Если у вас всё налаживается, это ещё не значит, что Конец Света не наступает.
Блекло-серый с нездоровыми алыми разводами рассвет занимался над изрядно покоцанной взрывами Конохой. Военная тревога была снята, и шиноби, которых "добрый" Хокаге не отправил в дозоры, расползались по домам досыпать. В квартире джинчурики было довольно тихо. Наруто сидел боком на подоконнике, вольготно положив на него ноги и привалившись спиной к стене, и спал. У двери в спальню, где и находился Удзумаки, лежал крупный огненно-рыжий Лис, водрузив голову на лапы. Кроваво-красные глаза зверя были прикрыты. На изголовье кровати сидела серая Кошка с разными глазами – зелёным и голубым. Ну и на самой постели безвольной тушкой покоился длинноволосый блондин. На стульчике в углу сиротливо висел чёрный плащ с алыми облаками. Наконец Дейдара – а это, как вы уже догадались, был именно он – зашевелился, повёл плечами и открыл голубой глаз (второй был прикрыт чёлкой). Мутный взгляд прошёлся по потолку. Тсукури закрыл глаз, мотнул головой, приводя мысли в порядок, и поднял уже осмысленный взор. Он сел на кровати и недоуменно огляделся. Всё его внимание обратилось на лукаво щурящую глаза Кошку, поэтому он не заметил двух хитрющих взглядов Лиса и мальчика, которые тут же снова прикинулись предметами интерьера. Дейдара удивленно разглядывал серую разноглазую негодяйку, пытаясь сообразить, где же он, собственно, находится. Неожиданно Кошка приветливо ему кивнула. Тсукури отчаянно заморгал, очевидно, решив, что у него глюки. Потом крепко зажмурился и снова открыл глаз. Лучше бы он этого не делал: на этот раз странная Кошка махала ему правой передней лапой, чуть склонив голову с аккуратными треугольными ушками на бок. - Мм, привет, да, - выдал потрясённый подрывник. Кошка радостно улыбнулась, и Дейдара сглотнул, увидев радостно продемонстрированные белые изогнутые клыки. А серая негодница изящно поднялась на лапы и пошла вдоль спинки кровати. Взор Тсукури намертво прилип к Кошке, поэтому он не увидел, как мелко подрагивают плечи у блондина на подоконнике. Что-то снится, наверное. А Кошка, дошедшая до столбика кровати, развернулась и помахала Дейдаре хвостом. А в следующую секунду подрывник открыл рот: серая ему подмигнула зелёным глазом и показала язык. - Сошёл с ума, да, - резюмировал подрывник, быстро округляющимися глазами прожигая аномальную Кошку. Та снова мило ему оскалилась. И тут челюсть Дейдары с эпичным грохотом рухнула на пол, пробивая перекрытия, а заодно и тектоническую плиту под Конохой, - хвост у Кошки медленно, от кончика к основанию, начал раздваиваться. Поезд мыслей Тсукури оказался не просто выбит из колеи – его выдрало мощным серым ураганом и уперло на добрую сотню километров от рельсов без возможности возврата. А Кошка ещё и уронила на него скалу Хокаге, ласково сказав: - Зыркалку-то прикрой, а то ещё вывалится, где искать потом будешь? С подоконника раздался приглушенный смешок, но Дейдара, открывавший то рот, то глаз всё шире, словно рыба в песках Страны Ветра, не слышал этого. Вдруг на кровать к Дейдаре запрыгнул ещё и агент 007 местного разлива, чемпион по количеству колючек под языком, персональная шизофрения Удзумаки Наруто, а в миру – Кьюби но Йоко. Но ничего этого Тсукури не знал, обалдело таращась на крупного рыжего Лиса перед собой. Тот тоже оскалился (видать, за компанию с серой), а потом громко клацнул челюстями. Дейдара, узрев перед собой зело широкую усаженную немаленькими клыками пасть, побледнел, как кладбищенский упырь. За спиной у Лиса рыжим цветком развернулись девять лоснящихся хвостов. Титаник под кодовым именем «Тсукури Дейдара» с грохотом влетел в свой личный айсберг, оказавшийся рыжим в серую полосочку, закатил глаз и рухнул на простыни. - Ну вот, - разочарованно вздохнула Ниби, спрыгивая к Девятихвостому. – Я проспорила. Кьюби довольно оскалился: - Я же сказал, что он продержится только три минуты. С подоконника раздался хохот, и Удзумаки с грацией пьяного бегемота, держась за живот, сполз на пол. Так началась новая веха в жизни Наруто. Когда Тсукури очухался во второй раз, доктор Удзумаки приступил к сеансу психотерапии. Через час они уже побратались, плащ Акацуки был торжественно сожжён, а Дейдара страшно захотел стать шиноби. Пару дней подрывник отъедался и посвящался во все тайны, а через недельку наша легендарная четвёрка превратилась в квинтет или, как выразилась Ниби, кружок по практике подкалывания. Наруто же потащил Дейдару к Хокаге. Лицо Сарутоби, когда он узрел в своём кабинете улыбающегося ему в три рта бывшего члена Акацуки, намедни разнёсшего добрую часть деревни, словами просто не описать. Но, тем не менее, против красноречия "джинчурики в квадрате" не попёр даже Хирузен, поэтому Тсукури стал генином в запасе, так сказать. Полгода он должен был прожить в Листе, и если не будет никаких "фееричных взрывных в прямом смысле эксцессов, то он сможет выполнять миссии и двигаться по карьерной лестнице". Сам Дейдара был доволен этим решением, ведь ему позволили остаться с новоиспечённым братом. На следующий день начались выпускные экзамены из Академии. На письменном Удзумаки накарябал за первые пять минут на минимальный проходной балл, а всё остальное время спокойно продрых, без зазрения совести забив на недовольные взгляды учителя. Практический экзамен был назначен на восемь утра. Наруто резонно решил, что точность – вежливость королей, а он вовсе не король, и опоздал на полчаса. Надо сказать, что он бы приполз ещё позднее, но суровая реальность в лице Двуххвостой выперла его на улицу под сочувствующими взглядами Курамы и Дейдары. Войдя в класс, Наруто лениво извинился перед мечущим молнии похлеще Зевса Ирукой и уселся рядом с Саске. Тот удивленно покосился на друга, который приветственно ему подмигнул. Умино, видя, что блондинистое недоразумение его полностью игнорирует, прорычал на манер Девятихвостого: - Раз ты, Наруто, так и не понял, как важна пунктуальность, то пойдёшь прямо сейчас, без подготовки! За мной! И Ирука, сделав лицо а-ля «победитель по жизни», удалился в другую комнату. Наруто иронично вскинул брови, фыркнул и спокойно, как танк, направился к экзаменаторам. Когда он вошёл, Умино уже сидел рядом с другим учителем, а на столе перед ними ровными рядами лежали новенькие повязки шиноби Листа. «Кто это с Ирукой?» - спросил Девятихвостый, как всегда обретающийся в голове джинчурики. «Этот? - спросил Удзумаки, внимательно уставившись на молодого чунина с почти белыми волосами и тёмно-синими глазами. – Мизуки, кажется. Я с ним почти не знаком». «Он мне не нравится, - отрезал Девятихвостый. – Приглядись к нему. А лучше дай мне доступ к его сознанию». «Постараюсь», - отозвался Наруто, даже не пытаясь спорить. Он тоже хорошо чувствовал людей благодаря ментальной связи с Двуххвостой, и исходившая от Мизуки смесь недовольства, ненависти и непонятного холода вызывала у него мороз по коже. Ирука между тем откашлялся и произнёс: - Наруто, ты усердно учился все эти годы, - у обоих учителей синхронно дернулись уголки глаз, а Курама придушенно хихикнул. Наруто всё так же прикидывался кирпичом, не меняясь в лице, а Умино продолжал: – Ты старался ради этого момента, ведь ты всегда мечтал стать шиноби. И этот день настал. Ты всё же смог написать экзамен на проходной балл, поэтому ты допущен до практического. Твоя задача – клонирование. Удзумаки пожал плечами, мысленно хмыкнув: «Да раз плюнуть!» «Хех, а эти наивные и не подозревают, что ты можешь укокошить их обоих левым мизинцем», - согласился Курама. Наруто сложил нужную печать: - Буншин но Дзюцу! Облачко белого дыма на секунду повисло в воздухе, и перед учителями возникли ещё два Наруто. Три блондина синхронно подмигнули учителям и хищно оскалились. Умино удивленно моргнул, потом взял себя в руки и кивнул: - Зачёт. Можешь взять протектор. Поздравляю! - Спасибо, - улыбнулся новоиспеченный шиноби и направился к столу. Наруто специально выбрал бандану поближе к Мизуки и в тот момент, когда он за ней наклонился, за спиной с хлопком исчезли два лишних блондина, отвлекая внимание. Ирука машинально отвёл от него взгляд, и Наруто резко столкнулся глазами с Мизуки. Тому на секунду показалось, что радужка Наруто покраснела, и тут голову пронзила резкая боль. «Ну что?» - осведомился Удзумаки у Кьюби. Тот с интонацией профессора произнёс: «Типичный предатель. Искал незадачливого выпускника, чтобы тот выкрал для него свиток Хокаге. А потом намеревался смыться с ним в Скрытый Дождь. Что будем с ним делать?» «Ставить на место», - лаконично отозвался Наруто. Придав лицу озабоченное выражение, он наклонился к Мизуки, как бы невзначай коснувшись его руки: - Сенсей, с вами всё в порядке? Тот только кивнул, бросив напряженный взгляд в голубые глаза. «Показалось? Или они и вправду покраснели?» А Удзумаки уже раздавал указания: «Субараши!» В голове прогремел приветственный рык и низкий голос: «Привет, Наруто». «Слушай, Суба, тут дело есть…» «Весь во внимании». «Я поставил метку на одного человека. Чувствуешь?» «Ага, хорошо ощущаю», - подтвердил дракон. «Это предатель, он хочет свистнуть секретный свиток с техниками. Если начнутся – а они начнутся – поползновения в сторону резиденции Хокаге, то хватай этого замечательного человека и вдумчиво с ним переговори. Потом уронишь его перед полицией Учиха». «Вопросов нет. Повеселюсь хоть. Нужно, чтобы он во всём сознался?» «Ага. С именами, каналами, местами встречи… Ну, ты понял». «Заметано, друг. Приготовлюсь к встрече». Субараши покинул голову джинчурики, а по губам того скользнула довольная торжествующая усмешка. Наруто постучался в дверь своей квартиры. Ему открыл Дейдара: - О, какие люди! И всё ещё не в морге, да! - Сам в шоке, - фыркнул Удзумаки, дружески пнув подрывника. - А ты смотрю, мм, сдал? – поинтересовался Тсукури, пропуская его внутрь. Наруто с лучезарной улыбкой поправил протектор на голове. Потом были небольшие посиделки с шуточками и подколками в тесном семейном кругу. Ниби потискала и Удзумаки, и Кураму, причём рыжего чуть дольше. Наруто обменялся с Деем понимающими ухмылочками, за что оба получили по увесистому подзатыльнику. А вечером Удзумаки по маркеру переместился к Субе, и они до полуночи летали под самыми звёздами. На следующее утро Субараши в красках поведал всем о ночном рандеву с предателем. Выяснилось, что уже от одного вида грозного стального дракона у Мизуки задрожали коленки, и он готов был продать всех своих покровителей с потрохами. Для пущего эффекта Субараши постращал несчастного видом своих очаровательных зубок и коготочков, а потом, сжав предателя в этих самых коготочках, устроил сеанс высшего пилотажа со свечками, мёртвыми петлями, бочками и прочими чудесными фигурами. Затем "благоухающая" тушка Мизуки была торжественно сгружена перед главным управлением полиции, причём дракон гарантировал, что до полудня предатель не сможет твёрдо стоять на ногах. Весь рассказ сопровождался громким хохотом присутствующих, а потом Удзумаки отчалил на распределение. Утро над Конохой пело и распускалось, топя деревню в ослепительных солнечных лучах. На улицах стоял шум и гам, и город казался бы совсем обыденным, если бы не шиноби, зелёными тараканами скакавшие по крышам. Наруто, насвистывая себе под нос незатейливый мотивчик, подходил к зданию Академии, сияющему на солнце кипельно-белыми стенами. Поднявшись на второй этаж, он открыл дверь и вошёл в класс. Малолетние убийцы тут же шарахнулись от него, но Наруто, спокойный, как Тополь-М, прошествовал к своему месту рядом с Учихой Саске. Шаринганистый поприветствовал его кивком и крепким рукопожатием, а потом прищурился и вкрадчиво произнёс: - А не знаешь ли ты, мой хитрожопый друг, о том, что нашей полиции сдался предатель, желавший спереть свиток Хокаге? - Да ты что? – наигранно удивился Удзумаки. – И что же сподвигло его раскаяться? - Гигантский стальной дракон, - почти по слогам проговорил Саске, так выразительно глядя на друга, что тот даже поёжился. - И вы ему верите? – вскинул бровь Наруто. - Отец не верит, - многозначительно ответил Учиха. Блондин мысленно выдохнул. Значит, конспирация ещё держится. - Спасибо, - искренне улыбнулся джинчурики. - Да не за что, - ответил такой же улыбкой Саске, старательно игнорируя вздохи поклонниц. В этот момент в класс вошёл Ирука. - Здравствуйте, генины, - с ходу начал сенсей. – Вот и настал тот день, когда вы можете послужить родной деревне… Дальнейшую речь Наруто не слушал, играя в крестики-нолики с Саске. Друзья обратили внимание на Умино только через двадцать минут, когда тот начал зачитывать список команд. Первые шесть не интересовали ни Удзумаки, ни Учиху. - Команда №7, - провозгласил Ирука. – Учиха Саске… Брюнет напрягся. - Удзумаки Наруто… Друзья стукнулись кулаками, довольно улыбаясь. - И Харуно Сакура. Розоволосая радостно завизжала, а Саске и Наруто горестно переглянулись и синхронно уронили головы на стол. - Учитель – Хатаге Какаши. - Я с Саске, я с Саске! – ликовала Сакура. – Съела, Ино-свинина? Учиха, мрачный, как вампир, перешедший на томатный сок, проронил: - Это конец, товарищи. Наруто сочувствующе похлопал друга по плечу. Из прочих команд Удзумаки запомнил только восьмую – команду Хинаты. И теперь недовольно пилил взглядом Кибу, бросавшего многозначительные взгляды на юную наследницу клана Хьюга. Внутри недовольно возился какой-то крупный зверь, и это явно был не Кьюби. А Лис только философски вздохнул: «Эх, растет, матереет. Ревнует вот уже…» Девятихвостому очень повезло, что занятый прожиганием Кибы взглядом Наруто его не услышал. - И где его носит, чёрт побери?! – взорвался Саске. - Ещё мне вчера втирали по поводу пунктуальности, - злобно прорычал солидарный с другом Наруто. Все прочие команды ушли ещё два часа назад, и только седьмая никак не могла дождаться сенсея. Сакура усиленно строила глазки Учихе, картинно взмахивая ресницами, томно вздыхая и стараясь не выпадать из поля зрения брюнета. Саске сидел на парте, расплавляя злобным взглядом школьную доску, а Наруто с видом начинающего Гитлера мерил класс шагами. В нём клокотало бешенство, а Курама в его голове, такой же истосковавшийся от ничегонеделания, предлагал уже, наверно, сотый вариант казни нерадивого учителя. Неожиданно дверь открылась, и в класс вошёл джонин в стандартной одежде: чёрная водолазка со слегка закатанными рукавами и знаком Водоворота на плече, такие же чёрные шаровары, перемотанные бинтами икры и зелёный жилет. Лицо до переносицы закрывала маска, а бандана была сдвинута на левый глаз. Радужка у него была чёрная, а голову венчала копна пепельных волос. Наруто, окинув нового сенсея взглядом, фыркнул и ехидно произнёс: - О, а вот и просветитель народных масс в нашем лице! Наконец-то явил смертным свой лик. - Скорее уже глаз, а не лик, - не менее язвительно откликнулся Саске. – А чего так рано-то? Какаши мысленно удивился такому приёму, но вида не подал. Лишь бросил: - Моё первое впечатление о вас… Вы мне совершенно не нравитесь. - А мы не больно и старались, - парировал Удзумаки. - Было бы для кого, - усмехнулся Учиха. - Идёмте на крышу, - невозмутимо сказал Хатаге. Он вышел из класса, а команда молча последовала за ним. «Эх, крепкий орешек», - мысленно сетовал Наруто. «Ничего, и не такие раскалывались», - ухмыльнулся Девятихвостый. Солнце нагрело камни плоской крыши, поэтому здесь было очень тепло и ребят слегка разморило. Новая команда устроилась на небольших ступенях, позади них росла пара деревьев, и к небу, словно руки, тянулись бетонные столбы. В пяти метрах перед ними, на железных поручнях, огораживающих края крыши, расположился Какаши. Он чуть жмурил глаз от яркого света, поза была расслабленной и ленивой, джонин походил на домашнего кота, только что слопавшего миску сметаны. Наруто насмешливо разглядывал сенсея. Наконец Хатаге нарушил тишину: - Неплохо бы познакомиться… Предлагаю вам представиться. Назовите имя, что вы любите, а что ненавидите, ваши увлечения, цели и мечты. Как-то так. Сакура, озадаченно склонив голову на бок, протянула: - Давайте Вы первый. Подайте нам пример, так сказать. Сенсей передернул плечами, провёл рукой по волосам, очевидно, собираясь с мыслями, потом выдал: - Ну-у… Зовут меня Хатаге Какаши, то, что люблю и не люблю, к вам не относится, мои хобби будут не интересны, а мечты вас не касаются. «Сказал только имя!» – мысленно фыркнул Наруто, обмениваясь понимающими взглядами с Саске. - Давай теперь ты, - кивнул Наруто Какаши. - Ну, - передернул плечами блондин. – Зовут меня Удзумаки Наруто. Люблю Лист, друзей и ещё некоторые вещи, которые к делу отношения не имеют. Ненавижу врагов, а они у меня есть. Моё хобби является достоянием близких мне людей, как и мои мечты. Всё. Какаши с интересом уставился на джинчурики, как зверь, почуявший добычу. Постепенно его взгляд перетёк на Сакуру. - Ну, юная куноичи… - Меня зовут Харуно Сакура. Я люблю, - взгляд на Саске. – Моя мечта… - взгляд туда же. Розоволосая покраснела и замолчала. «Понятно, - мысленно вздохнул Хатаге. – Девочкам в её возрасте больше нравится крутить романы». Но вслух сказал совсем другое: - Ну а что тебе не нравится? Сакура скривилась и безапелляционно ответила: - Наруто. Удзумаки только вытер пот со лба и тихо проронил: - Спасибо тебе за это, Ками-сама… Какаши усмехнулся и повернулся к Саске. Тот, правильно истолковав взгляд сенсея, заговорил: - Учиха Саске. Люблю клан, деревню и близких людей, включая друзей. Ненавижу врагов Листа. Меня порой бесят поклонницы, - Сакура сникла, а брюнет продолжил: - Моё хобби вас точно не заинтересует, а мечта останется при мне. - Вот и познакомились, - кивнул сенсей, довольно обводя взглядом команду и сталкиваясь с таким же довольно-ехидным взглядом Наруто. «Будет интересно…» - синхронно подумали оба. - Ну ясно, - кивнул джонин. – Теперь кое-что важное. Завтра вас ждет тренировка на выживание. - Что? – синхронно поинтересовались три голоса. Сенсей поднял голову к небу. - Это будет особое испытание, которое определит: готовы ли вы быть шиноби. Если вы провалите тренировку на выживание, то вернетесь обратно в Академию, а если я в вас совсем разочаруюсь, то никогда не станете ниндзя. Провалившим может быть как один, так и вся команда. И да, советую вам не есть перед тренировкой. - Договорились, - фыркнули Наруто и Саске. Оба были достаточно сильны, поэтому тренировка их не напрягала. А вот Сакура растерянно смотрела на сенсея. - Вы свободны. Учиха и Удзумаки тут же умчались прочь по крышам, сенсей растворился в облачке белого дыма. А Сакура осталась на крыше в гордом одиночестве: - Странная у меня команда…***
Плато Борумун, или Лунная чаша, было погружено во мрак. Луна на небе была почти полной, лишь с одного края не хватало совсем чуть-чуть. Ледяной ветер выл над гладкой поверхностью и трепал длинные волосы вороного цвета и полы чёрного плаща без рукавов. Алые облака на нём в лунном свете, казалось, приобретали серебристый отлив. Акуму стояла в самом центре круглого плато, раскинув руки в стороны и подняв голову к небу. Её глаза заволокла серебристо-огненная дымка, а радужка цвета раскаленной лавы слабо светилась в темноте. И без того узкие вертикальные зрачки превратились в почти незаметные щёлки. Она что-то шептала на непонятном языке, и тени вокруг неё сгущались, свиваясь в клубки. Ночь, поддаваясь шипящим словам, пульсировала, а ветер ревел всё сильнее. Наконец тени поднялись к небу незримой волной чёрной ледяной силы, закрутились в спираль и опали. Ветер стих. Глаза Акуму прояснились, кроваво-алые губы сложились в жестокую довольную улыбку. Как всегда, позади возник Шинкиро, медленно подходя к девушке. Она обернулась, плащ обвился вокруг тела, облегая стройную фигуру. Глаза её горели, как магма в недрах вулкана, и это сияние передавалось волку, зажигая его красные глаза алым пламенем. - Ты чувствуешь, Шинкиро? – голос Акуму, раньше тихий, наливался странной и жуткой силой, громко разлетаясь над плато и разбиваясь эхом у плоского склона Тусклой горы. – Чувствуешь? Волк заговорил: - Да, Акуму, да. Час близок. Его голос тоже переменился, став ниже и глубже. Он заполнял собою все уголки. - Шиньяцуме уже восстает из пепла, - продолжила Акуму. – Ты ощущаешь эту небывалую ледяную мощь под нашими ногами. Там, внизу, во мраке, растет, пробуждается настоящее чудовище, и когда наступит время его пришествия, содрогнется даже небо. - Остались считанные дни, - подхватил Шинкиро. – Ничто не сможет сдержать ту силу, что уже готова вырваться на свободу. Акуму подняла голову к небу, безумный горящий взгляд её пожирал луну: - В полнолуние начнётся новая эра мрака. И не будет места в ней шиноби. В это полнолуние небеса пропорет Шиньяцуме. Слышишь, мир? – её голос громом катился над горами, и самые древние скалы вздрагивали от звуков его. – Твой конец близок! Акуму оскалилась, и оскал этот был страшнее яростного оскала Девятихвостого: - Игра начинается…