***
Эдди ожидал друзей около входа в Большой Зал, уже успев заглянуть и увидеть украшения: тёмные стены, приглушённый свет, серебряные и золотые мерцания от украшений, а источник жёлтого света от софита, при движении, попадал на носки его лаковых туфель. Он одёрнул тёмно-синюю жилетку и поправил мантию, теперь удостоверяясь, что выглядит вполне неплохо. — Ну что, где ос-стальные? — Билл, со слегка растрёпанными волосами выбежал из зала направляясь к нему. В стандартном чёрно-белом костюме, и единственное что отличало его от магловского, была торжественная мантия, чем-то своим воротом напоминающая пиджак. Денбро вскинул глаза на минутную стрелку, что-то посчитал в голове, и снова вернулся к разговору с Эдди. — Уже с-скоро всё н-начнётся. — А вот и Майк! — Каспбрак ткнул пальцем куда-то за спину Денбро. Билл выдохнул так, словно на нём была ответственность за шестнадцатилетнего когтевранца, который всё никак не появлялся. Хэнлон за руку подвёл свою девушку, и представил Лиззи друзьям. Брюнетка приветливо улыбнулась, и из-за ягодного блестящего цвета помады, улыбка выглядела только ярче. Гриффиндорцы быстро приняли девушку в компанию, стараясь вести себя дружелюбно, ведь предстояло ещё целый вечер провести вместе. Её карие глаза изумлённо смотрели в щель между приоткрытых дверей, с нетерпением ожидая, когда они уже пойдут внутрь, переминаясь с ноги на ногу. — А где Стэн? П-почему никто не с ним? — Денбро волнительно поглядывал на лестницу. — Я его ждал, но он так в гостиной не появился. Каспбрак закатил глаза, он лишь в глубине души обижался на пуффендуйца, но то ощущение быстро уплывало, стоило увидеть что их ожидало. А ведь предстоял целый бал! — Я тоже спрашивал у парней, никто его не видел. Хэнлон прошептал совсем уже не имевшей сил ожидать девушке, что они с минуты на минуту пойдут. — Ладно, появится, идём уже! Компания натянула на глаза разные и не уступающие оригинальности друг другу маски. Зал понемногу наполнялся подростками. Было сложно передвигаться среди всех, то чей-то шлейф от пышных платьев девушек, то мантия скользили по каменному полу, так и норовили попасть под носок туфля, так что приходилось сильно изворачиваться, а так же следить за своей. Компания на этот вечер, прихватив стаканы с пуншем, пошла занимать лучшие места. Эдди, после недавнего опыта, уверенно расталкивал толпу пробираясь за Биллом. — Как красиво! — Девушка, обращалась к Денбро, но в тоже время поднимала голову вверх вглядываясь в красоту потолка, отчего её серьги раскачивались туда-сюда. А после того как Денбро начал рассказывать ей, как всё это подготавливалось, та только больше восхитилась. Под потолком расстилался целый космос, галактики и падающие метеориты вспыхивали, на секунду освещая зал. На колонах висела тёмно-синяя ткань, на каждой из них были изображены месяц с солнцем и несчитанное количество звёзд, (какая-то традиция, историю о которой, рассказывала Минерва, и которую он пропустил мимо ушей.) ткань была подвешена так высоко, что сливалась с тёмной глубиной звёздного неба и это просто поражало воображение. В воздухе летала еле уловимая блестящая пыль, буквально проведя рукой в воздухе, можно было почувствовать магию на кончиках пальцев, что периодически Эдди и делал. Парочки пробегали мимо их стола, когда замечали кого-то из знакомых, и это заставляло ткань слегка приподниматься, а блёстки разлетаться вихрем. Молодые люди потягивали пунш, наблюдая за приходящими людьми, Билл смотрел на реакцию прибывших, когда те поднимали глаза к потолку и восторженно тыкали куда-то пальцем, приоткрывая рот. — Мне нравится, тут настолько красиво! — несколько девушек подсели к Лиззи, так что им пришлось поменяться с Майком местами. — Где же всё-таки Урис? — Эдди посмотрел в сторону двери, словно пуффендуец появится там в ту же секунду. — Может, он никого не нашёл, и решил не приходить? — предположил Билл, у которого приподнялись плечи от вдоха, Урис ведь просто мог пойти бы с ними… — Собственно, как и Бен, наши рассказывали, что Бен сидит в туалете плаксы Миртл целый день. Хэнлон, съев тарталетку с начинкой, развернулся к парням и даже наклонился. — Знаете, я и не думаю, что это слухи.***
За несколько дней до бала Стэнли отправил домой письмо, в котором предупредил родителей, что собирается идти туда, поэтому Андреа тут же отправила сыну костюм, который ему идеально подошёл и позже юноша с помощью парочки заклинаний завершил свой образ. Стоя в гостиной перед зеркалом, мальчик последний раз внимательно рассматривал себя. На нём были чёрные брюки, которые поддерживались на узкой талии поясом и красиво облегали стройные ноги, а также белая рубашка из лёгкой приятной ткани, совсем тонкой и слегка просвечивающейся. Поверх неё он накинул чёрный пиджак, на плечах которого были вышиты узоры из мягких золотых нитей, в цвет его факультета. Поправляя края пиджака и погружаясь в свои мысли, он почувствовал как внутри трепещет ощущение того, что после этого бала что-то обязательно изменится. Он знал что этот вечер пройдёт для него крайне волнительно, ведь помимо того что он идёт туда с тремя слизеринцами, Генри в последний момент предложил ему танцевать приветственный вальс с ним. Стэнли не смог отказать Бауэрсу, переборов неуверенность и сомнения, всё потому что он сам этого хотел. Он воспринял это как отличную возможность наконец-то показать парню, что он к нему что-то чувствует и готов с ним выйти перед всей школой, не боясь реакции окружающих, которая определённо будет очень бурной. По пути в зал юноша не встретил никого из друзей, хотя они скорее просто затерялись в толпе, ведь гостей было на самом деле много. Урис вдруг вспомнил, что даже не поинтересовался, с кем они пойдут на бал. Ведь тогда пришлось бы рассказать, что он придёт в компании парней, которых не любил никто из его друзей. Только ради Стэна ребята стали относиться к ним терпимее, но вряд ли они бы одобрили то, что мальчик весь вечер будет в окружении слизеринцев. Спустившись по лестнице и пройдя в Большой Зал, двери которого были радушно распахнуты, он замер, очарованный открывшимся перед ним видом. Огромный зал, что ранее казался ему большим, теперь был просто нескончаемым. По помещению разносилась инструментальная музыка и повсюду ходили гости, в пышных и дорогих нарядах, каждый из которых был по-своему оригинальным и ярким. Большинство из присутствующих уже нашли себе компанию и разговаривали на всевозможные темы, попивая дорогой алкоголь янтарного цвета. Глаза мальчика загорелись восторженным блеском и он увлёкся рассматриванием всего вокруг, в особенности заколдованного потолка, пока не заметил возле себя профессора Макгонагалл, которая обратилась к нему. — Давай-ка не стой тут, мой мальчик, скорее ищи однокурсников или друзей и наслаждайся вечером. Юноша кивнул и собрался идти на поиски слизеринцев, с которыми они договорились встретиться уже в зале. Однако не успел он и шагу сделать, как его взгляд наткнулся на знакомые изумрудные глаза, россыпь чёрных волос и сдержанно приподнятые уголки губ, улыбающиеся чему-то тайному. Мальчик впервые видел старшекурсника в таком виде, что было очень необычным. На слизеринце был белый костюм, под пиджаком которого виднелась светло-серая рубашка с несколькими расстёгнутыми верхними пуговицами. Хокстеттер считал, что он слишком горяч, чтобы застегнуть их, надеть галстук или бабочку, да и вообще придерживаться остальных ненужных правил пиджачного этикета, о которых ему так часто рассказывал Виктор, знающий в этом толк. Какое-то время слизеринец стоял напротив и смотрел на Уриса с немым потрясением, пока Минерва не отвлекла его тихим покашливанием. — Не волнуйтесь, мы сами позаботимся о нашем мальчике, — брюнет скользнул долгим и плавным взглядом по соблазнительным изгибам тела младшего и легко усмехнулся, а кудрявый пару раз кивнул в подтверждение его словам. Макгонагалл окинула слизеринца сомнительным взглядом, слегка вздёрнув подбородок вверх. — Сегодня слишком много гостей, которым надо уделить внимание, так что на вас, Хокстеттер, у меня времени не будет, — строгим тоном заявила женщина, и продолжила, — хорошего вам вечера. И чтобы без всяких глупостей, молодые люди, — обращалась она по большей части к слизеринцу, ведь знала что от Уриса проблем не было никогда. После этого наставления Макгонагалл улыбнулась пуффендуйцу и поспешила встречать гостей, цокая каблуками и на ходу поправляя прическу. — Патрик? — позвал парня мальчик, ведь тот продолжал неподвижно стоять и с восторгом рассматривать его, — чего завис? Обещал же позаботиться о моём вечере, так вперёд, — Урис говорил напрямую и улыбался, в очередной раз удивляя своей непосредственностью. — Я просто впервые вижу тебя в подобном, — Хокстеттер старался удержаться от многих глупых комплиментов, так и рвущихся наружу, генерируя их у себя в голове. — Ты очень красивый, — его голос понизился, взгляд остановился на лице юноши, и Стэну на секунду показалось, что парень непривычно серьёзен, пока тот не заговорил вновь. — Серьёзно, конфетка, будь я тобой, я бы раздвоился и облапал сам себя, — на лице брюнета вновь появилась привычная широкая улыбка, а Урис выдохнул и слабо посмеялся, убеждаясь в том, что ничего не изменилось. — Ничего больше не говори, — мальчик проигнорировал реальное действие этих слов, которое пустило мелкую дрожь удовольствия по телу. Ему было приятно слышать подобное, но он подавил глупую улыбку, схватил брюнета за запястье и ловко потянул ближе к центру зала, идя впереди и попутно обращаясь к нему. — Мне скоро нужно танцевать, с Генри, подойдём ближе? Патрик кивнул, следуя за мальчиком и игнорируя любопытные взгляды, устремлённые на них. Пока они приближались к центру, встретили Виктора, который в отличии от брюнета был одет более официально: тёмно-синий костюм, с приталенным пиджаком, из-под которого виднелась белая рубашка и синяя бабочка. Стэнли остановился, отыскал взглядом поблизости ещё одну знакомую фигуру и приковал к парню взгляд. Генри в своём идеальном чёрном костюме перемещался возле гостей, иногда пожимал руки, вежливо улыбался и смеялся с брошенных ими кратких фраз. Его голос казался таким приятным для слуха, а от улыбки, которая была на его лице не так часто, невозможно было отвести взгляд. Мальчик вновь мысленно поразился тому, как он выделяет каждую деталь в этом человеке и восхищается им. От любования Бауэрсом его отвлёк голос Минервы, которая объявила, что открывать их бал будет танец старост. Скрипка начала разливаться ещё громче, вместе с другими инструментами, а в толпе людей началось небольшое движение и Стэн заметил, что все старосты уже вышли на площадку отведённую для вальса. — Я немного волнуюсь, — честно признался мальчик, не оборачиваясь к парням, стоящим за его спиной и никак не решаясь подойти к Бауэрсу. Всё-таки танцевать с парнем в таком скоплении людей было волнительно. — Не нужно, — тут же успокаивающе прозвучал знакомый голос над ухом, — просто вспомни всё, чему я тебя научил. И думай о том, что я на тебя смотрю. И только на тебя, — Патрику пришлось наклониться к уху кудрявого, чтобы никто из посторонних не услышал его. Мягкие растрёпанные волосы брюнета слегка щекотали кожу на щеке и шее мальчика, а приятный тембр голоса дарил необходимое успокоение. — Знаешь, если бы на меня кто-то пялился так, как это делаешь ты, я бы вряд ли расслабился, — блондин приблизился к ним, проговорив это также томно и шёпотом, после чего коротко посмеялся. — Только если так смотреть будете вы, я не против. Чтобы избежать дальнейшей реакции парней, Урис быстро подался вперёд, подходя к Генри, который всё это время ждал и не отводил от них троих взгляд.***
Билл проводил компанию слизеринцев и его друга холодным и со стороны, довольно жутковатым взглядом. Наверное, он никак не мог понять эту странную связь между Урисом и всей этой бандой Бауэрса. Да, возможно он и подружился с ними из-за Генри, но сейчас… это была слишком странная связь. Денбро словно парализованный сидел на стуле и мысленно общался с самим собой, отсекая идеи и мысли, пытаясь объяснить её. Да так, что ни конец приветственной речи директора, ни рука трясущая его плечо, не смогли вывести его из этого состояния. Грей, заметив что мальчик никак не реагирует, и быстро узнав чем таким заняты мысли мальчишки, повернул голову, чтобы самому увидеть ту сцену, заинтересовавшую его ученика целиком. В принципе, так же давно зная мысли Бауэрса, это не так сильно удивило его, как Билла. На которого он и перевёл бледный взгляд, и попытался привести парня в чувства. — Билл, ну же! На повышенный голос гриффиндорец всё-таки развернул голову, продолжая ошарашенно смотреть, но теперь на Роберта. Последний теперь подталкивал парня сквозь толпу, которую Билл, совсем не специально, задевал плечом, совсем не замечая ничего вокруг. — Денбро, где ваша пара? Возмущённый голос Минервы пролетел где-то мимо уха, и он не мог ответить, что пары у него то и нет. Неожиданно для себя, гриффиндорец почувствовал, что профессор Грей крепко держит его руку, медленно водя большим пальцем по шелковистой коже, а Билл не моргая наблюдал за этим, пока профессор трансфигурации суматошно где-то бегала. Прохлада чужой ладони, по контрасту с его собственной, слегка морозила кожу, но для него эти ощущения были скорее не противными, а непривычными. Он наблюдал за этим незамысловатым движением, пока не услышал что Макгонагалл совсем близко, поэтому начал медленно убирать руку, напоследок зачем-то мазнув пальцами по чужим. Он уже успел мысленно осудить себя за это, но парень посмотрел в глаза напротив, полностью спокойные и холодные, настолько, что все мысли снова потерялись. Глаза мужчины словно могли его поглотить, словно в тех был какой-то невидимый вопрос или слова, которые так сильно привлекали парня. — Мисс Марш, идите сюда! — Минерва снова ворвалась в его спокойствие, а руке стало… одиноко? Его куда-то толкнули, а руки положили на что-то тёплое, и их словно пробило током от этого самого ощущения. Поняв, что от него сейчас требовалось танцевать, тело слегка дёрнулось назад, но ладонь Марш крепко сжала его, давая понять, что нельзя сейчас уходить, и как раз это только усилило это желание. Директор подозвал к себе одних из главных людей причастных к празднику, тренера полёта на мётлах, и лидеров команд по квиддичу от всех факультетов Хогвартса. Так же наставников всех команд. Мистер Филч объявил учеников из Дурмстранга. Зал оглушили аплодисменты, встречающие гостей. Игроки северной команды, во главе наставников, уверенно вышли из толпы в центр зала, только их друзья, прибывшие для поддержки, остались в толпе, и сразу же объявили учеников из Ильверморни. Гости рассматривали непривычное для них место, одну из самых знаменитых школ. Осматривали украшения и собравшихся в зале, они махали всем и улыбались, кажется они не были настроены враждебно, как того требовала сама игра. Когда приветствие закончилось и все участвующие были готовы танцевать вальс, оркестр профессора Флитвика заиграл композицию, и они двинулись в центр зала становясь на равное друг от друга расстояние. Мелодия закружила молодых людей в лёгком танце, и Билл рефлекторно повторял заученные движения, ведя девушку за тонкую талию по кругу. Он мельком оглядывал новые лица, рассматривая северную холодную внешность, и ровно противоположных учеников из запада. Лучи от софитов закручивались вслед танцу, а конфетти от ветра вздымался вверх среди ног, от взмахов мантий и платьев, собираясь в небольшие вихри. Генри и Стэн танцевали среди всех, и вызывали так много ощущений, словно он ничего не замечал в собственном то друге, всё ещё не верил в это. Ему впервые довелось увидеть, как они стоят рядом, разговаривают и танцуют, до этого был лишь момент в поезде. Было ли уже тогда что-то между ними? Но Стэн сейчас выглядел счастливым. Это чувство не позволяло перестать смотреть на них, не позволяло не чувствовать напряжение по своему телу, не позволяло разжать пальцы. — Билл! — рыжеволосая прошептала едва разжав зубы. — Билл, больно! Денбро ослабил хватку, но даже и не взглянул в её встревоженные голубые глаза. Ещё круг. В середину. Схватить крепче талию. Поднять. Волосы Бев упали на лицо, и пройдясь по щеке, потянулись вслед за хозяйкой. К ним начали присоединяться простые желающие и учителя, пара Уриса и Бауэрса просто потерялась среди всех, наверное для него это было и к лучшему. Но его мысли никуда не делись. А их была тьма. Как давно они уже дружат? Почему они вообще явились все вместе? Что именно это может значить? Зачем это Стэну? Почему Урис никогда ему ничего не говорил? Ты бы сейчас не думал, если бы не проморгал главное изменение в друге детства. Стэн никогда не говорил про слизеринцев, но ведь Бауэрс всегда как-то странно к нему относился, навряд-ли это началось только сейчас. И почему он заметил это только сегодня? Стэн уже давно говорил что Бауэрс меняется, в их разговорах чаще стало мелькать его имя, а он просто пропускал это мимо ушей. Билл мотнул головой, отгоняя роящиеся мысли не дающие покоя. Ссориться вновь не хотелось, но им придётся поговорить, каждый знал об этом, но пока временил. Они не могут просто забыть об этом. Делать вид, что ничего не было. Когда мелодия начала стихать, чтобы смениться на другую, Билл увёл свою партнёршу, а затем отпустил. — Бев, п-прости, что так п-получилось. Девушка лишь приподняла уголок губ в ободряющей улыбке, от чего в голубых глазах заплескались огоньки, которые немного даже успокоили его. Он вдруг подумал, что она в курсе всего, и видела куда устремлён его взгляд. Словно говорила всем своим видом, не переживать об этом, и просто дать Стэну самому объясниться. Она обняла его. Неизвестно, было ли то самое в её глазах, но Билл понял, что так будет правильно, и вселило в него какую-то уверенность. — Нет, все это видели, или мне в пунш что-то подсыпали? Эдди будто всерьёз заглянул в стакан, а потом распробовал содержимое на вкус. — Нет Эдс, в-все. — Что мы будем делать? Поговорим с ним или, может с Бауэрсом? — Эдди, д-давай п-просто дадим ему время. Он сам всё расскажет. — Они типо вместе? — Каспбрак сверлил пару, стоящую у противоположной стены, взглядом. — Да, если пришли вместе. — Майк хмыкнул. — Я имею в виду… — Мы поняли, что именно, Эдди. Слизеринцы вместе со Стэном сели за столик, позже оттуда послышался смех, совсем ненапряжённый, словно не они подняли шумиху вокруг себя, чем только больше напрягали лузеров. — А мне кажется, это мило. Лиззи улыбалась так сильно, что вокруг глаз собралось, неприличное для её возраста, количество морщинок. — Мило? С чего бы это? — парни сразу налетели на девушку с вопросами. — Они вместе. И они хорошо смотрятся, вы только посмотрите! — Ты думаешь? Майк не спрашивал по поводу красоты их совместимости. — А что ещё хотят сказать, когда приходят вместе на бал? Где старосты танцуют парами. Девушка укоризненно посмотрела на каждого. — Но мы с Бев. — Билл, по вам всё ясно же… ну, — она выпустила изо рта поток воздуха. — Ты бы ещё на метров пять держал с ней дистанцию в вальсе. Эта школа не такая большая, как ваше расстояние. Когтевранка явно не понимала почему, кроме неё самой, никто этого не видит и не понимает, о чём она. Поэтому показательно заняла рот закуской, и продолжила смотреть на слизеринца и пуффендуйца, подружки которой, так же были вовлечены в это. — Но почему с ними рядом Виктор и Патрик? Девушка проигнорировала вопрос, и в принципе, дурацкие выводы парней, которые порой резали слух… мальчики. — Ну они же банда. Куда Бауэрс, туда и они. — Эдди улыбнулся. — То есть, они всё ещё, кх-м, уважают Генри? — Майк недоверчиво сощурил глаза.***
Бауэрс оставил за столом парней, а сам отправился за напитками, обходя толкущихся возле столиков людей. Он отыскал взглядом стол на котором стояли яркие бутылочки с алкоголем и хотел двинуться туда, но голос раздавшийся за спиной заставил его остановиться. — Генри? Сильно спешишь? Слизеринец хотел ответить резко, что было в его манере, и удалиться по своим делам, ведь он и так уделил за этот вечер достаточно своего внимания гостям и теперь просто хотел расслабиться в приятной компании. Однако обернувшись вполоборота и увидев того кто его позвал, он тут же смягчился. Бауэрс развернулся и лишь внутренне напрягся предположив, что разговор будет серьёзным, ведь этот человек вряд ли будет беспокоить по пустякам. — Могу и задержаться, профессор Грей. Уголки губ мужчины поднялись в притворной улыбке и он сделал глоток алкоголя янтарного цвета из бокала, прежде чем начать. — Я поговорил сегодня с твоим отцом. Весь наш разговор был завязан на твоём будущем, на том что тебе нужно двигаться дальше. Думаю, ты понимаешь, о чём я, — Роберт неотрывно смотрел на ученика, пальцами прокручивая тонкую ножку бокала. Генри не удивился, ведь отец был помешан на его будущем, стараясь сделать из него человека, достойного называть себя сыном Оскара Бауэрса. Слизеринец сохранял совершенно равнодушное выражение лица и воздержался от лишних вопросов, задав лишь один. — Вы что-то хотите от меня? — Ты ведь знаешь, что отец возлагает на тебя большие надежды, — получив утвердительный кивок, он продолжил. — Всё-таки посвящение в пожиратели смерти это дело времени. Оскар хочет, чтобы я стал кем-то вроде твоего наставника, — мужчина допил содержимое бокала и поставил его на круглый стол, покрытый чёрной скатертью. — Но ты должен понимать, услуга за услугу, — уголок губ мужчины тронула лёгкая улыбка. Шум и музыка вокруг них заглушали разговор, поэтому Роберт свободно говорил и не переживал, что их могут подслушать. Остальным не было никакого дела до профессора, беседующего с учеником. — Это я понимаю. Отец уже предупреждал меня. И может вы не будете тянуть, а скажете, что я должен сделать? — Есть у нас один общий интерес, — зельевар усмехнулся и положив руку на плечо парня, слегка развернул его, кивнув в шумное скопление гостей и устремив свой взгляд на Денбро и рыжеволосую девушку, которая крутилась возле него. — Беверли Марш, если я не ошибаюсь. Бауэрс не сразу понял, куда смотрит мужчина, но услышав имя, вперился взглядом в гриффиндорку. — Беверли. Но никакого интереса у меня к ней нет, — Генри осторожно убрал руку профессора со своего плеча, напряжённо всматриваясь в сторону девушки и не понимая, к чему клонит Грей. — Да брось, вся школа наслышана о том, в каких вы с ней отношениях, и как ты её ненавидишь. А сегодня я даю тебе возможность покончить с этим. Генри от услышанного напрягся ещё сильнее, почувствовав как по венам пробежал адреналин. Глаза неотрывно следили за девушкой, пока та веселилась в компании друга, не подозревая ни о чём и совершенно не замечая два тяжёлых взгляда на себе. Некоторое время он вёл борьбу сам с собой, пока голос за его спиной настраивал на то, что он должен это сделать. — Ты ведь сможешь, Генри. И сможешь как никто другой. Убей её, — выражение лица зельевара как всегда оставалось непоколебимо, не дрогнуло ни единой мышцей, и лишь в чёрных зрачках играли огоньки безумства.***
Ученики Хогвартса уже начали знакомиться с прибывшими. Каждый старался узнать то, о чём давно хотел, ведь ученики из тех территорий, где они никогда не бывали, да и попросту они лучшие игроки, а про их школы пишут в книгах, и гости терпеливо старались отвечать. Пока остальные ученики приглашали своих вторых половинок на танец, и Майк решил не упускать шанс и пригласил Лиззи. Билл тоже куда-то делся, так что Каспбрак отправился блуждать по залу, между столов, наблюдал за танцующей парочкой вечера, как он окрестил… правда после Стэна, это звание может быть утеряно. Глаз случайно наткнулся на Тозиера, сидящего в самом дальнем углу, что часть стола загораживала ель. Хотя его он и искал, но даже себе он в этом не признавался. Немного поразмыслив он решил, что может подойти и поздороваться, и возможно, составит компанию на вечер? Захватив два стаканчика с пуншем он направился к знакомому, но застыл в паре метрах перед столом, когда за него уселась группка из прибывших, ведь он их точно раньше не видел. Чуть запоздало к нему пришло осознание, что он очень странно выглядит, просто стоящий в проходе, поэтому заметив свободное место за рядом стоящим столиком, он тут же сел за него, чтобы не выдать себя. — Я просто тут посижу, хорошо? Кое-кого жду. Он объяснился совершенно незнакомым лицам, которые сидели за столом и теперь странно на него поглядывали. Только Джордж Уизли был ему более-менее знаком, но они все безразлично кивнули, быстро возвращаясь к прежней теме разговора, которую прервали.***
Классическая музыка не утихала, и торжественная часть всё ещё продолжалась. Все те, кто устал от танцев разместились за столами. Генри шёл к столу, держа в руках несколько стаканчиков с пуншем. По пути он пересекался со знакомыми учениками и нехотя перебрасывался с ними парочкой фраз. Виктор, заметив приближающегося парня махнул тому рукой, чтобы он ускорился. Бауэрс молча сел на скамью рядом с Урисом, всё ещё не отойдя от недавнего разговора. — Я думал ты не дойдёшь сегодня до нас, — незлобно произнёс юноша и чуть улыбнулся, принимая протянутый стаканчик. — Долго пришлось ждать, пока ты оторвёшься от Эммы, — Виктор укоризненно посмотрел на парня, ведь он заметил как Бауэрс долгое время о чём-то беседовал с девушкой. — У меня был важный разговор, — уклончиво объяснил Генри, одарив блондина холодным взглядом, — и не с ней. — Чёрт, как я мог забыть, ты же просто нарасхват, а мы тут со своей компанией откуда-то взялись, — наигранно возмутился Патрик, сидящий напротив. — Заткнись, Хокстеттер. Если ты решил кого-то достать, можешь пересесть за стол к гриффиндорцам, — резко выпалил Генри, а брюнет сжал губы в тонкую полоску, понимая что парень не в лучшем настроении и лучше вовремя замолчать. Стэнли никогда не вмешивался в такие моменты, ведь это было совершенно обычным и мимолётным явлением. Слизеринцы иногда спорили, доходило даже до маленьких ссор, но они быстро переводили всё в шутку и забывали. Вот только в этот раз он слишком хорошо ощутил застывшее в воздухе напряжение. Мальчик опустил руку вниз и нежно провёл ладонью по руке Бауэрса, лежащей на скамье и задержал её там, чуть сжимая пальцами. Этот маленькое действие с его стороны помогло слизеринцу усмирить злость и отвлечься от всего лучше, чем какие-либо слова. Урис долго рассматривал десерты стоящие на столе, в итоге выбрал и свободной рукой потянулся к желаемому. Он взял шпажку с кусочком яблока в карамели, поднёс ко рту и откусил, медленно смакуя сладость, боковым зрением замечая на себе взгляд парня. — Сладко? Генри не спеша потягивал пунш из стаканчика, не отрывая взгляд от кудрявого, а тот услышав вопрос, уверенно кивнул, пережёвывая яблоко. — Да, и очень вкусно. Попробуй, — он кивнул на тарелочку с десертом и потянул к ней руку, взяв ещё одну шпажку. Слизеринец отставил пунш и потянулся следом, но вместо того чтобы взять сладость, он мягко перехватил руку кудрявого за запястье и медленно поднёс к своим губам. Стэнли замер, ожидая дальнейших действий и побоялся даже что-то сказать, чтобы не прервать то, что собирался сделать Бауэрс. Парень мягко поцеловал тыльную сторону ладони юноши, под его тихий удивлённый выдох и невесомо провёл горячими губами ниже, по тонким пальцам, а затем ловко отделил зубами яблоко от шпажки и попробовал. — Действительно, очень сладко, — растянув губы в ухмылке, проговорил слизеринец. — Но всё же, так гораздо вкуснее и слаще, продолжай, — неторопливо, смакуя каждое слово произнёс он и вновь мягко, едва касаясь, поцеловал руку мальчика, оставляя после себя горящий след на коже, и только после этого выпустил его запястье из своей хватки. — Продолжать? — Урис обескураженно взглянул на слизеринца и переспросил, чтобы убедиться в том, что последние слова ему не послышались. — Я говорю, хочу ещё, сладкий. Переборов первые ощущения Стэн чуть покачал головой, думая о том, что Генри в очередной раз застал его врасплох своими действиями. — Тебе так нравится делать со мной подобное, так внезапно? — Да. И ты никогда меня не останавливаешь, — Генри коротко посмеялся баритоном, вновь заставляя младшего смутиться, ведь он оказался абсолютно прав. Бауэрсу нужно было отвлечься, а находясь рядом с пуффендуйцем это получалось удивительно легко. Мальчик не ответил, лишь наколол ещё один кусочек яблока и приблизил к губам старшего. — Знаешь, я хотел тебе кое-что сказать, — он слизал остатки карамели с нижней губы и нервно прикусил её, прежде чем продолжить. Генри откусил сладость и внимательно посмотрел на кудрявого, показывая свою готовность слушать. Стэнли лишь приоткрыл рот, чтобы начать, как его перебил брюнет, который сел с другой стороны от него, облокачиваясь на стол позади себя, расслабленно вытягивая длинные ноги вперёд и совершенно игнорируя тяжёлый взгляд Бауэрса, который настроился на разговор с младшим. — Ты не злишься на нас? — С чего бы? — мальчик повернулся слишком резко, недоумённо уставившись на парня. — Мы ведь пригласили тебя, поэтому ты не можешь сейчас потанцевать с девчонками, ведь они заняты, — на последних словах лицо Хокстеттера заметно исказилось. — Ты серьёзно? Ты пытаешься отправить меня к девушкам, хотя один из тех, с кем я хотел бы сегодня танцевать — это ты, — пылко ответил мальчик и для убедительности мягко ткнул указательным пальцем ему в грудь. Патрик на это неверяще округлил глаза, совсем не ожидавший того, что младший этого хочет. И слизеринец даже в мыслях не допускал того, что можно отказать ему. — Так ты ведь должен мне танец, Стэнни, ты не забыл, как приятно, — довольным тоном протянул Хокстеттер, блеснув глазами. — Весь вечер о нём думаю, — подыграл ему Урис и оба не сдержали лёгкие смешки. Мальчик обернулся к Бауэрсу, немного жалея о том, что не смог поговорить с ним, но мысленно пообещал себе найти более подходящий момент. — Я расскажу тебе позже, хорошо? Слизеринец кивнул и провёл взглядом поднимающихся со скамьи парней, не чувствуя при этом обиды или ревности. Ему определённо нравился такой ход событий, как и Патрику, и с улыбкой наблюдающему за всем этим Виктору. Кружась в танце, Урис отметил про себя, что на них никто и не смотрел, ведь их пара просто сливалась с остальными. Музыка постепенно завладевала телом, движения становились плавными и лёгкими. Взгляды парней были устремлены друг на друга, даря приятное тепло и расслабление, ведь оба ждали этого весь вечер. Генри не терял из виду танцующую пару, ровно до тех пор, пока не наткнулся взглядом на рыжеволосую девушку, которая шла к выходу из Большого Зала. Он предупредил Крисса и ушёл, покидая зал следом. А блондин, в одиночестве допив свой пунш, решил присоединиться к танцующим парням.***
Столик за которым он сидел, стоял практически у стены и был совершенно неприметным. Тозиер думал, что его тут никто не потревожит, в лучшем случае, сядет просто кто-то незнакомый, ищущий уединения, такой же как он. Нет, он любил вечеринки, и всегда ходил на них в школе Дурмстранга. И как бы этим громким словом «вечеринка» не пытались окрестить это учителя, он оставался скучным, школьным утренником. Балов в его жизни было столько, что он с лёгкостью может назвать их типичный распорядок поминутно. Он просто хотел сидеть, и не участвовать в этом, но не тут то было, в секунды его спокойствию пришёл конец. Стул рядом, со скрипом отодвинулся, а на плечо легла чья-то ладонь. — Тозиер, ты тут. Какая же встреча! — голос был подозрительно знаком и он повернулся, чтобы удостовериться, что это тот, о ком он думает. — Вакарелски! Ричи, улыбнувшись как можно шире, пожал руку парню с тёмно-русыми волосами. Его чёлка неаккуратно спадала на лоб, чуть закрывая голубые глаза парня, но те всё-равно сильно выделялись, даже под прядями, из-за довольно бледной внешности. Улыбка парня могла очаровать кого угодно, особенно учителей, и этому была масса примеров, ведь парень этим часто пользовался. Но не слизеринца, он проучился с ним вполне достаточно, чтобы знать цели улыбки этого парня. С болгарином сели и другие ученики из Дурмстранга, из которых он узнал только девушку и парня, но не вспомнил их имена. Прошло уже много времени. — Давно ты в команде по квиддичу? Тозиер слегка съязвил, прекрасно зная о не «особой любви» Вакарелски к полётам, а Тед шумно выдохнул и сделал вид, что не слышал этого тона. — Мой друг — он вратарь. Теодор опрокинул в себя напиток из стаканчика, оглядываясь по сторонам. — А ты, как всегда, один. На вполне ожидаемый подкол, он лишь сдержанно промолчал, выпивая горькие остатки пунша.***
Когда он допивал пунш из уже второго стаканчика, от скуки смотря просто в никуда, сзади раздался скрип ножек стула о пол, и из-за звука плечи непроизвольно сжались. — Подслушиваешь, Каспбрак? — прямо над его ухом прозвучал голос, от испуга парень выплюнул пунш обратно в стакан. — А ты, как всегда, пугаешь, — он прокашлялся от остатков напитка пошедших не в то горло. — Вообще-то, я не знаю болгарского, — Эдди попытался увести от себя подозрения, но как всегда вышло только хуже. — Эдс, хочешь веселья? Каспбрак замолк, ведь мысли пошли совсем не в то русло. В прошлый раз да, они «повеселились». — Билл говорил, сейчас группа будет выступать… потанцуем, может? — Но для начала выпьем, — Тозиер хлопнул ладонями по своим худым бёдрам и отодвинул стул прямо с сидящим на нём гриффиндорцем. — Я вообще-то принёс пунш, но он уже закончился… Каспбрак посмотрел на остатки сока в двух стаканах, а потом перевёл недоумевающие большие глаза на смешок брюнета. — Пойдём, спагедвард. Его почти-что не раздражали эти клички… почти. За большим столом собрались все слизеринцы, которых отчасти объединяли и вечеринки, любые, и банда Бауэрса, потому что с ним всегда было веселее. Только вот самого Бауэрса он и не видел. Среди учеников зелёного факультета удачно вписались и те прибывшие ученики, знакомые с Ричи. Молодые люди громко смеялись, и не стесняясь в выражениях, перекидывались спорными шутками. Крисс, Хокстеттер и ещё несколько парней, наряду с подошедшим Ричи, стояли около слизеринца Теренса Хиггса, который разливал желающим пунш с их стола. С чего бы это слизеринцу быть прислугой? Мелькнувшая мысль быстро улетучилась, стоило ему заметить сзади толпы Стэна, который облокотился плечом о стену, наблюдая за разогревом группы. Пройдя вслед за Ричи, он протянул пустой стаканчик тому парню у стола, а слизеринец бегло осмотрел его язвительным взглядом, но потом заметив Тозиера, всё-таки налил половину. — Знаешь, думаю Билл хотел бы пообщаться со всеми друзьями сегодня, — стараясь начать разговор более мягко, Эдди встал напротив Уриса. — Он старался и для нас. Пуффендуец совсем не хотел общаться, его глаза нарочно смотрели за плечо Каспбрака, а сжавшиеся в тонкую полоску губы так же давали это понять. — Я понял, — тоном голоса он дал другу понять, что больше не будет говорить про Билла. — Он просто хочет, чтобы ты сам рассказал кем вас лучше считать с Генри, чтобы не строить догадки. После того раза он стал мягче по отношению к этому. А про меня ты сам всегда знаешь, я за тебя рад, только не нахватайся всяких болячек. В голове Эдди внезапно мелькнули напутствующие слова матери, и он решил заглушить это глотком из стаканчика. Совершенно не ожидав, что по вкусу это будет горьким, он чуть не выплюнул это прям на Стэна, и это не могло не заставить взгляд последнего, направить на данную сцену. — А ты думал слизеринцы будут фруктовый сок распивать? Какой-то отрешённый Стэн оттолкнулся от стены, намереваясь быстро уйти, но Эдди успел крикнуть вслед, чтобы тот хорошо провёл время. Возможно, в этот вечер ему было действительно нелегко.***
Наставники активно общались с учителями, нахваливая своих учеников. Грей так же был вовлечён в разговор, хоть и преподавал тут относительно недавно. Он умел вовлечь человека в разговор и расположить к себе. Чего Билл не мог до конца понять, на уроках он всегда слишком серьёзный, да и внешний вид был довольно пугающим, так что Денбро с интересом наблюдал за второй стороной характера мужчины. Денбро заметил, как Грей осматривает зал взглядом, но внезапно его палец направился прям на него, что заставило мужчин рядом с ним обернуться. Сразу же стало как-то не по себе, а голова слегка вжалась в плечи, они сейчас его с интересом рассматривали. Профессор поманил ученика рукой, и тот быстро, хоть внутренне волновался до ужаса, направился к нему. — Это Билл, — гриффиндорец почувствовал на себе множество изучающих взглядов, словно он какая-то статуя в музее, но постарался отогнать эти мысли как можно скорее, чтобы не начать сильнее заикаться. — З, — голос предательски замолчал, но он собрался с мыслями. — Здравствуйте. На удивление, получилось ничего. — Здравствуйте, мистер Денбро, — мужчина, с тёмными, собранными в хвост волосами, протянул руку, а Билл незамедлительно пожал. После нескольких минут разговора мальчик узнал, что тот мужчина не представляет никакую школу, но его пригласили сюда. Он пытался понять, что он ещё может делать в школе, может, это по поводу пропажи Тревора? Но зачем тогда такому человеку развлекаться на балу? — Всё ещё не танцуешь? Они ушли от тех мужчин, и теперь неторопливо шагали вдоль столов. — Девушка, с которой я б-бы потанцевал, куда-то делась, т-так ч-что… — Та самая, верно? — он лукаво улыбнулся, когда парень еле заметно кивнул. — М-можно спросить? — Грей кивнул и он продолжил, — Кто т-тот мужчина? — Билл, я не могу пока это разглашать. Грей словно потерял всякий интерес к разговору, поэтому Денбро и решил, что лучше пойти к друзьям. — Иди, веселись. Гриффиндорец в первый раз пошёл танцевать, когда Майк и Лиззи попросили его, ну, а он не смог отказать. Знакомые лица рядом, действительно помогли расслабиться. Но когда всем стало просто невыносимо жарко, группа объявила о небольшом перерыве, а ученики разошлись к столикам с холодными напитками, утолять жажду.***
Чем больше парень отдалялся от Большого Зала, тем пустыннее и холоднее становились коридоры Хогвартса, а темнота окутывала всё вокруг. Школа казалась совсем опустевшей, все были на балу и с трудом представлялось то, что где-то на первом этаже кипит жизнь. Генри терпеливо следовал за рыжеволосой бесшумной тенью, обдумывал разговор с Греем и все последствия того, что он собирался сделать. Он понимал, что другого шанса показать себя профессору может и не быть. И он не собирался его упускать. Девушка зачем-то поднялась в гриффиндорскую башню и Бауэрс, остановившись в одном из пролётов уже засомневался в задуманном, ведь помимо неё там мог быть ещё кто-то. Однако его сомнения тут же развеялись, когда через какое-то время в поле зрения появился знакомый силуэт. Он скрылся за одной из колон, не упуская из виду девушку. Парень буквально слился воедино с чернотой за колоной, поэтому прошедшая неподалеку Марш не обратила на него ровно никакого внимания. Слизеринец знал школу от и до, поэтому не использовал люмос, как и девушка. Гриффиндорка спустилась на шестой этаж и остановилась возле одного из гобеленов, собираясь открыть тайный ход и сократить путь, но её отвлёк огонёк, загоревшийся справа от неё. Марш медленно повернула голову, напрягая зрение и почти вскрикнула от неожиданности. Её глаза в ужасе округлились когда она поняла, кто перед ней стоял. — Что ты здесь делаешь, Бауэрс? — она постаралась сохранить хладнокровное выражение лица, чтобы ни в коем случае не показать свой страх и волнение перед парнем. — Прогуливался, встретил тебя и понял что нам нужно кое-что обсудить, — слизеринец нервно крутил в руках палочку, на конце которой горел слабый огонёк, освещая небольшую часть пространства тусклым светом. — Мне нечего с тобой обсуждать, и я спешу, — резко ответила рыжеволосая, сжимая в руках палочку, которую она предусмотрительно взяла с собой. — На бал ты вряд ли вернёшься, так к чему спешка? — губы слизеринца растянулись в безумной улыбке. Эти игры понемногу начинали ему нравится. Огонёк на конце его палочке потух, погружая этаж в темноту, оставляя из освещения лишь лунный свет пробивающийся в окно. Марш никогда не понимала намерений слизеринца, но в этот раз внутренне чувствовала опасность, которая неприятными волнами исходила от парня. — Только попробуй подойти ко мне, — Марш уверенно направила на Бауэрса палочку и решилась дать отпор, хотя и понимала, что силы не равные. Генри внимательно проследил за её реакцией, насмешливо хмыкнул и мгновенно направил на неё палочку, произнеся громкое «экспеллиармус». Из палочки вылетел красный луч, который в один миг обезоружил противницу, отбрасывая её палочку на несколько метров в сторону. — Не нужно пытаться сопротивляться, Бев, — его губы растянулись в ядовитой ухмылке, будто его мозг уже генерировал то, что он сделает с ней. В этот момент он забыл о том, что они в школе и их могут увидеть. Забыл о возможных последствиях и отбросил сомнения. Им полностью завладевала неукротимая жажда расправы, которую было слишком тяжело контролировать. Девушка наивно полагала, что единственным правильным решением будет позвать кого-то из старших, поэтому она развернулась и побежала в противоположную от парня сторону. Генри повторно проговорил заклинание которое в этот раз поразило Марш и та, вскрикнув от жгучей боли, упала на пол, медленно переворачиваясь на спину и распахивая глаза, из которых неконтролируемо полились первые слёзы. Брови заломились от отчаяния и страха, её пробило крупной дрожью и она прекратила любые попытки двигаться, ведь всё тело пронизывала острая боль от удара. Нога, в которую попал парень сильно кровоточила, образуя багрово-красную лужу под ней. Генри согнул ноги в коленях и присел напротив неё, брезгливо осматриваясь и стараясь не испачкать костюм и обувь. Он приблизил руку к её лицу, небрежно вытирая большим пальцем скатывающиеся слёзы. — Я ненавижу плакс настолько же сильно, как и шлюх, вроде тебя, — проговорил он, находясь в нескольких сантиметрах от её лица и переместил руку на горло рыжеволосой, сцепляя пальцы стальной хваткой. Гриффиндорка несколько раз приоткрыла рот, в попытке что-то сказать, но получались лишь рваные вдохи, а Генри крепче сжимал горло, с упоением наблюдая за тем, как прикрываются глаза напротив и девушка начинает терять сознание. — Ты ведь понимаешь, что грязнокровкам вроде тебя не выжить в этом мире. Вы бесполезные, — парень покачал головой в притворном разочаровании. — Но сегодня, своей смертью ты окажешь мне большую услугу. Бауэрс с отвращением отпустил девушку и та упала на спину. Парень выпрямился, наблюдая за тем как чужое тело ещё подаёт признаки жизни, а из горла доносятся хрипы. Последнее что увидела Беверли — решительность в глазах слизеринца и то, как он направил на неё палочку, проговаривая уверенное «сектумсемпра», мгновенно поражающее девушку.***
Музыка сменилась на зажигательную, большинство взрослых людей и профессора покинули зал, ведь наступило время долгожданной вечеринки. Подростки танцевали, столпившись возле сцены, на которой выступала приглашённая группа. Кто-то делал нелепые и сверхактивные движения пытаясь перещеголять других в танце. Стэнли сидел на небольшом мягком диванчике рядом с Генри, пока тот зажав между пальцами сигарету, делал небольшие затяжки, выпуская облачка дыма, под внимательный и задумчивый взгляд Уриса. Бауэрс пытался разобраться в своих мыслях и ощущениях. Их на тот момент было не так много, но главное, он почувствовал как с его плеч упала маленькая ноша и он выполнил то что от него требовалось. Внутри по-прежнему содрогалась каждая клетка, ведь он впервые совершил подобное. И внутренний голос подсказывал, что это только начало, лишь небольшая разминка перед всем что его ждёт. — Можно попробовать? Услышав внезапный вопрос, слизеринец немного подавился дымом и скосил глаза на юношу. — Серьёзно? В ответ он получил кивок и лишь немного подумав, приблизил сигарету к губам младшего. Урис сделал глубокую затяжку, наполняя лёгкие никотином вперемешку с другими веществами. Он выпустил густое облако дыма в воздух, глядя на Бауэрса из-под полуопущенных ресниц, пока внутренности медленно завязывались в тугой узел от столь новых ощущений. — Разве это правильно? По-моему хорошие мальчики такого не делают, — усмехнулся слизеринец, забирая из его пальцев свёрток и вновь затягиваясь. — Если бы я сильно задумывался о том, что правильно, я бы не проводил всё своё время с вами, — честно ответил Стэн, смотря расфокусированным взглядом на стены, на которых менялись цвета и на пару секунд прикрыл глаза, опираясь телом на Генри и уложив голову тому на плечо. Его непослушные кудри упали на глаза, а парень сидящий рядом заботливо убрал их с лица свободной рукой. — Вот как. Теперь у меня ощущение, словно мы тебя портим. — Не портите. Я никогда так не думал и мне нравится быть рядом с вами. По ушам била расслабляющая музыка и юноша долго не открывал глаза, наслаждаясь моментом и невольно улыбаясь. — А нам нравится, что ты с нами, не смотря на то как к этому относятся твои друзья и остальные. Стэнли открыл глаза и устремил пустой взгляд на танцующих людей, раздумывая над словами старшего. Он следил за Патриком и Виктором, которые танцевали очень близко, иногда откровенно касались друг друга и совершенно не замечали никого вокруг. — Я никогда не думал, что вы меня портите. Скорее наоборот, с вами я пробую что-то новое, — Стэнли чуть запрокинул голову назад, встречаясь с голубыми глазами парня. А Бауэрс в очередной раз отметил, что один только его неловкий взгляд из-под густых ресниц способен взбудоражить внутри приятные чувства. — И из-за этого я чувствую себя живым, или типо того, — светясь улыбкой, договорил мальчик. — Эти слабаки сдались после нескольких песен, — к ним подбежал Коннор и расслабленно упал на свободное место неподалеку. За ним подошли Патрик и Виктор, которые присели на другой диванчик, стоящий рядом. — Кстати вы следующие, я не собираюсь сегодня отрываться один, — обратился к парням кудрявый блондин, потягиваясь и забирая у Виктора красный стаканчик с алкоголем, жадно опустошая тот. «Такой спокойный на первый взгляд, а внутри просто ураган» — подумал Стэн, встречаясь взглядом с Коннором и понял, что избежать танца им не получится, поэтому встал и потянул за руку Генри.***
Эдди расстегнул верхние пуговицы рубашки, до этого сняв жилетку и бросив её где-то на стуле, маска повисла на шее из-за того, что под ней было слишком жарко, но ничто из этого всё никак не помогало. Даже опрокинутый в себя стакан пунша. Каспбрак облокотился о стол, вытирая рукавом мокрый лоб, пытаясь перевести дыхание. — Жарко, — запыхавшийся гриффиндорец пытался закончить предложение, а улыбка Ричи на это ползла вверх. — тут. — Пойдём, сходим на воздух. На улице где шёл снег было вполне комфортно, всё из-за повышенной температуры тела. Эдди откинулся на стену, ощущая прикосновение холодного камня, попутно больше раскрывая воротник. — Ну и жара. Парень вдохнул побольше прохладного воздуха, а потом выдохнул клуб пара, который направился в лицо Тозиера. Последний прикрыл от этого глаза, простояв так ещё немного слизеринец прошёлся вглубь дворика, останавливаясь у неработающего фонтана. Он стоял там минуты две, а после из его рта начало выходить подозрительное количество пара. — Не боишься? — карие глаза указали на плотно зажавшую пальцами слизеринца сигарету. — Профессора точно заняты сейчас чем-то более важным. — Это… Брюнет повернул голову к гриффиндорцу, догадываясь о чём он говорит, и просто чтобы лучше рассмотреть эмоции. Опущенные глаза с чуть подрагивающими ресницами, Каспбрак смущался и было что-то ещё такое, он затянулся, и попытался подобрать лучшее описание для этого. — Нет, — брюнет понял, что имеет в виду парень. — это обычные винстон. Плотно сжав губы на сигарете, он подольше затянулся, неожиданная мысль промелькнула в голове. Готовность — это была именно она, те еле уловимые отблески в карих глазах, когда он посмотрел на него, и чуть приоткрытые губы. — На, — обычно зажавшую сигарету между указательным и большим пальцем, брюнет переложил между средним и потянул Каспбраку. Пробежавшая мысль дать её Каспбраку, почему-то заставила действовать очень решительно. Хм-м, он заметил, что не назвал его Эдди. Эдди. Слишком милое и невинное имя для того, кому он протягивает сигарету прямо сейчас. В любое другое время — только Эдди. Разогревшийся алкоголь в теле бил по мозгу, и выдавал абсолютно дурацкие идеи, им он сильно удивлялся. Ну, что там ещё в этой голове может быть припрятано? Выглядывающий фильтр со внутренней стороны ладони, приблизился к губам парня, который вот-вот потянул замёрзшие пальцы к полу-стлевшему никотину в папирусе. Шоколадные глаза не отрываясь смотрели в его, интерес и полная решимость, это раззадоривало только сильнее. Слизеринец выпрямил плечи и придал более надменный вид лицу, стараясь скрыть все следы шока от своих же действий, и не менее ошарашивающих действий гриффиндорца. Повернув голову вбок и прикрывая веки, губы Каспбрака соприкоснулись с фильтром и с покрасневшими от холода подушечками пальцев, он с тихим свистом втянул дым и отдалился, оставляя место на пальцах холодеть. — Я плохо на тебя влияю, — Тозиер ухмыльнулся, держа при этом сигарету между губ. Втянув в последний раз, он бросил её в снег, растоптав носком ботинка. Бауэрс выходящий из зала, державший за руку Стэна, заставил Эдди пихнуть Ричи в одну из ниш, образованных из колонн. Каспбрак был до смерти напуган, что их могли заметить, он не увидел того человека, но если это был учитель, который унюхает запах никотина от них за милю, либо кто-то из знакомых, что тоже не лучше, им крышка. Слизеринец рассмеялся, а пар из его рта полетел Эдди в лицо. Они вдвоём практически соприкасались грудью, от мороза щёки Каспбрака сильно поалели, ну, так думал Ричи. — Ты чего? Нас могли увидеть! — гриффиндорец негодующе поднял глаза, пальцем указывая на место, где они минутой раннее находились. — Спокойно, это был Бауэрс, и он видел тебя в более плохом состоянии, чем одна затяжка от сигареты. Брюнет продолжал смеяться вперемешку словам, из-за такой реакции гриффиндорца. И это он парой минут ранее, был таким уверенным? — Почему ты боишься своих же друзей? — Я не… — Ты понял о чём я. Сложно, на самом деле, не заметить как ты пытался увести меня куда-то подальше, или же сам уходил… — Билл, просто он не очень любит слизеринцев, вроде в последнее время стало лучше, но там сейчас Стэн попадёт под раздачу, может, повременим с тем, чтобы показываться вместе? Мальчик снова опустил взгляд куда-то ему в область груди, пытаясь скрыть что его улыбка исчезает. — Билл привыкнет, Эдс. Он уже, Стэн и Генри сильно на это повлияли, поверь мне. И Каспбраку верилось. Мимо них с шумом от своих одежд, пронеслись две женщины, в целительных нарядах, хорошо что было темно, и те их не заметили.***
— Куда мы идём? — Стэнли следовал за Генри и Патриком, пока рядом с ним шёл Виктор. Звуки галдящей толпы постепенно стихали, а четверо парней отдалялись от зала, поднимаясь по ступенькам передвижных лестниц на верхние этажи. — Просто хотим немного побыть наедине с тобой, ты не против? — блондин мягко уместил ладонь на плече юноши, ожидаемо не получив от него отказ. Все четверо дошли до двери, после открытия которой перед их глазами показалась просторная открытая терраса, на которой кроме них была парочка целующихся учеников, но те, заметив вошедших парней, тут же оторвались друг от друга, стыдливо опустили глаза и ушли, закрыв за собой дверь. На всю округу уже опустилась ночь, освещаемая тысячами ярких звёзд и острым полумесяцем, зависшем в небе. Мороз неприятно прошёлся по разгорячённым телам, но все трое по привычке воспользовались согревающим заклинанием, тоже самое проделав с младшим. — Вы выбрали хорошее место, — мальчик заинтересованно осмотрелся и подошёл ближе к перилам, подняв взгляд вверх на ночное небо, на котором облака непонятными фигурами и мягкими контурами украшали его. Трое парней неторопливо прошли следом за ним, Виктор остановился возле мальчика и развернулся, опираясь о перила, напротив него Патрик, а Генри встал за спиной мальчика. Юноша стоял без пиджака, он забыл его в зале, а его рубашка немного просвечивалась и Бауэрс в очередной раз за вечер приковал взгляд к силуэту тонкой талии, с трудом переборов желание прикоснуться к ней. Вместо этого он подступил ещё ближе, опираясь обеими руками по обе стороны от младшего. Стэнли почувствовал тёплое дыхание на затылке и плавно развернулся, устремляя свой взгляд на Генри. — Ты хочешь с нами о чём-то поговорить? — уголки губ слизеринца поднялись в лёгкой полуулыбке, — ты весь вечер пытался завести разговор, а у нас для тебя тоже кое-что есть. — Тогда может, вы первые? Стэнли всё ещё не был уверен в том, что он сможет собраться с мыслями и легко рассказать парню всё, что чувствовал к нему уже долгое время. Но опустив взгляд на руки Бауэрса он понял, что разговора не избежать и никаких путей отступления у него нет. — Хорошо. Но для начала, пожалуйста, смотри мне в глаза, — мягко попросил Генри и продолжил только когда на него устремился взгляд мальчика. — Ты ведь уже достаточно взрослый, поэтому мы можем рассказать тебе кое-что, — одну руку он устроил на шее Стэна и мягко провёл большим пальцем по изящной линии подбородка. Его низкий голос вогнал мальчика в ступор, а внимательный взгляд голубых глаз буквально парализовал, не давая возможности как-то двинуться или отвести взгляд. — Точнее, наш маленький взрослый, — поправил его Виктор, а Стэн разомлел от этого, в очередной раз сорвавшегося с языка «наш», что казалось таким непривычным, но почему-то приятным. Стэнли никогда не видел слизеринца растерянным, и в этот момент перед ним был всё тот же уверенный Генри. Двое парней рядом молчали, давая ему начать, потому что знали, что он сможет разложить всё по полочкам как никто другой. — Я не могу сказать точно, когда это началось. Возможно, когда я увидел тебя с Коннором, начал проводить всё время с тобой, когда понял, что мне нравится твоё постоянное присутствие. В такие моменты мои мысли начинали путаться, но со временем я разобрался в этом и понял, чего я хочу, — Генри мягко очерчивал подушечкой пальца щеку младшего, и неторопливо говорил. — Чуть позже я познакомил тебя с Патриком и Виком. Мы ведь были с тобой с самого начала, ты помнишь? — кудрявый кивнул, чувствуя как в нём разгорается любопытство. — И знаешь, за это долгое время ты стал особенным для нас. И особенным не в плане друга. У Стэна дыхание разом перехватило, когда он вдумался в смысл услышанного, а в горле появился неприятный ком, который помешал ему нормально ответить сразу, сказать хоть что-нибудь и главное ничего не испортить. — И если придётся, мы не сможем делить тебя с кем-то ещё, — к разговору вовремя присоединился Виктор. — Мы не хотим, чтобы ты дарил своё внимание кому-то другому. У нас слишком сильное чувство необходимости тебя рядом с нами. С нами тремя, Стэнли, — блондин чуть склонил голову набок и заглянул в светло-карие глаза мальчика, пытаясь разобраться, понимает ли он, что они имеют в виду. В глазах младшего не было паники или страха, лишь интерес и знакомая этим троим нежность, что заметно смягчило всю обстановку. Снаружи он выглядел абсолютно спокойным, пока внутри был настоящий переполох, а мысли в голове путались и терялись, не давая возможности собраться. Он понимал, что они все взволнованны и пытаются признаться ему в очень важном. — Скажешь что-нибудь? — необычно ласковый баритон Генри сразу заставил Стэна заговорить. — Могу сказать точно, что мне комфортно рядом с вами, как ни с кем больше, — он медленно переводил взгляд с одного парня на другого, и уверенность понемногу возвращалась к нему. — Я замечал ваше внимание всегда. Я давно видел, что между Патриком и Виком что-то, но я думал это только между ними, и откидывал все другие мысли, потому что совсем не хотел мешать, — мальчик заметил понимающие взгляды и продолжил. — И это так, правда неожиданно, мне ещё никогда не признавались в чём-то подобном, вообще в чувствах не признавался никто, — кудрявый усмехнулся, но в другой миг вновь стал серьёзным. — Я вообще-то понимаю, что тоже чувствую к вам что-то. Я просто не разобрался в этом. Стэн никогда не испытывал подобных чувств к кому-то и не ощущал такое необычное тепло в груди, вызванное действиями троих парней. Ведь они уделяли ему всё своё внимание и относились с трепетом, который был несвойственным для них. — Чувствуешь? То есть тебе не кажется это отвратительным и всё такое? — Генри задал тот самый вопрос, который так часто изводил его и тормозил все попытки признаться Урису во всём раньше. За это он получил безобидный и лёгкий удар ладонью в плечо и тихое «конечно нет». — Я должен что-то решить теперь, да? — Ты же знаешь, мы не будем на тебя давить. Если тебе нужно время обдумать всё — сколько угодно. Ты можешь даже не принимать это, но тебе пора было узнать, — Виктор мягко взял его ладонь в свою, восторженно очерчивая подушечкой большого пальца хрупкую кисть. Стэнли был в растерянности, потому что не до конца понимал своих чувств и происходящего. Он был уверен лишь в том, что именно они на протяжении всех этих лет заставляли его чувствовать себя особенным и нужным, пробуждали в нём новые чувства. Изначально он не до конца понимал своего желания постоянно быть с ними, ведь вокруг так много других людей. И никто из парней никогда не давал ему поводов считать себя лишним в их окружении. Юноша всегда улыбался, находясь рядом и пытался игнорировать странное чувство в груди, которое после их слов вновь дало о себе знать с ещё большей силой. Между ними повисло молчание, но он понял, что счастлив, пока находится там, с ними. — Ты не убежал, и это уже хорошо, о многом говорит, — попытался разрядить обстановку Патрик, — я вообще боялся, что мне придётся тебя ловить, пока ты будешь прыгать с перил. Урис тихо посмеялся, а на лице брюнета мелькнула улыбка. — Мы хотели стать с тобой немного ближе, — Бауэрс сократил расстояние до минимума, неподвижно стоя напротив, а Стэн скользнул взглядом по его лицу, отмечая все детали и море любви в тёмных зрачках. Все трое знали, что им нельзя спешить, что это попросту может спугнуть его, но каждый слишком долго ждал разрешения прикоснуться к юноше в попытках сделать ему хорошо. Они и так делали многие смущающие его вещи, но никто не переходил черту дозволенного. — Тебе ведь нравится пробовать что-то новое, маленький? — задал вопрос слизеринец и усмехнулся на ответную дрожь в теле, когда он устроил ладони у мальчика на талии. Стэнли в очередной раз был слишком близко, а желание прикоснуться к нему присутствовало всегда. В каждом его неловком взгляде из-под мелко подрагивающих ресниц, в губах, по которым он часто проводил влажным языком когда нервничал, в каждом его действии чувствовалась невинность и неопытность. И его хотелось ощутить, попробовать, насладиться этим моментом. Генри приблизился к его лицу, замечая как кудрявый прикрыл глаза то ли от нахлынувшего волнения, то ли для того чтобы лучше прочувствовать свой первый поцелуй. Юноша сразу ощутил тёплое приятное касание, совсем не вынужденное, которое исходит из чистого интереса и желания двоих. Бауэрс мягко провёл языком по его нижней губе, и чуть сжав руками талию младшего, воспользовался моментом пока тот на выдохе приоткрыл рот, и протолкнул свой язык внутрь. Стэнли сперва растерялся, ощущая как сердце зашлось в бешеном ритме. Он постарался повторить движения губ парня и подстроиться под медленный ритм движений его языка. Сплетение языков вызвало приятное ощущение и Стэн теснее прижался к Генри, стараясь вложить в поцелуй то, чего не произнёс вслух, не смог выразить словами. У него не было ощущения неправильности происходящего или стыда. Он ощущал лишь тёплое расползающееся чувство в груди, горячие губы и язык парня, которые действовали уверенно и трепетно. Слизеринец оторвался от сладких губ мальчика, давая тому вдохнуть воздуха. Урис заметил что рядом стоящие парни не смотрят на него с ревностью, лишь с лёгкими улыбками и заинтересованностью в глазах, отчего его щёки неконтролируемо покрылись лёгким румянцем и чтобы спрятать его, он уткнулся носом в плечо стоящего напротив парня, блаженно прикрывая глаза. Парни наблюдали за такой реакцией, которая вновь заставила подумать о том, что Урис просто удивительный. Все четверо решили ещё немного задержаться на балконе, не желая покидать место где приятная тишина и только они.***
Когда зал наконец-то опустел, когда профессор Филч подметал все упавшие за ночь конфетти и блёстки с нарядов. Когда старосты и просто желающие помочь остались в зале, под контролем профессора Грея. Они разбирали украшения, убирали зал к утру, до которого оставалось от силы часов шесть. В приоткрытую дверь кто-то зашёл. Его видимость сильно загораживали коробки в руках, но это была девушка в тёмно-красном платье, видимо что-то забыла, бывает же. Пока она не упала. В тот момент Грей мгновенно оказался рядом с ней, закрывая своей фигурой практически всё тело девушки. Но когда полностью красная рука профессора позвала Билла к себе, и его глаза заметили в какой огромной луже находятся его туфли понял, что всё её красное платье было пропитано кровью, и она же капала с ладони учителя. — Билл, иди за целителем! Живо. Мадам Помфри тут же бросила все свои медицинские записи и бросилась вслед за встревоженным парнем, который влетел в её кабинет, грохая дверью, и пытался объяснить, но заикание безжалостно поглощало его речь. — Она б-б-была вся в-в к-крови, м-мы не з-знаем чт-т-то произошло. Профессор всё это время пытался лечить раны девушки, которые затягивались слишком медленно, а кровавая лужа быстрее и быстрее впитывалась в длинную мантию. Билл тогда даже не узнал лица той самой девушки. Той девушки, с которой пару часов назад танцевал вальс. Настолько лицо сейчас было искажённым, покрытое тёмными разводами. То лёгкое и воздушное розовое платье, пропиталось багровой жидкостью и осело, прилипая к телу. В зале повисла гробовая тишина, только чёткий голос Поппи Помфри разрезал её, когда та раздавала указания. Женщина была встревоженная, давно не видевшая таких серьёзных ран, но что-то было ещё такое в её лице, а что именно, он понял только позже. Ученики которые остались помогать не знали что делать, они были испуганы, замерев на тех местах на которых стояли. После того, как целитель с помощниками унесли девушку на носилках, профессор Грей так же пошёл вслед за ними, успев через плечо кинуть распоряжение о том, чтобы дети расходились по комнатам. Но ученики ещё с полчаса бродили по залу, безучастно убираясь, ведь выбора что делать у них и не было, везде сейчас где бы они не находились было жутко, а до завтра тут всё равно должно быть чисто. Филч протирал жуткий кровавый след простилающийся по всему коридору скрываясь, в так называемом, аварийном портрете. Это накатывало дрожь по телу, ведь никто не знал, что послужило или кто послужил, такому ранению. — Патрик, где Генри и Стэн? — голос Билла прозвучал грубо, жёстко, но кто сейчас контролировал нервы? Они были тут, но теперь он не мог их найти, так что навязчивая мысль не дающая покоя, кричала в его голове. Патрик, отрываясь от своего дела, подошёл ближе к гриффиндорцу, становясь высокой стеной перед ним, бросая от себя тень. — Забрал его. Не хотел, чтобы он увидел её вблизи. — бросил слизеринец, не утруждая себя что-то объяснять, довольно привычно своей натуре. Бауэрс не хотел, чтобы Стэн видел что-то жуткое. Это просто не могло уложиться в голове. Бауэрс. И заботится о его друге? Слизеринец хмыкнул, явно догадываясь о чём думает Денбро. Юноша развернулся к старостам всей школы, сообщив им о том, что те могут идти, а он сам сложит последние коробки, и те вроде как согласились. Кто бы мог представить что вечер может закончиться так. Он сам хотел зайти в лазарет, как бы непросто это было, в связи с тем что он недавно с ней танцевал, хоть и по случайности. Она всё-таки ему помогла, хотя опять же, явно не пыталась этого сделать. Денбро не сильно понимал свои чувства, но хотел узнать всё первым, чувствуя на себе ответственность за девушку на этом вечере, да и кто-то из старост должен узнать первые новости. — Встречаемся все завтра в трансфигурации в пол шестого, независимо от развития событий. Все. — добавил Крисс старостам, так как ещё заменял Генри, перед тем как студенты разошлись. Выдохнув, он толкнул тяжёлые створки, и зашёл в больничное крыло. Словно мадам Помфри так и осталась сидеть, заполняя бумаги и ничего не произошло, но что-то подсказывало, что это не так. Светло-салатовая ширма была закрыта вокруг койки, а рядом с ней стояло несколько учителей вместе с директором, до того как парень вошёл, они о чём-то совещались… Профессор Макгонагалл покосилась на вошедшего мальчика, и где-то в глубине, она хотела выпроводить его, но знала, что упрямый мальчишка всё равно либо сам всё узнает сейчас, либо завтра. Она вспомнила, как подтолкнула гриффиндорку в пару Биллу, слёзы покатились по морщинистым щекам, и ей пришлось снять очки, чтобы вытереть их. — Я знаю, вы с мисс Марш общались. Директор начал своим раздражительно-спокойным голосом, но юноша пропустил мимо очередную речь, такие заученные и обыденные слова, никто им никогда не придавал значения, молча кивали соглашаясь. Да, конечно, директор. Сегодня был один из трёх раз когда они разговаривали. Но кому такое интересно, правда? Денбро заглянул за ширму, указательным пальцем отодвинув штору, лицо было не таким израненным как показалось ранее, слегка персикового, почти здорового цвета, будто она сейчас откроет глаза, но такое больше не произойдёт. А порозовевшая кожа просто была от размазанной крови, которую пытались стереть целители. Всё остальное тело было накрыто полу-прозрачной в цвет шторы, тканью, скрывая самые ужасающие раны. Что-то в животе начало давить, неприятно сжимая органы, и он сделал пару шагов назад. — Билл, — Грей отвёл мальчика к выходу. — Никто не знает что случилось. Много резаных ранений по телу, она умерла от обильной потери крови, мадам Помфри ничего не смогла сделать. Не ходи нигде, иди в комнату, и просто поспи. — мужчина говорил специально короткими фразами, чтобы до парня в таком состоянии смог дойти смысл. Он так и сделал. Да и не то чтобы хотелось куда-то идти. Сейчас было обидно за испорченный вечер, усталость, то что завтра рано вставать, даже на саму девушку нарывались злые мысли. Да, глупо, но он не мог ничего с этим поделать, словно ему не было жаль. *** — Билли! Билли! Ну как там? — Мальчишка нетерпеливо громко расспрашивал брата, так как в комнате, как он потом пригляделся, никого не было, видимо они нашли себе места поуютнее. Старший тяжело вздохнул. О, Джорджи, ты не представляешь как всё прошло. — П-помнишь ту девочку, про к-кот-торую говорил Стэн? — Это она? — мальчик правильно выстроил логическую цепочку по истории, которую ему поведал старший брат. В совсем юном мозгу понятия о смерти были очень размытыми, и он точно не знал как на это реагировать… но можно ведь ничего не говорить и помолчать? — Возьми конфету, они мне всегда помогают, когда я грущу, — мальчик подвинул пальцем голубую коробочку. — Не хочу, Джордж, — он уставился на свои руки, и после каких-то раздумий перевёл взгляд на лицо младшего. — П-послушай меня, не ходи по замку один. На уроки и т-только с кем-то, не ходи в дальние корпусы! Ты меня п-п-понял? Что-то в глазах Билла заставило тут же всё понять и согласится с ним, и мальчик кивнул. — В Хогвартсе т-творится что-то странное, ст-трашное… и неизвестно что обнаружат учителя и обнаружат ли вообще. О пропаже Тревора до сих пор ничего не говорят, словно его никогда и не существовало. Он наклонился и обнял Джорджи, ему так хотелось просто это сделать. Будто из-за какого-то внутреннего страха, запрятанного в самый дальний уголок, что они могут больше никогда не увидеться. Но после объятия, продолжения всем этим мыслям прекратились. — Джорджи, пообещай, — Билл повторил и крепче сжал плечи брата. — Обещаю, Билл. Почему ты так сильно волнуешься из-за этого? — совсем искреннее не понимая спросил младший. — Потому что я переживаю за тебя. — речь была приглушённой, из-за того что Билл уткнулся младшему в шею. — Ты в-ведь мой брат, я тебя люблю, и не хочу чтобы с т-тобой что-то случилось. — Ты меня любишь? — К-конечно. Мальчишка вырвался из крепких объятий, и теперь смотрел куда-то в праздничный пиджак Билла. Он растерянно бегал глазами по его пуговицам о чём-то размышляя. Странно, что его обычные слова могли вызвать такую реакцию… Совершенно неожиданно для них обоих, юный Денбро поднял голову, отрываясь от разглядывания пуговиц, и прислонился пухлыми персиковыми губами к губам Билла. Денбро замер, не смея пошевелиться, позволил чужим губам касаться его, давал мальчику время закончить, не осмеливаясь его прервать. Как вообще можно вести себя в таких ситуациях? Дети ведь часто делают что-то странное, особенно когда для них это — вполне нормально, но в лицах взрослых напротив. Может это один из таких случаев? Но можно ли так сказать за Джорджи? Понимает ли он, что делает? Младший отстранился, с волнением смотря на порозовевшие губы Билла. Сердце колотилось, а он не знал, что делать дальше, у такого спонтанного решения не было плана. Но когда брат положил ладони ему на плечи, а взгляд стал более строгим, трепет весь улетучился. — Джордж, ты же з-знаешь что родные так д-делать не могут? — Ну мама и папа ведь могут, — младший был полностью потерян. — Джордж, они ведь любят нас. В ушах отголосками пронеслись последние слова брата, и совсем юный разум решил, что Билли его не любит. — Ну, тогда я вообще не понимаю, почему не могу так делать. Мальчик обиженно вытер мокрую щёку тыльной стороной ладони, и зашагал к выходу, но остановился. Одна мысль перебивалась другой, насчёт странного поведения младшего брата и догадки, которые он мысленно продолжал игнорировать, его пугали. Пока мальчик стоял в середине комнаты, частично освещённый лунным светом, открывал рот в попытке что-то сказать, но сразу же закрывал его, не найдя нужных. Сам Билл нервно сглотнул, не зная какого ответа ему ждать от брата, и к чему готовится. — Почему я не могу любить тебя так, как мама с папой? — мальчик свёл брови на переносице. — Ты можешь. — говоря это с таким спокойствием он заставлял брата больше нервничать, хоть и не подозревал об этом. — Тогда почему, ну, я не могу тебя поцеловать? — Джорджи, п-п-пот-тому, — он вдохнул, пытаясь справится с заиканием. — Ты ведь любишь меня не как родители? Кончики пальцев похолодели, ожидая, когда мальчик даст какой-то ответ. — Ну не как они, наверное… Это разве имеет значение? Джорджи стоял низко опустив плечи, словно нашкодивший ребенок, хоть и не знал что сделал перед старшим братом. Хотя разница была в два с небольшим года. Образ брата, резко поменялся, это уже не маленький ребенок, а подросток, который признался ему в своих чувствах. А ему сейчас нужно объяснить, почему это плохо. — К-как давно? — В ноябре, но что-то такое случилось на каникулах. Они ведь тогда часто сидели вместе, просто играли в игры и читали разные книги о приключениях. — Я сделал что-то? — но мальчик отрицательно покачал головой. — Мы тогда просто играли до полуночи, потом так на кровати и заснули. Джорджи сел на кровать, которая принадлежала Каспбраку, уткнув взгляд в ночное небо, вспоминая ту ночь… Билл тоже. — Ты тогда отодвинул чёлку и поцеловал меня в лоб, сюда, — мальчик ткнул в то место пальцем, мягко улыбнувшись. Совершенно чистая детская улыбка, русоволосый абсолютно не понимал, почему его брат так этим обеспокоен. Руки Билла начали слегка трястись, а биение сердца неприятно чувствовалось под рёбрами. — Билли, почему так нельзя? Ты ведь любил Беверли и ничего. — Ты ничего не п-понимаешь. Мы не можем этого делать, ты мой б-брат. Бев девушка, и она моя знакомая, в-впрочем это уже и неважно. — Он буквально видел, как глаза младшего тускнеют, и становятся только больше и больше грустными. — Я никогда не с-слышал о том, чтоб-бы братья могли быть вместе как мама и папа, или как Майк с его дев-вушкой. Джордж слушал Билла, смотря на того из-под подрагивающих ресниц. Хотя понимал, но лишь немножко: по какой-то причине братья не могут любить друг друга, но только, чем эта вся любовь так отличается? Денбро встал, направляясь к нему, и мальчику почему-то показалось, что тот злится, поэтому бросился вперёд быстрее, чтобы крепко обнять Билла, сковывая его руки. — Билли, пожалуйста не сердись, прости! — Джорджи сильно-сильно зажмурил глаза, чтобы не видеть ничего из того, чтобы мог бы предпринять его брат. — Я не буду больше тебя любить, обещаю. — Посмотри на меня, — Джорджи выполнил просьбу, раскрывая ресницы, на которых скопилась влага. — Это всё может зайти слишком д-далеко так, что мы не б-будем знать как из этого выбраться и что делать. И нам никто не п-поможет, я уверен, — он кивнул, словно соглашая с самим собой. — Никто не гов-ворит о таком. Он набрал в грудь побольше воздуха, чтобы впервые сказать следующее буквально по слогам. — Никто не должен знать. Руки затряслись сильнее, а дыхание сбилось. — Закрой глаза, — чисто, без заиканий, волнительно и тихо так, что горло вмиг пересохло. Когда ресницы Джорджи вновь сомкнулись, и его дыхание стало отчётливее ощущаться кожей, Билл наклонился, быстро облизнув губы, накрыл губы брата, тот слегка дёрнулся от испуга, но быстро привык. Для младшего это было как-то по-взрослому, влажно что-ли, но раз так делал его брат, это должно быть правильно. Слегка пройдясь кончиком языка по нижнее губе, он вобрал её своими, чувствуя какая она тёплая и нежная. Мальчик просто замер не смея шевелится, ровно как Билл недавно. Отстранившись, гриффиндорец сел, вплетая руки в свои каштановые волосы, слегка сжимая, а Джордж, словно ничего не произошло, попросил рассказать о бале***
— Не выходи ещё, — дыхание Ричи ощущалось щекой. Они простояли так несколько минут, думая, что женщины могут их заметить, хотя на этом больше настаивал Эдди, но теперь Тозиер придерживал того рукой. Слизеринец чувствовал, как парень начинал дрожать от холода, поэтому пытался согреть его плечо своей ладонью, насколько позволяли движения. Где-то в этот момент мимо них и пронесли носилки, на которых была окровавленная девушка, а рядом бежали взволнованные медсёстры и профессор Грей. — Кто с ней это мог сделать? — Каспбрак спросил после того, как все взрослые прошли, смотря на кровавый след на снегу. — Не знаю, но что я могу точно знать так это то, что он был в замке. — после раздумий, высказался брюнет. Начиналась метель, ветер задувал снег в нишу, полностью окутывая их ботинки. Минуты шли, но теперь выходить из своего «убежища» не сильно то и хотелось. — Как ты думаешь, с ней всё будет хорошо? — Ричи не нашёлся что ответить, только продолжил смотреть на лицо гриффиндорца, но теперь раздумывая о чём-то своём. Только Каспбрак хотел выйти, вовремя рука Ричи перегородила ему путь, и как раз мимо торопливо прошли Дамблдор и Макгонагалл. — А теперь пойдём, Каспбрак, я тебя проведу. Уже перед лестницей ведущей к портрету Толстой Дамы, Эдди задержал брюнета, даже не заметив того, что держал того за предплечье всё это время. — А что если виновного в этом так и не найдут? Это ведь может повторно случится и с кем-то из знакомых. — Не случится, просто не думай об этом, — он слегка ободряюще провёл ладонью по плечу. — Просто пока не выходите вечером из комнат. Думаю теперь, вечерний обход среди старост будет ужесточён. — А ты? Каспбрак словил непонимающий взгляд брюнета. — Ты ведь сейчас пойдёшь один. — ему вдруг стало страшно за слизеринца, ведь тому нужно было пройти до конца этих лестниц, где было абсолютно темно, а затем и вовсе спуститься в подземелье. — Я быстро, раз и уже в своей комнате. Пока, Каспбрак! — слизеринец довольно быстро исчез из его видимости, быстро спускаясь по лестнице.