elements of love

Вступив в фазу взрослой жизни, мы порой забываем поднять голову и оглядеться по сторонам. Сливаясь в общем потоке будней, практически теряем свою яркую индивидуальность, становясь одинаковыми, почти безликими. Мы забываем о своей мечте, забрасываем любимое хобби. Мы жертвуем личной жизнью ради карьеры и финансовой стабильности, ссылаясь на катастрофическую нехватку времени. А ведь оно неумолимо, оно стремительно летит вперед, безвозвратно отщелкивая дни, недели, месяцы, годы. Львиная доля уходит на работу и сон, хоть бери – увольняйся или не спи. Всего остального хватает на минимум необходимого + жалкие клочки счастья. Персиваль ловит себя на мысли, что «любовь на час» и счастьем-то не назовешь. Не то чтобы он был завсегдатаем подобных сайтов знакомств, просто встреча в баре или ночном клубе, в меру оживленная беседа за парой-тройкой шотов и быстрый секс по обоюдному согласию – хоть какая-то отдушина. Но ему все больше хочется чего-то постоянного. Среди огромного количества таких же одиноких мужчин «трудоголиков», как сам Грейвс, встретить одного единственного, к лицу и фигуре которого захочется присмотреться более внимательно. Постараться запомнить цвет глаз, наклон головы, запах парфюма, голос. Хочется впустить этого незнакомца в свою жизнь, а сделав дубликат ключа – в свой дом и постель. Хочется привыкнуть… – Красиво, правда? – мягкий голос молодого симпатичного парня слегка дезориентирует, но не раздражает. – Что, прости?! – рассеяно роняет Грейвс, обнаружив, что зашел на территорию городского парка. – Осень, мягкий ковер из опавших листьев и вот этот фонарь, – с улыбкой поясняет незнакомец, взмахнув изящной кистью. – Ничего не напоминает? – Нет, а должно? – Разве не похоже на волшебную страну Нарнию? А если обойти вокруг фонаря – можно попасть из реальности в сказку. Сейчас ты подумаешь, что встретил очередного шизика, извинишься и, сославшись на срочные дела, побредешь дальше, не разбирая пути. – Я не так уж часто встречаю шизиков, – щурится от солнца Персиваль, не в силах сдержать улыбки. – А про Нарнию помню весьма смутно. – Тогда, давай я угощу тебя кофе, и мы немного поболтаем, – возбужденно кидает длинноволосый брюнет, бесцеремонно хватая мужчину за руку, но чувствуя как тот замер на месте. – Что, слегка фамильярно? – Я бы сказал – чересчур, – молвит Персиваль, оглядываясь вокруг. – Ты из какого века вообще?! Ох, уж эти мне условности! Ну да, мы же должным образом друг другу не представились. Я – Криденс, мне абсолютно пофиг, что многие считают меня странным, может это странные они. Ходят себе серой массой с работы на работу, спрятав свою истинную суть за однотипными футлярами. И так проходит жизнь. Всех денег все равно не заработаешь. – Персиваль, – соглашается со словами мужчина, в качестве приветствия чуть сжимая собственную руку, которую юноша все еще удерживает в своей. – И еще, для личной информации – мне нравятся парни, – открыто сообщает Криденс, набрав в легкие воздух, чтобы тут же выдуть его в сторону стоящего рядом Перси. – Так, а это еще зачем? – удивленно отшатнувшись, почувствовав нотки свежести от мятной жвачки. – По примеру льва Аслана пытаюсь тебя расколдовать, вернуть к жизни, а-то застыл тут соляным столбом, – любезно пояснил Криденс, потянув, наконец, Грейвса к кофейне на колесах. Спустя часы общения Персиваль вынужден признать, что кофе здесь изумительный и что такого интересного и простодушного собеседника у него давно не было. Криденс напомнил ему о детстве и юности. Показал, что осенние листья не просто желтые, а их окрас варьируется от бледно-золотого до багряного. Их так здорово ворошить ногой и кидать друг в друга целыми охапками, со смехом наблюдая, как один или два запутываются в волосах. – Можем встретиться еще, если захочешь. Скажем, на следующих выходных, в полдень, – предлагает Криденс, пожимая плечами. – Я живу в трех кварталах отсюда. Можем потом пойти ко мне, посмотреть «Сладкий ноябрь» или «Осень в Нью-Йорке». Похоже, что эта нечаянная встреча и лихорадочное ожидание предстоящих выходных зародили в Грейвсе мысль и надежду, что Криденс может быть тем самым – единственным. А еще она словно дала Персивалю крылья, он буквально летает на работе, а находясь у себя дома, с мечтательной улыбкой представляет в нем Криденса. Как он приносит ему кофе в постель или греет дыханием его озябшие ладони, встретив у входа. В ближайшие выходные юноша в парке не появился. Не было его и на следующей неделе, что заставило мужчину сперва огорчиться, а затем не находить себе места от беспокойства. Вряд ли это был розыгрыш со стороны Криденса, возможно, с ним что-то случилось. Господи, они провели вместе столько времени, договорились о встрече, банально не обменявшись номерами телефонов и не назвав фамилий, чтобы можно было хотя бы попытаться найти друг друга по справочнику. – Почему? – с мукой выдыхает Персиваль, глядя сквозь стекло на свинцовые тучи, поливающие город слезами хандры и печали. – Неужели все эти дни я жил в радужных мечтах и ожиданиях невозможного, чтобы вновь потом вернуться к серым будням, одиночеству? Чтобы проститься, так и не приобретя? Пытаясь как-то развеять грусть-тоску, Грейвс решил ознакомиться с кратким содержанием двух мелодрам, предложенных к просмотру Криденсом. Трагический финал обоих картин чуть не лишил его самообладания, заставив спрятать побледневшее лицо в ладонях и надрывно выматериться. – спустя месяц – – Эй, Перси! Персиваль! – кто-то выхватывает его прямо из потока спешащих прохожих, заставляя обернуться и обомлеть. – Это я – Криденс! – радостно вопит тот. – Сто лет тебя не видел! – Где ты был? – давит сквозь зубы Грейвс. – В больнице, – поясняет тот с улыбкой. – Что?! Как… – Ну, как-как, шел, поскользнулся, упал. Очнулся – гипс. Перелом левой берцовой кости со смещением, – важно добавляет юноша, выставив вверх указательный палец. – Малыш, ты только правду мне скажи! – встревоженно выдыхает Грейвс, заключая лицо парня в ладони, словно в тиски. – Я был для тебя всего лишь мужчина «сентябрь», у тебя неизлечимая болезнь и ты умираешь?! – С чего ты взял?! – прыскает тот, пытаясь немного ослабить захват. – Ну да, мы должны были встретиться, глянуть парочку DVD, а тут со мной такая жесть: неделю – лежа, а потом еще три – на костылях. Я бы позвонил, честно, так у меня ни номера твоего, ни фамилии. Стоило по имени попробовать. Оно у тебя старинное, редкое. И потом думал, что ты меня всерьез не воспринимаешь… – Зря ты так думал! – облегченно роняет Персиваль, буквально впечатывая Криденса в себя. – Ты хоть знал, о чем те фильмы? – Нет, – бурчит тот в ключицу, рисуя на плече мужчины штрихи и изогнутые линии, – видел только, что там про любовь и осень – как раз в тему. – Ты, действительно, конченный на всю голову шизик, – с грустной улыбкой произносит Грейвс, начиная лихорадочно целовать темную макушку Криденса, затем его лицо и губы. – Мой шизик, – крепко прижимая к себе, чтобы вновь не потерять.