Gliese 581

Проснулась я в одиночестве. Обняла себя замерзшими руками, поднялась, оглядевшись в поисках тэнебриса, и, не найдя, направилась в центр временного лагеря, минуя шатры, телеги, лошадей и прочую живность. Но нашла, как ни странно, только озлобленные взгляды возниц. Вдалеке мелькнула огненно-рыжая шевелюра. Парень, на мгновение приподнявший голову, встретился со мной взглядом, и, отвернувшись, поспешил скрыться. У меня возникло желание поговорить с ним. Я чувствовала, что-то случилось. — Ах, Тэнер, славно, что ты уже проснулась. — в знакомом голосе незнакомые нотки. Я повернулась к альфе и остолбенела на секунду, а затем схватилась за голову: — Что ты натворила, мать твою? — завопила я. Девушка равнодушно махнула ладонью: — Да подумаешь. У меня есть неприятная новость… — Пол лица в крови! — А что, переживаешь за меня? — приторным голосом соблазнителя, который всегда меня злит, поинтересовался тэнебрис, отбив всякое желание переживать за его вид. Паниковать меня вынудил залитый кровью подбородок, но кровь уже засохла, а значит в непонятной драке альфа участвовала уже некоторое время назад. — Черт с тобой. — злобно отозвалась я. — Во что ты опять ввязалась? ### Мы идём в примерном направлении, снова рассекая обувью пески. Я до невозможности обозлена всем, что произошло в последние дни, а в особенности этим утром. Усугубляет ситуацию то, что мне никто ничего не рассказал. Работники каравана игнорировали нас вплоть до того самого момента, пока вся цепочка не скрылась из виду, а ты молчала и только тяжело смотрела, вытирая кулаком подсохшую кровь. В один момент эмоции все же берут верх надо мной, я останавливаюсь и кричу тебе в спину, от переизбытка чувств пнув песок: — Черт! Хватит! Я не позволю тебе тягать меня за собой, как щенка на привязи! — Да что ты говоришь! — ты опять закипаешь. — Из-за тебя нас ссадили с каравана, и теперь мы опять в пустыне, вдвоём, без еды и воды! — Мы живы, скажи спасибо! — рычишь. — Спасибо, что не нашла никого лучше, что бы забрать с Айсберга! — обида за то, что я не понимаю, чем заслужила все эти испытания. — Да пожалуйста! Драный альб! Чтоб тебя и всю твою расу! Закрой свою пасть! ЗАКРОЙ! — ты подскакиваешь ко мне, и я вижу злые клыки, которые хотят порвать меня, скалятся от едва удерживаемой злости, ведь ты не привыкла, чтобы тебе перечили. — А что ты сделаешь со мной, принцесса? Найдёшь, чем рот завязать? Изобьешь до состояния, в котором я не смогу говорить? Не воспринимаешь слово «нет», потому что не общалась ни с кем, кроме слуг, которые ноги тебе облизывали! — я понимаю, что говорю лишнее, но не могу замолчать, вместе с оскорблениями из меня льётся весь стресс, который я испытала с момента похищения. Ты замираешь, а руки начинают трястись. Я довела тебя до какого-то нового состояния. Я не знаю, чем это закончится. Мне страшно. ### Альфа шумно набирает воздух, а потом запрокидывает голову, и… ОРЁТ. Издаваемый ей оглушительный звук ужасно походит на рёв медведя. Альб едва приседает, в шоке уставившись на кричащую в небо девушку. Она не знает, что будет, когда та наконец замолчит. Наверное, будет больно. Гранат щиплет нос своей силой. Тэнебрис, спустя 110 децибел, с хрипом выдыхает неиспользованный воздух и опускает животный взгляд. Тяжело дышит. — Как же ты мне надоела! — он впритык подходит к омеге, чуть приседает, и, прежде чем та успевает понять, что произошло, закидывает ее себе на плечо. Тэнер болтается молча несколько секунд. Только потом осознаёт ситуацию и начинает попытки слезть. — Поставь! Отпусти меня, сумасшедшая! — Еще хоть слово скажешь, и я тебя швырну об землю! — бурчит альфа, удерживая легкую, но извивающуюся не хуже змеи, девушку. За спиной брань. Но хоть движения стихли. Тэнебрис удобно перехватывает ношу, совершенно бесстыдно кладя руки, как удобно.