***
Волки вошли в хижину, служившую укрытием. Оба казались очень возбужденными, но не испуганными или злыми, а скорее, игривыми, что радовало. Нимерия подбежала к Леди, волку Джослин, а Призрак остался у двери, махая белым пушистым хвостом в ожидании хозяина. Джослин тут же встала и принялась собирать немногочисленную поклажу, которую шпионы взяли с собой на остров Зеленый. Она была готова к любому развитию событий, но им в любом случае предстояло сегодня отправиться домой. Оглядев унылый пейзаж за небольшим окном, единственным источником света в крохотном помещении, Джослин в который раз поразилась, что этот остров назван Зеленым. Конечно, она знала, что с южной стороны растут многочисленные леса, но смотря на бедную облезлую растительность, что пыталась выжить на северном берегу, подгибаясь под порывами сильнейших ветров с Северного моря, казалось практически невозможным поверить, что в нескольких десятках километров отсюда вовсю кипит жизнь. Клэри шагнула в хижину первой, а за ней, пригнувшись, чтобы избежать удара головой, вошел Джонатан. Оба выглядели немного нервно, будто снова о чем-то спорили. Впрочем, Джослин уже давно привыкла к такому поведению дочери и ее супруга. Она обняла обоих, а потом продолжила складывать вещи в мешки. — Как все прошло? — осведомилась она, передавая один из мешков Джонатану, который сразу же закинул его за спину. — Мы вовремя оказались в лагере. Королева Камилла, по всей видимости, дала мисс Чен задание убить лорда Джейса, — Клэри скривилась и закатила глаза. — Как много титулов на одну новость! — По делу, Клэри. Нам нужно как можно быстрее убраться отсюда. — Она подстерегала его в лесу. Похоже, его чем-то отравили, потому что вел он себя довольно странно, будто спал на ходу, — Клэри приняла второй мешок из рук матери. — Лили успела ударить его по голове, но мы вмешались, и ей пришлось сбежать. — Мы тоже поспешили убраться оттуда. Не хватало еще, чтобы нас заметили из-за этого доверчивого мальчишки, — вставил Джонатан. — Но он был жив. Я проверил. — Хорошо, — кивнула Джослин и махнула им рукой, чтобы выходили, одновременно пробегая глазами по хижине, чтобы удостовериться, что они не оставили ни одного свидетельства своего пребывания в ней. Она забрала свой мешок и последовала за Клэри и Джонатаном. — Удалось связаться с правителем? — Лучше! Мы оставили сообщение Саймону! — Клэри буквально светилась довольством. — Мама, представляешь, он, оказывается, все это время находился в Ночных землях. Он жив! — Да, а еще глубоко замужем за одним из приближенных королевы Камиллы, — не разделяя ее энтузиазма, проворчал Джонатан, что объясняло напряжение между ними. — Он и сам у нее в ближнем кругу, Клэри. Что-то мне подсказывает, что твой дружок не станет нам помогать. — А я думаю, он просто ничего не помнит. Он же был ребенком! — Как и ты, — снова не согласился с женой Джонатан. — И еще. Если он все-таки ничего не помнит, с какой стати он станет нам помогать? Вот увидишь, я окажусь прав, когда твой Саймон побежит к королеве Камилле, а не к правителю Трех Государств, как ты надеешься. Он давно не тот мальчик, с которым ты дружила. Забудь его, иначе он сделает тебе только больнее, — он побежал вперед, догоняя волков и оставляя Клэри с Джослин наедине. — Когда он уже перестанет меня бесить? — выпалила Клэри, возмущенно всплескивая руками. — Он просто не хочет, чтобы ты страдала, — ответила ей Джослин, вглядываясь в даль. — Ты сделала правильный выбор, выйдя за него. — Ой, мам, не обязательно его так нахваливать каждый раз, — хохотнула Клэри. — Все и забыли уже, что ты была против этой свадьбы. — Не из-за него. — Знаю. Они продолжили идти в тишине, нарушаемой лишь окриками Джонатана, пытавшегося хоть немного сбавить темп, заданный волками. Впрочем, им действительно стоило поторопиться. Чем дольше они пребывали на Зеленом, тем меньше у них оставалось дней, чтобы добраться до родных земель без происшествий, ведь Северное море довольно скоро уже должно было начать покрываться льдами, а у них был всего лишь небольшой бриг, на котором их дожидалась команда.***
Весь путь до своего лагеря Рафаэль не мог отделаться от мысли, что за ним кто-то наблюдает. Он с точностью мог сказать, что это не так, потому что сам был очень хорошим шпионом и ни за что не упустил бы следящий за ним взгляд, но отчего-то казалось, что их тайная прогулка в лагерь врага обязательно должна быть раскрыта. Рафаэль уже даже не мог ответить себе на вопрос, кто в действительности является его врагом. Единственное, что он знал наверняка, то что главным критерием для него всегда останется любовь к Саймону. Обернувшись и посмотрев на мужа, шагающего за его спиной, Рафаэль с облегчением отметил, что тот перестал хмуриться, как после новости о том, что его волка использовала в своих целях Камилла. Мысленно обругав себя за трусость, Рафаэль решил признать, что сам был виноват не меньше. Он никогда не нарушал прямых приказов, но если бы в тот момент, когда Камилла отправила его на юг, меньше думал о своем положении, а больше о чувствах супруга, то наверняка нашел бы другой способ выполнить приказ. По крайней мере, это происшествие послужило ему уроком. И так как Саймон не бросил его и даже не сильно злился, в целом Рафаэлю очень повезло. Дойдя до шатра, который был предназначен для приближенных королевы Камиллы, Рафаэль откинул полог, пропуская Саймона первым. Тот закатил глаза, очевидно, не впечатленный попыткой мужа проявить манеры, но все-таки зашел внутрь, сразу же направляясь к секции, в которой находилась их походная спальня. И застыл на входе. — Что случ… Саймон не дал Рафаэлю договорить и втянул его внутрь, тут же прикладывая палец к губам, прося помолчать. Он указал на небольшой сундук в углу. На нем лежала черно-белая куфия — платок, которым на севере было принято обвязывать лицо, защищая его от сильного ветра и снега. Такие носили и на юге, только там они были сделаны из хлопка, а повязывали их на голову. Этот же был шерстяным, плотным и со свисающими с краев волчьими клыками, косточками и когтями. Дети волков. Рафаэль не сомневался, что в их палатке побывал кто-то из этих дикарей. Все платки, что были у них с Саймоном раньше, он лично увез на юг, прикалывая к каждому волчьи метки, чтобы запутать следы и вынудить местных шпионов полагать, что к ним пожаловали Дети волков, а не жители Ночных земель. Сам он тоже носил платок, когда находился в родных краях, только не украшенный никакими побрякушками. А вот у Саймона когда-то был такой, с когтями волка, когда он только появился в их краях, голодный, израненный и промерзший до костей, ведя за собой своего Живоглота. — Давненько я не видел таких, — будто прочитав его мысли, прошептал Саймон. Он поднял куфию, и на пол упал сложенный вчетверо листок. Саймон обменялся с Рафаэлем настороженным взглядом, и взял записку. Пробежав быстрым взглядом, он передал ее супругу. — Это какая-то чушь, — выдал Рафаэль, тоже прочитав послание. «Друг, я счастлива, что ты жив», — значилось в письме. — «Надеюсь, ты поможешь нам. Не верь темной королеве. Если сможешь, поговори с правителем юга, передай, что волчата предлагают ему союз. Дома тебя отыщет красный волк. Твоя Кларисса». Перечитав еще раз, Рафаэль только убедился в своей первой реакции. — Зачем весь этот шифр? Темная королева, правитель юга, волчата? — он воззрился на Саймона полным негодования взглядом. — Любой, кто прочтет это, тут же догадается, о чем речь. Кларисса могла бы и прямо все написать. Кто она тебе? — Друг, по всей видимости, — пожал плечами Саймон. — Честно сказать, я не очень хорошо помню тех, с кем я там дружил. Рафаэль видел, как тяжело его мужу дается это признание, и всей душой ненавидел в этот момент тех, кто бросил его одного в те жуткие дни, когда север поглотил снежный буран. Он не знал, как Саймон оказался один в незнакомых местах, да еще в такую жуткую погоду. Рафаэль пытался понять, почему никто не искал ребенка, заблудившегося в горах. Он не мог думать о Детях волков без ненависти. И он уж точно не считал эту Клариссу, кем бы она ни была Саймону, другом. Рафаэль с удовольствием встретился бы с ней и высказал в лицо все, что он думает. — Мне это не нравится, — нахмурился он. — Такое ощущение, что она хотела подставить тебя. — Может быть ей просто нравится играть в шпиона, — отозвался Саймон и провел по щеке Рафаэля кончиками пальцев, успокаивая. — По крайней мере, теперь у нас есть новый план. Или подобие плана, что уже хорошо. Осталось только встретиться с кем-то из… — он не стал договаривать вслух, ограничившись кивком в сторону дверного проема, по всей видимости, означавшем место, из которого они вернулись. — Мистер Сантьяго? — послышался из-за полога знакомый женский голос. — Королева Камилла вызывает Вас к себе. — Когда Вы уже перестанете делать вид, что меня не существует, мисс Чен? — повысив голос, ответил Саймон. Рафаэль усмехнулся и поцеловал его, прежде чем уйти. Он прекрасно знал, что большинство приближенных Камиллы недолюбливали его мужа, считая, что тот не достоин такой высокой чести, родившись в диких землях. Сам Рафаэль это мнение, естественно, не разделял.***
Изабель ходила по шатру, отведенному девушкам, не в силах найти себе места. Она ощущала себя довольно странно, находясь в одиночестве и не имея возможности что-либо сделать, когда в лагере определенно происходило что-то странное. Некоторое время назад она вернулась с торжества в сопровождении Алины и Роберта. Отец, ничего толком не объясняя, увел ее с пира и, как следствие, Алину. Обычно за Робертом не было замечено излишнее желание опекать своих детей, но в этот раз он буквально приказным тоном велел им сидеть и не высовываться. Конечно, Изабель это не понравилось, но она ни за что не стала бы расстраивать отца, тем более, зная, что от его решения зависит ее будущее. Она не питала никаких иллюзий и совершенно точно знала, что Роберт легко может отказать Мелиорну, если будет чем-то недоволен. А потому Изабель предпочитала вести себя тише воды, ниже травы. Алина, напротив, решила не упускать подвернувшейся возможности увидеться с Хелен, хотя все еще так и не сказала отцу, кого выбрала себе в спутники жизни. И ушла она уже довольно давно. Изабель не переставая ходила по помещению, пытаясь уговорить себя успокоиться. В конце концов, она даже не знала, из-за чего отец был так категоричен в своем желании спрятать ее. Эта мысль только добавила ей нервозности. Незнание и вынужденное бездействие в ожидании новостей сводили Изабель с ума. Когда у входа послышался шум, она облегченно выдохнула и поспешила навстречу, но увидев заплаканное лицо Алины вновь запаниковала. Та выглядела такой подавленной и разбитой, что не оставалось сомнений — случилось что-то плохое. — Что произошло? — Изабель обхватила подругу за плечи и усадила на одну из двух небольших лежанок, служивших в лагере постелью. — Дорогая, что с тобой? — Он все узнал, — всхлипнула Алина. — Иззи, мой отец… — она осеклась и разрыдалась еще сильнее. Опасаясь, что такое состояние может вылиться в истерику, Изабель быстро поднялась и сбегала за кружкой воды, попутно захватив теплую шаль, брошенную ей ранее на соседнюю лежанку. Она накинула ее Алине на плечи и снова обняла подругу. — Твой отец против брака? — Ты бы слышала, как он кричал! — все так же борясь с рыданиями, выговорила Алина. — Я даже не успела ничего сказать! Он увидел нас вместе и пришел в ярость. Ну за что он так со мной? Я же не могу выбирать, в кого влюбиться. — Может быть, он еще передумает, — попыталась успокоить ее Изабель. — Дай ему время. Вероятно, он хотел, чтобы ты выбрала себе кого-то богатого и знатного. Он ведь любит тебя. — О, но дело не в том, что у нас с Хелен разный статус, — вдруг резко успокоившись, злобно рыкнула Алина. — Он недоволен тем, что она девушка! — Что? Не понимаю… Алина вскочила, залпом выпила воду и, вытирая мокрые щеки, принялась ходить взад-вперед, как еще недавно делала Изабель. — Ему, видишь ли, нужен кто-то, кому он сможет передать свое состояние. Кому-то умному, сообразительному и с хорошей хваткой. И он прямо дал мне понять, что это не относится к женщинам, — Алина резко остановилась и снова посмотрела на Изабель глазами, полными слез. — Он всегда хотел сына, все это знают. Только я не думала, что все настолько плохо… — А что сказала твоя Хелен? — Изабель намеренно не стала использовать официальный титул, чтобы настроение подруги хоть чуть-чуть поднялось из-за понимания, что ее любовь никто у нее отнять не сможет, что бы ни говорил. — Ничего. Она просто не успела. Он выгнал ее! — Уверена, она не собирается бросать тебя только из-за того, что твой отец оказался твердолобым стариком, — спохватившись, Изабель охнула. — Прости. Я не должна так говорить. Алина лишь пожала плечами. — Как думаешь, смогу я передать тайное послание через слуг? — Легко, — улыбнулась Изабель. — Если и есть что-то, что слуги любят больше сплетен о правителе и его супруге, это сплетни о всех, кто к ним близок. Ты дашь им такую пищу для обсуждений! — она подошла к Алине и сжала ее руки в своих. — Все обязательно будет хорошо, я уверена.***
Себастьян вышел из шатра Джейса, пробыв с ним наедине почти целый час. Он думал, что не сможет держать себя в руках и тут же набросится на любимого, стоит только остальным покинуть помещение, но все оказалось не так. Его настолько потрясли события этой ночи, что единственным желанием, на которое был способен его организм, оказалось держать Джейса в своих объятиях и целовать. Джейс, по всей видимости, чувствуя слабость после удара по голове и той отравы, которую ему подмешали на торжестве, не возражал против этого. Оставлять его совсем не хотелось, но Себастьян понимал, что каким бы ни был понимающим Магнус, он все еще оставался правителем Трех Государств, который пекся о благополучии своего брата и не хотел бы, чтобы кто-то стал распускать сплетни о его ночных встречах. Себастьян хотел бы во всеуслышание назвать Джейса своим женихом, но был готов ждать, пока они не смогут сделать все как положено, чтобы не нужно было нарушать никаких законов. Стоило ему покинуть шатер, как он тут же столкнулся с Хелен. Девушка выглядела так, будто собиралась кого-то убить.