***
Чем дальше они шли, тем сильнее становился холод, а воздух казался таким разрежённым и прозрачным, словно его не существовало вовсе. Высокий сводчатый коридор вёл их сквозь шейные позвонки циклопического остова, и Таби уже почти захлебывалась холодным эхом собственных шагов. Звуки здесь становились полыми, гулкими, страшными, мороз стекал по спине липким ощущением присутствия чего-то иного. Югито шла на полшага впереди, прямая и бледная, и кожа её начинала потихоньку мерцать слабым болезненным светом, из-за чего ожоги проступили ещё безобразнее и отчетливее. Ниби пару раз порывалась открыть рот, но что-то властное и холодное стискивало ей челюсти, не позволяя выдавить и слова. Впереди ярко горела белым стрельчатая арка, и Ниби казалось, что за ней разливается инферно из ледяного пламени. Она надвигалась на Некомату, вот уже нависла тяжёлым костяным гребнем сверху, они сделали последний широкий шаг, свет поглотил худую фигуру Нии, объял Таби — и они оказались в чудовищно огромном зале. Потолок вознёсся на какую-то совершенно ненормальную высоту и изгибался там покорёженным куполом неба. В нём зияли четыре гигантских провала неправильной формы, из которых рушились столпы белого света. Некомате потребовалось несколько долгих секунд, чтобы понять, что это — глазницы. Таби ошеломленно опустила взгляд ниже — и разглядела рассекающую стену надвое линию сомкнутых намертво зубов, каждый из которых едва ли уступал в размере резиденции Хокаге. Вообще, это было закономерно, но сама мысль приводила её в какую-то иррациональную растерянность. Это череп. Шинигами устроил себе дворец внутри черепа. Эта мысль ударила Ниби с размаху, пронзила осознанием, и она резко и испуганно глянула вперёд. Посмотрела — и так и застыла в неподвижности, забыв, как дышать. В самом дальнем конце черепа, куда вела покрытая инеем блестящая дорожка, между клыками громадилось возвышение, из которого вырастал синтезом льда и кости изящный величественный трон с высокой массивной спинкой. Шипы расходились от центра, обрамляя сидящего бога угрожающим ореолом пик. — Это… — начала свистящим шёпотом Ниби и подавилась своими словами. — Да, — просто ответила Югито и разом, точно её подломили, опустилась на одно колено. Таби же никак не могла заставить себя пошевелиться. Она считала, что представляет себе Бога смерти вполне неплохо: тёмная кожа, грозное оскаленное лицо, длинные клыки, маленькие провалы хищных глаз — и всё гротескно преувеличенное, нечеловеческое, похожее на маску. Маски, положим, были. Тысячи и тысячи керамических лиц, озлобленные и насмешливые, угрожающие и напуганные, ухмыляющиеся и скорбные, собравшие в себе бесчисленное количество выражений, покрывали всю стену позади трона и безмолвно смотрели на вошедших. Стоило Ниби оказаться в перекрестье мёртвых полых взглядов, как её пробрал совершенно новый, обжегший льдом кости холод — каждая из масок воплощала своё выражение предсмертной агонии. Но на них Таби посмотрела только мельком, намертво прикипев взглядом к самому Шинигами. И слово-то какое правильное — намертво. Бог смерти оказался нереально, уничтожающе, просто невозможно красив. Его идеально белая кожа лоснилась в холодных лучах, падавших сквозь глазницы его дворца в зал, твёрдая линия подбородка плавно переходила в высокие точёные скулы, высокий прямой лоб отсекали тонкие полукружья бровей, а под ними тускло поблескивали речным льдом глаза, прикрытые бледными до синевы веками. Струящиеся белые одежды окружал морозный мерцающий ореол, алые бусы на шее походили на гроздья рябины на снегу, а зачёсанные назад светлые волосы рассыпались по плечам, удерживаемые серебристым обручем. Югито коротко оглянулась на неё, но Ниби была не в состоянии сбросить оцепенение. Что-то потустороннее, равнодушно-величественное, всемогущее проникало ей в самые кости и лишало даже дыхания. Она была в полной власти этого высшего существа, он мог движением пальца разметать её на атомы, вытянуть её душу в тонкие струны и оплести ими свои совершенные запястья. Некомата малодушно думала, что после встречи с Тёмным ничто не сможет низвергнуть её глубже. Как же она ошибалась. Аура Бога Красной Луны давила и принуждала, лилась в воздух раскалённым свинцом, требовала подчинения, и у Ниби выходило сопротивляться ей. Поэтому она наивно полагала, что будет в силах договориться с Шинигами. Видимо, Тёмный всё-таки до сих пор оставался недо. А вот Бог Смерти действительно был богом. Ему не требовалось никаких усилий, чтобы самое существо Некоматы оказалось распятым на заиндевевшем полу его тронного зала. Краем сознания Ниби ощущала на себе встревоженный взгляд Югито, но не могла даже шевельнуть ресницами, чтобы её успокоить. В этот момент веки Бога Смерти дрогнули и медленно поднялись, уничтожив остатки рассудка и воли Некоматы. С речным льдом она поторопилась и знатно преуменьшила. Вокруг чёрных зрачков собиралась такая синева, что даже ночной полярный лёд не мог бы с ней сравниться. В морозно-сизой глубине перекатывались северные сияния и остро блестели лучами Арктуры. Вся неизбывная изморозь смерти, всё её пустынное величие, вся мощь загробного царства жила в этих глазах и вилась вокруг бездны зрачков, выкипая по кайме лазурью остывших душ. Равнодушный взгляд прошёлся по Ниби, обратив её в жидкий азот, и скользнул на Нии. — Ясновидящая, — глубоким многозвучным голосом произнёс Шинигами, не вложив в имя никаких эмоций — просто выделил как данность. Югито мгновенно опустилась на одно колено, уперевшись глазами в пол, и прошептала приветствие, которого Ниби не расслышала. — Мне казалось, я запретил вам приходить к моему трону, — Шинигами чуть склонил голову набок, белоснежные волосы упали на ключицу, и в каждой его черте, в каждой толике его движения воплощалось совершенство. Ниби увидела, как тряхнуло ужасом Югито, но та не стала оправдываться и просить, просто кивнула и склонилась ещё ниже, почти вжимаясь телом в покрытый инеем пол. — И всё-таки ты здесь, — что-то угрожающее мелькнуло за этими бесстрастными словами, и синева в глазах Шинигами начала медленно набирать силу неоновыми росчерками. Нии медленно выдохнула, и Таби вдруг остро почувствовала её обречённость. Ну хватит. — Она пришла сюда не по своей воле, — выдавила Ниби и сама поразилась тому, как звонко и уверенно прозвучал её голос. Пусть он трижды бог, но и она — не простая смертная. Шинигами медленно перевел взгляд на неё, и Некомата почти пожалела об этой мысли, потому что невозможное северное сияние божественных глаз вдавливало её в землю одной своей бесстрастностью. Но к чёрту. Ей действительно нечего терять. — Мататаби, — произнёс Шинигами, дернув уголком губ. — Ты вынудила её? — Да, — не стала отпираться Кошка, сделав пару шагов вперёд и останавливаясь прямо напротив трона. Какая-то ненормальная смелость, похожая на посмертную браваду, придавала ей сил стоять прямо. Шинигами царственно уложил подбородок на ладонь, чуть наклоняясь телом в её сторону, и поинтересовался: — Зачем? — Потому что у меня к тебе дело, Бог Смерти, — оскалила зубы в усмешке Некомата. Весь её страх истончился и осел где-то глубоко на дне сознания, зато по нервам хлестало сумасшедшее возбуждение, искрясь покалыванием на кончиках пальцев. Брови Шинигами слегка приподнялись, лёгкая предвкушающая улыбка скользнула по его тонким совершенным губам. — Смело, — протянул он с лёгким интересом и замолчал. Ниби сглотнула, сжимая крепче кулаки. Энергия начала сходить на нет так же внезапно, как и появилась, но отступать было нельзя — особенно учитывая то, как Нии характеризовала Шинигами. — Мне… — Некомата замялась, но тут же взяла себя в руки. — Мне нужно обратно. В мир живых. Брови Шинигами поднялись выше. — Великая война ещё не окончена, — продолжила Ниби, заставляя себя говорить твёрже. — Сейчас наступает переломный момент, и я должна быть там, чтобы исполнить пророчество. Иначе мир навсегда изменится, и им будет править тьма. Поэтому, пожалуйста, позволь мне воскреснуть. Я очень нужна им, чтобы остановить Тёмного. Шинигами молчал, глядя на неё нечитаемым взглядом, и Ниби хотелось верить, что он обдумывает её слова. Она вся внутренне напряглась, судорожно придумывая, чем могла бы расплатиться, если он попросит что-то взамен. Возможно, она могла бы пообещать ему храм или душу какого-нибудь де… — Нет. Что? Ниби показалось, что она ослышалась. Как бы там ни было, она отказывалась верить своим ушам. Он же всё-таки бог, он не может не понимать, что происходит с той стороны Грани, он должен беспокоиться о судьбе мира, с которого собирает жатву. — Прости?.. — ошеломленно прошептала она, не задумываясь о том, как жалко звучит её шокированное недоумение. — Я сказал нет, — без выражения повторил Шинигами, но Некомате показалось, что в изгибе его губ отражалась снисходительная насмешка. И это напугало её. — Ты не можешь!.. — она подалась вперёд всем телом, страх перед провалом перевесил её благоговение перед богом. — Он хочет уничтожить всё, что только… Шинигами перебил её холодным и властным тоном: — Мне всё равно. — Что? — теперь уже вслух севшим голосом переспросила Ниби. Шинигами, уже успевший прикрыть глаза, снова окинул её взглядом с мимолетным раздражением, но всё-таки снизошёл до ответа: — То, что происходит за Гранью, меня не касается, пока души стабильно её переходят. Тем более сейчас, когда я получаю такую подпитку благодаря этой войне. Вот теперь Некомату затопил настоящий ужас. — За последние несколько десятилетий мир стал действительно скучный местом, — лениво добавил Шинигами. — Демоны сделали его хоть немного интереснее, так с чего мне им мешать? Нужно было срочно придумать что-то убедительное, что-то, что могло заставить Бога Смерти видеть в ней что-то большее, чем очередную песчинку в океане его царства. — Как же так? — начала она, храбрясь. — Разве это последовательно: сначала выбирать себе любимицу, а потом отвергать все её просьбы? Шинигами небрежно улыбнулся уголком губ. — Каждому богу нужен жрец, который будет закреплять его присутствие на основном плане мироздания, смертная, — то, как пренебрежительно это прозвучало, заставило Ниби напрячься. — Меня это заботит меньше других, потому что у меня есть собственный план, почти равноправный с основным, но нужно же придерживаться традиций. Некомата не была уверена в причине, по которой Шинигами объясняет ей секреты божественного бытия, но вся обратилась в слух. Почему-то казалось, что это пригодится ей в будущем. — Искать их снова и снова — весьма утомительно, — продолжал Бог Смерти, — поэтому я отдал это право целому клану, и Удзумаки держались неплохо некоторое время. Но потом все чистокровные пересекли Грань, и я остановился на тебе, потому что ты подходила моей энергии и, кажется, не собиралась умирать так сразу. Непохоже было, что он всё ещё говорил с Ниби — скорее, просто размышлял вслух. — Жаль, что в последнем я просчитался. Думаю, стоит присмотреть теперь кого-то из демонов. Малыш Кору, скорее всего, не будет против, хотя он и обижен на мою выходку с разрывом одержимости. Ну, ему придётся смириться, что я выполняю свои обязательства честно и отзываюсь на ритуалы, — Шинигами моргнул и сфокусировал взгляд на Некомате. — А, ты всё ещё здесь. Прочь. Невероятный внутренний импульс почти швырнул Ниби к выходу, её душа отчаянно хотела подчиниться приказу божества, в полной власти которого она сейчас находилась, но осколок воли — прежней, живой Двухвостой Кошки — заставил её остаться на месте, до боли стиснув зубы. — А ты не боишься, что Тёмный, войдя в силу, потребует и твой план себе? — это было глупо, очень глупо, но у Ниби просто больше не было аргументов, раз уж её покровителю, оказывается, плевать на неё. Шинигами неуловимо посуровел, северное сияние в его глазах развернулось острыми бликами, и Некомате захотелось лечь и уткнуться носом в землю, признавая полное поражение перед этой необъятной холодной мощью. Шинигами приподнял уголки губ, показывая заостренные белые клыки и глубоким, наполнившимся рычащей хрипотцой голосом протянул: — Пусть попробует. Глаза тысяч масок вспыхнули изнутри, и Ниби больше не смогла сдерживать дрожь. Колени у неё ослабели, но она устояла. — Ты не можешь так поступить, — голос вырывался сплошными хрипами, Нии смотрела на неё со священным ужасом. — Могу, — отрезал Шинигами и скосил усмешку влево. — Я всё могу. — Есть вещи важнее смерти, разве не очевидно? — прошипела Некомата, содрогаясь под весом ледяного божьего раздражения, которое всё сильнее давило ей на плечи. Глаза Шинигами полыхнули так яростно, что Ниби на мгновение зажмурилась, но всё равно выстояла, хотя уже не чувствовала ног. — Неужели? — вкрадчиво протянул Бог Смерти, и Ниби услышала, как с мягким шорохом Югито окончательно осела на землю. — Важнее смерти, значит? — ещё тише спросил Шинигами и вдруг начал подниматься, изящно оперевшись на подлокотники трона. Белое сияние вокруг него набирало силу и начинало вибрировать. Ниби казалось, что на неё с рёвом накатывается огромная снежная лавина, а по лицу хлещут острые снежинки. По костям изнутри словно расползался иней. Бог Смерти встал в полный — совершенно человеческий — рост, но при этом казался огромным, как главный пик Закатных гор. Воздух вокруг него сотрясал настолько низкий звук, что Ниби не различала тона — только ощущала мощные ритмичные колебания, сотрясающие дворец. Она отказывалась осознавать это, но источником гула была слабо заворочавшаяся мощь Шинигами. О, Ками-сама. — Не существует ничего более могущественного, чем страх смерти, — загремел голос Бога, и весь тронный зал прогнулся наружу, пытаясь вместить в себя глубокие звуки. — Он есть первопричина всех ваших действий: тот, кого вы зовете Тёмным, боялся смерти близких; ваш жалкий Огненный не вынес страха смерти своей женщины; демоны бьются за силу, потому что хотят бессмертия, как у генералов, а вы так яростно защищаетесь, потому что в ужасе от возможной гибели вашего ничтожного мирового муравейника. Ниби промолчала — она была не в состоянии даже моргнуть. — Именно смерть вращает все шестеренки жизни, она абсолютна, потому что даже бессмертные умирают — пусть и немногим позже, чем остальные, — Шинигами снисходительно оскалил белоснежные клыки. — И даже ты пришла ко мне вовсе не из высоких чувств: любой царь из-за Грани согласен на любую чёрную работу в мире живых. Ты боишься сгинуть здесь, в моём забвении, боишься посмотреть в глаза тем, кто умрёт по твоей вине и попадёт сюда же, боишься увидеть здесь дорогих тебе существ. Тебе плевать на пророчество и судьбу вселенной — тобой движет лишь страх перед вполне определенной смертью. Что-то болезненно сжалось у Некоматы в груди, хотя казалось, что вся её суть и так съёжилась под натиском ледяной бесстрастной ауры. И именно эта толика пряной боли выжала из её глаз пару крохотных слезинок, которые тут же замерзли на ресницах. — Скука. Это прозвучало как приговор. У неё ничего не вышло. Шинигами медленно опустился на трон, и тиски немного разжались, позволяя Ниби опустить голову и закусить губы. Изнутри пробивалась омерзительная мелкая дрожь. — Довольно бесед, — бесцветно резюмировал Бог Смерти. — За твою дерзость мне стоило бы немедленно развоплотить тебя, но не могу не признать, что на пару секунд ты даже развлекла меня. Так что убирайтесь. Обе. Он сделал резкое и властное движение кистью, и Ниби почувствовала, как незримая сила обвивает её и тащит к выходу вместе с Ясновидящей. Мгновение — и полный ослепительного сумрака простор зала сменился полутьмой коридора. Нет. Нет, нет! Отчаяние затопило её всю, Ниби попыталась рвануться в невидимых тисках, но те держали мёртвой хваткой. Ещё через секунду её выбросило за ворота. Югито осталась лежать брошенной марионеткой, а Таби прокатилась по земле, неловко вывернув руку, но тут же попыталась вскочить. Ослабевшие ноги подвели в первый миг, поэтому она едва не упала снова, закусив губу до резкой боли. Створки медленно поползли к проёму, в котором ещё отчетливо был видел тёмный коридор с ярким пятном света в конце. — Стой! — Ниби рванула с низкого старта. — Я не могу!.. Ворота оглушительно захлопнулись. — Нет, нет, нет! — Некомата отчаянно ударила кулаками по гладкому мрамору. Бесполезно.***
Скорость ветром била в лицо и грудь, но только подстегивала этим пламя, охватившее его изнутри. Низкое рычание Кьюби пульсировало в ушах, серые полосы смазанных хребтов дико плясали вокруг него, пока сам Наруто уворачивался от раскрытой ладони Длани Праха. Акуму без особых усилий блокировала его первый удар, поднырнула под второй, и Удзумаки пришлось разрывать дистанцию — острые чёрные ногти скользнули по шее, едва её оцарапав. Демоницу словно совсем не беспокоил его скоростной режим, но она не стремилась атаковать — только провоцировала, прощупывала, пыталась вывести из себя. Наруто отскочил подальше, вытер с шеи каплю крови и сложил пальцы в привычный крест. — Множественное Теневое Клонирование! Белый дым короткими полосами лёг над Императорским перевалом, и Акуму оказалась в тройном кольце Удзумаки, как один укутанных алым сиянием чакры хвостатого. Чернильная бровь тонко изогнулась вверх: — Взять количеством? Это тактика или что? «Не разматывай просто так чакру, дурень», — зашипел Лис. «Ты же разматываешь мне нервы, — привычно огрызнулся Наруто, затерявшийся в последнем ряду своих копий. — Я вообще-то пытаюсь понять, как она это делает». «Мы должны её достать, — проигнорировал его выпад Лис. — Меня напрягает отсутствие ауры». «Да неужели? Скандал!» «Ой, заткнись». Все клоны, закрутив в ладонях голубые сферы расенганов, с единодушным воплем бросились в атаку, обрушивая на Акуму приливную волну кипящей силы. Длань Праха подпустила их близко, очень близко, позволив бликам от техник расцветить на миг бледную кожу, а потом сложила руки на груди. Клонов не стало моментально, даже без привычных вспышек белого дыма, просто к ногам Акуму сиротливо осел пепел. Без единого звука. На кончиках пальцев Акуму коротко загорелись чёрные искры. «Они ничего не почувствовали, — хмуро сообщил Наруто. — Воспоминания просто оборвались». Липкий вкрадчивый ужас шевельнулся на краю сознания и вывел Удзумаки из себя. Он бросил остаток клонов в бой, не особо заботясь о том, как именно Длань Праха предпочтёт уничтожить противников, крепче упёрся ногами в землю, и Покров Демона вокруг его головы вытянулся, раскрылась оскаленная лисья пасть, чёрные полосы на щеках налились густой полночной тьмой. С тихим напряженным свистом у клыков возникли шарики чёрной и прозрачной чакры и начали перемешиваться, бурля и пульсируя, словно скатанный в клубок шторм. Сила биджу и джинчурики ревела в унисон, внутри биджудамы метались алые всполохи — это определенно была одна из самых мощных бомб, что они вообще создавали. Чакра жгла каналы и ярилась, ласковая и бушующая, непокорная и густая, звериный азарт растягивал губы в оскал. «Попробуй увернись», — хором взревели Наруто и Кьюби. Узкий белый луч ударил прямо в Акуму, белая вспышка пожрала пространство, а потом проломилась вверх куполом. Грохот взрыва хлестнул по горным пикам девятым валом, пуская по ним дрожь, раскалённый воздух омыл перевал и покатился вниз. Наруто запоздало оглянулся на союзников и убедился, что Куроцучи и Юки успешно прикрыли их стенами изо льда и камня. Акуму выводила его из себя — это было не так сложно, учитывая его состояние, но всё равно нужно думать. Красноречивое молчание Лиса говорило само за себя, как и укоризненный взгляд Китаказе. Западный ветер перехлестнул через перевал неожиданно сильно, словно отвечая на угрозу, и слизнул пыль и дым с его вершины. «Вот дьявол!» — взвыл Кьюби. «Невозможно!» Акуму безмятежно им улыбнулась, тусклые тёмные искры кольцом мерцали на камнях у её ног. Наруто сложил серию печатей, игнорируя не-поддавайся-отчаянию Лиса, и выбросил обе руки вперёд. — Элемент Ветра: Холодный Фронт! Ветер послушно бросился к нему с неба, обвился вокруг ураганом, воя и рыча порывами, а потом вытянулся в грохочущую стену воздушных лезвий и покатился вперёд. От гула закладывало уши, края фронта кромсали отроги по краям перевала, оставляя на граните глубокие рваные полосы. Наруто глухо рыкнул, и фронт всей массой качнулся вперёд и покатился, всё набирая скорость. Горы мелко дрожали под весом спрессованного воздуха. «Пусть её накроет уже!» «Не отвлекайся», — кисло фыркнул Курама. Ветер уже почти обрушился на Акуму, когда демоница шевельнула пальцами, и в ладони у неё появилось что-то тёмное и продолговатое, изукрашенное символами по краям. «Это что, жезл?» — успел спросить Удзумаки. «Не уверен, но похоже», — откликнулся Лис. Фронт рванул чёрный подол платья назад, зыбко качнув алые облака на нём, и Акуму резко взмахнула жезлом снизу вверх. По спине у Удзумаки прошлись мурашки — это движение казалось ему неполным, сдержанным, словно неоконченным мазком вместо иероглифа. Чем бы ни была вещь в руке демоницы, от неё несло угрозой. Взмах рассёк фронт на две части, и тот распался на беспорядочные воздушные вихри. Это была даже не техника — в жесте не ощущалось чакры, но чудовищная мощь Акуму, сокрушившая высокоранговую стихийную атаку, всё ширила и ширила пропасть между ними. Удзумаки с каждой секундой острее осознавал, что у них нет шансов. «К дьяволу!» Ноги сорвали его с места, удары посыпались на Длань Праха беспорядочно и яростно, в рваном зверином ритме, который не позволял предугадывать и подстраиваться,но кулаки раз за разом прошибали воздух. «Быстрее!» Наруто не знал, кто из них это рычал, но лёгкие у него уже горели огнём, а мышцы звенели от предельного напряжения. Он метался вокруг неё алым сполохом, выжимая из себя абсолютно всё, а Акуму только прятала снисходительную улыбку в уголках алых губ и уклонялась — играла, тешилась, наслаждалась. «Ненавижу!» С мыслью грянул оглушительный хлопок, когда Удзумаки пробил воздушный барьер ударом противнице в висок, и мягкие чёрные пряди её волос уже коснулись его костяшек, когда Акуму резко развернула голову прямо под удар и полыхнула алыми глазами, выбивая из него дух одним взглядом. Наруто парализовало на короткий миг, а потом хлёсткая боль обожгла всю правую сторону его тела и швырнула далеко назад. Камень застонал, когда Удзумаки обрушился на него, беззвучно взвыв от боли, и пошёл трещинами. Акуму шевельнула запястьем, разминая его. В руке у неё был не жезл — нет, она призвала рукоять. Длинный чёрный бич покорно змеился у её ног, только что материализованный.***
Акуму смотрела на них насмешливо, с таким превосходство, что внутри у Юки вскипала отчаянная бессильная злоба, потому что какая-то часть её разума понимала — Длань Праха им не по зубам. Она была на совершенно ином уровне, и даже Широ Кенруи уступала её могуществу — хотя бы потому что Акуму выстраивала бой шахматной партией, в которой инициатива полностью принадлежала чёрным. Юки видела краем глаза, как Наруто медленно поднялся с колен, вытирая с подбородка кровь. В его глазах она прочитала мрачную, обреченную ярость. Удзумаки тоже понял. Понял и решил умереть в бою. «Собственно, выбора у нас нет, — усмехнулась про себя Юки, делая несколько шагов вперёд, чтобы оказаться с Наруто на одной линии. Остальной авангард медленно потянулся следом. — Если отступим мы, то она убьёт всех остальных». Акуму плавно двинула рукоятью, бич извернулся змеиным хвостом. Сильные пальцы перехватили его вдвое, сжали, сгибая дугой, и резко распрямили. Раздался щёлкающий звук, и шиноби ударило тугой волной воздуха от одного этого движения. Порыв неприятно оцарапал лицо и выжал из глаз слёзы, отчетливо потянуло озоном. Да что это за сила вообще? Акуму размахнулась, и через миг плеть рухнула на землю, содрогнув её тысячей тонн и пуская по камню трещины. Юки ушла от удара перекатом, вскинула голову, обнажив клыки, но тут же споткнулась взглядом о довольную ухмылку демоницы. В ту же секунду лодыжку стиснули гибкие кольца, и Китаказе показалось, что её ногу обвила стальная змея. Она испуганно рванулась в сторону, но резкая давящая боль уже покатилась по телу вверх через позвоночник. Глаза Длани Праха вспыхнули, она дёрнула рукоять на себя, и бич пришёл в движение. Юки мотнуло в сторону, всё её тело вытянуло в сумасшедшем движении, внутренности скрутило, мир смазался в цветные полосы, а потом в глазах потемнело от чудовищного удара о гранит перевала. Захлебываясь болью, Юки слышала только громкий треск, но не знала, крошится ли это камень или её собственные кости. Вспомнились пустые глаза Широ, которые едва могли на ней сфокусироваться, и жар её молний. Юки зарычала, скаля окровавленные зубы, и заморозила виток бича, одним рывком высвобождая ногу и приподнимаясь. Акуму цокнула языком и снова шевельнула рукоятью. Плеть вскинулась чёрной волной и рванулась к ней, но за секунду до удара между смертью и её целью проскользнула молния. Бич грянул о наруч Эя и зашипел, когда его тут же окружили молнии. Райкаге мощным движением отшвырнул его назад, Грозовая Броня угрожающе потрескивала, выстреливая короткими белыми разрядами — чакра накалилась до предела. — В порядке? — обернулся на неё Эй через плечо. Юки рывком встала, вытерла кровь с виска и хмуро посмотрела в ответ, поджимая губы. Не то, чтобы она была злопамятной, да и Райкаге её вряд ли узнал, поэтому Китаказе совсем незлопамятно отошла ближе на левый фланг, к Удзумаки. Акуму небрежно улыбалась уголком губ, красивая и ужасающая в равной степени, и будто бы не могла решить, кого следующего ей достать плетью. Юки знала, что второй раз попадать под атаку нельзя — всё тело и так стонало, а боль ещё щекотала позвоночник. — Что теперь? — спросила она шёпотом у Удзумаки, но тот только неопределенно передёрнул плечами, не сводя багряных глаз с демоницы. Акуму медленно подняла руку, готовясь хлестнуть снова, — и вокруг неё упавшими звёздами вспыхнули взрывы — целая серия из трех десятков залпов, сменявших друг друга так стремительно, что весь перевал забила мелкая дрожь, точно в нервическом припадке. Рёв их многоголосо пронёсся над хребтами, яркое пламя даже опалило глаза, а от горячего ветра Юки пришлось прикрыться рукой. Наруто рядом хмыкнул: — Хорошо Дей постарался. Дым не успел не то что осесть — остыть, когда Куроцучи рванулась вперёд и остановилась почти у края белесого облака, набивая ручные печати. Сакура нагнала её длинным прыжком, приземлившись рядом и грянув кулаком о гранит. Вершина перевала застонала, и трещины рванулись в дымную завесу, полосуя камень. Харуно метнулась в сторону и назад, а Куроцучи рявкнула: — Элемент Лавы: Негашеная Известь! Белая шипящая масса сорвалась с её губ и развернулась валом, взметнув дым и пар снова. — Назад! — скомандовал Удзумаки, и куноичи в мгновение ока оказались на прежних позициях. Вторая Биджудама, издавая высокий резкий свист, расчертила пространство коротким штрихом и оглушительно взорвалась. Сизо-багровый по краям купол на миг встал над перевалом, бросая на ближайшие пики слабые отсветы, а потом провалился внутрь. Юки вскинула руки к груди, пальцы стремительно набивали привычные печати, холод ласково касался висков. Лёд был в ней, лёд звенел у неё в жилах, она сама была льдом — и она не собиралась сдерживаться. Ладони вспыхнули голубым, складываясь в последний символ. — Ледяная Твердь, — сорвалось с губ шипением северного ветра, и из-под её ног тут же помчались, разрастаясь и множась, ледяные шипы. Они нырнули в облако, стремительно заполняя всю вершину перевала торосами арктического панциря, а потом вся эта ледяная пустыня, пышущая холодом, вдруг застонала, задвигалась, пошла трещинами, вскинулась, как разъярённый хищник, и лавинами метнулась к центру, к невидимой в дыму цели, скручиваясь в огромную сверкающую спираль. Миг, когда ледяная толща ударила в перевал, показался чудовищно долгим: от треска и скрежета заложило уши, горы вздрогнули так, что почти весь авангард рухнул на колени, а к пасмурному небу вскинулся столб ледяной взвеси. Юки почувствовала, как ослабли колени от чудовищного оттока чакры, но устояла, потому что драконья гордость была сильнее любого отката. Удзумаки покосился на неё с уважением и хмыкнул. Морозная пыль медленно оседала. Белая глиняная сова кружила высоко над её клубами, но от Дея не поступало никаких сигналов — видимость оставляла желать лучшего. Куроцучи и Сакура подтянулись ближе к центру авангарда, синхронно поправляя чёрные перчатки. Эй и Гай стояли одинаково неподвижно, напряженно рассматривая груду спрессованных ледяных обломков, похожую на гигантскую пирамиду, которая медленно проступала из оседающей ледяной крошки. — Достали? — спросил Райкаге. Юки поджала губы — её чутьё молчало, словно Акуму не существовало в принципе. — Не недооценивайте Цитадель, — пугающе спокойно бросил Удзумаки, и Китаказе покосилась на лидера с беспокойством. Она не знала, что произошло с ним на Пепельных равнинах, но это определенно было что-то ужасное. — Ей не выстоять под натиском нашей силы юности! — убежденно заявил Майто, сверкнув уверенной улыбкой. — Ну да, — кивнул Наруто, сощурив багровые глаза. Пирамида оглушительно треснула по всему периметру и разлетелась на куски. Осколки взметнулись высоко в воздух, яростно бликуя острыми гранями на фоне низкого сумрачного неба, а потом, зависнув под самыми облаками на мгновение, дождём рухнули вниз. — Дьявол! — рыкнул Эй, напрягая ноги, чтобы прыгнуть навстречу ледяной смерти и сбить хотя бы часть, но его остановил спокойный голос Наруто: — Нет нужды. Юки обернулась к Удзумаки всем корпусом. Тот на короткий миг сложил пальцы в мудреную печать, и алый ореол вокруг его фигуры ярко полыхнул и налился тёмно-багровым. Китаказе незаметно сжала руку в кулак — чакра Девятихвостого сильно изменилась, как и сила его джинчурики. Наруто широко взмахнул полыхающей ладонью над головой, и широкий вал пламени сорвался с кончиков его пальцев, встречая ледяной дождь в воздухе над Императорским перевалом. От жара на лбу у Юки выступил пот; ярко-алый жадный огонь с рыжей каймой показался ей до странного знакомым. Осколки льда врезались в ширящийся пламенный щит и с шипением сдавались его сумасшедшей температуре. Ветер потянул назад светлые полосы пара, а на шиноби просто посыпался короткий теплый дождь — капли успевали немного остыть, прежде чем долетали до земли. — Впечатляет, — неохотно буркнул Райкаге, передернув плечами, а Наруто только мимолетно ему усмехнулся — и Юки выдохнула, различив в этой кривоватой улыбке знакомое азартное ехидство. Это всё ещё был их Удзумаки. Крыло ещё держалось. Впрочем, облегчение было недолгим. Юки тряхнула головой, рассыпая влажные пряди по плечам, и посмотрела вперёд, где только что была ледяная пирамида — одна из лучших техник её драконьего арсенала. Акуму смахнула с бедра невидимую соринку и оправила волосы — целая и невредимая, чёртова неприкасаемая тварь, только огонь в алых глазах стал немного ярче. Она сделала пару шагов вперёд, манерно сцепила руки в замок на навершии бича и приторно улыбнулась, в упор разглядывая Юки. У Китаказе по виску скользнула капля холодного пота — что-то чудовищное было во взгляде Длани Праха, в кровавых бликах вокруг матовых вертикальных зрачков, и это что-то мешало думать и дышать, когда демоница смотрела прямо в глаза. — Слабовато для тех, кто совладал с Железнокровными, — протянула она с налётом пренебрежения. — Или вы уже выдохлись? — Не недооценивай нас, — воскликнул Гай, указывая ей в грудь пальцем. — Я ещё покажу тебе силу юности! Акуму дернула уголком губ и с нарочитой жалостью покачала головой. Райкаге, мрачно оскалившись, вскинул было руку, но тут же с ворчанием опустил — с одной кистью пользоваться техниками он не мог. Зато у Наруто наличествовали все десять пальцев. Юки ощутила тяжёлый злой жар его ауры, смешанной с присутствием Кьюби, и вздрогнула, когда их единая обновленная мощь всколыхнулась рокочущей громадой и сотрясла воздух гулким внутренним импульсом, как новорожденный квазар. Удзумаки набил серию из трёх печатей, игнорируя насмешливый прищур Акуму, и неожиданно глубоким голосом бросил: — Искусство Демонов. Акуму вздернула брови, но расцепила руки и перехватила бич поудобнее. Ореол вокруг Наруто вспыхнул жадным гневным огнём, и Юки в ужасе отшатнулась. — Девять Кругов Ада: Пляска Молний! Глаза Акуму расширились, губы дрогнули, складываясь в неслышное "это же", но она не успела закончить фразу — во все стороны ударили алые молнии. Они мгновение трепетали лучами вокруг фигуры лидера крыла, а потом заполонили всё пространство раскаленным электричеством. Искрящие дуги взвивались и падали, рикошетили от воды и льда, оставленных техниками, били в вершину перевала и ближайшие отроги, горели так ослепительно, что пожирали все тени без остатка, и стрекотали-стрекотали-стрекотали, и треск их сливался в оглушительный визжащий хохот стихии. Юки упала на землю, закрывая голову руками, но через миг с удивлением осознала, что багряная грозовая феерия не затрагивает авангард, бушуя в замкнутых границах. Складывалось ощущение, что вся ярость первобытной силы сжата в невидимом кулаке стальной воли, которая очертила для своей техники жёсткий контур. Юки подняла голову и покосилась на Удзумаки. Вычерченный ало-белым светом, он стоял прямо и неподвижно, сложив руки на груди, и в глазах у него неистовствовал такой же ад, что и на вершине Императорского перевала. Прямо как у Кемоно. Авангард поднялся на ноги, собираясь в ударную группу за спинами Гая и Райкаге, которые делили её на две части: атакующую и линию прикрытия. Юки знала, на что они рассчитывают: после такого удара даже Акуму потребуется несколько долгих секунд, чтобы прийти в себя. А шиноби их будет достаточно, чтобы наконец достать её и ранить. Молнии пошли на спад, рябью ломаных линий расчерчивая небо над перевалом и остывая. Багровый огонь вокруг Наруто угас, словно впитался в кожу, оставив лишь слабое мерцание. Как только из вездесущего света проступил тёмный силуэт, Райкаге взревел и первым сорвался с места. Атакующая группа и Гай прождали всего удар сердца, а потом последовали за ним — и Юки с удивлением обнаружила себя среди них, рядом с Наруто, рвущейся в бой. Акуму распрямилась, широко провела ладонью по лицу, зарываясь пальцами в волосы и отбрасывая их назад, — и в этот момент Майто ударил её в грудь. Демоница покачнулась, обнажила клыки и шагнула назад и в сторону, пропуская мимо кулак Райкаге. Юки уже была здесь — пробивала, наверное, свой лучший в жизни апперкот. Акуму успела отклониться, но не до конца, только смазав удар — Юки со свирепым восторгом ощутила, как костяшки проходятся по чужой гладкой скуле, и спустила лёд с поводка. Длань Праха отшатнулась, на щеке у неё показалась кровь — морозные иглы сделали своё дело — и побежала к подбородку. Наруто возник у Длани Праха за спиной — и мощно врезался коленом ей между лопаток, толкая её прямо на ощетинившуюся остриями руку Китаказе. Юки, мгновенно разобравшись, направила кулак навстречу открытой шее. До победы была какая-то секунда, и Юки почти услышала общий ментальный вопль — ну! Акуму потребовалось куда меньше удара сердца, чтобы перехватить её взгляд. Кровавые глаза ввинтились Юки в мозг, её словно ударило током, а по венам потёк парализующий яд. Она нелепо замерла, не в силах даже моргнуть, скованная мгновенным страхом намертво. Длань Праха склонила голову к плечу, кулак Китаказе только слегка оцарапал ей шею, а вот сомкнувшиеся на запястье стальные пальцы вернули чувствительность — и ещё больший ужас. Акуму швырнула её через себя, обрушив Юки на Удзумаки, и они оба хрипло зарычали, когда их впечатало в гранит. Не тратя ни вдоха на лишнее движение, демоница ударила Райкаге в солнечное сплетение, отбрасывая его назад, заблокировала Вихрь Листа Гая и взмахнула ожившим бичом. Майто ушёл от удара, но ему пришлось резко разорвать дистанцию. Узкий отрог за его спиной раскололся надвое под ударом хлыста. Акуму зарычала сквозь сжатые зубы — низкий, мелодичный и совершенно устрашающий звук — и обернулась к Юки и Наруто, которые за эти пару секунд ещё не успели подняться, но отлично видели занесенную над ними плеть. Но тут подоспела остальная атакующая группа. Бойцы Листа и Облака двигались так, словно всю жизнь воевали вместе: стремительно, синхронно, согласованно. Акуму увернулась от первых ударов, раздражённо дёрнув уголком губ. Чёрный подол её платья бился вокруг белоснежных ног штормовым морем, волосы взлетали на ветру, алая кровь окрашивая изгиб шеи и скулы, и Юки даже подумала, что это, чёрт возьми, красиво. И всё же им удалось потеснить Длань Праха — пусть на пару шагов, пусть только оцарапав, но всё же потеснить. Юки успела подняться на колени, когда по спине у неё вдруг спустилась волна мурашек. В следующий момент сильные пальцы Наруто сомкнулись у неё на воротнике, и её дернуло в сторону так, что она потеряла ориентацию в пространстве и едва не упала, когда под ногами оказалась твёрдая земля. Китаказе тряхнула головой, нервно глянув на Удзумаки, но тот смотрел не на неё. Юки обернулась, обнаружив, что они отошли на прежние позиции — и подавилась воздухом. Атакующей группы больше не было — зато у ног Акуму стелились невесомые хлопья пепла и коротко поблескивали тёмные искры. «Да сколько можно?» — зарычала сквозь зубы Юки, чувствуя, как от одного вида легкомысленной улыбки демоницы у неё закипает кровь. Райкаге и Гай скалились одинаково зло, по рядам оставшихся шиноби прокатилась обреченность, и Китаказе поняла, что с этим пора заканчивать. Хватит с неё смертей. Хватит с неё вражеской снисходительности. Хватит собственной беспомощности. Когда Итачи тоскует, глаза у него не чёрные, а стыло-серые. Юки опустила голову, чёлка упала ей на лоб, скрывая глаза. Руки сжались в кулаки и мелко затряслись, едва заметный оскал обнажил стиснутые зубы. — Довольно, — сказала она совсем тихо, но её голос почему-то перекрыл даже ветер и свободно разнёсся над Императорским перевалом. — Что, прости? — вскинула бровь Акуму. Переполненный госпиталь. Алые бинты. Обугленная земля. Сломанная катана. — Довольно. Израненные худые пальцы. Пустые палатки. Опущенные головы. Крики. Трупы-трупы-трупы. — Я не понимаю тебя, малышка, — приторно и едко. Плач. Чистые дорожки на грязных щеках. Искусанные губы. Тёмная линия гор. — Юки, — предостерегающий шёпот лидера и грохот крови в ушах. Гигантский силуэт вставшего на дыбы безумия. Громовой рёв. Молнии по шипам и оскаленная пасть в поднебесье. — Если хочешь что-то мне сказать, говори в лицо, — кровавые глаза и холеные руки. Вспышка. — Я сказала: довольно! — грянула Юки, вскидывая голову и чувствуя, как под кожей заходится воем полярная ночь. Воздух вокруг неё стремительно холодел и начинал закручиваться вокруг её фигуры, резонируя с её гневом. Вот так. Акуму перестала улыбаться. Гранит у ног Китаказе стремительно покрывался инеем, она видела его блики на рукавах. Её всю изнутри охватила незнакомая свирепая жажда крови, охотничий азарт ревел в венах, а виски немного жгло. — Юки, — шёпотом окликнул её Удзумаки. — У тебя… Он не закончил, но Китаказе всё равно поняла, что он имел в виду. Она подняла руку, провела от скулы вверх — и почти не удивилась, ощутив под пальцами гладкую холодную чешую. Белая, как первый речной лёд, она проступала на висках и на костяшках, зрение обострялось, высветляя пасмурный день, а в нос с утроенной силой ударили запахи. Не только демоны приходят в ярость. — Похоже, у твоего Хозяина кончилась фантазия, — звонко прорычала Юки, делая пару шагов вперёд. — Я уже видела такую технику у Широ Кенруи. Ты пропускаешь электричество через капли воды в воздухе и делаешь это так быстро, что никто не замечает разрядов. Акуму чуть сдвинула брови к переносице и шевельнула бичом, словно угрожая. — Вот только, — Юки бешено оскалилась, — дважды один и тот же трюк со мной не работает. Она медленно шагнула вперёд, потом ещё и ещё, а затем вдруг резко ударила кулаками друг о друга, столкнув костяшки. В тот же миг холодная ударная волна прокатилась по перевалу, и Китаказе услышала задушенные выдохи шиноби. Весь гранит перевала и ближайших отрогов в то же мгновение исчез под сплошным слоем инея, а в воздухе повисли блестящие точки снежинок. От опустившегося мороза горло перехватило и у самой Юки, но только лишь на миг. Казалось, сама высь из-за облаков холодным дыханием отозвалась на ярость Китаказе. — Ого, — без выражения произнесла Акуму. — Я заморозила её, — сломала линию губ в усмешке Юки, — влагу в воздухе. Всю до капли. — К бою, — взревел Райкаге, вскинув единственный кулак, и все шиноби сорвались с места. Юки бросилась в первых рядах, но всё равно успела заметить нахмуренные брови лидера и его взгляд. «Мне всё это не нравится», — сказали ей багровые глаза. «Я знаю, что делаю», — ответила Юки. «Хочется верить». — Что, не ждали? Теперь я снова с вами, е-е-е-е-э! — взвыл Киллер Би, уже окутанный чакрой Восьмихвостого, поравнявшись с Юки. Та оглянулась и увидела, как Сакура вытирает руки о подол кофты, предварительно покрутив пальцем у виска. А потом весь авангард навалился на Длань Праха. Даже несмотря на то, что она была лишена своей чудовищной атаки, Акуму всё равно оставалась невероятным противником. Бич вспарывал воздух и вился змеей, двоих она рассекла напополам первым же ударом. Её скорость и сила никуда не исчезли, прямые удары разбрасывали джонинов, как котят, а заблокировать хук правой мог только Гай, открывший четвёртые врата. Акуму постоянно использовала свой кровавый взгляд, как огромная кобра, парализующая добычу одним зрительным контактом, и не позволяла зажать её в тиски, оставляя себе достаточно свободного места для манёвра. Юки бессильно рычала, постоянно меняя ритм боя и траекторию движений, но Длань Праха точно ощущала каждый удар — казалось, ей и вовсе не нужны были глаза. В такой тесноте и непрерывности совместных атак было невозможно использовать техники, и надежда оставалась на выносливость. Китаказе чувствовала, что с каждым скоростным рывком из-под падающего лезвием гильотины бича всё больше слабеет, но только шипела сквозь стиснутые зубы. Зато Гай казался только что вступившим в схватку. Стремительная зелёная молния, он почти не разрывал дистанции, мелькая вокруг Акуму с такой головокружительной скоростью, что Юки — даже драконьими глазами — едва могла его разглядеть. И только ему пока удалось достать демоницу чуть серьёзнее, чем кому бы то ни было — один раз в висок, разбив его, и дважды по рёбрам, вынудив Акуму отступить на пять шагов. «Ещё немного, — твердила про себя Китаказе, пытаясь сделать вдох на такой скорости. — Она не сможет держаться вечно». В этот момент Гай обрушился на Акуму со своим знаменитым Вихрем Листа, и той пришлось вскинуть руки, закрывая голову блоком. Алые глаза пропали за изящным изгибом локтя, и Юки вздрогнула от собственного внутреннего вопля: «Сейчас!» Эй и Киллер Би появились по обе стороны от демоницы неожиданно, но синхронно, словно давно подгадывали момент, вскинули руки и рванулись друг другу навстречу, как только Майто отскочил назад: — Двойной Аркан! Акуму с рыком вскинула руки, перехватывая обоих за предплечья и упираясь ногами в землю, чтобы сдержать напор. Она оказалась в тисках, кожа на ладонях обгорела от покровов чакры почти мгновенно, и на то, чтобы удержать врагов на месте, ей приходилось на самом деле тратить силы. Бич свернулся у пояса, как послушный ручной зверёк. Юки направила чакру в ноги и прыгнула, взвиваясь высоко, почти вертикально. Всю руку до локтя у неё прострелило холодом от накачанной в кулак силы, ледяной воздух обжигал лёгкие, а мир вокруг был настолько чётким, что резало глаза. Она зависла в высшей точке на короткий удар сердца, с яростным торжеством глядя на тёмную макушку внизу, и начала падать, набирая скорость. Дальше всё произошло даже слишком стремительно. Перестав удерживать натиск братьев Облака, Акуму, не обращая внимания на сгорающую кожу, сжала пальцы на их руках и развернулась корпусом, пропуская обоих мимо себя в противоположные стороны. Она не просто за счёт инерции избежала атаки — она превратила её в катализатор собственной скорости. Эй получил страшный удар ногой в грудь, и его отшвырнуло в дальний отрог, который тут же обрушился на него осколками камня. Замешкавшегося Би Акуму дёрнула на себя — всё это занимало у неё какие-то доли секунды — и ударила лбом в лоб, вдребезги разбивая протектор джинчурики. Би покачнулся, отшатываясь назад, но Длань Праха всё ещё не отпустила его руки, и он потянул её за собой вперёд. Юки пронеслась мимо, впечатав объятый чакрой кулак в землю и заставив перевал снова вздрогнуть. Акуму бросила на неё короткий кровавый взгляд, парализуя ужасом, а потом снова переключилась на Би. Тот ещё не полностью пришёл в себя, но уже попытался вырвать руку из мёртвой хватки демоницы. Акуму подалась к нему всем телом, небрежным движением обгоревших пальцев сорвала остатки протектора и ударила в живот, круша рёбра. Би согнулся пополам, захлебываясь кровью. Юки уже чувствовала, как Восьмихвостый перехватывает инициативу — показались осьминожьи щупальца, джинчурики принимал конечную форму. Акуму уперла указательный палец ему в лоб, игнорируя трансформацию, — и Киллера Би не стало. Никаких вспышек, звуков, жестов — только серый пепел и гулкая тишина. Юки запоздало поняла, что никакой тишины не было: она видела открытые в крике рты бойцов Облака, видела искаженное воем лицо Эя, которого пыталась удержать на месте Сакура, видела злобную ругань Куроцучи и чертыхания Гая, но не слышала. Шок контузил её, уничтожил и растоптал, потому что это она отправила Киллера Би на смерть. Как же так? Как это могло произойти?! Она же видела эту технику, она знала, как работает её принцип, она же её нейтрализовала! Сейчас не было молний, она не видела ни искры! Юки вдруг поняла, что Акуму с дьявольской усмешкой смотрит на её коленопреклонённую фигуру в упор, и содрогнулась. Они не теснили Длань Праха. Это Длань Праха выжидала момент, чтобы показать Юки свою мощь. Акуму сняла с пояса бич. — Это не один и тот же трюк, — прочитала Китаказе по губам, а потом демоница ударила её плетью наотмашь. Голова взорвалась болью, ощущение полета сменилось падением, а потом сокрушительным ударом о камни, и наступила темнота.***
— Юки! — рявкнул Удзумаки, опоздавший на какое-то мгновение. Акуму легко ушла от его удара, взмахнула плетью. Наруто принял удар на блок, чувствуя, как взвыли от боли руки. «Не дури! — взревел Девятихвостый. — Отходи!» «Но!..» «Я знаю! Отходи! Она ещё жива». Наруто длинным прыжком порвал дистанцию и оказался на прежних позициях. Эй скрежетал зубами, в тёмных глазах его поблескивала влага, а вид был совершенно невменяемый, и только сильная рука Сакуры, приводившей в порядок его грудную клетку, не позволяла ему броситься в бой. — Спокойно! — тихо, но угрожающе рявкнул Удзумаки, приблизив своё лицо к лицу Райкаге и безжалостно глядя ему в глаза. — Возьмите себя в руки, или ваш брат погиб напрасно! В глазах Эя встала такая лютая ненависть, что Наруто на миг стало страшно — она была обращена на весь мир, на сам воздух и на Удзумаки в том числе, — но он не позволил себе дрогнуть. Райкаге моргнул, тихо зашипел сквозь сжатые зубы и резко вывернулся из хватки Харуно. — Я в порядке, — раздраженно бросил он, и хотя было видно, что это ни черта не в порядке, в бой Эй не бросился. Сакура моментально подскочила на ноги. Наруто положил руку ей на локоть, делясь старательно отфильтрованной чакрой — Харуно всё равно поморщилась. — Помоги ей, — прошептал Удзумаки. Сакура кивнула и бросилась в ту сторону, куда упала Юки. «Сердце бьётся, — сказал Лис в попытке его успокоить. — Не знаю почему, но Акуму не стала её убивать». Демоница стояла в прежней расслабленной позе, от её ладоней поднимался волнами пар — стремительно регенерировала кожа. Царапины на щеке и шее уже затянулись. — До чего же вы жалкие, — Акуму усмехнулась и фыркнула. — Если бы это была техника стихии Молнии, вы бы слышали гром. «Чёрт», — ругнулся про себя Удзумаки. Он ведь чувствовал, что что-то не сходится. «Мы слишком разъярены и напуганы, — мрачно подтвердил Лис. — Это всё глаза треклятой кобры». — Я — правая рука Бога Красной Луны, — Акуму торжествующе оскалилась и выше вскинула голову. Кровавые глаза медленно разгорались. — Моя стихия доступна только мне и никому больше. Она подняла руку, и на кончиках пальцев у неё заплясали тёмные искры. — Это Элемент Пустоты. Акуму простерла руку вправо и указала пальцем на горный склон. Томительное мгновение стояла тишина, а потом целый пласт камня просто исчез, словно его никогда там и не было. Склон тут же пополз и обвалился, грохот камнепада набатом завис над Императорским перевалом, и ему вторил треск уничтоженных надежд шиноби. «Так и думал, — заговорил Лис, и сквозь нарочито ровный тон прорывались подавленные нотки. — Она просто раздирает своей силой материю на составляющие, причём даже не всегда до конца — отсюда и пепел. Но удивительна не сама техника, а то, что Акуму удерживает под контролем всю высвобождающуюся при распаде энергию и безболезненно её рассеивает». «Невероятно, — Наруто сжал зубы. — Она что, богиня?» «Почти, — мрачно хмыкнул Лис. — А чёрные искры — остаточная энергия, которая достаточно безвредна, чтобы не обращать на неё внимания». «Здесь творится что-то чудовищное. Что нам делать? Есть идеи?» — спросил Наруто, разглядывая наслаждающуюся произведенным эффектом Акуму. «Я не знаю, Нару. Пока я не вижу ни шанса». «Чудно». Акуму по его глазам прочитала, что он всё понял, и снова улыбнулась — на этот раз пугающе. — Я думаю, достаточно для приветствия? — спросила она насмешливо, и глаза её вспыхнули кровавыми звёздами, бросая в стороны горизонтальные лучи. Постойте. Для приветствия? «Нам конец», — постановил Курама. Длань Праха шевельнула пальцами, и из ниоткуда — из пустоты — проступила её аура, тут же полновластно развернувшись над хребтом. Чудовищная, космических размеров буря дохнула Наруто в лицо ледяным океанским ветром, и он словно наяву увидел чёрный бушующий простор до горизонта, где каждый вал был девятым. В свистящей пустоте между штормовым морем и тёмным грозовым небом метался ветер без стороны света, растирающий в пыль любой проблеск жизни. Пустота выла и хохотала. Кто-то из выживших сенсоров тоненько вскрикнул и осел на землю. Присутствие сверхмогучего существа лишало способности двигаться и думать, а тот холодный расчёт, с которым на них смотрела эта сила, пробуждал дикое желание бежать — или умереть прямо сейчас, если спастись невозможно. «Ну, теперь мы её хотя бы чуем», — истерично хохотнул Лис. Наруто молча вытер пот с виска. Акуму снова шевельнула пальцами, чуть сощурив глаза, и раздельно произнесла: — Элемент Пустоты: Поступь Бездны. Чёрные искры взвились спиралью за её спиной, воздух вдруг зазвенел от напряжения, а все чувства Наруто взвыли об опасности. Из воронки вышла высокая тварь: четвероногая, поджарая до аномальной худобы, с длинными тонкими лапами, но мощными когтями, горбатящимся хребтом и тяжёлой тупоносой головой. Наруто тут же пробрало до самого нутра: в существе было что-то вопиюще неправильное, извращённое, жуткое, изуродованное, но оно не имело ничего общего с Дореями Кемоно. Оно словно целиком состояло из искр, и вся его шкура тускло потрескивала чёрными лучами. А ещё в нём не было даже осколка души. Существо повело головой, переступило с лапы на лапу и вонзило когти в древний гранит, как в масло. «Поправка, — Девятихвостый звучал пугающе равнодушно. — Она не рассеивает энергию, а копит — и делает из неё вот это вот». «То есть… — Наруто впился в уродливую тощую тварь взглядом, игнорируя дрожь в руках — Это не чакра». «Нет. Это то, что существует до чакры — чистая первозданная энергия, — ещё суше пояснил Курама. — И если это так, то чакра повредить ей не может». Существо развернуло голову к Удзумаки, и тот с замешательством понял, что на морде у него нет глаз — только большая пасть с загнутыми чёрными клыками. Да что это за чертовщина?! — Это моя гончая, — безумно оскалившись, пояснила Акуму. — Сегодня будет славная охота. Тварь раздвинула челюсти и булькающе зарычала, её нестабильная мечущаяся сила сжалась в комок и запульсировала, отзываясь болью в висках. — Приготовьтесь! — крикнул Наруто, и ему даже почти удалось скрыть отчаяние в голосе. — К оружию! Гончая медленно двинулась в их сторону, и из-под её тощих ломаных лап по камню бежали трещины. Акуму склонила голову набок, и её улыбка вдруг стала ядовито-приторной, превращающей лицо в прекрасную маску воплощенного ужаса. — Добро пожаловать в ваш худший ночной кошмар.***
Это оказалось так странно — стоять перед своей могилой. Видеть простое надгробие, читать строки эпитафии. Но ещё страннее было то, что с ней — с могилой — придется смириться. Впереди над тёмной зубчатой линией гор сгущались тучи. На ладони всё ещё жглось клеймо — число сорок семь. Японские слова в тексте: Акуму — кошмар. Моретсу но Кемоно — яростный зверь. Широ Кенруи — белый бастион. Субараши — великий. Китаказе — северный ветер, Юки — снег. Акацуки но Ками — Бог Красной Луны. Уголок Автора: Доброго времени суток! Я пытаюсь сделать выход глав более стабильным в условиях первого курса — кажется, идеология камикадзе мне близка) Изначально весь бой должен быть в одной главе, но она выходила слишком монструозных размеров, так что вот вам половинка. Я люблю Акуму, так что мне совсем не стыдно) С любовью, Ваша _Нико_:3