***
Уже подходя к беседке, Джейс подумал, насколько глупо и безрассудно ведет себя. Ему должно было отказаться от этой встречи, тем более, он мог просто проигнорировать то письмо, ведь если бы не Бродяга, то никакого послания он и не получил бы. Но сделать это было проще в уме, зная, как нужно поступить, сердце же просило противоположного, а потому Джейс все же шагнул в беседку. Себастьян сидел на одной из скамеек, вертя в руке бутон красно-белого георгина и не замечая за мыслями нарушения его уединения. Джейс оглядел рыцаря с ног до головы, отмечая, что выглядит тот все так же привлекательно, несмотря на то, что одет не в костюм, а в простые брюки и джемпер. Джейс облегченно выдохнул, когда заметил небольшой кинжал, спрятанный в набедренных ножнах Себастьяна, что означало, что тот тоже осознает опасность, которая может им угрожать в связи с последними событиями во дворце, и не выходит из покоев без оружия. Бродяга, не долго думая, подбежал к Себастьяну, оповещая об их прибытии. Глядя на своего боевого кота, ластящегося к чужому человеку, Джейс отчего-то только в этот момент задумался, как вообще письмо оказалось у Бродяги. Но этим мыслям было не дано надолго задержать его внимание. Себастьян, увидевший леопарда, тут же вскинул голову, смотря на Джейса немного неуверенно, будто до сих пор не поверил, что тот все же решился прийти на эту встречу. — Добрый вечер, благородный Верлак, — поздоровался тот, решив, что должен сразу обозначить рамки приличий. — Вы хотели о чем-то поговорить со мной? — Добрый вечер, лорд Джейс, — Себастьян подскочил со скамьи, делая небольшой поклон головой. — Да, я… мне кажется, нам нужно обсудить то, что произошло. — Бродяга, иди ко мне, — позвал кота Джейс, одновременно отвлекая его от попыток взобраться к Себастьяну на руки, и давая себе небольшую фору, прежде чем придется ответить на последние слова собеседника. — А мне кажется, нам нечего обсуждать. То, что произошло той ночью, было мимолетным порывом. Возможно, нам не стоило увлекаться вином, — он говорил уверенно, хотя горечь, которую вызывали эти слова, заставляла произносить их как можно быстрее, будто от этого могло стать проще. Но нужно было объясниться и уйти как можно скорее, чтобы не было соблазна остаться в обществе человека, к которому тянулась душа, а потому Джейс обрубил. — Тем более, это все равно не имеет значения. Наши отношения невозможны. — Вы пытаетесь убедить меня или себя, лорд Джейс? — нахмурился Себастьян. — Это не я поцеловал Вас. — И это было моей ошибкой, которая больше не повторится, — стараясь не замечать, как больно становится от тускнеющего на глазах взгляда Себастьяна, ответил Джейс. — Вероятно, Вы уезжаете завтра. Так что нам стоит проститься. Желаю Вам хорошей дороги и… прощайте, благородный Верлак. Он кивнул, будто сам себе, и поманил за собой Бродягу, уже собираясь покинуть беседку, когда за его спиной раздался тихий голос Себастьяна. — Я не уеду. Джейс обернулся, выдохнув так громко, что собеседник однозначно услышал это. Он хотел что-то сказать или спросить, чтобы узнать, почему тот остается, но слова не шли. Оставалось только смотреть в глаза напротив и ждать, пока его поймут без слов. И Себастьян действительно понял. Он подошел к нему ближе, но все еще не вступил в личное пространство, явно опасаясь, что Джейс не хочет этого. — Правитель приказал первому рыцарю остаться до прибытия лордов-протекторов из Сумеречных земель. Я же являюсь одним из его приближенных. Мой долг — находиться рядом с первым рыцарем, если того требуют обстоятельства, — объяснил Себастьян, и от него не укрылось разочарование, промелькнувшее в глазах Джейса, а потому он все же решился добавить. — Но это не единственная причина, по которой я остаюсь. — И почему же? — Джейс сам не узнал свой голос, настолько глухо он звучал, и задержал дыхание, ожидая ответа. — Лорд Джейс, я не знаю, имею ли право так откровенно говорить о своих чувствах. Мне не ведомо, что испытываете ко мне Вы, — Себастьян помедлил, пытаясь найти хоть какую-то подсказку, стоит ли ему продолжать это признание, но не смог понять эмоций, исходящих от Джейса. — Вы покорили мое сердце, лорд Джейс. И вряд ли кому-то удастся затмить Вас. Я не хочу возвращаться на родину, потому что иначе, возможно, больше никогда не увижу Вас, — все же выдохнул он. — Вы не должны говорить этого… — Если Вам неприятны мои слова, — Себастьян поник. — Простите меня. Я не хотел Вас оскорбить. — Вы же прекрасно понимаете, что наши отношения обречены? — Джейс вдруг шагнул ближе к нему, взяв за плечо, этим жестом пытаясь выразить поддержку. — Я не хочу делать Вам больно. А это обязательно случится, потому что нам в конечном итоге придется расстаться… — Я не боюсь того, что будет! — с горячностью заявил Себастьян. — Я справлюсь со всем, если Вы позволите любить Вас сейчас. Джейс зажмурился и покачал головой, разрываясь между долгом и желанием. — А вот я не уверен, что смогу справиться, — тихо, почти неслышно, прошептал он. — Джейс… Стоило его имени, не обремененному титулом, неосторожно слететь с чужого языка, как Джейс распахнул глаза и резко подался вперед, притягивая к себе Себастьяна и зарываясь носом в его шею. Он не смел снова поцеловать его, но так нуждался в этот момент в его теплых объятиях, что не смог себе отказать. И Себастьян ответил ему, так же крепко обвивая его торс руками, не давая отстраниться и пожалеть. Цветок выпал из его руки, но никто из них не обратил на это внимания. — Позвольте быть рядом с Вами, прошу, — шепнул он. — Сегодня, завтра, столько, сколько есть у нас дней. Не отталкивайте меня. Мы найдем способ… — Нет, — прерывая его шепот, отозвался Джейс и чуть отодвинулся, чтобы посмотреть ему в глаза. — Такого способа нет, — и в противовес своим собственным словам, подался вперед, захватывая губы напротив в свои, получая такой долгожданный второй поцелуй. Себастьян ответил ему со всей страстью. Он целовал его так, будто оторвавшись от губ, не сможет больше дышать и жить. Джейс почувствовал, как к его губам прикасается чужой язык, и, простонав, открыл рот, чтобы впустить его. Ему одновременно хотелось нежности и страсти, а потому он ласкал губы Себастьяна бережно, но притягивал его к себе максимально тесно. Джейс чувствовал ответную реакцию остро, будто она отдавалась ему в самое сердце, и когда Себастьян чуть прикусил его нижнюю губу, он не смог сдержать жадного стона, и ответил тем же. Они тянулись друг к другу, желая получить больше, чем им было дозволено обстоятельствами и правилами. В этот момент все законы для них остались далеко, отпуская их и давая им насладиться моментом единения. Джейс отстранился, все еще держа Себастьяна в своих руках. Он смотрел в глаза напротив, понимая, что как бы ни хотел, не сможет отказаться от этого мужчины. — Что же мы делаем? — голос его был полон боли. — Что нам делать дальше? Себастьян лишь покачал головой, прося его замолчать, а после снова потянулся за поцелуем. Им стоило остановиться и больше никогда не встречаться таким образом, но в этот момент оба были честны с самими собой. И во дворец они отправились только с рассветом, проведя всю ночь наедине в этой самой беседке, заговаривая друг друга, чтобы забыть обо всех проблемах. Бродяга всю ночь просидел рядом с Себастьяном, получая, наконец, заслуженные ласки с разрешения своего хозяина. Казалось, он был самым счастливым из них троих.***
Весь следующий день Алек провел в делах, которые в обычные дни должны были выпасть на долю его супруга, но из-за того, что правителю приходилось соблюдать предписанный постельный режим, все они свалились на голову Алека. Впрочем, он не возражал, если мог помочь Магнусу. Да к тому же это помогало понять, насколько на самом деле был загружен его муж, выполняя свой долг перед Тремя Государствами. До обеда Алек успел принять нескольких важных гостей, покидавших Бейнал после празднования свадьбы и неизменно выражавших почтение и пожелания скорейшего выздоровления Магнусу. Алек принимал их слова с вежливой улыбкой и желал каждому хорошей дороги. К тому моменту, как ему удалось сбежать на обед, он уже чувствовал, что на языке появились мозоли, но все же был рад, что может оказаться полезным. Он даже не стал жаловаться Магнусу на навязчивость леди Лавлэйс-Бейн, которая ходила за ним по пятам еще на свадьбе, а уж получив аудиенцию, чуть не бросилась целовать его ботинки в попытке выказать свое восхищение. Магнус, казалось, к этому времени стал чувствовать себя еще лучше. Бледность, еще вчера вечером украшавшая его лицо, сменилась привычным медовым оттенком кожи и легким румянцем. Возможно, это было связано еще и с тем, что все утро Магнус провел на небольшой открытой веранде, совмещенной с Небесным залом, играя с Черчем и Председателем Мяо. Обед они устроили так же в Небесном зале, являвшемся личной столовой правителя и его супруга, желая провести как можно больше времени наедине. И хоть говорить приходилось по большей части о важных государственных вопросах, это время все равно принадлежало только им. Вечером, вернувшись в покои и приняв ванну, Алек решил отвлечься на чтение какой-нибудь книги в ожидании Магнуса. Тот был занят, отправившись с какими-то бумагами к Джейсу. Об этом Алек узнал из записки, переданной ему через Никса. И он немного злился, что Магнус снова нарушал режим, хотя мог оставить все дела на Джейса или на самого Алека. И Алек намеревался еще отчитать супруга, как только тот появится в их спальне. И чтобы скрасить ожидание, он устроился на постели с книгой об истории кораблестроения. Как ни странно, ирбис и гепард остались на своей кушетке, не претендуя на кровать хозяев. Точнее, они спали на кушетке Мяо, хотя у Черча стояла своя собственная. Выглядела парочка при этом абсолютно гармонично: Черч спал на спине Мяо, раскинув все четыре лапы в стороны, а Мяо, в свою очередь, даже не пытался его согнать, хоть и хмурился для порядка. Книга изначально показалась Алеку очень увлекательной, но написана она была, скорее всего, для тех, кто понимал в вопросах кораблестроения чуть больше, чем он, слишком научным языком, а потому глаза его довольно быстро стали слипаться от усталости, и он даже не заметил, как задремал, уронив книгу на грудь. А разбудил его поцелуй. Алек в первый же момент пробуждения подумал обо всех историях и сказках, где возлюбленных таким образом возвращали к жизни, и уже собирался пошутить по этому поводу, как ощутил капли воды, падающие ему на лицо и шею. Это немного смутило Алека и заставило задуматься, а на самом ли деле он проснулся или все еще пребывает в каких-то грезах. Однако, открыв глаза, он быстро пришел в себя от картины, возникшей перед его взором. Магнус нависал над ним, упираясь руками и ногами в кровать и хитро улыбаясь. Но не это так сильно поразило Алека, а тот факт, что Магнус был голым и, что было еще более очевидно, возбужденным. Смутившись, хоть он и понимал, что уже не стоит так реагировать на наготу супруга, Алек перекатился на бок, одновременно ухватив с собой и Магнуса и укутав его в одеяло, которое до этого прикрывало его собственные бедра. — Я совсем не это имел в виду, — фыркнул Магнус и быстро отбросил одеяло с кровати, чтобы Алек не решил его обратно вернуть. — Ты голый, — выдохнул тот, и сам понимая, что звучит безнадежно-глупо. — О, да, и собираюсь раздеть тебя, — проворковал Магнус, тут же принимаясь за выполнение этого обещания и стягивая с Алека футболку. Алек не стал возражать, хотя все еще был намерен отказать Магнусу в близости, потому что здоровье супруга ему было важнее, чем все на свете. — Нам нельзя, ты же знаешь, — начал он, пытаясь поймать руки Магнуса, целенаправленно пробирающиеся уже к штанам. — Доктор ясно сказал, что тебе нужно соблюдать постельный режим… — По-моему, мы сейчас как раз в постели, — хихикнул Магнус, все же пробираясь под ночную одежду Алека и с удовольствием отмечая, что тот не надел белья. Алек задохнулся стоном, когда костяшки пальцев Магнуса прошлись по его животу, а потом рука обхватила плоть. Он все еще держал супруга за запястье, но уже чувствовал, что вряд ли сможет по-настоящему сопротивляться. — Не волнуйся, — видимо, почувствовав, что Алек все еще подбирает слова для возражений, Магнус решил повести его мысли в правильном направлении. — Со мной все будет в порядке. Нам не нужно делать что-то, требующее физических усилий. Разреши мне просто приласкать тебя, — с этими словами он нежно провел языком по шее Алека, а потом губами поймал его стон, при этом пальцем очертив головку. Пока они целовались, Магнус и второй рукой добрался до штанов Алека, пытаясь их хоть немного приспустить, и Алек, уже не сопротивляясь, помог ему в этом. — Иди ко мне, — Магнус закинул ногу Алеку на бедро, а свободной рукой притянул к себе, сжав ей ягодицу. — Знаешь, чего мне хочется? — игриво прошептал он. — Чтобы мы поменялись местами. Чтобы ты взял меня. Чтобы сделал меня своим. — Магнус, — только и смог выдохнуть Алек. Он потянулся рукой между их телами, чтобы перехватить инициативу, и обхватил ладонью оба члена, задавая медленный ритм. Алек помнил о том, что им стоит быть максимально осторожными и старался быть нежным. Магнус же, пытаясь хоть немного увеличить темп, терся о него всем телом, сжимая руками ягодицы и закинув обе ноги ему на спину. Эта поза настолько походила на то, о чем говорил Магнус, что им обоим было сложно не представлять себе, каково было бы в этот момент заняться сексом по-настоящему. Но пока им оставалось только воображать, и они видели в глазах друг друга, что думают именно об этом. Магнус кончил первым, задрожав под Алеком и закусив губу, чтобы заставить себя не закрыть глаза, стараясь не пропустить момент, когда Алека накроет оргазм. И не пожалел, потому что вид Алека, сотрясшегося в высшей точке наслаждения, продлил его собственное удовольствие еще на несколько мгновений.