Одиннадцать хвостов

Вместо предисловия Ты видел белые глаза, Густой подёрнутые мукой, Когда приходит смерть без стука И щёку обожжёт слеза? Ты видел вспоротую грудь Распятого в когтях чунина, Когда от сердца половину Клыками волки оторвут? Ты видел пепельную тень, За нею - огненное знамя, И камень гложущее пламя У ног Великих Деревень? Не видел если - покажу Тебе я пепел и рыданья, И кровь, и ярость, и страданья... Я об Осаде расскажу. 1. Народная песня Как песков полотно раскинулось, Во все пути да со всех сторон, Так орда тёмная да надвинулась, Заблестели копья, грянул звон. Как шиноби все, обреченныя, Выходили к ним да на смертный бой, Так пустыню, огнём очерчённую, Тряс свирепый рык да высокий вой. Так пустыня та, опалённая, Гневом вторя и болью грозя стократ, Гааре верная и покорная, Поднялась на зов у Деревни врат. Битва корчилась, лупоглазила, Да огнём хлестала из волчьих глаз, Ветром прыгала, порчей сглазила, Да не крошится Суны тот алмаз. И тогда вошёл в пекло самое, Тёмный Волк огня, Чёрный генерал, Высоко поднял лоб державныя, И у ног его жаркий пламень встал. И навстречу ему поднимаются Учихи-братья и Гаара сам, И песок в огне схватки плавится, И Курои вой бьёт по небесам. Хлещут молнии, пламень корчится И встаёт волной, как огромный вал, И на мир людей с рёвом катится. Но ему на путь Суны ветер встал. И Учихи враз в бой бросаются, Все в крови да из всех последних сил, И под натиском ночь ломается. Мир обуглился, но не уступил. 2. Горы чертят предел небесам - Небеса накрывают морозом. Как же больно отвыкшим глазам Снова сдерживать льдистые слёзы. Золотой перевал у зрачков Остаётся больною громадой, Душат крики, но раненый зов Заглушён боевой канонадой. Встанет демон под звёздами вновь, Под медвежьею лапой мир стонет, И свою он железную кровь Нашей кровью по венам разгонит. Мы не сможем теперь отступить, Даже марш не сломит нашей воли. Чашу муки сумеем допить, Грудь подставим безжалостной боли. А потом под незыблемый щит Мы запустим феерию взрывов, И пусть шкура твоя затрещит, Обагрится ожогом разрывов! Вой и кровью давись ныне сам! За разбитые детские грёзы! Как же больно отвыкшим глазам Снова сдерживать льдистые слёзы... 3. Я небо вскрою, как клинок, В груди я выращу циклоны - И облачные бастионы, И пламенные легионы Швырну на утлый твой челнок. Ты болью можешь упиваться, И пусть клыки твои горят, Спускаю я с цепи разряд. Ты слышишь? Громы говорят! С тобой пришёл я расквитаться. Ты - враг мой, пепельная тень! С тобою жутко мы похожи: С обоих с нас содрали кожу И вырвали тепло из дрожи В тот страшно ясный чёрный день. И пусть теперь бушует шторм! Схлестнёмся мы, любви сироты, Лишённые давно свободы Жестокой волею погоды, Судьбой которую зовём. Пусть пустота пожрёт меня, Тебе я брезгую сдаваться! Мне есть ещё за что сражаться! Душою будешь содрогаться В моей обители огня. Я сердце вырву нам двоим: Тебе - до смерти, мне - до воя. Для безымянного изгоя Иного нет исхода боя, Без пламени ничтожен дым. Смотри же: яростен и ал, Лютую я, наследник Бури, Владыка ветровой лазури! Прочь забирай крылатых фурий! Пади же, Белый генерал! Эпилог "Помни о смерти", - Сказала судьба. "Сдохните, черти!" - Ревела борьба. Мука сказала: "Ты обречён". "Должен немало", - Напомнил закон. "Откуда их столько?!" - Ужас завыл. Бросила горько Душа: "Нет уж сил". Трусость скулила: "Пора отступать". Жалость просила: "Зачем убивать?" Разум добавил: "Игра - без надежд, Нет больше правил, Оставь на невежд". Чувства мешались, Хаос в груди. Жалили, дрались, Искали пути. Не было в сердце мятежном единства, Ночь зарумянилась ядерным днём. Тихо сказало тогда любопытство: "Может, рискнём?"