***
Саймон знал, что Рафаэль был удивлен, когда их пригласили на свадьбу, но сам он уже понял, что их позвали не только потому, что Рафаэль теперь исполнял обязанности наместника Феллрода, но и из-за личной приязни Изабель. Они успели поладить в путешествии к Ночным землям, и, хоть иногда между ними и проскальзывало недопонимание, Саймон видел, что Изабель очень ценит их дружбу. Возможно, не будь у него мужа, он даже мог бы посмотреть на нее в другом свете, но его сердце целиком и полностью принадлежало Рафаэлю. Ультрамариновый зал был полон гостей. Повсюду слышался смех, а музыка, хоть и не заглушала разговоров, но и не давала забыть, по какому поводу собрались гости. Живоглоту не нравилось во дворце, вероятно, как раз из-за шума. Он с несвойственной ему робостью жался к ногам хозяина и скалил зубы, если кто-то пытался его потрогать. Единственным, кому это удалось, был наследник правителя. Макс с Черничкой специально отыскали Саймона, чтобы пообщаться со взрослым волком, и просидели с ними довольно долго, прежде чем подошедшие со своими боевыми котами Катарина и Рагнор, не испортили им отдых. Избегая приближаться к тиграм, Живоглот забрался на колени к Рафаэлю, которому оставалось только смириться с этим, раз уж Саймон не мог пока держать своего питомца сам, ведь у него на руках спала дочь. — Добрый день, наместник Сантьяго, лорд Сантьяго, — поздоровался Рагнор. — Мы не виделись чуть больше недели, но в вашей жизни, как я смотрю, произошли большие изменения. — Лорд-протектор, леди-протектор, приятно видеть вас снова, — улыбаясь и кивая, ответил Рафаэль. — Еще пять дней назад мы и сами не знали, что так выйдет. Но судьба подарила нам пополнение. — Да, это наша дочь, — Саймон передал младенца в руки Катарине, хоть и не перестал следить за каждым ее движением, все еще очень волнуясь за малышку. — Мы назвали ее Элейн. Так звали мою мать. — Чудесное имя, — Катарина села рядом с ним на скамью в смежном с Ультрамариновым залом коридоре. — Как вы с ней познакомились? — Ее оставили на крыльце замка в корзине с бельем, — Рафаэль удрученно покачал головой. — Один из слуг прибежал к нам в дом и сказал, что возле кухни нашли ребенка. Мы сразу же поспешили туда, попытались найти того, кто мог это сделать, но никто из работников не видел посторонних. Так что мы можем только предполагать, что произошло. — Поначалу мы вообще не знали, что делать. Она ведь такая маленькая! — беспомощно раскинул руки Саймон. — Но и бросить ее тоже не могли. А потом кухарка сказала, что ее дочь совсем недавно родила второго ребенка, и у нее много молока, так что она согласится стать кормилицей. — Иногда так случается, — вздохнул Рагнор. — Совсем еще юные девушки по какой-то причине остаются в одиночестве и не знают, как смогут прокормить ребенка. Или семьи, где детей очень много. Но я стараюсь каждый год бывать во всех селах и деревнях, что находятся на западе, близ Феллрода, чтобы узнать, не нужна ли помощь. Катарина тяжело вздохнула, кивая. — Леди Грэйрода, когда была у нас в гостях на свадьбе, тоже говорила о семье в ее городе, у которых тринадцать детей, а отец погиб на войне на севере. Трое старших детей живут сейчас с бабушкой, но все равно им приходилось очень тяжело. Лорд Грэй нанял рабочих, чтобы отремонтировали крышу у дома, а сам каждую неделю к ним ездит, чтобы узнать, хватает ли запасов еды. — Сегодня говорил с правителем, — добавил Рагнор. — Он собирается в ближайшее время лично побывать во всех крупных городах. Лордам-протекторам пришлют указы, чтобы выяснили, сколько семей в подконтрольных им владениях нуждаются в помощи после войны. — Не представляю себе, чтобы королева Камилла делала что-то подобное, — Рафаэль качнул головой. — Впрочем, это никогда уже не будет иметь значения. Саймон взглянул на него, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, и облегченно выдохнул, поняв, что Рафаэль уже отпустил прошлое. Они поймали взгляды друг друга и нежно улыбнулись. Не стоило в этот день вспоминать о плохом. — Мы даже побывали в питомнике, — перевел тему разговора Саймон. — Я бы согласился на любого боевого кота, но наместник Сантьяго захотел льва. — Львицу, — поправил его Рафаэль. — Совсем недавно родилась одна малышка. Как только мама перестанет кормить ее, узнаем, сможем ли ее забрать или придется выбрать другого питомца. — Львы крайне редко остаются в питомнике, — Рагнор задумчиво почесал подбородок. — Пожалуй, со времен предыдущего правителя ни у кого не было боевого льва. Но все возможно. — Нам так и сказали, — вздохнул Рафаэль. — Но я все-таки надеюсь… — У нас для вас тоже есть новость, — вновь передавая Элейн Саймону на руки, сказала Катарина и, положив руки на живот, сообщила. — Мы ждем ребенка. — Поздравляем! — Саймон улыбнулся, но потом нахмурился, решив, что не правильно понял ее слова. — Но ведь… — он огляделся и понизил голос, чтобы никто не мог их подслушать. — Свадьба была всего две недели назад. Вы уверены? Катарина покраснела, и слово пришлось взять Рагнору. — Тут ведь, вот какое дело, — он откашлялся и продолжил. — Мы оба уже были в браке, и нам не нужно было проходить церемонию… Поняв, куда клонит Рагнор, Саймон рассмеялся, не в силах остановить свою реакцию, хоть и попытался не привлекать лишнего внимания, зажав ладонью рот. А он-то еще думал, что новый друг Рафаэля слишком скучный. — Да я посмотрю, на юге все любят нарушать правила! — воскликнул он. — Его Высочество знает? — Он сказал то же самое, — кивнула Катарина. Все еще посмеиваясь, Саймон посмотрел на дочку. Ему не хотелось разбудить ее, но похоже, шумные празднества совсем не мешали ей сладко посапывать на руках отца. Они с Рафаэлем практически не выпускали малышку из рук, не заботясь о том, что могут ее слишком избаловать. Это была их дочь, их первый ребенок, и они были готовы сделать для нее что угодно.***
— Лорд-протектор, — Магнус кивнул Роберту, когда тот при его приближении приложил руку к сердцу. Отец Алека с бокалом шампанского в руке стоял чуть в стороне от танцующих и наблюдал за Максвеллом и Рафаэлем. Роберт был одет в строгий черный костюм под стать супруге, выбравшей темно-серое сверкающее платье. Однако Маризы в этот момент рядом с ним не было, потому что ее пригласил на танец Мелиорн, пока Изабель беседовала с Алиной. Рафаэль под присмотром Роберта играл с Кэтсби, дергая за веревочку, с одного конца которой свисали привязанные перья. Рысенок был еще маленьким, чтобы «охотиться» тихо, а потому с рычанием гонялся за приманкой, смеша мальчиков. Своего кота Магнус отпустил свободно бродить по дворцу вместе с Черчем, чему эти двое несказанно обрадовались, уже измучившись с тремя маленькими подопечными. — Видели, как он прыгнул? — восторженно воскликнул Максвелл. — Возможно, ему тоже стоит завести питомца, — тихо, чтобы услышал только Роберт, предложил Магнус. — Да, я уже спрашивал, не хочет ли он кота, — кивнул тот. — Но он хочет волка, как у будущего правителя. — Это можно устроить. Когда благородный Верлак в следующий раз отправится на Одинокий, я дам ему задание узнать, не получится ли в Сумеречных землях завести свою стаю, — Магнус улыбнулся, заметив, с каким энтузиазмом воспринял эту новость Максвелл. Доктор, осматривавший его, назначил Максвеллу лечение, и все надеялись, что здоровье мальчика улучшится. Ему предстояло стать следующим лордом-протектором Лайтвудберга, унаследовав город после того, как Алек получил титул супруга правителя, а Изабель отказалась от наследства в пользу младшего брата. Он стал лордом Максвеллом, как когда-то Алек был лордом Александром. Магнус и сам, после того, как подписал подготовленные Джейсом документы, приобрел новый титул. Теперь, после присоединения острова Одинокого, он стал правителем Четырех Государств. Именно эту новость и предстояло сообщить Себастьяну при следующем посещении Одинокого, а точнее, передать документы, подтверждающие статус острова как четвертой части южного государства. — Мне хотелось обсудить с Вами еще один вопрос, лорд-протектор, — Магнус давно обещал Алеку решить одну проблему, но с появлением пиратов с севера это дело пришлось отложить. Теперь же настало время заняться им. — Его Светлость рассказывал мне о зимней охоте, популярной среди жителей Сумеречных земель. Я понимаю, откуда она появилась, но сегодня это уже неприемлемо. — Никогда не увлекался этим, — согласился Роберт. — И детей своих научил быть бережными по отношению к природе. Охота — проявление бессмысленной жестокости. Когда я был еще маленьким, мой дед вспоминал, что зимы в наших краях были такими суровыми и долгими, что летний урожай просто не успевал зреть, его было мало, и охота становилась единственным способом выжить. Но теперь молодые люди этим занимаются только для того, чтобы показать друг другу, насколько они бесстрашны. — Поэтому я издал указ, запрещающий такие увеселения. На лордов-протекторов ляжет задача по контролю, — пояснил Магнус. — Нужно будет нанять лесничих, чтобы следили за выполнением моего распоряжения. — Это очень хорошая идея. Тем более сейчас, когда многие семьи нуждаются в поддержке после войны. Новые рабочие места станут отличной новостью для них. — Если будет нужна помощь, сообщите мне. Магнус и хотел бы более подробно обсудить этот вопрос с Робертом, но Рафаэль позвал его, чтобы показать, какому трюку научил Кэтсби. Как отец, Магнус переживал, что дети не так часто обращаются к нему, как к Алеку, хоть и не ревновал их к супругу, просто боялся, как бы его титул не помешал ему воспитать сыновей. Кит обычно вообще отмалчивался, в силу возраста уже чувствуя себя слишком взрослым, чтобы бежать к родителям по любому поводу. С Максом Магнус проводил много времени, и довольно большая его часть уходила на то, чтобы объяснить маленькому мальчику его будущие обязанности. Конечно, они играли, когда никто не пытался отвлечь их на работу, и Магнус по-настоящему ценил эти моменты. А вот Рафаэль был «хвостиком» Алека, когда не играл с братьями, и если он сам обращался к Магнусу, как в этот раз, тот просто не мог игнорировать сына, будь он даже трижды занят. Он не преувеличивал, когда говорил, что работа родителем для него на первом месте, тем более, никаких срочных дел для него, как для правителя, в данный момент и не было.***
Вечером рядом с поселением на Одиноком разожгли костры и расставили большие казаны и жаровни, на которых готовилось мясо. Праздник в честь окончания строительства был шумным, веселым и дружным, несмотря на то, что когда-то жители Одинокого были врагами. Однако теперь, после почти трех месяцев, прожитых в совместной работе, прошлое осталось в прошлом. Свистнув, Люциан позвал за собой Лето и направился к Лидии, стоявшей чуть в стороне от компании парней и девушек, собирающихся прыгать через костер вместе со своими волками. Среди них были Майя и Джордан, и Люциан кивнул им, когда те махнули руками, приветствуя альфу. — Альфа, добрый вечер, — улыбнулась Лидия, повыше подняв воротник шубы, защищая шею от ветра. — Хотите присоединиться? — Если только Лето захочет, — потрепав своего черного волка по холке, Люциан мотнул головой. — Я уже староват для такого. Лето, вторя хозяину, уселся рядом, не намереваясь тратить время на забавы. — А я, пожалуй, присоединюсь чуть позже, — все еще подрагивая от холода, ответила Лидия. Заметив неподалеку Джонатана и Лилит, прогуливающихся бок о бок и ведущих беседу, Люциан задержал на них взгляд. Он был рад, что его зять, наконец, нашел в себе силы и смелость, чтобы простить мать. Конечно, сам Люциан пока был не в самых хороших отношениях с Лилит — слишком уж часто они расходились во мнениях, — но это не значило, что ему было все равно. Тем более, от этого зависело счастье его единственной дочери, а ради Клэри он был готов на все. — Хорошо, что Джонатан пошел ей навстречу, — озвучила его собственные мысли Лидия. — Простите, если лезу не в свое дело. — Да ничего, — пожал плечами Люциан. — Никогда не считал, что утаивание проблем может чем-то помочь. В этот момент в случайно сложившейся тишине из расположенного у них за спинами леса послышалось уханье филина. — Их очень много здесь, — Лидия тоже обернулась на звук. — Я подумала, что это очень символично. Филин — символ мудрости. Мы действительно приняли верное решение, когда переехали сюда, приняв помощь правителя. — Стоит назвать в честь этих птиц остров, чтобы и на юге, и на севере он носил одинаковое название. — Земли Филинов? Звучит очень красиво, — согласилась Лидия. — Нужно будет предложить это Его Высочеству, когда увижу его в следующий раз.