***
Тем же вечером Магнус снова созвал малый совет, уже сбившись со счета, сколько раз за последние несколько дней ему приходилось это делать. В силу того, что сам он должен был соблюдать постельный режим, он пригласил всех в их с Алеком покои. Естественно, он и не думал пускать никого в свою спальню и, отмахнувшись от увещеваний доктора и переодевшись из ночной рубахи в более подходящие футболку и штаны, устроился, не без помощи Алека, в приемной, куда слуги принесли небольшую кушетку, чтобы он мог прилечь, в том случае, если почувствует недомогание. Доктор был решительно против, но в итоге оказался за дверьми, так как не имел права присутствовать на совете. И по его недовольному взгляду Магнус догадывался, что тому очень хотелось напоить его успокоительным или снотворным на весь период восстановления. Но думать о душевном спокойствии врача ему было некогда, следовало обсудить с помощниками дальнейшие действия в ожидании прибытия лордов-протекторов из Сумеречных земель, что должно было занять не меньше месяца. Естественно, ему было необходимо собрать большой совет, чтобы принять решение о начале войны против севера, хотя в итоге решающим голосом все равно оставался его собственный. Но Магнус не мог просто слепо наброситься на врага. Ему нужна была стратегия, план, а для этого стоило собрать командующих войсками всех округов, имеющих гораздо больше опыта хотя бы в морских сражениях, в отличие от него. Совет закончился довольно быстро, без каких-либо голосований на этот раз. Магнус лишь раздал указания своим подданным, веля лордам и леди-протекторам Бейналии разъехаться по своим городам до прибытия делегации из Сумеречных земель. Он даже не стал выслушивать их предложения остаться во дворце ради него. Магнус знал, что друзья любят его и хотят защитить, но им нужно было заняться насущными делами, а не играть роль нянек при правителе, тем более, у него была охрана. В самом конце в комнате остались лишь Магнус, Алек и Малькольм. Магнус не стал церемониться со своим лучшим шпионом, указав тому на недочеты в системе безопасности. Конечно же, главную роль в этом играла охрана правителя, а Малькольм лишь занимался разведкой, но тем не менее, от него тоже многое зависело, ведь если бы шпионы вовремя выследили предателей, не случилось бы никакого нападения. Не желая в данный момент лишаться поддержки такого опытного человека, Магнус оставил лорда Фэйда на его должности, но пообещал, что в будущем не будет таким же прощающим. Малькольм лишь смиренно поклонился, принимая эти слова как должное. К начальнику же охраны Магнус приказал приставить помощника из людей лорда Фэйда и с легкостью согласился, когда тот предложил леди Доротею, которая, как он знал, являлась правой рукой его главного шпиона. После того, как Малькольм оставил их вдвоем, Магнус попросил Алека от его имени посетить первого рыцаря и попросить остаться до того, как состоится назначенное заседание большого совета, в котором тот так же должен был принять участие. Он разрешил остаться и двум его сопровождающим, если у них не было срочных дел на родине.***
Обнаружив, что первого рыцаря нет в его покоях, Алек отправился к рыцарю Верлаку, чтобы узнать, где может находиться Мелиорн или просто передать приказ правителя. Он немного удивился, когда дверь в покои ему открыл не слуга, а сам Себастьян, выглядя при этом не менее удивленным такому визиту. — Ваша Светлость, — Себастьян тут же поклонился и пропустил Алека внутрь. — Чем обязан? — Добрый вечер, благородный Верлак, — поздоровался тот, а после сел на предложенное кресло, отмечая, что комнаты, предоставленные представителям из земель Фейри ничуть не хуже тех, в которых поселили его в день приезда, может быть, лишь чуть меньше. — Я искал первого рыцаря, но его не было в отведенных ему покоях. Я подумал, что могу передать через Вас просьбу правителя, — он намеренно не стал называть слова Магнуса приказом, так как заметил, что тот редко прибегал к такой форме сам. — Конечно. Слушаю Вас. — Вероятно, Вы уже слышали о том инциденте, что произошел сегодня в парке, — дождавшись кивка, Алек продолжил. — Есть все основания предполагать, что это дело рук северян. А потому правитель созывает большой совет. Лорды-протекторы из Сумеречных земель прибудут через месяц. Первый рыцарь также должен участвовать. — Мы предполагали, что правитель примет такое решение. И я обязательно передам первому рыцарю, что ему необходимо задержаться здесь еще минимум на месяц. — Вы и рыцарь Блэкторн можете тоже остаться здесь, если пожелаете. Конечно же, если вас ждут неотложные дела на родине, правитель не станет задерживать вас. — С удовольствием принимаю предложение Его Высочества, — снова поклонился Себастьян. — И передам его рыцарю Блэкторн. Как чувствует себя правитель? — Вполне хорошо, — немного насторожившись от такого вопроса, ответил Алек, чувствуя необходимость опекать супруга, но потом расслабился, увидев искренний интерес и сочувствие в глазах собеседника. — Ему сейчас необходим отдых, но в целом, правитель в порядке. — Рад это слышать, — улыбнулся Себастьян. Алек поднялся, уже собираясь попрощаться, когда из соседней комнаты вышел дымчатый леопард, в котором он сразу же узнал Бродягу, питомца Джейса. Алек немного опешил, не ожидая увидеть здесь такого гостя, и с подозрением посмотрел на Себастьяна. — Лорд Джейс у Вас в гостях? — природная прямолинейность не дала Алеку завуалировать этот вопрос, и он выложил все, что его интересовало. — Нет, что Вы, — Себастьян, по всей видимости, чувствовал себя немного неловко, потому что тут же нервно потер ладонью шею, а после глухо откашлялся, прежде чем продолжить свою мысль. — Этот кот… он, можно сказать, преследует меня… — Преследует? — нахмурился Алек. — Да, я понимаю, звучит, по меньшей мере, странно, но он действительно ходит за мной по пятам. Будто в доказательство правоты его слов, Бродяга подошел и принялся тереться о его ноги, даже несмотря на то, что Себастьян не предпринимал никаких попыток, чтобы его приласкать или погладить. — Лорд Джейс знает об этом? — спросил Алек и тут же догадался, какой будет ответ, вспомнив, как Джейс журил своего любимца за то, что тот пропадал неизвестно где. — Нет, — покачал головой Себастьян. — Я не трогаю боевого кота, знаю, что это запрещено, — поспешил добавить он, указывая на Бродягу, все еще выписывающего круги возле его ног. Алек почувствовал, как неприятно кольнуло в груди, пока он наблюдал за этим. Но это было не оттого, что он считал рыцаря Верлака недостойным, напротив, тот нравился ему. Это чувство было вызвано осознанием, что как бы сильно Джейс и Себастьян не подходили друг другу, они не могли быть вместе. Алек успел полюбить Джейса и хотел, чтобы тот был счастлив, и чувствовал себя скверно из-за того, что собирался сказать. Но это был его долг. — Благородный Верлак, — начал он, тщательно подбирая слова. — Я знаю о том, что произошло между Вами и лордом Джейсом в ночь, когда была свадьба, — он поднял руку, прося не перебивать его. — Вы производите впечатление хорошего человека, и в обычных условиях я был бы только рад за вас двоих, но Вы и сами должны понимать, что ни к чему хорошему эта связь не приведет. — Мы даже не говорили после, — признался Себастьян, как-то сразу поникнув. — И я не уверен до сих пор, стоит ли нам говорить. — На это у меня нет ответа, к сожалению, — Алек направился к двери, позвав Бродягу, тут же засеменившего следом, а потом первым проскользнувшего в дверь. — Мне жаль, — обернувшись, добавил Алек, видя растерянность на лице Себастьяна. Тот лишь запоздало кивнул и отвернулся.***
Когда Алек вернулся, Магнуса он обнаружил в ванной комнате, как раз вылезшего из ванны и собирающегося одеваться. Тот посмотрел на него как-то хитро, а после оставил халат висеть на вешалке и направился к мужу, так и оставшись лишь в полотенце, обернутом вокруг бедер. Все его движения говорили о том, что он уже чувствует себя намного лучше. — Доктор запретил тебе физические нагрузки, помнишь? — еле дыша, выговорил Алек, когда руки Магнуса обвились вокруг его талии. — Как скучно, — надул губы тот, но уже через секунду, заметив, что Алек начал хмуриться, добавил. — Ты можешь принять ванну перед сном. Я подожду тебя в нашей постели. Обещаю, что не буду приставать. — Я очень испугался за тебя, Магнус, — Алек обнял его и прижал к себе крепче. — Мне никогда в жизни не было так страшно. — Все позади. — Знаю, но я всегда буду переживать за тебя, — Алек нашел взглядом глаза Магнуса и проговорил тихо, опасаясь, что громкий звук может спугнуть момент. — Я люблю тебя, Магнус. — Ох, Александр, — Магнус стиснул его в объятиях так крепко, будто собирался слить их тела воедино. — Я тоже люблю тебя. Ты — лучшее, что есть в моей жизни. Не знаю, что бы я делал без тебя. — Ну, для начала, ты не отправился бы на тот пикник в парк и не пострадал, — Алек попытался сказать это веселым тоном, превратить в шутку, но потерпел неудачу, и в конце его голос сорвался. — Перестань винить себя. И вообще, все, что было до того, как нас бессовестно прервали гранатами, мне очень даже нравилось, — Магнус лукаво улыбнулся, а после потянулся к губам напротив, оставляя на них сладкий поцелуй. — Так, мне пора идти в постель, пока я не нарушил указания доктора прямо здесь, — хохотнул он, игриво пробежавшись пальцами по спине Алека, задержавшись на пояснице чуть дольше. — И я хотел спросить, — он обернулся уже у двери. — Ты не против, если сегодня Мяо и Черч поспят с нами? Мяо очень переживает. Не хочу, чтобы он решил, что я злюсь на него. — Конечно, пусть будут с нами, — тут же согласился Алек, размышляя, сможет ли он вообще научить Черча спать там, где положено, если с самого детства будет разрешать ему оставаться на своей постели. — Кажется, я люблю тебя еще сильнее, — выдохнул Магнус, посылая ему воздушный поцелуй, а после быстро скрываясь за дверью. Алек поймал себя на мысли, что глупо улыбается уже некоторое время. Он потряс головой, прогоняя совсем уж неприличные мысли, закравшиеся в голову, когда он бросил взгляд на голые ступни супруга, исчезающие в спальне. Алек знал, что какое-то время им придется довольствоваться лишь объятиями, но естественно, он не мог контролировать свои эмоции, и он был более чем уверен, что Магнус знает об этом. Быстро раздевшись, Алек набрал воды в ванную, с удовольствием погружаясь в теплую негу и давая себе, наконец, немного расслабиться. За дверью его ждал тот, кто поселился в его сердце, и от этого становилось еще лучше. Когда Алек вернулся в спальню, Магнус уже успел уснуть, хоть и обещал дождаться его. Но это совершенно не смутило Алека. Напротив, он был рад, что супруг отдыхает после всего, что ему пришлось пережить этим днем. Забравшись под одеяло и прижавшись к Магнусу, он почувствовал, как накатывает усталость. И все же, прежде чем уснуть, он оставил еще один поцелуй на щеке любимого.***
Джейс отправился спать, когда было уже довольно поздно. Конечно же, он не был обязан вместе с начальником охраны и главным шпионом обговаривать новые планы охраны правителя, но Джейс действительно волновался за брата и хотел быть уверен, что с ним ничего не случится. Он никогда не рвался к власти, но всегда находился рядом с Магнусом, особенно после смерти их отца. И он чувствовал свою ответственность перед братом. Он должен был убедиться, что такого больше не случится. Джейс все еще обдумывал, нужно ли что-то поменять, когда вошел в спальню и с удивлением обнаружил там Бродягу, в последнее время не часто навещающего его. — Привет, друг. Слезь с моей постели, — он знал, что звучит обиженно, что больше подошло бы подростку, но ничего не мог с собой поделать, все же кот вел себя немного странно, если не сказать отстраненно. Бродяга, впрочем, не сильно впечатлился его надутыми губами. Он лишь фыркнул, подтолкнув к Джейсу какой-то листок бумаги, слегка покусанный и помятый, по всей видимости, принесенный откуда-то самим котом в зубах. — Что это такое? — тут же сменив обиду на любопытство, спросил Джейс и присел рядом с леопардом. — Ты принес мне чей-то черновик письма? — заметив, что послание резко обрывается, спросил он, при этом поглаживая кота по холке, потому что в действительности соскучился по нему сильнее, чем готов был признать вслух. Но в следующее мгновение все его спокойствие ушло. Джейс прочел первые строки и осознал, что это письмо было адресовано ему. И он уже догадывался, кто мог его отправить. Хоть он никогда не видел почерка рыцаря Верлака, уже по первым строчкам стало ясно, что это был именно он.