***
Лекса понимает, что ей, наверное, не следовало огрызаться на Кларк. Но есть две вещи, о которых Лекса ни с кем не будет говорить ни при каких обстоятельствах. Костиа и её мама. Она дала Кларк больше, чем ей нужно было знать, сказав ей, что они не близки. Это просто… столько информации, сколько Лекса готова была выложить. Неважно, как красива девушка. Теперь она лучше это знает. Красивое лицо не всегда означает заслуживающую доверия личность. Это, к сожалению, то, что Лекса знает слишком хорошо. Она полагает, что это ценный урок. Особенно, когда ты молод. Сразу после того, как она удаляет голосовое сообщение из своего почтового ящика, она запускает Google. Если они собираются сделать это чем-то интересным, то они сделают это правильно. И это включает в себя поиск мест для посещения. Маршруты. Лекса никогда не останавливалась на полпути. Если она собирается путешествовать, то она хочет увидеть всё, что сможет. Есть часть её, которая хочет предложить Вегас, хотя бы потому, что она никогда не была там, но нет, суета большого города и жизнь казино не интересовали её. Это совсем не то, о чем их поездка. Она предпочла бы увидеть, какие другие, более естественные, чудеса могут предложить штаты. Google говорит ей, что озеро Тахо не слишком далеко от них, на самом деле всего в нескольких минутах, и она никогда не была там. Может быть, слишком рано останавливаться, но это рядом, и они не будут просто бесцельно ездить. Плюс есть пляжи. А Лекса любит пляжи. Она уверена, что там будет что-то, что Кларк будет интересно. Это огромное место для отдыха, и оно должно обслуживать людей с различными интересами. Он, вероятно, будет заполнен людьми, но опять же, это рядом. Если Кларк хочет приключений, ну, это может стать началом. Лекса отрывает взгляд от своего телефона и некоторое время смотрит на Кларк. Её глаза сосредоточены на дороге. У неё только одна рука на руле (что само по себе нервирует Лексу, но она полагает, что не имеет права говорить Кларк, как водить её машину). Другая её рука лежит на подоконнике, её голова лежит на кулаке. Окно широко открыто, и волосы уносятся назад, хотя большую часть удерживают солнечные очки, которые лежат на макушке головы. Раннее утреннее солнце падает на её лицо и заставляет её глаза сиять. Она действительно красивая. Сердце Лексы начинает делать вещи, которые оно делало слишком часто и Лексе приходится отвести взгляд прежде, чем её сердце начнет биться в горле, и к чертям выпрыгнет из него. Она прокашливается. Она считает, что должна извиниться за своё поведение. — Я извиняюсь, Кларк, за то, что нагрубила тебе, — говорит Лекса, хотя и не смотрит на неё. Хотя она может чувствовать взгляд Кларк на себе, и это заставляет волосы на её руках подняться. — Всё в порядке. Я не должна была продолжать пытаться вмешаться в твою жизнь, — говорит Кларк, и Лекса смотрит на неё сквозь периферию. Она всё ещё смотрит на неё, и у Лексы скручивает живот. Это нервирует, как глаза Кларк заставляют её чувствовать себя так, будто она хочет рвать и летать в одно и тоже время. — Несмотря на это, я должна была сохранять самообладание, — продолжает Лекса, и это правда. Она знает, как контролировать свои эмоции, и обычно ей легко сдерживать свой гнев при упоминании о её матери, но по какой-то причине слышать, как Кларк задает ей эти вопросы? Ну, это как любая сдержанность, которую она имеет в своих застежках, и она просто не смогла больше сдерживать себя. Это свобода, которую она не позволяла себе уже довольно давно, и которую она наверняка не упустит. Но Лекса совершенно уверена, что теперь всё под контролем. На лице Кларк показалась полуулыбка и живот Лексы вновь сжался. Ладно. Может быть, не под контролем.***
Они делают остановку ради бензина, и Лекса предлагает Кларк заменить её. Кларк прислоняется к багажнику машины, в то время как держит насос и наблюдает за ростом числа. — Ты всё это время была за рулем, Кларк. Я отвезу нас в Тахо, — предлагает Лекса, и Кларк поднимает бровь. — Мне нужно сначала увидеть вашу лицензию и регистрацию, — говорит Кларк, имитируя издевательский тон. Лекса смотрит на неё широко раскрытыми глазами и нахмурившимися бровями, и Кларк начинает чувствовать, что, возможно, она не может сказать ей что-то нормальное. И затем Лекса медленно начинает улыбаться, и Кларк чувствует, что с её плеч сняли тысячу фунтов. (И действительно, она не совсем уверена, почему ей кажется, что она должна произвести впечатление на Лексу или заставить её улыбнуться, но от этого она чувствует себя очень хорошо. Как будто она выиграла нечто особенное.) — Так это да? — спрашивает Лекса. Кларк кивает. — Это да, — она отвечает с небольшим смешком. — Я могу управлять радио, — говорит она, наблюдая, как цифры медленно поднимаются, пока её бак не наполняется, и она вытаскивает бензонасос из машины. — Ключи в замке зажигания, — говорит Кларк и подходит к пассажирской стороне машины. Она открывает дверцу машины и ныряет внутрь, немедленно поднимая ноги на приборную панель. Она снимает свои солнечные очки с макушки и позволяет им переместиться на глаза. Кларк полностью опускает окно и ждет, когда Лекса займет своё место. Машина всё ещё заведена, поэтому Кларк использует циферблат на радио, чтобы попытаться найти подходящую станцию. Она предполагает, что могла бы погуглить и попытаться выяснить, какие радиостанции есть в этой области, но… это кратчайший путь и Кларк не заинтересована в принятии каких-либо кратчайших путей. Она на полпути к 80-м годам, когда Лекса садится в машину и пристегивает ремень безопасности. Девушка крепко сжимает руль, и Кларк наблюдает, как её костяшки побелели. Она отодвигает сиденье и регулирует зеркала, расправляет плечи, и нажимает ногой на газ, увозя их с заправки. Она не сводит глаз с дороги, и Кларк не может не смотреть на неё. Наконец, Кларк видит её лицо, которое не закрыто волосами. Её профиль, как и всё остальное, чертовски нереальны. Она выглядит как человек, который должен существовать только во сне. Или в мифах. Она просто не выглядит реальной. Но она реальна, и она ездит очень-очень медленно. Кларк пристально смотрит на неё, пока девушка очень медленно выезжает на шоссе. — Лекс. Почему ты едешь со скоростью три мили в час? — спрашивает Кларк, забавляясь, они на самом деле не выберутся никуда, если она не ускорится хотя бы на чуть-чуть. — Я пытаюсь истинно прочувствовать твою машину, прежде чем я смогу уверенно нажать на газ, Кларк, — говорит Лекса, и Кларк хихикает. — Мне нужно знать, как она движется, — бормочет она, и Лекса чувствует, как машина немного ускоряется. — Хорошо, Ford, — ворчит Кларк и откидывается назад на сиденье. На такой скорости, с которой движется машина, сквозь волосы не дует сильный ветер, и, честно говоря — она потеет. Она рада, что Лекса предложила Тахо. Она может не любить воду, но она воспользуется возможностью, чтобы остыть. (И есть часть её мозга, которая знает, что одна из причин, по которой она с нетерпением ждет этого, — это возможность увидеть Лексу с распущенными волосами — в самом деле.) Кларк продолжает играть с циферблатом радио, и, наконец, она наткнулась на станцию, которая играет 40 лучших хитов. Она слышит первые ноты Uptown Funk, и ей нужно включить её погромче — она никак не может перестать танцевать под это. Она почти уверена, что это незаконно. Во всех пятидесяти штатах. Девушка качает головой, и Лекса смотрит на неё. Когда ритм начинает накапливаться, Кларк начинает играть на ударных на голых ногах. Кларк не может удержаться от того, чтобы подпевать ритму, хотя Лекса выглядит так, будто предпочла бы быть где-нибудь ещё, кроме машины с Кларк. — Да ладно, ты не можешь сказать мне, что не любишь эту песню, — восклицает Кларк, и Лекса поднимает бровь, но её глаза всё ещё на дороге. — Это не та музыка, которую я слушаю, — отвечает Лекса. Кларк фыркает. Она продолжает подпевать, и Лекса краем глаза смотрит на неё с забавной ухмылкой на лице. Кларк протягивает руку и пихает её в предплечье. Лекса впивается взглядом, хотя ей не хватает осуждения. — О, да ладно. Я знаю, что ты знаешь её, Лекса. Я не буду судить тебя за то, что ты подпевала, — говорит Кларк, когда песня доходит до припева. — Я не подпеваю, Кларк. Я за рулем, — говорит Лекса. Кларк закатывает глаза. — Ты можешь совмещать! — говорит она и откидывает голову назад, тряся плечами, когда Бруно выкрикивает: «Я слишком горяч (чертовски горяч)». Лекса отрицательно качает головой. — Я не пою, когда вожу машину, — бормочет она, и Кларк на секунду надувается. — Ты скучная, — отвечает Кларк, и Лекса пожимает плечами. Кларк всё ещё танцует в такт, её пальцы стучат по подоконнику окна. — Я предпочла бы быть скучной, нежели мертвой, — отвечает она и Кларк просто поворачивается к окну, спуская ноги с приборной панели. Она сидит прямо и слегка высовывает голову из окна. Лексе удалось немного ускориться, и они на самом деле преодолевают ограничение скорости, поэтому голос Кларк уносит, когда она выкрикивает текст песни из окна. — Кларк! — восклицает Лекса, от чего Кларк хихикает. — Верни голову обратно в машину. Ты собака? — прошипела она, и это только заставляет Кларк смеяться ещё сильнее. — Расслабься. Ты не собираешься петь со мной, поэтому мне нужен дуэт с ветром, — говорит она небрежно, и челюсть Лексы стиснута, она снова крепко сжимает руль. — Я была бы признательна, если бы ты держала все части своего тела в машине, Кларк, — отвечает она, и её голос дрожит — не то, что Кларк привыкла слышать. Поэтому она кивает прекращая смеяться. — Хорошо, — бормочет она в ответ, откидываясь назад и снова поднимая ноги на приборную панель. М-да, возможно, она действительно сейчас не может ничего делать рядом с Лексой.***
Они едут в тишине. Лекса знает, что теперь она дважды промахнулась с Кларк. Ей удалось дважды облажаться менее чем за час, но когда Кларк сунула голову в окно, Лекса почувствовала, как её сердце подпрыгнуло к горлу и, возможно, это было глупо, потому что Кларк взрослая, а окно машины маленькое, но всё, что могла видеть Лекса было чем-то плохим. Например, грузовик, едящий им навстречу и обезглавливающий её. И Лекса не хочет, чтобы Кларк была в опасности. Что, может быть, нелепо, потому что они даже не друзья, но Лекса совершенно уверена, что она не смогла бы пережить ещё одну плохую вещь, случившуюся с кем-нибудь на её глазах. (По крайней мере, это то, что она продолжает говорить себе.) Кларк делает музыку потише, и Лекса надеется, что это не тот путь, по которому пройдет остальная часть поездки. Лекса знает, что если она хочет всё исправить, она должна начать…отпускать прошлое. Они примерно в 10 минутах от Тахо, если указатели на шоссе говорят правду. Кларк во что-то играет на своем телефоне. Игра тихая, а Кларк — нет. Она ругается себе под нос, что, правда, забавляет Лексу. — Что эта игра делает с тобой? — тихо спрашивает Лекса, и Кларк удивленно поднимает голову. Она улыбается, хоть и слабо. — Я не могу пройти 17 уровень, — бормочет она. Лекса наблюдает за выездом из Тахо, включает сигнал поворота и переключает полосы движения. Лекса на мгновение опустила взгляд на телефон в руке Кларк. Они съехали с шоссе, и Лекса остановила машину. Кларк смотрит на неё с поднятыми бровями, и Лекса практически слышит, как она думает «Что за хрень?». — Можно? — спрашивает она, протягивая руку к телефону. Кларк кивает и отдает ей телефон. Это игра, которую Лекса знает. Она прошла её дважды. У неё были некоторые трудности с этим уровнем, но не сильные, поэтому она оставляет машину и убирает руки с руля. Она замечает, что Кларк смотрит на неё, и это заставляет её пальцы слегка дрожать. Но ей удается пройти уровень всего за несколько секунд. Она возвращает телефон Кларк. — Вот, — говорит она с довольной улыбкой на лице. Кларк смотрит на телефон, затем снова на Лексу широко раскрытыми глазами. — Как ты это сделала? — спрашивает Кларк, а Лекса пожимает плечами. — У меня есть некоторый опыт в этой игре, — отвечает она, снова приводя машину в движение и возвращая руки обратно к рулю. — Ты мой герой, — говорит Кларк, и хотя ясно, что она шутит, Лекса всё равно чувствует жар, медленно распространяющийся по её груди и до самых ушей. — Это ерунда, Кларк, — говорит она, застревая в пробке. Кларк ухмыляется, и Лекса хочет, чтобы она перестала смотреть на неё, потому что она совершенно уверена, что глаза Кларк обжигают её больше, чем солнце. — Мы почти у цели, — бормочет Лекса, указывая на табличку с надписью «Тахо — 5». — Наконец-то, — говорит Кларк. — Я вспотела, — она смотрит на Лексу, которая всё ещё очень решительно смотрит на дорогу. — Так куда же сначала? Мотель? Прямиком на пляж? — спрашивает Кларк, и Лекса смотрит на часы на радио. Уже почти полдень. — Мы должны найти место, чтобы поесть, — предлагает Лекса, когда желудок Кларк издает громкое урчание, которое заставляет их обеих рассмеяться, хотя у Лексы это скорее смешок. — Звучит хорошо, — отвечает Кларк. Лекса старается не думать о том факте, что даже урчание в животе Кларк она находит очаровательным.***
Им требуется почти сорок минут, чтобы найти ресторан. И это не из-за нехватки свободных мест — это главным образом из-за того, что они не могли договориться о том, какую еду они хотели. Лекса хотела итальянскую. Кларк считает, что это было больше ориентировано на обед. Мексиканскую? Лекса согласилась (только под угрозой щекотки и пальцев Кларк, опасно приближающихся к ее грудной клетке). В конце концов они выбирают небольшую придорожную закусочную, на которой есть табличка с надписью «лучший завтрак Тахо — в любое время!», и очевидно, что еда на завтрак — это то, с чем они обе могут согласится. Лекса припарковала машину, и Кларк открыла дверь ещё до того, как машина остановилась. Она вытягивается и поворачивает лицо к небу. — Я никогда не была так счастлива чувствовать солнце на своем лице, — восклицает Кларк, и она смотрит налево, где Лекса сейчас стоит с изумленной полуулыбкой (и Кларк приходит в голову, что она никогда не видела, чтобы Лекса показывала больше. Она задается вопросом, что могло бы потребоваться, чтобы получить полную улыбку от этой девушки). — Кларк, солнце было над тобой всю дорогу, — говорит Лекса, и Кларк качает головой. — Только через окно, — отвечает Кларк. — Это чистое, чистейшее солнце, Лекса. Наслаждайся этим, — и Лекса только качает головой. — Да ладно, Кларк, — говорит она, приближаясь к входу в закусочную. Кларк смотрит, как она идёт. Блондинка уверена, что она никогда не видела кого-то с такой идеальной осанкой. Она, кажется, никогда не сутулится, совсем. Она ходит, как королевская особа. Будто все вокруг неё просто крестьяне, ей не составило бы труда перешагнуть через кого-то, чтобы добраться до места, в которое она направляется. И, если честно, Кларк это заводит. Лекса останавливается у двери и поворачивает голову: — Ну? Ты идешь? — спрашивает она, и Кларк пытается вырваться из этого пространства мыслей, потому что она никак не может думать о Лексе в таком ключе. Они даже не друзья. Поэтому она идет к Лексе, которая придерживает дверь для Кларк, позволяя ей войти первой. Внутренняя часть выглядит так… как ожидала Кларк. За исключением того, что вместо стульев стоят деревянные скамейки, которые, как полагает Кларк, имеют смысл со своей атмосферой, которую таит Тахо. Официантка на переднем плане, наклоняется и выглядит так, словно хочет быть где-угодно, но не здесь. Лекса прочищает горло. — Столик на двоих, пожалуйста, — говорит она, и по какой-то причине желудок Кларк скручивается (приятным образом), когда Лекса произносит «столик на двоих». Официантка громко жуёт жвачку, и не поднимает глаз, когда показывает жестом большого пальца влево. Она берёт меню и говорит: «Вон туда», без какого-либо энтузиазма. Лекса поворачивается к Кларк и смотрит на неё широко раскрытыми глазами, которые Кларк читает как «у неё настроение хуже, чем у меня». Кларк отправляет ей улыбку. Она усаживает их в кабинку, и они сидят напротив друг друга. — Ваш официант сейчас подойдет, — говорит девушка со всем своим безразличием. — Они не придают значения обслуживанию клиентов, — размышляет Лекса, открывая меню и начиная сканировать его. Кларк фыркает. — Тебе не нужен дружелюбный официант, когда ты завтракаешь в Тахо, — шутит Кларк, и Лекса поднимает взгляд из-под меню с удивлёнными глазами. — Да, конечно. Как я могла забыть, — отвечает она, переводя взгляд на меню. Кларк открывает своё. Первые две страницы целиком посвящены различным видам блюд для завтрака, и Кларк, честно говоря, не уверена, из чего они сделаны. Между ними царит тишина, они обе смотрят в меню, пока невероятно бодрый голос не прорывается сквозь тишину. — Привет, меня зовут Венди, и на сегодня я буду вашей официанткой. Могу я для начала принести вам что-нибудь выпить? — Кларк поднимает голову с улыбкой на лице, но обнаруживает, что официантка смотрит на Лексу, которая ещё не подняла взгляд со своего меню. Кларк прочищает горло, чтобы оторвать взгляд Венди от Лексы, и Кларк видит, как её улыбка падает, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на Кларк. — Я выпью кофе, спасибо, — говорит Кларк, и улыбка Венди натянутая, когда она записывает это. Затем она оглядывается на Лексу широкими заинтересованными глазами. Лекса поднимает взгляд только на мгновение, чтобы сказать: — Я возьму зеленый чай, — И Лекса едва ли бросает на неё лишний взгляд, что заставляет Кларк чувствовать смутное чувство удовлетворения. — Отлично, я сделаю это для вас, — говорит Венди, и всё же её глаза не покидают Лексу. Кларк размышляет о том, как пролить свой обжигающе горячий кофе на её голые ноги. И на самом деле, блондинка совсем не знает, почему думает про это. Она снова обращает своё внимание на меню и пытается игнорировать сжатие в животе. У неё не заняло больше нескольких секунд, чтобы определиться с блинчиками с шоколадной крошкой. Они её любимые — всегда были. И она не видит смысла отказываться от чего-то хорошего, что ей известно. Девушка закрывает меню и некоторое время смотрит на Лексу. Та разглядывает на меню, как будто это сложная задача по математике, которую она никак не может решить (и Кларк хочет знать, как она выглядит, когда смотрит на Лексу). Она улыбается: — Это меню, а не доказательство для многочленов пятой степени, — говорит Кларк, забавляясь, и Лекса поднимает взгляд только на мгновение. — Не все хотят принимать решение по наитию, Кларк, — бормочет она. — Я просто знаю, что мне нравится, — отвечает блондинка, и Лекса поднимает бровь. — Разве это не скучно? — начинает Лекса, и Кларк нахмуривает брови. Лекса читает смущение на её лице и продолжает: — Придерживаться только того, что ты уже знаешь, что тебе нравится. Где в этом веселье? — спрашивает Лекса, и внезапно Кларк чувствует себя ужасно, словно речь идет не только о блинчиках с шоколадной крошкой. — Ну, ты никогда не разочаровываешься, — говорит Кларк. Лекса пожимает плечами. — Жизнь — это больше, чем разочарование, Кларк. Иногда стоит разочароваться, чтобы найти что-то новое, что тебе взволнует, — говорит она, и её глаза всё ещё смотрят в меню. Живот Кларк сжимается. Она снова берёт меню. Она может заказать что-то кроме блинов с шоколадной крошкой, если это заставит Лексу прекратить преподавать жизненные уроки. Кларк не отвечает ей, и она ждёт, когда официантка вернётся, что она и делает, как только меню Лексы ложится на стол. В тот момент, когда она возвращается за стол, она смотрит на Лексу. Ноздри Кларк раздуваются. — Вы решили, что заказываете? — спрашивает Венди, глядя прямо на Лексу, которая всё ещё смотрит на Кларк. Лекса кивает. — У меня будут французские тосты с беконом и фруктами, — говорит она, всё ещё не сводя глаз с Кларк. Она кусает нижнюю губу и вздыхает. Венди не смотрит в её сторону, и Кларк начинает думать, что она не щебечет, только потому что она дорожит своей работой. — У меня будут… — и Кларк замолкает, глядя на Лексу, которая всё ещё смотрит на неё с пустым выражением, которое Кларк не может прочитать, — Блинчики с шоколадной крошкой. Может быть, она ещё не готова к чему-то новому.