***
Хоши но Хокори сидела на высоком каменном уступе и задумчиво смотрела куда-то вдаль. Позади неё на склонах горы сверкал снег, но гребень утёса здесь был совершенно голым, потому что ветер разметал сугробы. Где-то под её ногами клубились облака, скрывая лежащую внизу долину. А над нею сиял безграничный хрустальный купол неба, и тихий звон его выси ласкал слух Хокори. Меж пальцами она катала крупный огранённый сапфир*, казавшийся в солнечных лучах кусочком неба. Здесь были только холод, блеск солнца на снегу, ветер и вышина, и на всём этом лежала печать вольного одиночества, которое она сама для себя выбрала. Хокори всегда находила здесь внутреннюю и внешнюю гармонию, потому что ощущала движение могучей крови земли внутри гор, течение ветра и облаков, искры холода и собственную ауру. Здесь мир был идеален, таков, каким он был до Первой Всеобщей или даже до появления драконов – чистый, бескрайний, неизменный. Здесь она чувствовала себя завершённой. Но сегодня даже здесь дочь забытых времён не могла найти покоя. Смутные видения, полные тьмы и алых отблесков, терзали её душу. Хокори чувствовала, что мир вновь неуловимо изменился, что вновь натянулась струна, которая должна была лопнуть ещё пять веков назад. Даже ветер пах тревогой, от которой нельзя было укрыться даже здесь, под самыми небесами. За её спиной бесшумно возникла фигура, чернильным пятном отразившаяся в хрустальном снегу. Сапфир на секунду замер в пальцах Хокори, но тут же продолжил движение, сверкая острыми гранями. - Что привело тебя в облака? – прозвенел голос её. – Старая память или новая цель? Гибкий и изящный демон сверкнул льдисто-серыми глазами и откинул светлую чёлку со лба. Его длинные, до лопаток, серебристые волосы чуть шевелил ветер. - Не то и не другое. - А что же? - Жажда встречи, - тонкие бледные губы демона изогнулись в какой-то горькой усмешке. - Карами Кемури, ты ни капли не изменился, - точно так же усмехнулась Хокори. Белый Генерал подошёл к девушке и опустился рядом, поджав под себя одну ногу. - Тёмный знает, что ты здесь? – спросила Хокори, всё так же глядя вдаль. Демон вздохнул: - Тебя интересует только это? Девушка молчала. Кемури отвернулся и в глазах его мелькнула грусть, но тут же исчезла. - Нет, не знает. - Хорошо. Демон качнул ногой в воздухе, потом обернулся к Хоши но. Её профиль был всё так же прекрасен, но лицо было абсолютно бесстрастно. Однако Кемури знал её достаточно, чтобы различить блеск глаз. - Ты взволнована. - Всё же грядет война, - усмехнулась она. – И она продолжается отчасти и по моей вине. - И это всё, что тебя беспокоит? – настойчиво посмотрел на неё Кемури. - Именно. Демон закусил губу, лицо на секунду исказилось страданием. - И ты ни капли не скучала? – вопрос прозвучал по-детски. Хокори обернулась к нему, глаза её жестко сверкнули. - С чего бы мне скучать? Кемури отвёл глаза первым и тихо, с нескрываемым отчаянием ответил: - Мы ведь были парой когда-то. - Ничего подобного. У меня был жених. - Не надо лгать мне. Тот, кого ты звала возлюбленным, кто погиб, когда Тёмный обрушился на Бурю, никогда не был в твоём сердце. Оно всегда было моим, как и моё – твоим. Хокори отвернулась, а Кемури продолжал: - Ты помнишь наши встречи на берегу горной реки? Во мне до сих пор звучит твой звонкий смех, и ночами я вижу блеск волос, в которых путаются звёзды. Тогда мы не знали, что ты – дракон, а я – демон, да и это было неважно! Хоши но бросила на него полный боли и ярости взгляд. - Да, это было неважно, пока твой крылатый легион не начал убивать моих собратьев сотнями! - Это была война. Я просто выполнял свой долг. Так же, как и ты, Белая Тень. - И ты вновь готов его исполнять? - Такова моя суть, - беспомощно развёл руками демон. – И я буду столь же яростен и опасен, как тогда. Это моя обязанность, моя клятва, моя честь. - Ты всегда был излишне честен, - горько сказала Хокори. - Я не могу предать того, кому присягнул на верность. Даже если мне отвратительны его приказы. Даже если выполнение клятвы причиняет мне адскую боль. Хокори всё так же смотрела в сторону, и Кемури ощущал идущий от неё холод. И это было невыносимо, отчаянно и страшно больно. Он низко опустил голову и сдавленно закончил: - Но и не любить тебя я тоже не могу. Хокори обернулась к нему, в глазах её блестели бриллиантами слёзы. Вот он, сидит совсем рядом, такой родной и нужный, но между ними целый мир и они сами. - Последний раз… - прошептала она. И вдруг дёрнулась, рванулась всем телом к нему, прижавшись и положив ему голову на плечо. Кемури уткнулся носом ей в волосы и с наслаждением втянул такой умиротворяющий и любимый запах, прикрывая глаза. Они сидели на краю пропасти в необозримой вышине, ощущая наконец тепло друг друга. Сегодня они в последний раз позволяли себе ненадолго очутиться в свободном поднебесном мире, где они могли быть вместе.***
Субараши несколько раз ударил крыльями, выравнивая полёт. Ветер был встречный и довольно сильный, по небу неслись высокие светло-серые облака, к земле жался серый предутренний сумрак. Дракон летел низко, прямо над ущельем горной речушки, вьющейся меж камней серебряной лентой. Стылые стены гор высились с обеих сторон, их зубцы, как кривые когти, угрожающе нависали над речной долиной. Наруто потянулся и зевнул. Он узнавал эти места, хоть ни разу тут не был. Все эти горы вплоть до самой маленькой трещинки ему показала Ясновидящая. Сразу после того, как Удзумаки покинул резиденцию Райкаге, в голове активизировался Лис, в ультимативной форме заявивший, что они немедленно выдвигаются в ближайшую гостиницу. Наруто спорить не стал – усталость брала своё. Сытно поев, джинчурики продрых с четырёх дня до полуночи, после чего отправился к Субе, чтобы продолжить путешествие. И вот сейчас они летели на юго-запад, в сторону предполагаемой Арашигакуре но Сато. Если бы Удзумаки занесло сюда неделей раньше, ландшафт показался бы ему абсолютно естественным, но сейчас, когда он был уже посвящен в некоторые тайны этих мест, глаза выхватывали незначительные, но говорящие сами за себя детали: обрушенные утёсы, кривые борозды на отвесных стенах ущелья, провалы и трещины на монолитных камнях. Всё это, полустёртое временем и природой, всё равно сейчас было видно, и джинчурики знал – это следы древнего и яростного боя могучих противников. Наруто прикрывал глаза и пытался представить вихри огня из драконьих пастей, оплавляющие камень, удары демонов, оставлявшие за собой обугленные воронки взрывов, чудовищные когти Тёмного, распахивающие мощные бока гор. Даже эта смутная картина внушала ужас своими масштабом и разрушительностью. А ярче всего Удзумаки видел алые реки крови, мешающиеся с кристальной водой реки. Суба взмахнул крыльями, чуть накреняясь вправо, и начал медленно снижаться. И дракона, и его наездника охватило странное чувство, говорившее им пешком войти в показавшееся впереди широкое ущелье с покрытыми трещинами краями. Когти коснулись камня почти беззвучно, сложились с мягким шорохом крылья. Вокруг было тихо. Эти горы молчали, и тишина казалась прозрачной и чистой, наполненной звоном прошлого. Такое умиротворение, недвижимое смирение и светлая лёгкость царят солнечным днём на кладбище, где опустилось на землю незримое покрывало покоя. Необъяснимая дрожь пробежала по спине Удзумаки, в груди затрепетало нежное волнение. Он словно ступал на порог дома своих предков. Суба тоже ощущал это эфемерное чувство предвкушения, от которого начинали нервно подрагивать кончики крыльев. Вот и она, та самая дорога. Дорога, по которой когда-то невообразимо давно маршировали целые армии, за метр которой дрались так же отчаянно, как за целые города. Наруто расправил плечи, вскинул повыше подбородок и двинулся вперёд. Она была похожа на ту, что видела Ясновидящая по дороге к Борумун: ширина ущелья действительно впечатляла, дно его было ровное и словно оплавленное, ветер свободно проникал сюда. Наруто шёл по ней, ощущая, что с каждым шагом в его тело проникает неповторимая атмосфера этого места, что дыхание становится глубоким, осанка – величественной, взгляд – острым. Ему казалось, что за спиной его шагает целая армия, и это он ведёт её за собой. Сила, незнакомая уверенная мощь, зарождалась где-то глубоко внутри, голубые глаза наполнялись ярким и невозмутимым светом, в поступи прорезалась грациозная властность, кровь грохотала в венах. Здесь могло быть его место. Впереди показался выход из ущелья. Наруто ощутил покалывающее нетерпение, будто кто-то важный ждал его там, и невольно ускорил шаг. Перед глазами отчётливо вспыхнула картина, пришедшая когда-то ему во сне. …Перед ним раскинулся самый удивительный город из тех, что блондин мог себе вообразить. Всевозможные здания, высокие, увенчанные до единого шпилями и соединенные изогнутыми, как кошачьи спины, изящными мостиками, широкие мощеные улицы, десятки разноцветных флагов на фасадах, множество зелени на широких улицах, округлые и полные звенящих струн фонтаны на площадях… Город как будто восстал из сказки, невообразимо гармоничный и невероятно прекрасный. Великолепие венчали громадные горы в отдалении, сверкающие снежными коронами и укрытые плащами лесов. А над всем над этим раскинулось пронзённое солнечными лучами ярко-голубое небо… Интересно, осталось ли от этого великолепия Араши хоть что-то? Сейчас он это узнает. Наруто, внутренне замерев всем своим существом, сделал последние двадцать шагов, оказавшись на самом гребне ущелья. И застыл, потрясенный. По обе стороны от него воздвиглись две груды каменных обломков – что-то невероятное разворотило вход в ущелье, обрушив его стены. Впереди раскинулась широкая долина, окруженная голыми, без единого деревца, склонами гор. Ветер не пах ничем, пустота звенела и раскалывалась где-то в разом выцветшем небе, а под самыми ногами лежал непроглядно-чёрный от копоти город, украшенный широкими бороздами от невероятных когтей и грудами обрушенных зданий. Над ним больше не было шпилей, над мутной серой рекой вместо выгнутых мостиков торчали их жалкие остовы, от фонтанов остались расколотые чаши, статуи обратились в оплавленных жаром призраков прошлого. Стылый горный ветер выл над огромной могилой могущества драконов, над склепом, который когда-то звался Арашигакуре но Сато. Наруто задыхался от ужаса и непонятной горечи. Вот то, что составляет саму суть войны. Вечно открытая обугленная рана, вечно гложущее чувство вины и одиночества, вечный привкус ненависти на языке. Вот то, что несёт Тёмный. Вот то, чем станет мир, если его не остановят. Почему-то Удзумаки именно сейчас осознал, что Вторая Всеобщая – это не что-то абстрактное и далёкое. Она прямо перед ним, её огромная огненная пасть уже распахнута и оттуда вот-вот исторгнется громовой рёв. Скоро, совсем скоро процветающие земли обратятся в пепелище, кровь хлынет по нему, крики его друзей наполнят воздух. И всё, что он может, - встать на пути врага, заставить его ощутить тот же ужас и убивать их одного за другим, пока он не настигнет Тёмного или его самого не настигнет смерть. Таково истинное лицо войны. «Ничего не поделаешь, - вдруг заговорил Девятихвостый. – Это тоже часть того мира, который ты собираешься защищать. Просто прими и дерись». «Я знаю, - вздохнул Наруто, прикрывая глаза. – Чувствуешь что-нибудь?» «Нет. Только ауру вечного покоя смерти», - Лис мысленно покачал головой. «Но вариантов у нас нет. Идём искать». «Я посмотрю сверху», - громыхнул Суба и взмыл в небо. (Просьба включить Мельница – Королевна) Первый шаг дался с невероятным трудом. Но потом незнакомое ощущение властности вернулось, и Наруто уверенно продвигался вперёд, вбирая в себя мертвенную тишину этого места. Он уже шёл по пустынным улицам мёртвого города, когда эта тишина треснула и разбилась на осколки, а в воздухе зазвенела красивая и грустная песня. Тихие звуки скользили над городом, переливаясь лазурью неба и мягко позванивая, когда на пути встречались обугленные стены. Я пел о богах, и пел о героях, о звоне клинков, и кровавых битвах; Покуда сокол мой был со мною, мне клёкот его заменял молитвы. Но вот уж год, как он улетел - его унесла колдовская метель, Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далёких земель. И сам не свой я с этих пор, и плачут, плачут в небе чайки; В тумане различит мой взор лишь очи цвета горечавки; Ах, видеть бы мне глазами сокола, в воздух бы мне на крыльях сокола, В той чужой соколиной стране, да не во сне, а где-то около… Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья, Каждую ночь полёт мне снится - холодные фьорды, и миля за милей… И настолько эта удивительная, полная светлой грусти и каких-то чарующих переливов несбыточной мечты, тоскующая по прошлому мелодия подходила осколку былых времён, забытому в долине, что картина сразу стала полноценной, будто бы и не было города без песни. Наруто застыл, зачарованный и пораженный, и просто слушал неясные и одновременно до боли понятные слова, впитывая их, наслаждаясь ими. Наконец он опомнился, тряхнул головой, приводя в порядок мысли, и пошёл на звук. Ноги привели его на широкую круглую площадь, которая была выложена брусчаткой, удивительно хорошо сохранившейся: только кое-где её камни были вырваны взрывами да поверхность немного оплавилась. Впереди лежал в руинах огромный и величественный дворец, когда-то облицованный белым и чёрным мрамором, а сейчас просто пыльно-серый. К нему вели тридцать ступеней, рассечённые надвое широкой трещиной, оканчивающейся громадным кратером на площадке наверху. Наруто напряг память и вспомнил, что там когда-то стояла статуя дракона, через которую текло пламя, обращавшее в Арашикаге достойных. Видимо, Тёмный специально направил сюда удар. Площадь была окружена развалинами зданий. У правого её края один из домов был почти полностью уничтожен, остались только похожие на сколотые клыки колонны, лишённые капителей. На самой высокой из них сидела, неторопливо перебирая струны, девушка, из чьих уст и текла чарующая песня. Она была невысокой, но правильно сложенной, с гармоничными и плавными очертаниями фигуры. По плечам рассыпались серые, словно завиток пасмурного неба, волосы, подобранные у висков двумя заколками. Голова была склонена вниз, невидимый для Наруто взгляд рассеянно следил за перебирающими струны пальцами, тонкими и изящными. Облачена незнакомка была в светло-серую тунику с расширяющимися к низу рукавами, которую подхватывал пояс, белые лёгкие штаны и мягкие полусапожки. Наруто с лёгким изумлением рассматривал её, пытаясь понять, кто она и откуда. Девушка даже не подняла головы, продолжая перебирать струны, но несомненно знала, что он здесь. Однако разговор начинать не спешила. Удзумаки же совершенно не ожидал встретить кого-то подобного в мёртвом городе, поэтому никак не мог подобрать правильной реплики. Впрочем, это и не потребовалось. Девушка закончила петь, в воздухе повис завершающий аккорд. Она подняла голову, и Наруто поразился её глазам. В них смесь синего и серого обращалась в оттенок тёмного грозового неба, взгляд был подобен ему же: нарочито равнодушный, скрывающий где-то в глубине и блеск молний, и безоблачную голубизну. Незнакомка мягко спрыгнула на землю, и в движениях её чувствовалась опасная вкрадчивость шиноби. Она медленно направилась к Удзумаки и остановилась метрах в семи от него, оказавшись выше на целую голову, из чего джинчурики сделал вывод: ей около восемнадцати. «От неё не пахнет опасностью, но она сильна», - сообщил ему Девятихвостый. «Меня больше интересует другое. Как она здесь оказалась? Кто такая?» - ответил Наруто. «Хм-м, могу сказать, что её эмоции по отношению к тебе: удивление и толика любопытства. А ещё нечто вроде иронии», - отрапортовала Ниби. «Ясно». «Что ничего не ясно», - хихикнул Курама. Девушка тоже его внимательно разглядывала, причём взгляд был острый, оценивающий. - Здравствуй, - чуть кивнула она, растягивая слово. - И ты, - обозначил уголком губы улыбку Удзумаки, настороженно щуря голубые глаза. Незнакомка понимающе усмехнулась, и Наруто вдруг подумал, что ей известно всё, что касается Всеобщих войн: и прошедшей, и грядущей. И это поднимало её уровень опасности. Кажется, все его мысли читались в его взгляде, потому что девушка по-птичьи склонила голову набок и вдруг задала совсем уж неожиданный вопрос. - На чьей ты стороне? «Забавно», - мысленно ухмыльнулся Удзумаки. В эту секунду за его спиной с грохотом приземлился Субараши, подняв тучи каменной пыли. Выглядел дракон по-настоящему устрашающе: громадные крылья раскрыты, когти вонзились в брусчатку, спина с гребнем выгнута дугой, хвост со свистом рассекает воздух, тяжёлая голова с оскаленной пастью зависла прямо над джинчурики. Естественно, девушка не смогла удержаться от шага назад. Наруто иронично поинтересовался: - А не видно? - Почему же? Видно, - спокойно кивнула незнакомка, уже совсем без страха разглядывая Субараши. – На нашей. Почему-то Наруто понял, что она не лжет. «Суба, отбой воздушной тревоги!» «Как скажешь», - дракон тут же перестал скалиться и сложил крылья, распрямляя спину и сверху вниз смотря на девушку. - Это Субараши. А меня зовут Удзумаки Наруто, - джинчурики протянул руку, и девушка без колебаний её пожала. - Приятно познакомиться. Китаказе** Юки. Это был контрольный в голову. Примечания: *Сапфир - камень холодный и чистый, очищает разум, усиливает пророческие способности, охлаждает эмоции. **Китаказе – первая, то есть доставшаяся при рождении, фамилия Хоши но Хокори, последнего Арашикаге Хосито и Тёмного. Смекаете? Японские слова в тексте: Нагаре – Родник. Кагаяку — Сверкающая. Арашигакуре но Сато – Деревня, Скрытая в Буре. Субараши – Великий. Карами Кемури – Острый Дым. Хоши но Хокори – Звёздная Пыль. Хосито – Властелин. Китаказе – Северный Ветер. Юки — Снег. Уголок Автора: Доброго времени суток, мои любимые читатели!) Как я по всем вам соскучилась) Поздравляю всех с Великим Днём Победы!) Нет праздника важнее, чем этот! Прошу прощения, хотела выложить главу раньше, но тут нарисовались атакующие… Чтоб им на узкой дорожке с Кемоно встретиться! Глава получилась странная… Каждый раз думаю: куда уж дальше? И всё равно… Жду ваших предположений на тему «Кто такая Китаказе Юки и откуда она явилась»))) Также буду рада пообщаться в коментах) Всем счастья и мирного неба) Ваша _Нико_:3