elements of love

Хейлу больше нет нужды вором прокрадываться в дом семьи Арджентов. Он давно уже вхож в него через парадную залу и знает здесь каждый уголок. Он лишь неслышно проскальзывает к комнате Кристофера и, подперев плечом дверной косяк, больше по приколу, нежели для приличия пару-тройку раз стучит в деревянную панель. Когда тот ему открывает, Питер быстро оглядывается по сторонам, а затем вторгается вместе с ним обратно в помещение, собственнически сгребая в охапку и с умеренной жадностью набрасываясь на оголенные участки кожи под своими губами. Арджент делает рваный всхлип, почти не дышит, припечатанный мощным телом к стене. Его губы безвольно поддаются требовательному натиску Хейла, отвечают на его ласку, ненадолго впуская юркий язык внутрь. Но будто очнувшись Крис резко, и больше похоже что нехотя прерывает поцелуй, приставляя ко лбу Питера ствол. – Сделаешь так еще раз, богом клянусь, я убью тебя! – Знаешь, возбуждает. Но ты мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее, – в своей привычной манере тянет Питер, косясь на дуло. – Например, вот это, – накрывая руку Арджента ладонью и вместе с ним медленно скользя холодным металлом от виска вдоль скулы к своему приоткрытому рту. – Вечно мне тебя учить, Кристоф, – начиная эротично насаживаться на пушку губами, глубоко заглатывая. Арджент давится очередным возмущением вместе с воздухом и слюной, не в силах оторвать взгляд. Вторая его кисть берется в захват и стремительно ложится поверх твердеющего паха Питера, который поддается вперед, плотнее вжимаясь в ладонь. Не отрывая глаз от Кристофера, а рта от ствола, Хейл лихорадочно начинает возиться со своей и арджентовой ширинками, чуть приспуская джинсы и белье. Как бы Крис не отнекивался, как бы не бесновал, как бы не презирал обоих, его тело хочет именно этой хейловой ласки: нахрапистой, бесцеремонной, пошлой, жесткой. Пистолет с грохотом летит на пол, а сам Арджент резко разворачивается распластанный поперек все той же стенки. – Все хорошо, Кристофер?! – раздается скрипучий голос Джерарда из гостиной. – Не хочешь пригласить старика к нам? – саркастически шепчет Питер, обильно сплевывая себе на ладонь, чтобы облегчить путь. – А то посмотрел бы, свечу подержал. – Нормально! – через силу отвечает Арджент, зло сверкнув льдом глаз. – Ненавижу тебя, выродок! – шипит он Хейлу, начиная взбрыкивать и тихо материться оттого, что Питер всего лишь умело дразнит и продляет пытку, оставляя цепь легких укусов от загривка к плечу. – Это я уже слышал, – бросает тот между поцелуями. – Неоднократно. И не только от тебя, – давая, наконец, обоим желаемое. – Ты должен прекратить, слышишь?! – с протяжным стоном выдыхает Кристофер, отлично понимая, что самому следовало отстраниться, давно пресечь все раз и навсегда, давая себе зарок больше не попадать в этот капкан. Почему же тогда он всякий раз мучительно сладко отдается этому порочному соблазну? Зачем забрасывает руку Хейлу на затылок, ища губами губы, а второй овивает его поясницу и бедра, чтобы тот был ближе, глубже, изощреннее? – От привычки не так просто отказаться, – слегка задыхаясь, поясняет Питер. – Не так легко забыть первую любовь. А ведь ты ею и остался, Кристофер. Ведь именно ты привел меня сюда! – звучит зло и жестоко, что вкупе с усилившимися толчками делает Ардженту скорее больно и отвратительно грязно на душе, нежели хорошо. – Всего несколько твоих слов, Крис, даже сейчас... – хрипит Хейл, специально финишируя первым, будто наказывая. Сексуальное напряжение слишком велико и Кристофер почти на грани не в состоянии остановиться. Питер уже поправляет на себе одежду, исподволь наблюдая за тем, как Арджент доводит себя до оргазма, предательски толкаясь в ладонь. – Всего несколько слов, мой серебряный, – пряча персональную агонию под дежурной ухмылкой, повторяет Хейл, собираясь уходить. – Встретимся за ужином. И Ардженту, пиздец, как хочется прокричать их. Да так громко, чтобы не только отец, но и стены соседних домов содрогнулись. Но пуще того, в этот гребаный миг – поднять с пола пистолет и выпустить в спину «свояка» почти всю обойму, оставив последнюю пулю для себя. Понимая, что его «изможденный» вид и внутренний тремор могут вызвать у Джерарда ненужные расспросы, Кристофер решает еще несколько минут побыть в своей комнате. Как после всего случившегося вообще общаться с Питером? Как делать вид, что все прекрасно? Он на ватных ногах обходит стороной оружие, медленно сползает по входной двери на пол, прислушиваясь к тому, что происходит извне. – Как всегда – восхитительно, сэр! У меня просто слюнки текут! – нарочито громко молвит Питер, нахваливая очередной кулинарный шедевр, поданный к столу главой семейства, по совместительству – тестем. – А вот моя Кейт абсолютно не умеет готовить! – жалуется Хейл. – А еще говорят «яблочко от яблоньки…» Похоже, не тому Ардженту я доверил свое сердце и не того повел к алтарю, сказав сакраментальное «да»! Если подобная лесть, сдобренная шутливым намеком, вызвала у старика Арджента короткий смешок, то Кристофера она в который раз заставила ощутить вставший поперек горла вязкий ком горечи и вины перед Питером и сестрой. Кейт не дура и со слов Хейла, скорее всего уже догадалась, что между ее мужем и братом все далеко не кончилось, даже после свадьбы. И если она так же безумно и безнадежно влюблена, как и Кристофер, их любовный треугольник с вершиной в точке (ПИТЕР; ХЕЙЛ) больше похож на замкнутый круг.