elements of love

– Вы папин знакомый? И до Стрэнджа не сразу доходит, что обращаются именно к нему и именно тот, кого Стивен пристально созерцал издали последние тридцать минут. Неужели он немного отвлекся, окунувшись в собственные воспоминания, и на секунду потерял бдительность, делая глоток чая, что позволил себя обнаружить? В особняке Старков очередной прием без явной помпезности. И среди большинства приглашенных так легко было затеряться, и с глубочайшим душевным трепетом наблюдать за одним особенным человеком. Дикое желание вновь его увидеть, пусть в последний раз, мельком, позволило эмоциям затмить рассудок, захватить в плен, использовав в корыстных целях накопленные знания, власть верховного мага и камень времени. Возомнил себя Богом, Стрэндж? Так эгоистично помышлял о подобном, что сломя голову бросился за помощью к темной стороне? Любой человек жаждал бы оказаться на твоем месте: продал бы душу Дьяволу, многим пожертвовал бы ради возможности вновь побыть рядом с тем, кого искренне и пылко любил. Кого трагически потерял, без малейшего шанса вернуть. Вот он, во плоти. Жив и здоров. Смотрит, дышит, разговаривает. В голосе нет еще привычного сарказма и хрипотцы, а во взгляде – зрелости и высокомерия. Словно жестоко посмеявшись, одно из заклинаний Дормамму швырнуло мужчину в лихие девяностые, милостиво предоставив час. С той лишь погрешностью, что объекту вожделения от силы восемнадцать, и он сам вышел на контакт. Нужно что-то ответить, чтобы затянувшаяся пауза не выглядела подозрительно. – Да, коллега по работе, – врет Стрэндж, прочищая осипшее горло. – Тони, – представляется юноша, оказываясь совсем близко и протягивая руку. Настолько близко, что кровь хлесткой пощечиной ударяет в лицо. Что судорожный вдох встает магу поперек горла, а в воздушной взвеси угадывается до боли знакомый аромат «Double Whisky». Достаточно близко, чтобы можно было мимолетно скользнуть ладонью по скулам, затем привлечь к себе и жадно исступленно целовать, тихо скуля: «мне так тебя не хватает!» Стивен представляется, и ответное рукопожатие дается ему с огромным трудом. Остается молиться, чтобы подобные мысли не были очевидны, и теперь уже явная заинтересованность юношей не выглядела совращением. – Как насчет партии в шахматы? – вопрошает Старк, садясь напротив мужчины и стараясь не пялиться на его многочисленные шрамы. Пальцы слегка дрожат, передвигая фигуры по доске. Стрэндж вовсе не просчитывает хода, боясь проигрыша, он с ужасом думает лишь о том, как отпущенное время неумолимо и стремительно подходит к концу. – Интересно, а мне пойдет эспаньолка? – как бы между прочим интересуется молодой Старк, делая рокировку. Стрэндж вымученно улыбается, в то время как сердце болезненно сжимается, посылая в мозг ненавистный приказ – вспомнить об одном шансе из четырнадцати миллионов, полуживом Тони и том самом щелчке – судьбоносном для необозримой Вселенной и фатальном для тех, кому Железный человек был так безгранично дорог. – Вам шах и мат, Стивен, – без особого торжества констатирует юноша, указывая на положение фигур. – Такое впечатление, что мыслями вы не со мной. Как же ты ошибаешься, Тони. Собственное поражение вновь отзывается острой болью, разливаясь ядом за клеткой ребер, и шахматы тут вовсе ни при чем. Думал, еще раз увидишь – и станет легче? Тебе, как и большинству человечества, придется носить эту скорбь за грудиной, пока все не перегорит, будто в топке, пока не отпустит. – Да, сегодня я немного рассеян, – соглашается мужчина, поздравляя молодого Старка с победой. – К сожалению, мне уже пора, – вставая из-за стола, чтобы покинуть особняк и уйти в свое время. Не хватало еще исчезнуть или провалиться сквозь землю прямо здесь. – Мы ведь еще встретимся? – с необъяснимым волнением молвит Тони, не желая отпускать руку собеседника. – Странно, я вижу вас впервые, но мне кажется, что знаю всю жизнь. – Конечно, должен же я отыграться, – отвечает Стивен Стрэндж, внешне взяв себя в руки и тепло накрывая ладонь юноши своей. Плевать, если подобный жест со стороны будет выглядеть превратно. – Ты не поверишь, Тони, но это чувство взаимно.