***
В последнее время Диму часто ругали. Ругали за внезапно начавшуюся неуспеваемость, за прогулы, за — и это на последнем-то курсе! — разгильдяйство. Преподаватели как-то прознали, что теперь некогда приличный (вспомнив эти слова, Дима усмехнулся) Хакимов дружит с «плохой компанией» и постоянно гуляет с ними. Сам же Дима даже не знал, что позволило педагогам делать такие выводы о Вадике и Глебе: они не пили (по крайней мере, за все время их дружбы Дима ни разу не видел их пьяными), не курили в людных местах, не ругались. Они даже здоровались, когда кто-то из преподавателей Димы, совсем им незнакомый, проходил навстречу по улице, а такая вежливость была уж совсем редкостью. Именно поэтому Дима даже и не думал прекращать общение с друзьями, хотя порой чувствовал, что оно действительно вредит ему, забирая свободное время и иногда даже время, которое стоило бы уделить учебе. Но все же ничто так не радовало его, как возможность заниматься любимым делом — музыкой, которой рядом с Самойловыми почему-то всегда было очень много. Это всегда удивляло и восхищало Диму, заставляя снова и снова приходить к братьям. Еще больше поражал его Вадик: он, несмотря на огромную нагрузку в институте (помимо очень сложных, на взгляд Димы, предметов, Самойлов-старший всегда участвовал в различных внеучебных мероприятиях), всегда все успевал и никогда не выглядел уставшим. Более того, как-то Дима узнал, что у Вадика даже есть девушка, на которой он, кажется, собирался жениться! Дима ни разу ее не видел и ничего не знал о ней, кроме имени — ее звали Таней — и возраста. Более того, и эти сведения были получены от Глеба. Вадик же вообще никогда не упоминал о том, что в его жизни, оказывается, находится место еще и любви. Узнав об этом, Дима вторично удивился: и как же человек все-таки все успевает! Несмотря на порой возникающие конфликты, Дима очень уважал Вадика в первую очередь как лидера: сильного, властного, действительно страшного в гневе. Чего стоила только та перепалка между ними, произошедшая на следующий день после знаменательного разговора Димы и Глеба холодным февральским вечером! После курения и долгой беседы на морозе Самойлов-младший все-таки заболел — опасения Димы оказались не напрасны. — Дима! — раздался злой голос Вадика в трубке. — Что? — испугался Дима. — Не «что», а Глеб простудился! Лежит с температурой! — ещё больше разозлился Самойлов-старший. — Объясни, зачем ты вчера разрешил ему курить на морозе?! — Я… — замялся Дима. — Сейчас скажешь, что не подумал, да? — мрачно спросил Вадик. — Эх… Жалко, конечно, — вздохнул Дима. — Ничего, поправится же… А, черт! — вдруг спохватился он. — Получается, у вас репетиции в ближайшее врем срываются из-за этого? Блин… — Вот тебе и «блин», — горько усмехнулся Вадик. — В следующий раз головой думай, пожалуйста! — Прости, — быстро сказал Дима. — Глеб поправится — перед ним извиняться будешь, — ответил Вадик, — странно, что ты первым делом подумал не о его самочувствии, а о репетициях. После этих слов Самойлов-старший бросил трубку, а Дима задумался, как же это он не подумал, что его безобидный поступок может повлечь за собой ущерб не только для Глеба, но и для остальных ребят. Вчера Вадик позвонил ему и сообщил, что у него есть одна очень-преочень радостная новость, которой он, конечно, хочет поделиться с другом. Диму такое заявление, само собой, заинтересовало. И вот теперь он спешил на встречу с Вадиком, пребывая в отличном настроении и надеясь, что новость окажется по-настоящему удивительной.***
— Привет! — заулыбался Вадик, подавая Диме ладонь. — Доброго дня, — сдержанно, но тоже с улыбкой ответил Дима и пожал протянутую руку друга. — А Глеба где потерял? — Да решил его не тащить с собой сегодня, — ответил Вадик, — ни к чему это. — А, понятно, — кивнул Дима. Ему хотелось уже поскорее понять причину такой радости Самойлова-старшего. — Ну… Рассказывай! — Сейчас-сейчас! Ведь ты прав: сегодня самый добрый день! — возликовал Вадик и, не дожидаясь следующего вопроса Димы, выпалил: — Мы с Глебсоном сняли квартиру! — Здесь?! — подскочил Дима. — В Свердловске?! — Да! — весело ответил Вадик. — Прям рядом с Политехом, представляешь?! — Блин… Поздравляю! — воскликнул Дима, разом растеряв все слова. — Спасибо! — засмеялся Вадик и обнял друга. Тот ответил ему тем же. — Собственно, для чего я тебя позвал? — на секунду задумался Самойлов-старший и тут же ответил сам себе: — Я хотел пригласить тебя на новоселье! В эту субботу, вечером… Ты не занят? — Конечно, нет! — обрадовался Дима. — Я обязательно приду! А кто там будет, много народу? — Знаешь, — погрустнел Вадик, — изначально я очень хотел, чтобы было много, но, во-первых, размер квартиры не позволяет, а во-вторых, не так много людей, которым я по-настоящему доверяю и с которыми готов поделиться радостью по такому событию… Хотя и общаюсь с многими. — Ага, понял, — сказал Дима. — Я приду. Пока? — Пока! — вновь улыбнулся Вадик, махнул другу рукой и зашагал прочь. По дороге домой Дима думал о том, что, получается, Вадик доверяет ему и действительно считает своим близким другом. Если так, то все ссоры, происходящие между ними, являются на самом деле чем-то незначительными и тем, из-за чего, в общем-то, и переживать-то не стоит. А в субботу… В субботу будет весело!