elements of love

Ворóны сообщили, что Джон Сноу возвращается в Черный замок. Он цел и невредим, но едет сюда под конвоем, как злостный преступник потому что… Если Тормунду суждено будет узнать почему, то лишь из уст первоисточника, проявив выдержку и уважение. И то, и другое не совсем его конек, но с некоторых пор мир по ту сторону Стены и тесное общение с теми, кто пришелся ему по сердцу, побуждают дикаря осознать, что клещами да прибаутками подобное не выпытаешь. Предводителю одичалых достаточно того, что его вороненок чудом остался жив, и они очень скоро встретятся. Ему почти плевать на животрепещущие подробности, касающиеся Джона, потому как тех, кто по-настоящему его знал, здесь практически не осталось. Будь по-иному, братья ночного дозора вскользь доложили о прибытии, сочувствующе потупив взор. А так для этого разномастного ублюдочного сброда Сноу всего лишь побочный сын Неда Старка, возвысившийся до лорда-командующего и короля Севера, а затем вновь впавший в немилость. Дозорные трубят в рог, а Тормунду кажется, что это дико вопит его истосковавшаяся душа. Он видит во главе кавалькады Джона, но расстояние между ними еще слишком велико, чтобы верно истолковать смысл темно-карих глаз. Ворота медленно открываются и, облегченно выдохнув, Сноу начинает бегло оглядывать внутренний двор Черного замка, ловя на себе непривычный сдержанно-приветствующий взгляд льдисто-голубых глаз. Шансов что вольный народ все еще здесь у него было крайне мало и то, что Великанья Смерть и «Призрак» дождались Джона – стало для всех щедрой порцией целебного бальзама на незаживающую рану. Тормунду не нужно слов, чтобы увидеть тот неподъемный груз боли и горечи, что нес на себе его мальчик весь путь до Стены. Нес в одиночку, не имея возможности рассказать кому-либо о своих душевных терзаниях, разделить эту адскую муку с кем-то близким, чтобы немного отпустило и стало легче. Слухи мерзкими насекомыми все же заползли Тормунду в уши, как он ни пытался их гнать, как ни отмахивался. Бедный, маленький вороненок. Ему опять подрезали крылья, заставив выбирать между долгом и любовью. Он вновь попытался взлететь в небо, чтобы искупаться в ярких лучах простой человеческой радости, а его будто кто с катапульты сшиб, переломав всего изнутри и выбив дух. Внешне Сноу такой же. Ну, может, смоляные кудри чуток отросли, тело окрепло и возмужало, делая его совсем взрослым. Но мало кому ведомо, что таится за его меховым плащом, ворохом одежды, собственными кожей да костями. Там раскуроченное в куски кровоточащее сердце и выгоревшая до серого пепла душа. А эти глаза, полные скрытой тоски и печали. Как мало они видели в жизни счастья. Тормунд впервые встретил его совсем еще мальчишкой с увесистым мечом у бедра и лежавшей на хрупких плечах ответственностью. Теперь же лицо и тело храброго воина испещрено узорами боевых шрамов, но это ничто, по сравнению с тем месивом, что творится у него внутри. Именно Джон научил Тормунда чувствовать и сопереживать, заронив в нем семена любви и сострадания. Но даже ему за все прожитые годы не ощутить и сотой доли того, что довелось испытать парню за столь короткий срок. От Джона прежнего – жизнерадостного и улыбающегося осталась ничтожная горстка. Ну нет. Не для того он ждал истинного короля Севера, чтобы позволить кому-то держать его на привязи, как обезумевшего волка-одиночку, жрущего себя поедом в мрачных стенах Черного замка. Он увезет Джона и «Призрака» в дальние Земли за Стеной, и упаси Боги тех, кто захочет встать у него на пути и отведать вкус его боевого топора. А понадобится – поднимет в бой своих одичалых, потому что Сноу и его лютоволк давно уже вписались в их племя. Впереди у них долгожданная свобода и время, что из мучителя постепенно превратится в лекаря, помогая Тормунду исцелить душу и сердце его любимого вороненка.