The wolf and the lion

ᅠАня постоянно думает, что внутри Ксюши абсолютно пусто: каждый уголок покрывает непроглядная тьма, а любая обманчивая эмоция — великолепная актёрская игра до приносящих зверскую боль аплодисментов и неконтролируемых просьб повторить "на бис" лишь из-за того, что пускай и чрезмерно наглая, но отдающая теплом улыбка прогревает каждую задубевшую косточку, а попеременно живое сердце вдруг начинает биться гораздо быстрее. Горохова не верит и не собирается попробовать принять на веру искренность Милас — это невозможно, абсурдно, дико, словно наперекор нерушимым законам природы, всему живому, самому известному и очевидному. Всенепременно, клубок этих мыслей, что никогда не станут словами, срывающимися с губ рыжей, может быть неосторожным наветом, критичной демонстрацией глупости, но Анюта не привыкла ставить под сомнения собственные убеждения, к тому же, только не сейчас. ᅠЭто же глупо. В плане, Аня думает, что это пиздецки глупо — отрицать, что Ксюша обожает играть людьми, как пешками в шахматной партии, исход которой заранее очевиден: самовлюбленная мразь подберется как можно ближе, коснётся руки в обманчиво-нежном движении, улыбнётся во все тридцать два, наградит до тошноты приторным "малыш", а потом заморозит весь внутренний мир, нанесёт удар по самым уязвимым и оттого безмерно ценным закоулкам души, Нарцисс принудит ненавидеть её от кончиков пальцев на ногах до кончиков еле-еле заметных волос, упиваясь этой первозданной ненавистью, словно указывая любому смеющему подойти ближе на его законное место. Шах и мат, ублюдки. ᅠДо столь желанной "Школы леди" им нужно ехать на автобусе. Рыжей кажется, что воздуха в этом душном замкнутом пространстве становится критически мало, она затрудняется утверждать, что так сдавливает горло на самом-то деле: ненавистные воспоминания из прошлого, едкий запах перегара от практически каждой будущей леди или сидящая впереди Ксюша Милас, расточающая своё тепло в заумных разговорах с Сашей-рассечение-восемь-миллиметров-Петровой: Аня явно ощущает жгучее и неприятное чувство, ей хочется разодрать кожу, вырвать это дерьмо из себя навсегда, зацепиться за последнюю возможность сделать вдох и, пожалуй, покинуть уже наконец-то этот блядский автобус, в котором концентрация гадкого превышает дозволенные границы. ᅠ''Несуразность'' ищет спасение за окном, вглядываясь в плывущие пейзажи и размышляя о том, что вообще-то, люди слишком романтизируют понятие свободы, присуждая ему критически много медалей из фальшивого золота. В первую очередь, свободный — необузданный, держащий в своих руках власть над самим собой, свободный — сумасшедший, для него стираются границы, а на поверхность всплывают манящие пороки. Да, безусловно, Аня свободна, а ещё её организм отравлен наркотическими веществами и алкоголем; да, безусловно, Аня свободна, но свобода вдруг стала самой прочной клеткой, Горохова — пленница своей свободы. ᅠНаркотики пахнут опасностью, риском, бурлящей в венах кровью. Не так сложно терять остатки своей жизни, когда содержание прошлого настолько скудно: любимый отец, погибший от рук конченых ублюдков, мать-запойница, кидающие один за другим "друзья", сон под открытом небом, извечные побеги из дома, а затем и из интерната [ставшего домом]; размытый мир, вернее, его задворки: разбитые стёкла ветхих домишек, грязные улицы, дерущиеся алкоголики, летящие в бездну судьбы. Жалеет ли Аня о том, что всё сложилось именно так? Наверное. Сомнения закрадываются ровно в тот момент, когда кареглазая пытается представить другой исход и, почему-то, не видит ярких картинок, задорного смеха подружек, любящего парня, не чувствует трезвого ума. Быть может, это её путь — искалеченная, но присужденная лишь ей одной судьба? Горохова открывает глаза и испуганно озирается по сторонам, видя на соседнем месте Милас, к горлу подкатывает отвращение, девочка готовится к очередной схватке "не на жизнь, а на смерть", ᅠ— Что ты... — Аня не успевает договорить и замечает напряженный взгляд Ксюши, а затем слышит созвучную разбитым надеждам фразу, слетающую с карминовых губ бритоголовой. ᅠ— Ты плачешь, Гора, — Её передёргивает дважды. Во-первых, из-за того, что она вновь слышит это дурацкое прозвище, а во-вторых, кажется, это грандиозный проёб: ей можно было плакать в любом случае, но только не перед Милас — "хорошая" знакомая не должна была видеть слабость. ᅠ— Я не... не плачу я, Милас, — Ещё грубее нежели обычно, бросая очередной вызов, противореча себе этими нелепыми касаниями до в действительности мокрых щёк, дабы проверить, что действительно позволила себе такую глупость. ᅠ— Никто не узнает, тебе повезло, — Между ними снова повисло молчание, последние слова растворяются в громко играющей попсовой музыке, Анюте хочется провалиться под землю, сейчас, прямо сейчас, немедленно, — Я сегодня добрая, — Усмешка бьёт в самое сердце и пробуждает зверя, рыжей безумно хочется выцарапать голубые глаза и разорвать на филейные кусочки эту блядскую Ксюшу Милас. ᅠ— Иди ты, нахер мне не нужны твои подачки, — Тонкая нить недоверия становится намного крепче, кареглазая раз за разом врезается в высоченные стены мира, выстроенного Ксюшей, ей так отчаянно хочется дебоширить внутри этого мрака, показать Нарциссу, что она в действительности может быть намного сильнее, но Аня останавливает себя за шаг до катастрофы, лишь сжимает ладони в кулаки, оставляя на коже довольно глубокие следы-полумесяцы, — Я тебе не грязная шавка, пиздуй отсюда. ᅠ— Ты ничего не перепутала? — Милас злится, понимая, что загнанный Львёнок и добивается этого с первой секунды их разговора. ᅠ— Пиздуй отсюда, — В стократ увереннее и внушительнее, не уводя пристального взгляда, ведя непримиримую борьбу с собой, ведь врезать Ксюшеньке прямо сейчас — это огромная ошибка. ᅠОни обе возвращаются в реальность, когда водитель-придурок делает слишком резкое движение, а его дряхлый автобус буквально предлагает хорошее одолжение, не разламываясь на мелкие части, а лишь накреняясь вправо под мелодичный крик пьяных девушек. Ане пиздецки тепло, даже не сразу понятно, почему — сознание приходит много позже, когда та решается открыть зажмуренные до предела глаза и наконец-то осознать, какого чёрта она прикладывает столько усилий: вздувшиеся венки на руке, нахальная полуулыбка-полуусмешка, бьющееся в предсмертной агонии сердце, окутывающий с головой страх, ᅠ— Боишься за меня, малыш? — И рыжая отпускает, полностью забивая на то, что Ксюша может полететь назад, ударяясь головой о сидение, стоящее сзади. Её просто максимально заебали издёвки и попытки принизить перед всеми, когда вокруг только абсолютная тишина и витающие меж трясущимися телами частички липкого, поражающего всё и вся страха. ᅠ— Пошла ты нахуй, Милас, боже, правда, куда подальше, — Горохова закрывает глаза ладонями, предпочитает отвернуться от всех и молчать оставшуюся дорогу, не обижаясь и на то, что Нарцисса больше нет рядом — пусть сгинет в тартарары. ᅠДо "Школы леди" все добираются лишь ближе к ночи: вокруг "устрашающая" паутина, роскошные ворота, окна, брезжущие мягкие светом, огромная территория заднего дворика. "Леди" Горохова примечает место, где можно покурить, оставаясь незамеченной объективном повсюду рассыпанных камер, облегченно выдыхает и пытается отпереть резную дверь, надеясь утонуть во сне ещё на одну ночь. ᅠГолос, в очередной раз вырывающий из потока мыслей, принадлежит до жути смешной и притягивающей внимание Зарине, рыжая слышит лишь окончания слов, напечатанных в записке от учителей, но понимает, что придётся очень долго ждать остальных участниц. Боже, ей так хочется закрыть глаза и разрыдаться, утыкаясь в шею папы, рассказать обо всех сложностях, побыть слабой хоть немного. Но не дано, Анюта обещала, она сдержит обещание, данное перед могилой отца, обязательно, во что бы то ни стало. ᅠМилас бродит по траве, мельтешит, как надоедливая мушка, видимо, тоже погруженная в свои потоки мыслей. Кареглазую трясёт: ей не хочется видеть кого-либо ещё и, не дай Бог, кого-то, кто будет хоть немного смахивать на столь "полюбившуюся Ксюшу Милас". Потрёпанный за день Львёнок прикрывает глаза и включается в происходящее из-за пронзительного крика со стороны ворот, в калёном воздухе возникает общее — "Они, блять, явились". ᅠ"Они" — кучка ещё более конченых баб, вбегающих на задний дворик галопом, подобно стаду разъяренных диких свиней: никто, конечно, не оценил столь фееричного появления, а особенно Ксюша-я-тебя-сделаю-малыш-Милас, на шее которой вдруг образовалась мини-опухоль со сверкающими из-за света луны волосами и странным белым одеянием. Рыжая смеётся во весь голос, привлекая внимание ровно на три секунды, а потом вновь отдаётся столь желанному отдыху, думая о двух вещах: пожалуй, ей очень жаль эту маленькую девочку, которая уж точно не вывезет возможных издёвок бритоголовой, а ещё, наверное, её сердце слишком часто вытанцовывает неизвестные доселе пируэты при мыслях о том, что кто-то может так нагло получать бесконечно нужное, ставшее привычным тепло. ᅠЛьвёнок тушит горящую сигарету и шипит, ощущая боль от ожога меж пальцев. Если это начало нового пути, если это начало битвы за обещание, данное любимому отцу, то она готова рвать каждую, включая блядскую блондинку, повисшую на жилистой шее тёплой до одури Ксюши — без разницы.