Одиннадцать хвостов

Ниби внимательно вглядывалась в глаза мальчику. Она ждала слёз, всплесков ярости и гнева, криков, истерики, но не этого. Курама тоже был подавлен, Некомата чувствовала это шкурой. В глазах парня не было ничего, одна сосущая жестокая пустота. Пусть Ниби была лично знакома с парнем всего несколько часов, но она и представить не могла, что эти лучащиеся светом голубые глаза могут быть такими... Ледяными. Несколько секунд парень смотрел в никуда, переваривая историю, а после поверх льда безразличия загорелись голубые молнии. Молнии ярости. Наруто молча прожигал решётку Кошки взглядом, доходя до точки кипения. А потом его прорвало: — Это вот значит как, да? Ну, черти, вы меня ещё узнаете! Папа, значит, погиб, а Вы квартал клана по-тихому распилили, распродали, историю замяли, и всё! Мало того, один праздник сделали и руки умывают, значит! Про ветеранов схватки мои сверстники даже не слышали! А им плевать, да?! Плевать, что новое поколение понятия не имеет, что с огнём в лице биджу играть нельзя! Плевать, что у хвостатых тоже чувства есть и злить их опасно! Это же весело – наступать на одни и те же грабли дважды!!! Ну Коноха, ну даёт! Клановые разборки, конечно, в сотню раз этого важнее!!! Наруто ещё долго разражался в сторону Деревни отнюдь не лицеприятными тирадами, а прифигевшие биджу молча слушали. Наконец парень глубоко вздохнул и ухмыльнулся: — Насчёт ненависти не переживайте, Курама-сама. Я не сторонник мести и злобы. Над этим тёмным прошлым уже сомкнулись крылья забвения, и ворошить я ничего не стану. Таби, я прошу лишь об одном – тренируй меня. Сделай меня сильным. Я докажу, что я не такой, не демон. Докажу, что биджу тоже не демоны. Я стану Хокаге и изменю Деревню! Ниби склонила голову, принимая выбор мальчика. "Ты не обычный человек. Может, тебе всё же удастся воплотить в жизнь своё решение. Я в тебя поверю, поверю снова…" Но вслух Кошка сказала совсем другое: — Для начала тебе нужно установить со мной особый мысленный контакт – ментальную связь. — Что? — склонил голову набок Наруто. — Ну, это… — Ниби задумалась, формулируя свои мысли, пребывающие в некотором беспорядке от всего случившегося. — Между нами возникнет особо тесное переплетение мыслей, мы сможем ими обмениваться, как словами, посылать друг другу образы, которые представляем, видеть глазами и слышать ушами друг друга, испытывать общие чувства, наконец. К тому же, когда ты научишься контролировать мою чакру, сможешь принимать форму Двухвостого биджу. Фух, вроде всё… — Круто!!! И что мне надо сделать? — Всего лишь дать разрешение. Но ты должен действительно этого хотеть и быть готовым ко всему. — Я согласен. Но как слова могут сделать что-то подобное? — Пойми, слова материальны. Если ты дал слово – держи любой ценой. А нарушишь – клятва защитит сама себя, обрушив тебе на голову страшные проклятия и беды. Слово порой связывает сильнее цепей и печатей подавления. Даже в мире мёртвых, в царстве Шинигами, ты не освободишься от данной клятвы, — горько усмехнулась Некомата, подумав о чём-то своем. У Удзумаки возникло ощущение, что Мататаби не всё рассказала. Совсем не всё. Ниби тихо спросила: — Ты готов? Наруто кивнул. — Ну что ж, тогда слушай внимательно. Сейчас я первая дам согласие, а ты повторишь всё слово в слово, заменив лишь имя. Понял? Снова кивок. Ниби глубоко вздохнула, очищая сознание от сомнений и некстати вылезших воспоминаний о прошлом. О нарушенном слове. Потом Кошка чётко и внятно заговорила: — Я, Мататаби, Ниби но Некомата, даю своё согласие на полное слияние мыслей с Удзумаки Наруто. Я доверяю ему, как себе, вверяю ему свои помыслы, мечты и надежды. Клянусь быть верным другом ему до конца, без колебаний передаю ему свою жизнь и судьбу. Да будет так! — Я принимаю твою клятву, — чистым звенящим голосом ответил Наруто, не понимая, откуда пришли эти слова. И откуда только это чувство торжественности? — Я, Удзумаки Наруто… Слова давались легко и свободно. Мальчик чувствовал какое-то облегчение от того, что он никогда больше не останется один, и только уверялся в правильности своего решения. Когда он закончил, Таби торжественно произнесла: — Я принимаю твои слова. Клятва холодным огнем пробежала по жилам биджу и человека, закрепляя их решение. А потом парня захлестнуло сумасшедшее чувство близости. Двухвостая не просто была рядом, она стала его частью, самой близкой ему душой. Наруто почувствовал накатывающие слёзы, но взял себя в руки. Он поклялся себе, что больше никогда не будет плакать. Ведь он больше не один. Прошла неделя. Все эти дни Наруто не выходил из квартиры, заучивая печати, медитируя, зазубривая новые техники, изучая историю Деревни в отдельности и Пяти Великих стран в целом. Таби была не просто строгим учителем, она была жестоким и непреклонным сенсеем со склонностями к садизму. Наруто шутливо ворчал на неё. На самом деле ближе Ниби для него никого не было. Она стала его всем. Эти двое понимали друг друга даже не с полуслова, а с четверти мысли. Девятихвостый же загадочно отмалчивался, словно принимая какое-то важное для себя решение…

***

И снова сны. С тех пор, как мальчик создал ментальную связь с Двухвостой, его преследуют смутные видения. В глубине души он знает, что всё это происходит в реальности. Каждый сон – это знак. Ниби имеет какую-то необъяснимую связь, этакую ниточку с миром усопших. Это повлияло на сны Наруто. Кажется, духи хотят показать ему что-то важное, а он никак не может понять смысла. Вот и теперь, стоило голове Удзумаки коснуться подушки, как парня затянуло в круговорот неясных образов. Когда картинка более-менее прояснилась, Наруто увидел человека, уверенно шагающего по коридорам большого здания. Мальчик на глаз дал бы мужчине лет тридцать пять, но судить было сложно из-за поистине богатырского телосложения незнакомца. Он был невероятно высок, смугл, могучие мышцы вздувались под кожей, он даже в какой-то степени напоминал быка. Маленькие, глубоко посаженные чёрные глаза смотрели с упрямой решимостью, светлые усы, бородка и коротко стриженные волосы дополняли образ суровой мужественности. И в то же время морщинки в уголках глаз показывали, что этот мужчина может улыбаться, пусть редко и в кругу семьи. Коридоры были довольно узкие и тёмные, по чему Наруто догадался, что это не Коноха. "Ну конечно, в Листе ведь куда не плюнь - везде супер кланы и пупер ниндзя, и все та-акие ва-ажные, что проход нужен словно для телеги", - усмехнулся про себя Удзумаки. Нет, он по-прежнему любил и ценил Деревню, за которую сотни шиноби, в том числе и его родители, отдали жизни, просто в душе у него накопилось несколько тонн сарказма вперемешку с ядом в сторону власти Листа, что сдерживаться он не мог. А человек всё шёл и шёл, ни на секунду не останавливаясь. Люди перед ним расступались, почтительно склоняя головы. Неожиданно к мужчине подскочил невысокий шиноби, с виду напоминавший парнишку. На голове красовался протектор Облака. "Ага, вот куда меня занесло! Интересно, на что похожа Кумо, раз получила такое название", - мелькнуло в голове Удзумаки. Тем временем паренёк затараторил: — Райкаге-сама, расшифрованы последние донесения наших шпионов в Конохе. Там чёрт знает что творится… — Потом, — резко оборвал гонца мужчина. Шиноби кивнул и быстро удалился. Однако Наруто удалось заметить лёгкий оттенок обиды, мелькнувший в душе у посланца. Удзумаки мог с легкостью читать человеческие эмоции, даже угадывать мысли, и опять же из-за того, что он джинчурики Двухвостой. Парень разочарованно вздохнул: "Вот ведь не везёт! Только мог наслушаться сплетен про родную деревеньку, а тут такой жестокий облом! Так-с, - мальчик оглядел с ног до головы мужчину и хмыкнул, - а ты у нас, значит, Каге, да? Внушительно. Не то, что наш дедок…" Тем временем правитель Облака, всё больше мрачнея, спустился по лестнице и оказался в тёмном каменном туннеле, назвать его коридором не поворачивался язык. Тени причудливо плясали на стенах, двигаясь вместе с пламенем факелов, закрепленных на стенах на порядочном расстоянии друг от друга. Ни одной живой души не было здесь, отовсюду веяло могильным холодом. Шаги гулким эхом разносились под сводами туннеля. Вскоре показалась тяжёлая каменная дверь. Райкаге совсем не хотелось туда заходить, но долг обязывал. Придав себе уверенности, мужчина толкнул тяжеленную дверь и вошёл в комнату. Дверь мгновенно захлопнулась за его спиной. Наруто осматривался вокруг, нервно вздрагивая. Каждая вещь в комнате источала замогильный холод, не понижение температуры, а морозное дуновение чего-то, заставляющего душу трепетать. Справа от входа, у стены с дверью, тянулся книжный шкаф, слева стояло кресло, над которым к стене были прибиты рога, слишком крупные для оленя. Вдоль боковых стен стояли диваны, в левом дальнем углу стояло чучело орла, в ближнем углу вырисовывался камин. От него и исходил основной свет. В камине плясали языки пламени. Казалось бы, довольно обыденно, но Наруто долго не мог оторвать от камина взгляда. От него не исходило тепла, а огонь был жуткого светло-голубого оттенка. Наконец, в стене напротив зиял проём окна с широким подоконником, обрамленный чёрными массивными шторами. Окно было задернуло лёгкими полупрозрачными гардинами. Неожиданно за их тканью шевельнулся неясный силуэт, и приглушенный женский голос произнёс: — Здравствуй, Райкаге. Садись. Мужчина остался стоять. Наруто чувствовал волнами исходившее от него бешенство. А вот существо на подоконнике парень прочитать не мог, и это его интересовало и пугало одновременно. Между тем, Райкаге заговорил, даже вскричал: — Как ты можешь так спокойно говорить со мной, Ясновидящая?! Только что я потерял больше сотни людей на границе с Ивой! Я лишь хотел дать понять Камню, что мы готовы к бою, ведь обстановка так сильно накалилась! Я думал, что поступаю правильно, но Кумо потерпела сокрушительное поражение! Мало того, я потерял целый отряд! Ясновидящая молча выслушала его и тихо ответила: — Я предупреждала. — Предупреждала?! Ты должна была меня остановить! Спасти людей! Спасти честь Деревни! А ты даже не попыталась! — Я предвижу будущее, — голос был по-прежнему тих и спокоен. — Но не могу его изменить. — Ты сдалась!!! — Я не могу ничего изменить, но разве я не пытаюсь? Райкаге сразу растерял весь свой пыл и опустился на диван с видом крайне подавленным. А Ясновидящая продолжала: — Пойми, я давно должна была умереть, но Шинигами отторгает меня. Я балансирую на границе двух миров, я уже не жива, но и не мертва. Я не могу найти покоя. И вижу картины страшного будущего, а повлиять не могу. Это моя кара. — За что? — спросил Райкаге, уже зная ответ. — За то, что нарушила клятву. За то, что предала. Что ты хотел? — голос не менял своего эмоционального окраса, всё то же ледяное спокойствие с нотками сожаления. — Стоит ли мне обострять ситуацию с Листом? — Нет, забудь об этом. Недавно Коноха получила самое страшное оружие всех времен и народов. — Что это? — Я не могу сказать тебе, но дам совет: прислушайся к донесениям своих шпионов. А теперь иди, мне нужно отдохнуть… Райкаге благодарно склонил голову. — Прости, что потревожил. И за то, что шумел в твоих покоях. Ясновидящая вдруг рассмеялась, тихо, но от этого не менее безумно. Мужчина вздрогнул, он вроде не сказал ничего смешного. А голос вдруг произнёс: — Покоях? Это мой склеп. Райкаге стало жутко, как и Наруто. Он снова слегка поклонился. — Прощай, — и вышел из комнаты. Лишь закрыв дверь, он тихо прибавил: — Прости меня, если сможешь. Показалось ли ему, что до ушей донёсся легкий смешок?..