Одиннадцать хвостов

Джен
R
Заморожен
1899
автор
Размер:
782 страницы, 68 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
1899 Нравится 1620 Отзывы 920 В сборник Скачать

Глава 39. Границы возможного

Настройки текста
Примечания:
Юго-западная граница Страны Земли Буйно цвели горы. Здесь, на юге, их склоны были укутаны зелёным покрывалом листвы, сейчас расшитым белым узором цветов. Свежий тёплый ветер нёсся по широкой долине на северо-восток, могучим потоком обтекая высокую каменную стену. Её зубчатая громада перегораживала ущелье поперёк, знаменуя собой предел территории, подвластной Иве. Тяжёлые ворота, зиявшие в самом центре, были наглухо закрыты почти всё время, потому как торговых дорог здесь не было, а от Страны Ветра долину отделяло только карликовое княжество, не способное дать ровно никакого отпора вероятным захватчикам. Две сторожевые башни жались к крутым склонам по краям долины, словно вырастая из зелёного моря в голубую высь. Говорят, это укрепление возвел здесь сам Первый Цучикаге, дабы защитить свою Деревню. И с самого своего создания никто не смог взять эти стены, обретшие славу неприкасаемой твердыни. Поэтому здесь было спокойно, и с гор веяло недвижной внешностью. Дейдара дежурил на левой башне, обозревая окрестности. Он только оправился от страшных ран, нанесённых ему в пограничной стычке. Тсукури до сих пор вздрагивал, стоило ему вспомнить фигуру высокой женщины с огненными глазами, когда она выступила из тени деревьев им навстречу. Такой боли он никогда не испытывал и думал, что жизнь его вот так позорно оборвётся. Однако жуткая тварь взглянула на него внимательнее, словно вонзившись глазами ему в душу, и по какой-то причине оставила в живых. Уже сквозь пелену полузабытья Дейдара видел, как она кровью его разорванных товарищей рисует на камне огромное красное облако. Тсукури решил, что это месть преданной им организации, и ощутил неподъёмный груз вины. Но потом из Конохи пришло письмо. Дей вцепился в него так же, как утопающий цепляется за соломинку. Брат в лучших своих традициях излагал ему страшную историю и делился самыми мрачными предположениями. До экзамена тогда оставалось около недели. И Тсукури понял, что это было приглашение, оставленное демонами. Прелюдию войны они разыграли точно по нотам, оставалось только приступить к главной части произведения. Сейчас Дейдара был почти полностью здоров, и его сослали сюда под предлогом "вроде при деле и не помрёт случайно". В это утро он выбрал себе крышу сторожевой башни в качестве поста и теперь любовался раскинувшимся пейзажем с высоты птичьего полета. Всё-таки именно эти места и были его настоящим домом, где так легко и свободно дышалось. На юго-запад от него уходила длинная неширокая долина, по дну которой змеилась серебристо-голубая лента реки, окаймленная зелёными полами плащей гор. Почти у самого подножия башни тёмной полосой лежала стена, а чуть дальше – метрах в ста – её сестра, только чуть поменьше, почти скрытая деревьями. Тсукури любовался восхитительной негой дня позднего лета, купаясь в тёплых солнечных лучах. Сзади послышался лёгкий шорох, и Дейдара обернулся, столкнувшись с мягким взглядом тёмных глаз. Куроцучи, не высокая, грациозная и потрясающе красивая в красной водолазке и коричневом жилете чунина Камня, приближалась лёгкими шагами. Её тёмные, словно скалы в ночи, короткие волосы слегка шевелил ветер. - Привет, - улыбнулась она, подходя к Дею и протягивая ему руку. Тсукури переплел их пальцы и притянул её к себе, блеснув ответной улыбкой: - Доброе, м, утро. Он обнял её за талию и водрузил подбородок ей на макушку. Куроцучи хихикнула – один из языков на руках Дея пощекотал её ладонь. Так они стояли несколько минут, наслаждаясь теплом друг друга. Их отношения вышли на тот завершённый уровень, когда молчать вместе так же хорошо, как и говорить, когда для счастья достаточно присутствия второй половинки, когда ради неё сворачивают горы и переступают через себя. Куроцучи вдруг встрепенулась и внимательно взглянула вдаль, в самое начало долины. - Что это? Ты видишь? Дей прищурился. Действительно, там словно колыхалось тёмное марево, почти не различимое пока. Оно двигалось и, кажется, приближалось. - Какое странное облако, - задумчиво протянула куноичи Камня и почувствовала, как напряглось всё тело её парня. – Дей? - Это не облако, да, - сквозь зубы произнёс Тсукури. – Они явились. О, да, он всё ей рассказал, потому что просто не мог хранить от неё секретов. Да и сама внучка Цучикаге была той ещё штучкой. Вот и сейчас, несмотря на весь ужас ситуации, Куроцучи лишь лихо оскалилась, предвкушающе сверкнув глазами. - Ну так поприветствуем их. Дей отзеркалил её усмешку, и через мгновение перед ним появилась белая глиняная сова. - Прошу, - отвесил он галантный поклон, и Куроцучи вскочила на спину птице. Белые крылья сделали пару взмахов, взвихрив воздух, и сова взмыла в небо. Она пронеслась по долине, следуя изгибам реки. Облако стало куда различимее, и стало ясно, что это клубы дыма, а от склонов гор уже отражались мерные частые удары – быстрый и тяжёлый шаг войска. Дейдара отвлёкся на вершины гор сбоку, засмотревшись на неприступные пики, и из задумчивости его вырвал испуганный голос Куроцучи: - Ками-сама, что это? Тсукури глянул вниз, и ледяной ужас прошёлся вдоль его позвоночника. В долину через ущелье вливалась широкая чёрная река, состоящая из оскаленных пастей, лезвий оружия и блеска доспехов. Впереди шёл клин громадных волков, словно вышедших из самой безлунной ночи. Они буквально выжигали дорогу для легионов: деревья обугливались, травинки исчезали в коротких огненных вспышках, берега реки дымились. За ними следовал второй клин из всадников, полностью закованных в латы, на таких же бронированных конях. В небо смотрели их копья, и на каждом развевался чёрный стяг с красным облаком в центре. А дальше без конца шли ровные квадраты полков, состоящих из демонов-людей или самых невероятных существ. На глазах Дейдары девятой промаршировала группа гигантских пауков. - Их много, да, - пробормотал Тсукури, видя, что армия и не собирается кончаться, наводняя долину. - Нет, - хмуро возразила Куроцучи. – Их чёртова прорва. - Значит, м, надо сократить количество, - ухмыльнулся подрывник, погружая руки в сумки с глиной. Он снова занимался любимым делом, но на этот раз вся его сила будет употреблена для защиты его дома. Теперь в его действиях появился смысл. Сова подлетела к самому входу в долину, куда протискивался полк латников. В небе на секунду замерла цепочка сгустков белого дыма, а потом губы Дея исказила его коронная безумная ухмылка. Голубой глаз полыхнул на солнце, Куроцучи покрепче обхватила его за талию, крепко зажмурившись. - Ну что, м, господа демоны? – Тсукури настроил визор на левом глазу. – Искусство – это ВЗРЫВ! Горы содрогнулись, несколько вспышек огненными куполами поднялись и опали, эхо раскатами пронеслось над долиной. Несколько сотен демонов лежали: некоторые по частям, некоторые неподвижно, некоторые слабо копошились. - Вот так-то, да! – довольно хмыкнул Дейдара, едва сдержав сумасшедший смех, рвавшийся наружу. Куроцучи только нежно чмокнула его сзади в шею, передавая своё восхищение. Но вскоре стало понятно, что удачная диверсия оказалась малоэффективной. Полки всё так же входили в долину, шагая прямо по трупам своих и затаптывая раненых, всё так же уверенно звучал их шаг, а Дея просто проигнорировали, даже не став отвечать. И это внушало жуткий, нечеловеческий ужас. Как можно морально сломить врага, если гибель его товарищей не вызывает ничего, кроме равнодушия? Тсукури вспомнил отрывок из письма Наруто: «Возможно, их армия будет настолько велика, что им будет наплевать на потери. Они обрушатся валом, и никакая диверсия не заставит их остановиться. Вам нужно будет задержать их на рубеже стен хотя бы на сутки, иначе удар может достигнуть самой Ивы». Белая сова парила над безбрежной чёрной рекой, и Дейдара впервые ощущал себя настолько беспомощным. Он пытался предупредить Цучикаге ещё неделю назад, когда письмо только пришло, но Ооноки просто отмахнулся от чунина, заявив, что не намерен слушать эти детские бредни. «Но почему сейчас? Финал экзамена только сегодня! Войну, может быть, ещё даже не объявили», - в отчаянии ломал голову Тсукури. – Да и откуда их столько?» Дей не знал, что в эту самую секунду в далекой Конохе на арене распахивается огненный цветок, и в его центре стоит невозмутимая эфирная Кемоно, изрекающая: - Слушайте, слушайте, слушайте! Где-то в середине долины передовой отряд волков, выжигавший дорогу для основных сил, остановился и начал строится в некое подобие пятиугольника. Всадники со знаменами остановились тоже, перестраиваясь в правильный клин. Полки же становились по два в ряду, превращаясь в широкую двойную ленту. Было что-то жуткое в этих неторопливых и точных движениях, словно у этого многотысячного моря чудовищ был общий разум, согласовывавший все их действия. На первой – невысокой – стене было заметно отчаянное шевеление, небольшой гарнизон срочно наводнял стену и готовился к отражению атаки. О превентивном ударе не могло быть и речи, потому как шиноби Камня было катастрофически мало по сравнению с бесчисленными ордами демонов. Дей смотрел вниз, на страшную армию, казалось, непобедимую и несущую уничтожение. На ветру реяли тенями громадные чёрные знамена с алыми облаками, трепетало в воздухе общее горловое рычание, ослепительно бликовали доспехи. Куроцучи крепче вцепилась в блондина, не в силах оторвать взгляда. А Тсукури осознавал, что сейчас, на его глазах, грянет первый удар Бога Красной Луны. В призрачной руке Кемоно появилось такое же призрачное древко, на котором развернулось чёрное знамя с красным облаком в центре. - Я объявляю всем вам Вторую Всеобщую Войну! Неожиданно ударил гулкий волчий вой, многоголосый, но слитый в единый звук чёрного боевого рога. Волки сорвались с места, и от их лап вперёд помчалась огненная волна, длинная и узкая, оставляющая за собой обугленную ровную дорогу, на которую ступил клин всадников. Пылающая дуга разбилась о первую стену и закоптила её, струи полупрозрачного дыма поползли к небу. А всадники пустили коней вскачь, знамена рвануло назад ветром. Дей мог просто смотреть, как клин стремительно приближается к стене – он был слишком далеко, и ни одна, даже самая быстрая его глиняная птица уже не догнала бы их. Но он всё равно попытался и предсказуемо не успел. Визор с издевательской точностью давал возможность различить, что все всадники бросили поводья, освободив левые – в правых были копья со стягами – руки, и синхронно сложили серию печатей. Воздух перед несущимся клином сгустился, потемнел, в нём зазвучала пенящаяся злая мощь, и то, чем недавно дышали шиноби Камня, обратилось в прозрачный таран. Ворота, всю жизнь открывавшиеся наружу, распахнулись внутрь, чудовищный порыв ветра сорвал их с петель и отшвырнул куда-то прочь. Клин всадников распался на два потока и ударил в тыл защитникам стен. Вороные кони без труда взлетали по лестницам, чёрные копья разили быстро и точно. Следом за верховыми в брешь ворвалась волчья стая, довершившая разгром. Всё это произошло за какие-то мгновения, и когда подоспели птицы Дейдары, первое укрепление уже было потеряно. В брешь вползали первые полки́. …Бой кипел уже пару часов. Дей стоял на обуглившемся уступе, торчавшем из горного склона подобно когтю. Собственно, один из его мощных взрывов и сотворил эту площадку. В долине уже было не светло, а сумрачно; голубое небо окрасилось серым, клубы дыма затянули его, будто туман. Тсукури тяжело вдыхал раскаленный воздух, уже не кашляя от гари – привык. Выдохи получались свистящими и отдавались по всему телу тупой ровной болью из-за сломанных рёбер. Драться он уже был не в состоянии: раны не давали нормально практиковать тайдзюцу, кончилась глина, да и чакры остались те самые кискины слёзы. У ног его сидела Куроцучи, закопчённая и перемазанная кровью. Она баюкала раздробленную левую руку. У них обоих не было критических травм, хотя всё это время парочка крутилась в самом пекле. - Ничего, - Куроцучи шмыгнула носом и через силу улыбнулась, поймав встревоженный взгляд Дея. – Ирьенины помогут. - Конечно, - отзеркалил улыбку подрывник, про себя добавив: – «Если мы прорвемся к своим. И если будет к кому прорываться». Вторая стена, мощная, незыблемая, ни разу не уступившая натиску врага, бывшая символом неприступности Ивы, пылала. В клубах чёрного дыма осадные лестницы, которые уже некому было сбрасывать, казались лапами какого-то уродливого существа. Жалкая горстка юных, а потому совсем отчаянных чунинов ещё держала оборону в надвратной башне, но их дело было уже кончено. Вокруг бушевало войско демонов, добивая крохотные очаги сопротивления, похожие на светлые кувшинки на чёрной глади озера ночью. Ярился и огонь: горело всё, что могло гореть, и потихоньку занималось то, чему гореть было не положено. Единственным, что удерживало пока натиск основных сил, оставались ворота. Створки, каменные, окованные железом, поливали градом техник со всех направлений, но они стояли, даже не дрогнув. Ошибочно было думать, что шиноби Камня легко сдали рубеж. Нет, они дрались так, как не дрался никто на протяжении всех Мировых войн. Трупы демонов усеивали всё пространство между стенами, а у их подножия высились кровавыми холмами. Но резервы Тёмного были будто неисчерпаемы. И всё новые и новые отряды протискивались в долину, шагая по своим мёртвым товарищам. Победа досталась демонам очень дорого: трупов было вдесятеро больше, чем личного состава, оборонявшего стены. Прошло всего два часа, а казалось, что сражение идёт тут две недели. Последним пунктом, который удерживали шиноби, ожидаемо оказалась надвратная башня. Она одиноко высилась среди чёрно-алого моря, и над нею гордо развевалось небольшое знамя с символом Камня. Ниже вывесили белый флаг, на котором кровью было написано: «Сдадимся только после смерти!» Дей со смесью боли, восхищения и горечи смотрел на это и отчаянно жалел, что сидит здесь, а не сражается там. Неожиданно войска демонов расступились, и вперёд вышел высокий мужчина. Тсукури поправил визер. Он был смуглый и очень мощный, словно сложенный из одних мышц. Лицо казалось созданным из камня несколькими ударами скульптора, на плечах лежали тяжёлые чёрные пряди, а глаза были совершенно нечеловеческие: чёрные белки с жёлтыми кольцами радужек и провалами зрачков. За спиной у демона развевался кроваво-алый плащ. Почему-то Дей сразу понял, кто это, - Наруто писал о них. «Алый генерал!» Вайрудо Кума окинул диким желтым взглядом врата, башню и стяги. Потом обнажил клыки в усмешке и сложил серию печатей. Из земли вырвалось длинное базальтовое копьё и ударило точно в центр створок. Те покачнулись, но устояли. По армии демонов прошёл взволнованный шёпоток. А потом это случилось. Не было ни медленного преображения, ни вспышек, ни дыма, ни символов, ни сияющих кругов. Просто вдруг, совершенно беззвучно, на месте человека появился огромный медведь. Чёрный, мускулистый, мощный, с налитыми кровью глазами, он был создан только для убийства. Мышцы взбугрились натянутыми канатами, кожа на носу сморщилась, и обнажились длинные загнутые клыки бело-жёлтого цвета. Зверь вразвалку подошёл к воротам и неожиданно, но с оглушающим рёвом взметнулся на дыбы, сразу вознёсшись над землей на добрые пятнадцать метров. Блеснули длинные когти на передних лапах, а потом медведь всей своей мощью обрушился на ворота. И те не смогли противиться такому натиску. Створки, стремительно покрываясь сетью трещин, распахнулись внутрь, и медведь прошёл через открывшуюся арку. Потом обернулся к надвратной башне и снова встал на задние лапы, положив передние на стену. Жёлтый глаз заглянул в бойницу, а потом зверь погрузил морду прямо в кирпичную кладку, почти полностью развалив одну сторону башни. Послышалось довольное утробное ворчание, и демон вскинул голову. В чудовищных клыках был зажат мальчишка. Куроцучи тоненько вскрикнула – она его знала. Дей сжал кулак. Он прекрасно понимал, что может только смотреть. А зверь мотнул тяжёлой головой, встряхнув парня, и с хрустом сжал челюсти. Кровь брызнула на густую медвежью шерсть, глухо в полной тишине послышался звук удара о землю половины тела. Вторую медведь проглотил. И тут армия демонов завопила, заревела, застучала копьями, ликуя. Передние ряды ринулись в башню, добивать оставшихся. Алый генерал вернулся в человеческий облик и довольно отёр тыльной стороной ладони губы. Через десять минут последний очаг сопротивления был уничтожен, и армия начала неторопливо выстраиваться в прежнем походном порядке. В небо поднимался дым. Куроцучи тяжело поднялась и, покачиваясь, побрела к оставшимся, забившимся в небольшую пещеру на склоне. А Дей смотрел на остатки стен и обрушенных сторожевых башен, объятые пламенем. Ведь там он несколько часов – или целую вечность? – назад нёс караул, уверенный в неприступности рубежа. Будь у них полный усиленный гарнизон здесь, они смогли бы удерживать их тут не сутки – даже пару дней. Но что могла сделать горстка шиноби против такой силы? Тсукури, борясь с отчаянием, вскинул глаза вверх. «Прости, брат. Мы смогли задержать их только на два часа».

*** Деревня Скрытого Листа

Наруто ненавидел политику. Нет, раньше он относился к ней терпимо, но с сегодняшнего дня проникся лютой и чистой ненавистью. Кьюби его понимал. Сначала был Совет Кланов. Он проходил в большом саду недалеко от резиденции Хокаге, чтобы могли присутствовать и джонины, устроившиеся непосредственно на деревьях. Для высокочтимых чопорных глав поставили столы, хотя Удзумаки предпочёл бы зарыть их в землю по шею. Совет начался предсказуемо – с допроса. Наруто отвечал максимально обще о происхождении Субараши, о своих способностях. Насчёт биджу аккуратно сообщил, что научился тянуть у Лиса чакру, а сам лютый демон, конечно, спит. Хотя то пристрастие, с которым его пытали, ставило вопрос о принадлежности к демонам самих высокочтимых глав. И это слово, которое пришлось произнести раз сорок, Удзумаки вообще зарёкся не говорить. Больше всех усердствовал Хьюга. Хиаши, бледностью и талантом пить кровь походивший на вампира, задавал самые каверзные вопросы, искал во всех подвох и вёл себя, как сорокалетняя морщинистая жена, требовавшая ответа от заявившегося ночью пьяного мужа. Наруто был уверен, что на Хиаши не женился и замуж за него не выходил, так что упорно открещивался от всего, что усердно навешивал на него злобный дядька. Кьюби был готов лично выйти и набить главе морду, но Удзумаки справился сам. Сначала наглядно продемонстрировал, что улыбка – один из способов показать зубы. Потом предложил Хиаши, усомнившегося в его профпригодности, легкий спарринг, вроде того, с Кемоно. Глава клана решил воздержаться, видимо, недавно плотно поел и не хотел получить заворот кишок, а заодно и остальных конечностей. Наруто ещё и напомнил, что тогда, когда Акацуки атаковали Коноху, именно он на Субараши спас Хинату, пока безмерно крутой, как Скала Хокаге, папочка сгрызал средние фаланги пальцев. И под конец припечатал тем, что у самого умного-разумного Хиаши в клане не всё ладно, ввернув пару фраз о Неджи и Хизаши. Хьюга сдулся, обиделся на весь мир и больше не вякал, изображая оскорбленную добродетель. В конечном счёте это переросло из коллективного обсуждения в диалог между ними, а остальные главы с молчаливого одобрения Хирузена изрядно повеселились. Для Наруто шоком стало то, что Учиха Фугаку сразу встал на его сторону и даже пару раз прикрыл от щекотливых вопросов. Троица Ино-Шика-Чо держала нейтралитет до тех пор, пока не начался рассказ о демонах. Да, Наруто в подробностях поведал историю Арашигакуре но Сато, рассказав кучу всего важного, включая господ бессмертных демонов, их двуобличие, историю семьи Китаказе, местонахождение Шиньяцуме, и прочая, прочая, прочая. Главы были впечатлены. Далее пошло уламывание Инузука, Абураме и Курама. Клан Сарутоби вообще по умолчанию был на той стороне, где находился Третий, а Третий по тому же умолчанию был на той стороне, где находился Наруто. Закончил Удзумаки тем, что обрисовал масштабы грядущей катастрофы в самых мрачных красках, на которые был способен, и заявил: - Либо мир шиноби объединится против общего врага, либо станет воспоминанием. Главы прониклись повторно, причём ещё сильнее. Почуяв близость триумфа, Наруто предложил голосовать за объединение. Результат был единогласно положительный, даже Хиаши поднял руку с таким видом, словно сделал Удзумаки с биджу самое большое одолжение всех времён и те должны теперь ближайшие пятьсот лет падать ему в ножки. «Вот на двухсотом году и начну», - хихикал злорадствующий Лис. Под занавес Наруто сообщил, что собирается создать мобильный отряд, который будет метаться по всему фронту и латать дыры в обороне, уничтожая заодно самых опасных демонов. И войдут туда те, кого выберет лично он, Удзумаки, потому как он ныне единственный эксперт по тёмным тварям и борьбе с ними. - Я наберу крыло, точно так же, как делали в Араши. Туда войдут: Учихи Итачи и Саске, Хьюга Хината, Китаказе Юки и Харуно Сакура. Мы с Субой пойдём номерами шесть и семь. То, что в крыло входят не семь человек, а одиннадцать, и не все из них люди, Наруто решил оставить приятным сюрпризом. В его личном списке также значились Тсукури Дейдара, Собаку но Гаара и пара зловредных ехидн, по какой-то нелепой ошибке названных биджу. Но несчастненькие главы кланов были не совсем в курсе, поэтому проголосовали снова единогласно. На Хиаши Наруто решил не смотреть – от греха подальше. А дальше был Совет Каге. И он оказался ещё бо́льшим балаганом. Если в двух словах, то "Хиаши клонировался". И клонов его звали Эй и Ооноки. Раса улыбался со своей жуткой доброжелательностью, доводя Третьего до грани сердечного приступа, а Мей вообще прикидывалась предметом интерьера. Удзумаки поклялся биджу, что никогда не станет Хокаге, ибо к чертям убьёт "очаровательных коллег". Таки ж они голосовали. И таки ж единогласно подтвердили создание Альянса Пяти Великих Стран мира шиноби на время Второй Всеобщей войны. Наруто ужасался длине названий и протоколов, благодаря всех существующих богов за то, что пока не сталкивался с бумажной волокитой. В конце Наруто раздал высокозапихнутым господам амулеты собственного изготовления. Всего он задействовал пять камушков, расположенных по кругу, в каждом: красный рубин для Конохи, синеватый топаз для Кири, лазурно-зелёный изумруд для Суны, жёлтый хризоберилл для Кумо и тёмно-коричневый обсидиан для Ивы. По цветам эмблем и шляп Каге, естественно. Это было средство связи, позволявшее говорить как с одним, так и с несколькими собеседниками. Вбухан туда был весь резерв, коим располагал Удзумаки. Потом подписывали кучу договоров, согласовывали стратегию кампании, пилили общий бюджет и так далее, и тому подобное… И это всё в тот же день, когда Наруто бился с Кемоно. Он думал, что сдохнет ещё до заката, и даже демоны будут для этого необязательны. Когда этот безумный круговорот закончился, Удзумаки рухнул поперёк кровати и отрубился, пообещав себе, что о демонической ярости и зелёных глазах Кемоно подумает, как герой одного известного произведения, - завтра. Но на следующее утро подумать не удалось. Его вызвали к Хокаге, который едва ли не стоял на голове, - "коллеги" экстренно отправились в родные пенаты, но слёзно обещали звонить. Сейчас же перед Наруто стояла четверка теперь уже чунинов и один джонин, в новых жилетах и с блестящими протекторами, на которых красовался кадзи, обозначавший "шиноби". Всё-таки кузнецы, пользовавшиеся чакрой, творили чудеса. Третий сообщил Удзумаки, что тот возведён в ранг джонина в виду открывшихся обстоятельств, а это - его личный особый отряд под кодовым названием "крыло". Им предоставлена полная свобода действий. Как подозревал Наруто, последнее было вызвано тем, что после эпического пробивания стола кулаком Райкаге, Лис и джинчурики окончательно взбесились и волной алой чакры испепелили его - стол, то есть, - к чёртовой бабушке, являвшейся, видимо, родственницей Эя. Девочка с жемчужными глазами робко ему улыбнулась, розоволосая показала кулак, обладательница взгляда цвета грозы усмехнулась, а черноволосые братцы синхронно подмигнули. Наруто понимал, что должен изречь нечто возвышенно-командно-патетическое, но сказал лишь: - Ну что, повоюем? Пятерка ответила хищными оскалами. Удзумаки козырнул Хирузену и, круто развернувшись, вышел из кабинета. Его отряд двинулся следом, полный решительности и азартного предвкушения. У каждого крутилась мысль: «Будьте готовы, господа демоны. Мы идём».

***

А в этот момент через главные ворота Конохи прошли двое. Женщина, проходя, глянула на бар и, горестно вздохнув, поправила светлую прядь. Мужчина же, пока она отвлеклась, скосил взгляд в её декольте и тоже горестно вздохнул…

***

Год 702 от основания Бури. Первый день Второй Всеобщей войны ознаменовался преодолением границ возможного. Пять Великих Стран, враждовавшие множество лет, были объединены в Альянс, который был готов выступить против Тёмной Цитадели. На юго-западную границу Страны Земли и северо-западную границу Страны Ветра обрушились первые сокрушительные удары. Пограничные укрепления Ивы пали за два часа, укрепления Суны – за полтора. Глубина прорыва в обоих направлениях составила около тридцати километров. Демоны потеряли около десяти тысяч личного состава, шиноби – около трех тысяч. И это за один неполный день. Все границы возможного были нарушены, все, кроме одной. Никто не сотворил немыслимое, никто не смог задержать демонов. Пошёл обратный отсчёт. "Записки на пепле. Моэру йо Н."

Японские слова в тексте: Моретсу но Кемоно – яростный зверь. Субараши – великий. Арашигакуре но Сато – Деревня, Скрытая в Буре. Шиньяцуме – полуночный коготь. Вайрудо Кума – дикий медведь. Моэру йо – огненный. Уголок Автора: Доброго времени суток любимым читателям)) Вот и обещанная прода) С небольшой задержкой – из-за того, что приходиться каждое утро ездить с сестрой в больницу и на танцы)) Глава не очень большая, но довольно насыщенная))) Хоть и не люблю это слово, но должна признать – она переходная)) И да, скоро будет вторая часть приквела «Рожденные в пекле». Очень буду рада вашим отзывам))) Мирного неба вам и счастья, Ваша _Нико_:3
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.