***
Южный скальный коридор трясся от взрывов. Здесь творилось что-то невообразимое: били чёрные молнии, из земли вырывались каменные колонны, гигантские пауки разбрасывались сетями, люди сходились в рукопашную с громадными змеями... Если и был где-то в Стране Земли вход в Ад, то выглядел он примерно так же. Сакура, вступив в бой с резервным отрядом, нос к носу столкнулась с высоким копейщиком в чёрных доспехах. Когда куноичи налетела на него, тот сбрасывал с наконечника копья чью-то голову. Харуно не стала медлить: одним гибким движением она ушла от лезвия в сторону и ребром ладони, щедро накачав руку чакрой, перебила толстое древко. В прорези чёрного шлема мелькнули распахнутые в искреннем удивлении глаза, а Сакура уже зашла сбоку. Резко выдохнув, она ударила по печени. Копейщик отшатнулся, смазав удар, дико блеснул горящими радужками и выхватил из-за пояса короткий клинок. Острие раз за разом пропарывало воздух, страстно желая крови, но добыча демону попалась вёрткая. Сакура гибко уклонялась от ударов, пропуская лезвие мимо, и выжидала. Ей нужна была любая ошибка, ничтожная прореха в натиске врага, чтобы нанести свой новый коронный удар. И вот наконец оно: слишком широкий взмах, рука с клинком уходит непозволительно далеко, а ноги Сакуры уже срывают её с места. Мгновение – и она уже прямо перед демоном, впивается зелёным взглядом ему в глаза. Ещё миг – и кулак в чёрной перчатке снизу врезается врагу в подбородок чудовищным апперкотом. Сакура прекрасно видит, как разрывается кожа, лопаются сосуды, выбрасывая струи крови, и в завершение ушей касается треск позвоночника. Голова взмывает вверх и падает где-то впереди, а обезглавленное тело оседает к ногам куноичи. Один есть. Сакура стёрла брызги крови, попавшие ей на щеку. Бой вокруг кипел техниками и телами, Харуно даже подумала, что ни разу в жизни не видела столько взрыв-печатей в действии одновременно. Дальше думать уже было нельзя – прямо перед ней возник крупный чёрный волк с горящими жёлтыми глазами. - Снова вы, - рыкнула Сакура и сама бросилась в атаку. Могучие челюсти клацнули около уха, но демон не успел до конца среагировать на атаку, за что и поплатился. Под ударом Харуно кости плеча переломились слишком легко, и волк взвыл, захлебнувшись собственным воплем. Сакура не дала ему прийти в себя, проломив череп. Волк свалился кулем на землю, дернулся и затих. Харуно круто развернулась, услышав за спиной странный шорох, и неприлично завизжала. На неё ползло нечто огромное, мохнатое, с сегментированными ногами, четырьмя парами глаз и жуткими жвалами. Мохнатое чёрное брюхо украшал серый крест в обрамлении мелких точек, а сама тварь, опознанная как паук, издавала истеричный скрежет. - Ну почему пауки?! – почти простонала Сакура, испытывавшая к арахнидам стойкое отвращение. Деваться, однако, было уже некуда. Стремительно сократив дистанцию, Сакура пробы ради врезала по чёрной ноге. Та с хрустом переломилась, из трещины полилась густая тёмно-красная кровь, а паучиха отвратительно взвизгнула. Харуно, посчитав, что боль на несколько секунд парализовала тварь, кинулась к морде, чтобы добить демоницу. К тому, что её встретит яркий электрический разряд, куноичи была не готова. В себя она пришла через несколько секунд, разогнав по телу чакру, и имела счастье лицезреть перед собой восемь выпуклых чёрных глаз-шаров и чудовищные жвала с каплями фиолетового яда на кончиках. Паучиха заскрежетала и попыталась вцепиться жертве в лицо. Сакура взвыла, встречая наклоняющуюся к ней морду ударом кулака, попав куда-то в центр скопления глаз. Демоница дёрнулась назад, два средних глаза брызнули тёмной жидкостью. Харуно хотела было рвануться снова, но тут увидела на брюхе паучихи трёх белых глиняных муравьев и обречённо закрыла глаза, понимая, что сейчас будет. У самого лица грянул взрыв, обжигая щеки дымной волной жара, и всю куноичи окатило слизью и кровью. Сакура мысленно взвыла, вспомнив все лучшие слова родного языка, и вскочила на ноги, вытирая лицо. Перед ней стояла, ехидно улыбаясь, Куроцучи. - Дей одолжил пару игрушек, - пояснила она, не скрывая беззлобной насмешки. - Везёт, - усмехнулась Харуно, отряхивая волосы. Кровь не пропитывала одежду, а густой массой сползала вниз и собралась у ног лужицей, вокруг валялись ошмётки плоти и сегментированные ноги, а Сакуре хотелось плакать и хохотать одновременно. Ей потребовалось секунд пятнадцать, чтобы взять себя в руки. Куроцучи не уходила, прекрасно понимая, что шоковое состояние в этой мясорубке может стать причиной смерти. Когда Харуно тряхнула головой и благодарно кивнула спасительнице, Куроцучи даже немного удивилась – уж очень быстро опомнилась Сакура. Куноичи обменялись твёрдыми взглядами и бросились в разные стороны – враг пошёл на прорыв вдоль каменных стен ущелья, надеясь отрезать авангардный клин шиноби от основных сил. План демонов пока что удавался. Сакура оглянулась и поняла, что фланги защитников остались далеко позади центра и сзади передового отряда уже образовалось "горло" в сотню метров шириной. Шиноби пока сопротивлялись, но две группы чёрных волков стремились во что бы то ни стало сойтись и довершить кольцо смерти. Основные силы на помощь авангарду не шли. Харуно с глухим рыком превратила грудную клетку бросившегося к ней латника в кровавое месиво, потом раздробила подвернувшемуся волку тазовые кости ударом в бок. Драться вот так, в рукопашную, круша противников кулаками – вот чего она хотела всё это время, вспоминая блеск паты и закрывающиеся жемчужные глаза. Эти твари отобрали у неё лучшую подругу, названую сестру, часть её семьи – и Сакура не собиралась спускать это так просто. Напротив оказалась высокая демоница – на этот раз, в качестве разнообразия, вполне себе человеческой внешности – и отсалютовала Харуно длинными охотничьими ножами. Сакура жест не оценила и, сорвав с одной из рук перчатку, бросилась в атаку. Лезвия запели вокруг, но куноичи была достаточно быстра, чтобы пропускать их мимо. Она позволила нанести себе только один порез – на руке повыше локтя, чтобы по коже вниз побежали алые капли. Теперь победа была делом техники. Разорвав дистанцию, Харуно позвала свою стихию, свою Воду, свою кровь, и багровые дорожки, обжигая теплом покинутых вен, начертили на холодной ладони руну – одну из двенадцати запретных печатей. Резерв, конечно, значительно опустел, но демоница, судя по заискрившимся молниями лезвиям, была действительно опасна. Сакура сократила расстояние, отвела свободной рукой один нож, поморщилась, пропуская другой у самого виска, - и вцепилась пальцами демонице в горло, прижимая кровавую руну к шее и активируя технику. Стандартный приём вентиляции лёгких соединился с начертанными кровью знаками и превратился в безжалостный способ убийства. Грудная клетка противницы просто лопнула, разорванная изнутри втянутым воздухом. Сакура шумно выдохнула и снова на мгновение обернулась назад. Демоны сомкнулись за их спинами, и авангард остался в чёрном воющем кольце. Их медленно теснили сзади, буквально вжимая в наступающие с юга части армии Шиньяцуме. «Интересно, в двух других ущельях то же самое? – спросила у себя Харуно и снова глянула на кольцо. – Рано». Демоны упорно теснили шиноби, стараясь вклиниться между группами сопротивления и разбить окружение на два "котла". Со стороны Ивы к загнанному в угол авангарду пыталось прорваться подкрепление, но кольцо демонов держалось крепко. Каменное дно ущелья было скользким от крови, стены – чёрными от копоти, а небо – белёсым от бесконечных взрывов. Гремели рык и вой, звенела сталь, стрекотали тёмные молнии и стонал поднимаемый колоннами камень. Сакура уже бросила считать, скольких демонов она убила. Просто работала кулаками, иногда пускала в ход техники, и трупы один за другим падали к её ногам, роняя чёрные стяги с алыми облаками. Харуно не знала, как долго длится бой, не знала, когда схлынет первая волна атаки, не знала, явится ли сюда Алый генерал. Зато она точно знала одно: из отряда в двадцать человек, с которым она сюда пришла, осталось семеро. И это заставляло её снова и снова проламывать черепа и отрывать конечности. Авангард отражал атаки со всех сторон, отчаянно цепляясь за пятачок голого камня между скальных стен. Сакура глянула через плечо и столкнулась взглядом с Куроцучи. В её тёмных глазах читался немой вопрос, почти мольба. Харуно прекрасно понимала, что раз уж она единственный член крыла, присутствующий здесь и сейчас, то и решение принимать ей. Она оглянулась – прорывающийся к ним отряд был безумно, недосягаемо далеко, между ними теперь плескалось озеро чёрных знамен и клыкастых оскалов. Сакура не смогла сдержать ухмылку: «Всё точно по плану. Теперь – пора». Она повернулась к Куроцучи, твердо посмотрела ей в глаза и кивнула. Куноичи Ивы на секунду блеснула предвкушающей улыбкой, а потом отскочила почти в центр оставшейся им пяди земли. - Бойцы Камня, ко мне! – оглушительно закричала она, вскинув руку в чёрной плотной перчатке и запрокинув голову. Шиноби тут же бросили недоумевающих оппонентов и сбились в плотную группу вокруг Куроцучи. Сакура оказалась у самого края, как и должна была. Оглядев союзников и убедившись, что все попали в нарисованный воображением круг, Харуно мысленно взмолилась, чтобы глазомер Куроцучи её не подвёл – приготовления-то мастера́ Дотона вели бесконечно давно, в два часа пополудни. Потом, отбросив последние сомнения, Сакура пустила чакру в кулак и что есть силы ударила в землю у ног. Нет, глазомер у Куроцучи определенно, что надо. Вокруг собравшихся в кучку шиноби пробежала широкая трещина, и дно ущелья провалилось у них под ногами. Каменный диск резко опустился метра на четыре, а недоумевающие демоны остались наверху. Мастера́ Дотона, до того выжидавшие в каменных полостях по краям пещеры, в которую и ухнул авангард, синхронно сложили цепочки печатей. Сверху раздался грохот, а потом вой, визг, оглушительные вопли боли, переходящие в хрипы. По стенам пещеры побежали алые потёки. Агония длилась и длилась, адская ария криков застыла на повторе. Наконец, когда всё более-менее утихло, Сакура первой выскочила на поверхность. Вокруг валялись окровавленные тела демонов, украшенные множеством жутких колотых ран, а в каменное дно ущелья втягивались гранитные шипы. Позади не осталось никого, только мчался на соединение клин основных сил. Харуно распрямилась, гордо вскинула голову и метнула пылающий зелёный взгляд центру демонов, который неожиданно стал авангардом. - Вот вам и сила шиноби, и разница между тактикой и стратегией! – звонко, уверенно, торжествующе прогремел её голос. – Вперёд, сомнём их! Защитники Ивы сомкнулись за её спиной, рядом возникла Куроцучи, и они лавиной рванулись вперёд по ущелью, на юг, прочь от Скрытого Камня. Им навстречу мчался клин чёрных волков, за которым следовали две шеренги латников с копьями наперевес. На ветру рвались и хлопали чёрные стяги с алыми облаками, вскинутые к самому ночному небу.***
Юки стояла на стене, окаймлявшей Скрытый Лист, и смотрела на запад. За спиной у неё догорели последние отблески заката, а впереди клубилась тьма, ночная и демоническая. Она надвигалась неотвратимостью океанского вала, дышала близкой битвой, будоражила кровь. Было вовсе не страшно. Наоборот, какой-то дикий, первобытный азарт заставлял чесаться в предвкушении ладони. Китаказе знала, почему её так заносит. В ней говорил древний драконий инстинкт охотника, чуявшего сильную, а потому такую желанную добычу. Юки стояла в шеренге шиноби почти у самых ворот, в самом центре цепи защитников, заполонивших кромку стены. Справа и слева от неё были зелёные жилеты, под которыми бились живые сердца, справа и слева были сосредоточенные лица с полными решимости глазами, справа и слева были чьи-то мужья, сыновья и отцы. И Китаказе прекрасно понимала, что многие из них теперь уже действительно были, и лишь единицы смогут на завтрашнем рассвете сказать: «Я есть». С востока тёк мимо Конохи ленивый тёплый ветер. Он шевелил волосы, тянул за завязки протекторов и полы одежд, тёплым дыханием природы касался затылков и летел вперёд, на запад, чтобы там рвануть чёрные стяги с алыми облаками. Впереди, перед стеной, лежало свободное теперь пространство голой земли, кое-где запятнанное промежутками притоптанной травы. Два кольца деревьев – всё, что осталось от буйного леса – слегка покачивались, похлопывали друг друга ветвями, словно подбадривая. Кажется, даже они понимали, что от первого кольца точно ничего не останется. Мрачная и торжественная тишина висела над Конохой, окутывала её защитников и придавала им то странное и страшное величие идущих в последний бой. Они все знали, что, если эта битва будет проиграна, для них мир уже никогда не станет прежним. «Хотя, после того, что нас ждёт, изменятся все», - усмехнулась про себя Юки. Стена вздрогнула, зазвучала по её кромке мерная поступь, тяжёлая и чёткая, как удары метронома. Юки взглянула направо и увидела, как цепь шиноби расступается – некоторым даже приходится чакрой прилепиться к вертикальной стороне – и пропускает массивную фигуру. В сумраке только явившейся ночи, ещё не озарённой луной, чешуя дракона казалась воронёным серебром, тускло ловящим звёздный свет. Глаза зверя горели изнутри, бугрились мышцы, а в глубине глотки клокотало тихое рычание. Шиноби пропускали Субараши с благоговением, снова смыкаясь за его спиной, смотрели на него как на надежду и спасителя. Таких же взглядов удостаивался и устроившийся на мощном загривке Наруто, но сам он повернул голову на запад, разглядывая что-то у самого горизонта. Голубые глаза были спокойны и равнодушны, так что уверенный вид лидера крыла внушал защитникам почти умиротворение. И только Юки драконьим чутьем ощущала, что нечто неуловимо изменилось в ауре Удзумаки. Нет, она была привычно яркой и сильной, но смутное чувство чего-то тёмного, голодного, безумного на секунду заставило Китаказе напрячься. Когда Субараши добрался до неё и присел на задние лапы, развернувшись к западу, Юки негромко спросила: - Все в порядке? Спокойные – даже слишком бесстрастные – голубые глаза обратились к ней. Наруто отрешенно улыбнулся уголком губ и ответил: - Совершенно. А ты как? - За Итачи переживаю, - честно призналась Китаказе, чувствуя, как ёкнуло сердце. - Всё будет в порядке, - бросил Удзумаки и снова отвернулся, приковав немигающий взгляд к линии горизонта. Теперь-то Юки была совершенно уверена, что у крыла с тем самым порядком могут оказаться большие проблемы. И, надо признать, Китаказе была абсолютно права. Наруто ощущал себя ледяной оболочкой невозмутимости, в которой билась, выла и захлёбывалась кровью одна только мысль: «Она жива! Жива, жива, жива! В плену!» Хотелось немедленно толчком чакры бросить Субараши в воздух и мчаться к Тёмной Цитадели, прямо в когти к чёртовому Богу Красной Луны, лишь бы снова заглянуть в нежные жемчужные глаза и коснуться шёлковой кожи запястья – и плевать на демонов, войну и весь этот забытый богами мир! Но Удзумаки раз за разом осаживал себя, наступал отчаянию на горло. Он знал, что в одиночку прорваться к Шиньяцуме невозможно, что он не может оставить сотни верящих ему людей на произвол судьбы в угоду своим желаниям, что он дал слово победить прежде всего себе, что… Этих "что" у него были десятки, но все они меркли и бледнели перед тем, что он сможет снова её увидеть. Наруто понимал, что он не ошибается. Подброшенная ему рука была совсем свежей, как бы жутко это ни звучало, и явно не могла принадлежать вчерашнему трупу. Значит, она всё-таки не погибла, хотя Тёмный, в чьих лапах она несомненно находится, может убить её в любой момент. И, конечно, пытает, страшно пытает. Наруто при этой мысли заколотила мелкая дрожь бешенства, захлестнула дикая алая ярость, и огромных усилий ему стоило удержать маску спокойствия и остаться на месте. «Еще не время. Пока не время», - убеждал он себя. Хвостатые подавленно молчали. Нет, сначала Лис попытался с ним поговорить и натолкнулся на заслон полнейшего неадеквата. Удзумаки был просто одержим этой мыслью, ничего не желал слышать и упорно игнорировал реплики биджу. Когда Ниби и Кьюби перешли на крик и ментальные пинки, Наруто просто выпихнул их в клонов и послал на фланги, да так, что даже суровая Некомата не смогла ослушаться. Субараши также молчал, не смея тревожить и так медленно съезжающего с катушек хозяина. Так что теперь в голове Удзумаки царила полная тишина, и отчаянно дикая мысль полновластно распространилась по его сознанию. Наруто в какой-то степени даже наслаждался этим налётом безумия, нетерпеливо ожидая появления демонов. Он уже чувствовал вал из множества разных кипящих чакр, движущийся к Конохе. Наконец на западе появилось достаточно чёткое пятно более глубокой тьмы, ярко выделявшееся на небе, - это поднялся в воздух крылатый полк Второй армии. Тут же гораздо ближе вспыхнули десятки огней и стала видна целая река глаз, доспехов и знамен, движущаяся к первому кольцу деревьев. Низшие огненные демоны швырнули первые, пристрелочные пылающие шары, которые разорвались недалеко от передовых укреплений. Некомата, наблюдающая за противником с левого фланга, заглянула своему джинчурики в голову и тут же пожалела об этом, наткнувшись на единственное, но невероятно сильное, твёрдое и яростное желание. «Уничтожить», - ревела душа Удзумаки.***
Итачи был искренне рад, что сегодняшняя ночь выдалась безветренной. Если бы песок ещё и в глаза летел, шансов бы у защитников Суны не осталось. И так чёртова пустыня была просто повсюду, и Учиха чувствовал себя сплошным барханом. Тяжесть песка, отсечённая от него белым покрывалом, давила на плечи, а ненавистные частички щекотали каждый сантиметр кожи. Ритмичные шаги демонов, маршировавших прямо над головой Итачи, отдавались вибрацией по всему телу, и у Учихи уже начало сводить зубы. Он уже жалел о том, что предложил этот план. Однако, пока всё шло так, как было задумано: передовой отряд Первой армии подходил к стенам Суны, а основные силы остались куковать на дальней гряде холмов-барханов. Марш наконец сместился с макушки Итачи куда-то вперёд, послышались глухие взрывы и оглушительный, как морской прибой, рёв. Учиха прислушался и, кажется, даже различил треск чидори. Значит, младший братец всё же не утерпел и в последний момент затесался в авангард. Итачи мысленно пожелал ему удачи и стиснул кулаки. Там сейчас уже погибли десятки защитников Суны, а он тут отдыхает в этой песчаной могиле!.. Звуки долетали сюда глухими, смазанными, очень далекими. Сердце то сжималось в предвкушении, то неслось вскачь и гнало по жилам чистый адреналин. Тем не менее, Итачи, как громадная песчаная эфа*, выжидал в полной неподвижности удачный момент для броска. И десятки джонинов и чунинов, так же укрытые песком, тоже застыли в засаде. Передовой отряд демонов ещё не знал, что такой опрометчивой атакой без прикрытия обеспечил себе красивую смерть.***
Ацуи Расшу, вместе с братом покинувший пост сопровождающих Кемоно, был прикомандирован к Первой армии, штурмовавшей Скрытый Песок. Сейчас он оказался в авангарде и имел возможность одним из первых вступить в бой, чем и воспользовался. Ветвистые чёрные молнии смертоносным веером ложились вокруг него, выжигая противникам нервы; когти, которые он выпустил на человеческих руках как частичную трансформацию, легко выдирали кадыки, глубоко погружаясь в трепещущую плоть горла; холодный рассудок выверял каждый удар. Расшу не изменял себе, сохраняя почти бесстрастное лицо и даже зевая во время боя. Пока ему не попалось серьёзных противников, так что демон скучал, убивая. Ведь это было так просто: уклониться от одного куная и перехватить второй, сократить рывком расстояние и до хруста сжать хрупкую шею куноичи, а потом, не оборачиваясь, выпустить молнии всем телом и поджарить ещё двоих. Бой был его стихией, хоть Ацуи и не находил его достаточно занимательным. Его брат, Сафу, чувствовал себя в пустыне некомфортно, потому как его излюбленные чёрные шипы предпочитали всё-таки твёрдую почву под ногами, а из песка выходили слишком крупными. Это Вайрудо Кума, развлекавший сейчас где-то на севере от них, мог посреди океана сотворить гранитный молот размером с гору, а остальные демоны – за редким исключением, конечно – должны были подстраиваться под местность. Отсутствие брата тоже несколько раздражало Расшу, потому что они с самого рождения являлись боевой двойкой. Ацуи переломил очередной позвоночник, потом вспорол слишком рьяному противнику грудную клетку и снова выпустил на свободу тугие электрические дуги. Окружившие его шиноби рухнули скошенными побегами, а Расшу вдруг заметил у самой стены знакомого парня. Невысокий шиноби с красными волосами, совсем ещё мальчишка, стоял, сложив руки на груди, а вокруг него, круша кости демонам, метался песок. Ацуи его вспомнил: это его вынес на предварительных боях экзамена Удзумаки. Впрочем, парень всё равно был достаточно силён, чтобы немного развлечь демона. Расшу впервые за ночь оскалил в усмешке клыки и неторопливо двинулся к выбранному оппоненту. Дойти он так и не успел. Собаку но Гаара неожиданно поднялся на песчаном столбе вверх и вскинул руки. Всю свою ярость, всю жажду отмщения за родную землю он вложил в это движение, соединяя их с потоком чакры в могучую реку. Он звал, требовал, умолял и заставлял стихию откликнуться, обрушиться на врагов, вступиться за Суну и весь мир шиноби. И пустыня его услышала. Сначала по песку прокатилась волна дрожи, словно что-то огромное ударило в землю около стены Суны. А потом, среди гула и грохота, оглушающего шелеста змеей вскинувшейся пустныни, взметнулась вверх громадная волна, разделяя авангард и основные силы демонов. Её дрожащий гребень воздвигся где-то под самыми звёздами, а чудовищная тень упала к подножию, и из этой тени, как пустынные хищники, рванулся засадный отряд шиноби. Глаза их горели, впереди неслись техники, а единый боевой клич стал второй волной, окончательно ошеломившей демонов. Атака была стремительной и смертоносной, первые ряды врагов были смяты тут же, и бой закипел с новой силой. Ацуи сбросил оцепенение, раздражённо согнал тень страха, но в сторону гигантской песчаной волны, словно застывшей в задумчивости, старался не смотреть. От скуки не осталось и следа, теперь была тугая струна напряжения, даже предвкушения. Сначала его щёку оцарапало резким порывом ветра, взрезавшимся в кожу. Демонам слева от Расшу повезло меньше – они по кускам шлепнулись на песок, забрызгав его тёмной кровью. Блондинка с четырьмя задорными хвостиками победно усмехнулась и снова занесла громадный веер, делая широкий взмах, и кинувшийся было к ней квартет демонов осыпался соломкой. Расшу довольно оскалился. Пожалуй, сначала он разберётся с ней. Вдруг рядом что-то промелькнуло, боль хлестнула Ацуи тугой плетью, он шарахнулся и выбросил молнии, но никого не задел. Чуть поодаль от него, возникнув из ниоткуда, мягко приземлился на песок шиноби с банданой Деревни Листа. Он распрямился, откинул длинные тёмные волосы назад, и чёрные томое описали круг в алых радужках. Ацуи вытер со щеки кровь, игнорируя пульсирующее жжение в боку, и ухмыльнулся: - Уже интереснее. Итачи ответил прямым взглядом. - Не для меня.***
Гаара, закусив изнутри щеку, держал руки вытянутыми на уровне груди, в напряжении согнув пальцы. Ему казалась, что каждая мышца его плечевого пояса натянута до предела, словно он в ладонях удерживает ту огромную песчаную волну, которую поднял. Если честно, так это и было. Удерживать тонны песка от падения становилось всё тяжелее, по вискам струился пот, а в глазах начинали мелькать чёрные пятна. Он впился бирюзовым взглядом в гребень волны, нависший над клокочущей битвой, боясь не удержать контроль – и тогда десятки хороших шиноби окажутся погребены под тоннами песка вместе с демонами. Гаара прекрасно понимал, что сейчас защищаться не может, но о своей сохранности не беспокоился совершенно. Он и так краем глаза видел, как падают вокруг его импровизированного постамента демоны, то пронзенные чидори, то спаленные огненным шаром, то просто лишившиеся головы под ударом короткого клинка. Саске прикрывал друга, и Собаку но не сомневался, что ни один враг не коснется его, даже если Учихе для этого придётся закрыть Гаару собственным телом. И он искренне надеялся, что до этого не дойдёт. Саске в этот момент нос к носу столкнулся с крупной чёрной пантерой. Жёлтые глаза демоницы полыхнули, клыки обнажились в угрожающем оскале. - Ну давай, - глухо рыкнул Учиха, и хищница прыгнула. В сантиметре от уха пронеслись длинные загнутые когти. Саске проскользнул под расставленными лапами пантеры и что есть силы вонзил короткий клинок ей в грудь. Сталь легко прошла между рёбрами и по самую рукоять утонула в плоти. Слишком легко. Учиха мгновенно понял, что что-то не так и рванулся назад, уходя от демоницы подальше. Танто пришлось бросить в теле противницы. Оказалось, встревожился Саске не зря. Из раны не ударило крови, а фигура пантеры потускнела, раскрутилась теневыми щупальцами и стиснула воздух там, где Учиха секунду назад стоял, в смертельном объятии. Промедли Саске на мгновение – он был бы уже мёртв. - Интересная техника, - негромко сказал он. - Сыграй со мной, - прошелестел тонкий женский голос, и из теней выступили ещё семь гибких кошачьих фигур. Саске закусил изнутри щёку и обернулся, найдя взглядом напарника. Гаара всё так же стоял неподвижно, вскинув скрученные напряжением руки, и тревожно косил бирюзовым взглядом в его сторону. Учиха грозно посмотрел в ответ, требуя ни за что не отступать от плана, и снова обернулся к врагу. Пантеры наступали полукругом, сжимая смертельную удавку окружения. Шаринган видел пантер живыми, различал у каждой систему циркуляции чакры, и в то же время Саске знал, что как минимум шесть из них не настоящие. Однако различить саму демоницу он не мог. «Чтоб вас», - отрывисто подумал Учиха, перекатом уходя от атаки первой зверюги и тут же подскакивая на ноги, чтобы не попасть в когти второй. Звери бросались на него один за другим, разорвали рукав, прошлись когтями по икрам. Саске тоже в долгу не остался: сразу двоих подпалил огненным шаром. Пантеры взвыли, рухнули на песок, забились в конвульсиях и замерли. Остальные пятеро полыхнули глазами и удвоили натиск. У Саске не оставалось времени даже на то, чтобы сложить печати. Когти, клыки, тяжёлые лапы были повсюду, гибкие тела мелькали так стремительно, что не будь у Учихи шарингана, его бы уже разорвали. «Значит, выбора у меня нет», - понял Саске и закусил губу. Пантеры метались вокруг, как чёрные вороны над добычей. Учиха уклонялся уже на автомате, уйдя в себя и сосредоточившись. Для этой техники необходимо было ювелирно контролировать чакру, иначе Саске рисковал покончить жизнь самоубийством. По рукам пробежала знакомая дрожь, когти и клыки перед глазами слились в сплошной вихрь смерти, а сознание очистилось от мыслей и эмоций, оставив кристально чистое: «Я должен победить». Безрассудно длинным прыжком Саске разорвал дистанцию. Пантеры совершенно синхронно просели вниз, подобрались и прыгнули. Тёмные поджатые тела взвились в воздух, теряясь на фоне ночного неба. Звери выбросили вперёд передние лапы с выпущенными до предела, жадными до крови когтями. Неестественно блестели обнаженные в оскале клыки. Наверное, именно так выглядит неотвратимая смерть. Саске выдохнул, вскинул голову и сложил единственную печать. С губ сорвалось: - Чидори Нагаши! Ветвистые белые молнии яркими вспышками пронзили ночную тьму, раскрылись громадным смертоносным цветком. Гибкие тела пантер выгнулись, рухнули на песок и забились в конвульсиях. Глаза их выкатились, на губах выступила белая пена. Саске перевёл дух. Идею этой техники ему подсказал брат, но сегодня она впервые у него получилась, хотя резерв ощутимо опустел. - Тень нельзя убить, - вкрадчиво прошелестел женский голос, и тут же на плечи Учихи сзади обрушилась удушливая тяжесть. Он рухнул лицом вниз, и в затылок, в мягкую кожу шеи, впились клыки. Адская боль заставила Саске выгнуться, раскрывая рот в беззвучном крике. Мощные задние лапы хищницы прижимали его ноги к земле, а передние раздирали когтями плечи. Те пять пантер, которых Саске уложил молниями, все ещё лежали неподвижно. А набросились на него двое убитых до этих зверей. «У иллюзии должно быть слабое место», - сквозь пелену боли прорвалась мысль. Перед ним появились лапы второй пантеры. Она стояла, равнодушно глядя на него, и ждала, когда жертва ослабнет достаточно, чтобы её можно было спокойно добить. Сознание Саске тускнело, наливалось чернотой, мысли окончательно спутались, вместе с кровью, уходила жизнь. И тут он всё понял. Пантера шла к нему по песку, но шелеста он не слышал. Постаравшись отрешиться от боли, от шума кипящей вокруг битвы, Саске закрыл глаза. Пантеры двигались, поднимались, взрыкивали, но шаги, осторожные и лёгкие, определенно человеческие, звучали где-то за спиной. Невероятным усилием воли собрав последние силы, Саске сбросил с себя хищника, обрушил накаченный чакрой кулак на голову второму и резко обернулся, всю свою ярость, всю жажду убить, всю боль вложив в один взгляд. Демоница, высокая и гибкая, со смуглой кожей и белыми волосами, сначала насмешливо ухмыльнулась, но стоило чёрному пламени коснуться её, как дикий, захлебывающийся вопль взметнулся куда-то к небесам. Пантеры рассеялись сгустками чёрного тумана, а Саске облегчённо выдохнул и обернулся к Гааре. Собаку но всё ещё стоял неподвижно, обливаясь потом, но в бирюзовых глазах Саске увидел облегчение. Он блеснул уверенной улыбкой и, пошатываясь, двинулся навстречу наступающему врагу. Волна песка оставалась неподвижной. Под её гребнем бушевал ад. Авангард демонов сопротивлялся отчаянно, цеплялся за позиции, будучи рано отрезанным от основных сил, не мог надеяться на подкрепление. Засадный отряд неуклонно сжимал кольцо, и шансов вырваться у врагов оставалось всё меньше. Прямо в центре, на кромке тени песчаной волны, Учиха Итачи схватился с высоким демоном, с рук которого безостановочно срывались чёрные молнии. Чуть поодаль Темари широкими взмахами веера вызывала сокрушительные ветряные лезвия, рубившие врагов в капусту. Гаара прищурился и увидел, что армия по ту сторону волны пришла в движение. Передовые отряды почти достигли её подножия. «Ну наконец-то», - выдохнул Гаара. Он снова направил чакру, могучий её поток, взывая к пустыне. Волна дрогнула, гребень её перекинулся на другую сторону. Шелест тонн песка обратился в оглушительный грохот морского прибоя, и колоссальное пустынное цунами обрушилось на Первую армию Чёрного генерала. Над рядами защитников Суны прокатился единый воодушевленный клич.***
Курама сжал пальцы на очередном горле демона с такой силой, что шея переломилась у него в руках, а голова противника покатилась по земле. Теперь, кода к нему вернулась память, убивать стало намного проще. Все его приёмы, все старые техники, бесчисленное множество способов убийства – всё это снова было при нём. Кьюби в человеческом облике больше не походил на тринадцатилетнего мальчишку. Теперь Девятихвостый выглядел так же, как и пять сотен лет назад: высокий парень лет восемнадцати с багряными волосами и равнодушными алыми глазами. Здесь, на правом фланге, шиноби держались лучше всего; левый фланг прочно засел в пехоте противника, а вот центр неуклонно отступал под натиском трех десятков гигантских пауков. В небе метались сотни дымных тварей, похожих на громадных летучих мышей, укутавшихся в туман. Их огромные челюсти щёлкали так громко, что лязг клыков было слышно на земле. Их обстреливали со стен техниками дальнего и сверхдальнего действия, но число воздушных сил Второй армии было поистине ошеломляющим. Если на земле оборону держали отрядами, по участкам, то в небе боевая единица у Конохи была только одна, но вполне справлялась с натиском противника. Среди дымных крыльев в свете поднимающейся луны ртутью бликовала мощная чешуя, широкие крылья расшвыривали демонов в стороны, как щенят. Субараши раздирал нападающих когтями, крушил ударами хвоста, вырывал крылья, вцепляясь клыками в трепещущую плоть. С его спины веером сыпались техники Футона, дождем падали сотни теневых кунаев. Наруто был в ярости и не собирался ярость эту сдерживать. Он просто экономил чакру, ожидая главного противника. Кьюби нашёл глазами серебристый силуэт, ухмыльнулся и вновь переключил внимание на демонов. Он дрался почти врукопашную, мощными ударами сплющивая черепа врагов, и только иногда выпускал волны дымящейся алой силы. Это, как он помнил, был излюбленный приём Алого Холода, когда ядовитая чакра Девятихвостого буквально выжигала систему циркуляции противника. Со стороны это выглядело более чем жутко: демон застывал, глаза его распахивались, выкатывались от боли, и уже тело в безмолвной агонии падало на землю, раззявив в беззвучном крике рот, без всяких видимых повреждений. Помнится, как раз за это Алым Холодом его и прозвали. Правый фланг был весь в огне. Здесь сошлись клан Учиха и низшие огненные демоны, поэтому пламя бушевало буквально повсюду и между его языками мелькали смазанные фигуры. Курама видел, как Учиха Фугаку небрежным жестом отбрасывает от себя обгоревший до костей труп командира группы конников, а его жена Микото сносит голову последнему всаднику. Учих прикрывал клан Нара, потому что в дрожащем рыжем свете пламени теней было хоть отбавляй. Курама раздробил очередную челюсть и, не дав противнику даже согнуться от боли, пробил в солнечное сплетение, прошивая грудную клетку кулаком насквозь. К нему кинулись трое волков, распахивая усаженные клыками пасти. Кьюби флегматично повернул голову, и нападающие замерли, вздрогнули, захлебнулись воздухом и рухнули замертво. Только Курама собрался сменить позицию, как увидел её. Кемоно стояла к нему боком среди языков всепожирающего пламени, у её ног валялись обезображенные трупы в зелёных жилетах, а сама демоница на вытянутой вверх руке держала какого-то парня. Голова её была запрокинута, чёрно-алые волосы свободно рассыпались по спине, а дикие янтарные глаза впились взглядом в перекошенное лицо Шино, который и был схвачен ею за горло. Ноги Абураме свободно мотались в воздухе, руками он цеплялся за обманчиво тонкое запястье Моретсу но, а её тонкие пальцы намертво стискивали его шею. Вокруг них догорали в воздухе крохотные точки – последние жуки. Кемоно тонко, совершенно безумно улыбнулась и чуть встряхнула жертву. В грохоте взрывов и за рёвом пламени нельзя было расслышать слов, но оцепеневший Курама прочитал всё по её губам. - Не стоило тебе заступать мне дорогу. Добро пожаловать в Ад! Шино дернулся в мёртвой хватке, захрипел. Чёрные круглые очки слетели с его лица, стали видны зажмуренные глаза, в уголках которых собирались слёзы. Кемоно чуть шевельнула пальцами, и тело Абураме объяло пламя. Он страшно, хрипло закричал, забился, вцепился до побеления костяшек в сильное запястье демоницы, но всё было тщетно. Кожа сморщивалась, отваливалась чернеющими лоскутами, темнела и обугливалась плоть, сваливаясь с костей, а Шино всё кричал, а Кемоно всё держала его в воздухе, совершенно не напрягаясь, а Курама не мог заставить себя сдвинуться с места. Наконец крик оборвался хрипом и смолк. Моретсу но разжала пальцы, и на землю к её ногам упал дымящийся скелет. Кемоно повернула голову, всё ещё стоя боком к Лису, и вдруг увидела Кураму. Глаза её распахнулись в немом шоке, а Кьюби не смог сдержать почти забытой им нахальной усмешки.***
Сакура тяжело дышала, вытирая пот со лба. Они не только сумели сохранить позиции, но и отбросили демонов немного назад. Ей казалось, что эта ночь длится уже как минимум трое суток. Куроцучи рядом дышала хуже загнанной лошади и постоянно стирала кровь с рассеченного лба. За то время, что они бились бок о бок, куноичи сблизились больше, чем за все дни их знакомства. - Ну что, неплохо ведь? – крикнула подруге Харуно. - Да шедевр! – откликнулась Куроцучи, оглядывая растрескавшуюся от удара кулаком часть ущелья, из щелей которой торчали конечности перебитых демонов. И тут скальный коридор вздрогнул. Сакура переглянулась с куноичи Камня, и у обеих в глазах было напряжение. А каменные стены вздрогнули ещё раз, и прокатилась по ним мерная тяжёлая поступь. Армия демонов раздалась в стороны, вскинулись вверх копья, и между рядами зашагал громадный чёрный медведь с налитыми кровью глазами и длинными жёлтыми клыками. Он был поистине огромен, и каждый его шаг заставлял горы содрогаться. Алый генерал Вайрудо Кума решил лично возглавить наступление.***
Гаара и Саске работали в паре. Оба уже были совершенно измучены, чакры осталось меньше половины, а у Учихи ещё и были перевязаны голова и шея, причём на белых бинтах отчетливо проступала кровь. Они бились в первых рядах, прикрывая друг друга, а огрехи становились всё очевиднее, поэтому поддержка и защита товарища в определенные моменты была просто неоценима. - Если я сдохну, напиши на моём надгробии что-нибудь мужественное, - выдохнул Саске, вытирая пот и кровь со лба, когда между атаками демонов наступило короткое затишье. - Если ты сдохнешь, я тебя убью, - сурово посмотрел на него Гаара. В этот момент мимо них промчался отряд чунинов во главе с Баки. Джонин скупо улыбнулся ущемлённым парням: - Простите, что припозднились. Передохните пока, мы вас прикроем. Саске благодарно кивнул и сел на песок, медленно выдыхая. Мышцы расслаблялись и начинали тянуть болью от перенапряжения. Рядом аккуратно примостился Гаара. Парни переглянулись и не сговариваясь сменили положение, опираясь друг другу на спины. Теперь можно было ещё и плечи расслабить. Подкрепление во главе с Баки уже вступило в схватку с отрядом волков, так что бой завязался яростный, хотя и вполне равный. Саске чуть прикрыл глаза, оказываясь в какой-то полудреме. Ночь была просто бесконечной, как и армия демонов, хотя внутренние часы сообщали, что сейчас всего лишь около двенадцати. Волна чужого присутствия, жуткого и удушливого, вырвала его из расслабленности и рывком подняла на ноги. Рядом подскочил Гаара, метнув Учихе понимающий взгляд. Они уже почти сорвались с места, чтобы прикрыть отряд Баки, как прямо перед ними взревела, поднимаясь, стена огня. Громадные языки выбрасывали звёздам в лицо снопы искр, жар опалил парням брови, а отряд прикрытия исчез в бушующем пламени мгновенно, не оставив после себя даже пепла. - Баки-сенсей, - потрясенно выдохнул Гаара, не веря глядя на адский костер. Саске молча стиснул кулаки. Огонь угас, схлопнулся в один миг, и за пепелищем, в завесе дыма парни увидели высокого темноволосого демона. Блеснул под чёрным плащом стальной нагрудник, качнулся на поясе клинок, вспыхнули расплавленным металлом жёлтые глаза. Чёрный генерал Курои Узу ухмыльнулся, демонстрируя удлинённые клыки.***
Наруто бросил Субараши в головокружительное пике, соединяя их системы циркуляции чакры. Тут же сложив две печати, он сформировал вокруг драконьих крыльев воздушные лезвия, с рычанием выдохнув: - Элемент Ветра: Небесная Секира! Субараши пронёсся сквозь плотное облако демонов, разрубая их пополам или отрезая крылья. Вой и визг сопровождали дракона, а он только распахнул пасть и выдохнул столб ослепительного пламени, испепеляя ещё двоих. Внизу кипел бой, над ними кипел бой, и Наруто упивался кровью, захлебывался адреналином, выплескивал жгучую боль и ненависть, сокрушая врагов. Ему было мало, чертовски мало смерти и крови вокруг, потому что этого было недостаточно, чтобы оплатить её страдания. Неожиданно клубящаяся туча крылатых демонов метнулась назад и в стороны, освобождая небо. Наруто сощурил льдисто-голубые глаза, криво ухмыляясь: - Какая честь… На западе вставал из-за горизонта тонкий серп месяца, и в его свете в небо поднималась громадная крылатая тень, намного превосходящая размером рядовых демонов воздуха. Широкие дымные крылья закрывали звёзды и полумесяц, пожирая небосвод. Демон поднял голову, и серые узкие глаза на дымной морде загорелись расплавленным серебром. Всего один удар крыльями – и он сравнял высоту с Субараши. Белый генерал Карами Кемури щёлкнул чудовищными челюстями.***
Год 702 от основания Бури. Ночь на пятый день Второй Всеобщей войны. С закатом началась осада трёх Скрытых Деревень. Теперь демоны не могли уже так просто продвигаться вперёд, теперь шиноби давали достойный отпор, и обе стороны несли чудовищные потери. А в полночь на поле боя явились Генералы. И вот тогда начался настоящий ад. "Записки на пепле. Моэру йо Н."
Японские слова в тексте: Моретсу но Кемоно – яростный зверь. Китаказе – северный ветер. Юки – снег. Шиньяцуме – полуночный коготь. Моэру йо – огненный. Субараши – великий. Карами Кемури – острый дым. Вайрудо Кума – дикий медведь. Курои Узу – чёрный вихрь. Примечания: *Песчаная эфа — ядовитая змея рода эфа из семейства гадюк. Одна из десяти самых ядовитых змей в мире. Уголок Автора: Всем доброго времени суток!) Я искренне прошу прощения за задержку, пришлось заречься не заходить на КФ, пока не разгребу завал конца учебного года и не закончу писать проект. Но теперь всё это наконец позади, и для меня наступает настоящее лето!) Всех с этим поздравляю, желаю тепла, хорошего отдыха и отличного настроения!) Спасибо за обилие чудесных отзывов к предыдущей главе, очень приятно было их читать!) Они простимулировали меня сделать эту главу такой большой – в планах она была покороче)) Да, теперь сама глава) Что скажете? Чего вы ждали, чего не ждали, какие у вас предположения? И ещё один вопросик: как вам местная Сакура?) Всем побольше тепла, солнечного и душевного) С любовью, Ваша _Нико_:3