***
Помочь с приготовлениями к празднику у Магнуса с Алеком фактически не получилось. Стоило им выйти из пещеры, как тут же снова набежала толпа любопытных детей, наперебой выстреливавших вопросами о боевых котах, чему, впрочем, никто на возражал. Видимо, получив четкие указания от альфы, они старались не приближаться к питомцам южан, но интерес от этого, казалось, только возрос. Детям было интересно все: чем коты питаются, как много спят, как их тренируют. Они впитывали информацию с открытыми ртами и тут же задавали новые вопросы. Естественно, так как Магнус всю жизнь прожил в окружении боевых котов, отвечал на вопросы в основном он. Алек же следил за тем, чтобы такие же любопытные, как и их маленькие хозяева, волчата не приставали к гепарду и ирбису. Он понимал, что коты находятся в состоянии стресса так близко к большому количеству боевых волков и могут напасть, почувствовав даже малую опасность для себя или своих хозяев. За время, что они провели с детьми, у них появилась возможность осмотреться. Алек отметил, что племя Детей волков было более многочисленным, чем он изначально думал, но все же меньше, чем даже те представители Ночных земель, что путешествовали вместе с ними с острова Одинокого на север. Было ясно, что Клэри и Джонатан сказали правду, когда заявили, что не справятся с армией «темных», как они их называли, в одиночку, а значит, можно было с большей долей вероятности доверять и другим их словам. Самым любопытным, однако, оказалось следить за укладом жизни Детей волков, который разительно отличался от принятого в Трех Государствах. Здесь не было никакой иерархии, по крайней мере, кроме альфы больше никаких званий или титулов люди не носили. Обращались они друг к другу просто по имени и все вместе занимались подготовкой к празднику: готовкой, украшением и уборкой. Свадебная церемония началась с заходом солнца. Вокруг большого костра расселись семь пар со своими волками, а остальные устроились чуть дальше на бревнах и лавках. Сам обряд был не сложным: каждый протянул руку волку своего партнера, чтобы тот оставил на ней метку, а после все вместе запели свадебную песню. — Наверное, это больнее, чем нанесение руны, — Алек машинально потер запястье, вспоминая, как ему самому довелось почувствовать укус волка. Магнус перехватил его руку и положил ладонь туда, где находилась руна, связавшая их. Он улыбнулся мужу, а после снова повернулся к поющим. — Вечером перед свадьбой мы пьем специальный напиток, притупляющий боль и помогающий быстрее затягиваться ранам, — пояснил сидящий недалеко Джонатан. — Никто бы не стал делать этого, если бы приходилось терпеть сильную боль. — Ради любимого человека можно и потерпеть, — ответил ему Рафаэль, даже не повернув головы в их сторону. — Говорите так, мистер Сантьяго, будто знаете не понаслышке, — в глазах Джонатана зажглось любопытство. — Я не помнил эту деталь, — ошарашенно проговорил Саймон и виновато взглянул на мужа. — Я помнил про укус, но… Рафаэль посмотрел на него, и уголок его губ пополз вверх. Очевидно, он был совсем не против произвести впечатление на Саймона. Ничуть не стесняясь присутствия посторонних, он обнял его и, притянув ближе, поцеловал. Смутившись, Алек отвернулся, но все же успел заметить, как Саймон вырвался, что-то грозно зашептав мужу. Алек же обратил внимание на Джонатана. Тот, в отличие от него самого, смотреть за влюбленными не стеснялся. Он следил за тем, что происходит, и, по всей видимости, думал о признании Рафаэля. Очевидно, это впечатлило не только Саймона, но и шпиона Детей волков. Он хмыкнул себе под нос и отвернулся, вернув внимание поющим парам. Алек последовал его примеру. Песня все продолжалась. Она была не похожа ни на что, слышанное южанами раньше. Не было языка, на котором она пелась. Скорее, это было похоже на слияние с природой. Волки, поддерживая хозяев, выли, задавая странный тягучий ритм. А поющие, подчиняясь этому ритму, напевали мелодию, идущую не из головы, а от сердца. Казалось, они находятся в трансе, хоть никто из них не выглядел завороженным. Просто каждый погрузился в музыку. Песня закончилась, и все вокруг выдохнули, будто кульминация заставила их задержать на минуту дыхание. — Очень красиво, — тихо заговорил Магнус. — Этой песней у нас встречают и провожают все хорошее, что было или будет в жизни, — Люциан поднялся, подавая пример остальным. — А еще матери поют ее младенцам как колыбельную. — Что она означает? — поинтересовался Алек, следуя вместе с мужем за альфой. — Это песня волков. Мы переняли ее у них. Песня жизни и смерти, любви и дружбы, мира и прощания. — Перед боем вы тоже ее поете? — О нет, — усмехнулся Люциан. — В бой нас ведет трубный звук рога. В горах его слышно на многие мили. Вы поймете, когда услышите. — Лучше бы нам этого слышать никогда не довелось, — покачал головой Магнус. — Ваша правда. Но боюсь, это неизбежно. Возле костра к этому моменту уже расставили большие деревянные столы и вертела, на которых начали жарить мясо. Не было трапезы, как во дворце правителя в Бейналии, где блюда красиво сервировались и подавались каждому на расписных тарелках. Здесь все было просто: каждый мог угоститься чем пожелает. Пока все наливали вина и наполняли небольшие тарелки, Магнус и Алек разговорились с Клэри и Майей, ее подругой, о различиях между приготовлением блюд в их странах. В это время к ним, ведя за руку малыша лет шести, за которым семенил темно-серый волчонок, подошел новоиспеченный супруг Майи, Джордан. Он подсадил мальчика прямо на стол, но так, чтобы тот не задевал ни одно блюдо, и предложил выбрать, что ему хочется. Ребенок, явно стесняясь, молчал и посматривал на незнакомых взрослых. Его раскосые темно-карие глаза с огромным интересом разглядывали боевых волков, но он так ничего и не спросил. — Это ваш сын? — спросил Алек у Майи, волчица которой тут же убежала к волку Джордана, стоило им появиться. — Что Вы, нет. У нас пока нет детей, — она улыбнулась мальчику ободряюще. — Макс потерял и маму, и папу, к сожалению. Его отец долго болел, а мать умерла при родах. Такое бывает редко, но та зима была очень суровой. Многие умерли тогда. — Простите мою бестактность и примите мои соболезнования. — И что же, у него совсем никого нет? — спросил Магнус. Алек невольно взглянул на него, замечая во взгляде мужа отражение собственных чувств. — У нас дети воспитываются все вместе. Нет нужды кому-то брать его себе, — объяснила Клэри. — У него есть племя. — Ясно, — Магнус сглотнул и поспешил отвернуться. Почувствовав состояние супруга, Алек решил, что позже обязательно поговорит с ним об этом ребенке. В любом случае, им нужен был наследник, и он не видел причины, по которой они не могли бы взять малыша, оставшегося без родителей, если Дети волков не будут против. Нужно было лишь обсудить все с Магнусом и понять, думают ли они об одном и том же. Впрочем, Алек был уверен, что так оно и есть.***
Празднование длилось долго, а потому в пещеру, где они должны были заночевать, Алек с Магнусом отправились далеко за полночь. Конечно, они оба чувствовали определенную усталость после долгого морского путешествия, перехода через горы и свадеб, но первым делом убедились, что Мяо и Черч смогут удобно устроиться на лежаке из шкур, у них достаточно воды и еды на ночь, а огонь от центрального костра не помешает, но будет достаточно согревать питомцев. Занавесив вход в пещеру плотной тканью, Магнус снял шубу, а потом и теплый клетчатый пиджак, который надевал поверх свитера. В помещении было достаточно тепло, хотя он все еще сомневался, что захочет спать раздетым. Алек же, напротив, стянул с себя практически все: пиджак, клетчатый синий свитер, который выбрал в контраст бордовым оттенкам в одежде Магнуса, и брюки, — оставшись в одном белье, и быстро юркнул под ворох шкур на топчане. — И не холодно тебе? — зябко поежился Магнус. — Зимой в Сумеречных землях тоже не тепло. В замке бывает совсем холодно, когда на улице разыграются сильные ветра. Даже камины не спасают, — Алек похлопал по постели рядом с собой. — Иди ко мне. Я покажу, как лучше всего согреться. — И как же, интересно? — недоверчиво спросил Магнус, но все же принялся раздеваться. — Лучшее средство от переохлаждения — тепло человеческого тела. Однажды я провалился под лед на озере возле дома бабушки с дедушкой, — припомнил Алек. — Дед вытащил меня, почти донес до дома, потому что я еле передвигал ногами, и первым делом заставил раздеться догола. Потом сам разделся и обнял, а бабушка нас закутала в одеяла как в кокон. Так и сидели, пока я не согрелся. — И ты не заболел? — Магнус бегом добрался до топчана и зарылся в шкуры, прижимаясь к Алеку. — Как ни странно, нет. Но на озеро нам больше ходить не разрешали. Только зимой с дедом, когда он начинал рыбачить. Магнус устроился поудобнее, закинув на Алека руку и ногу, а голову положив ему на грудь. Он чувствовал усталость, но знал, что не сможет уснуть, пока не обсудит с Алеком одну важную вещь. Возможно, сейчас было не самое лучшее время, учитывая все происходящее, но Магнус не хотел ждать. И тем не менее, Алек заговорил первым. — Скажи, если я ошибаюсь, но ты ведь хочешь усыновить этого малыша, Макса? — спросил он. Не веря своим ушам, Магнус приподнялся, чтобы смотреть мужу в глаза. — Как ты догадался? Я именно об этом и хотел поговорить с тобой сейчас. — Просто я думал о том же, — признался Алек, улыбаясь. — Думаю, ему нужна семья. И он так похож на тебя. — Он такой тихий, заметил? — Магнус нахмурился. — Может быть, он не разговаривает? И почему я не спросил? — Эй, успокойся. Завтра встретимся с Клариссой или Майей и все у них узнаем. — Хорошо, — выдохнул Магнус и снова устроился на груди Алека. — У нас будет сын, да? — Да, — так же тихо ответил тот. — Сын. Наследник. — Мяо и Черчу придется смириться с присутствием волка. Не можем же мы разлучить Макса с его защитником. — Не можем, — согласился Алек. Наблюдая, как гепард и барс, поужинав из одной миски и умыв друг друга, укладываются спать, свернувшись в один комок, Магнус размышлял, не стоит ли подарить Максу еще и боевого кота, но потом отмел эту мысль. Животные могут не поладить, а ему не хотелось, чтобы из-за этого страдал его сын. Он поймал себя на мысли, что уже считает Макса своим, хотя даже не обсудил ни с кем вопрос его усыновления. Оставалось только надеяться, что северяне не разрушат его новую мечту.***
Решив помочь Клэри, Майе и еще нескольким девушкам и юношам, убиравшим со столов и складывавшим в пещеры оставшиеся угощения, Изабэль в какой-то момент осталась одна. Она не спеша собрала в пару тарелок вяленое мясо, покрыла их полотенцами, как делали это другие, и отправилась в пещеру, куда Клэри недавно уносила припасы. Обрадовавшись, что кто-то как раз приоткрыл занавес, закрывавший вход, когда она подошла, Иззи юркнула внутрь и оказалась прямо в объятиях Мелиорна. На секунду замерев, она шагнула назад, но тут же запнулась о ткань занавеса и чуть не упала. Мелиорн, вовремя подхвативший ее, успел поймать и одну из тарелок. Звон металла о каменный пол заставил обоих вздрогнуть, однако, Мелиорн так и не выпустил свою драгоценную ношу из рук. — Прости, — прошептала Иззи, надеясь, что они не перебудили всех вокруг, и кинувшись убирать беспорядок. — Я такая неловкая. Теперь придется выбросить еду, — сокрушалась она. — Думаю, этим можно накормить волков, — резонно заметил Мелиорн, помогая возлюбленной. — Вряд ли они будут так уж против мяса. — Я думала, ты уже в постели, — Изабэль покраснела. — В смысле, что ты спишь… что ушел спать… я не имела в виду… — Я буду ночевать со своими людьми в палатках, — пришел ей на выручку Мелиорн. — И, наверное, мне действительно лучше уйти, пока кто-нибудь не увидел нас наедине. — Мы так давно не оставались вдвоем. Я скучаю, — отставив, наконец, тарелки, пожаловалась Иззи. — Любовь моя, если бы я мог, то не отходил бы от тебя ни на шаг, но нам нужно дождаться свадьбы. — Даже не поцелуешь? — еле слышно шепнула Изабэль. — Ты не должна… Услышав снаружи голоса, Мелиорн резко оборвал фразу. И лишь убедившись, что никто не зайдет, он приблизился к Иззи. Буквально рухнув перед ней на колени, не обращая внимания на холодный камень под собой, он схватил ее за руку и прижался губами к ладони. — Люблю, — шепнул он в нежную кожу. — Ты сводишь меня с ума. Я никогда не чувствовал подобного. И если поцелую тебя, боюсь… боюсь, не смогу остановиться. Вскочив на ноги, он бросился вон из пещеры, оставив любимую одну. Отдышавшись и немного придя в чувства, Изабэль последовала за ним. Конечно, Мелиорна на площади уже давно не было, но вот от любопытных взглядов Майи и Клэри Иззи скрыться было негде. Она почувствовала, что снова краснеет, а представив, что девушки могут начать болтать о том, что видели ночью, перепугалась и решила с ними поговорить. — Похоже, первый рыцарь положил на Вас глаз, миледи, — стоило ей подойти, пропела Майя. — Не смущайтесь. Он очень видный парень. — Пожалуйста, не говорите никому об этом, — Изабэль умоляюще посмотрела на подруг и поспешила объяснить, заметив непонимание в их глазах. — Мы помолвлены, и нам нельзя находиться наедине. Таковы правила. — И что же, вы ни разу… — Клэри замялась, подбирая слова. — Не были близки? — Конечно же нет! — вспыхнула Иззи, но любопытство взяло верх. — А у вас это разрешено? До свадьбы? — А как же еще понять, что любовник тебе подходит? — усмехнулась Клэри. — Если есть риск забеременеть, можно выпить настойку. Или не пить, если хочется детишек. Мы с мужем были друг у друга первыми, но так не всегда. — Да, у нас с Джорданом все по-другому, — поддакнула Майя. — И у меня, и у него до этого уже были отношения. Мы просто думали, что друзья. А оказалось, что все гораздо сильнее. Вам тоже стоит попробовать, миледи, — подмигнула она Изабэль. — Думаю, Ваш рыцарь будет только за. — Вот тут Вы точно ошибаетесь, Майя, — фыркнула та, неожиданно развеселившись, потому что представила, как бы отреагировал Мелиорн на такое предложение, если даже от поцелуя ее отговаривал. — Он хочет, чтобы все было по правилам, получить одобрение от обоих моих родителей и провести церемонию по традициям моей страны. — Значит, очень сильно любит, — заверила ее Клэри.