бабочки в животе.

Следующим утром как ни в чем не бывало Юлик сжимает сигарету Winston пальцами и медленно вдыхает ядовитый дым, краем тыльной стороны ладони поправляя спавшую на брови чёлку. Розовые локоны Даши напротив спадают на бледные щеки, зеленые глаза хаотично следят за выражением лица друга, пока её мысли в бешеном количестве клубятся, заполняя черепную коробку напряжением, которое рвёт изнутри. – М, Даш, как там на работе? Добренко опускает глаза и тихо усмехается, потом опять смотрит на Юлика. Нежно-розовые губы Даши едва открываются, но слово бьёт жертву по лёгким, лезет в мозг, отдаёт импульсы. – Не делай вид, что тебе интересно. Хмыкает громко, обиженно отворачивается к окну и вздыхает, глядя на темное небо по ту сторону стекла. – Не утрируй. Юлик говорит спокойно, смотрит равнодушно, не дёргается, не моргает. Он не делает ничего, лишь смотрит карими радужками, пытаясь проникнуть в чужое сознание. Даша закатывает глаза. Она хрупкая и тонкая. В ней мало роста и много выпирающих косточек. Со своим невысоким ростом и стройной фигурой, облачённой в чёрное свободное одеяние. Она могла бы быть милой девочкой, и таковой она кажется, пока не начинает язвить. Даша – странно хрупкая и непонятно тонкая внешне, но непоколебимая и ледяная изнутри. – Ладно, – сдается Даша, потирая переносицу. – Не хочу опять с тобой ругаться, – делает паузу и обдумывает сказанное, продолжает, – как ты себя чувствуешь? – Неплохо, – пожимает плечами. – К сожалению в клубе ничего не говорят про Дена, но, может, Лизе удалось что-то выяснить, — говорит обыденно, тушит дотлевшую сигарету о пепельницу, кидает туда же окурок. – Познакомился с кем-нибудь? – Да. Его зовут Руслан. Даша мгновенно меняется в настроении, садится ровно и словно светится от счастья. Но она понимает, что познакомился-то Юлик с врагом. И поэтому она хочет убить его. Выломать ему все кости, порвать все сухожилия, разорвать внутренности, потому что это, блять, опасно. – Понравился? – Не понравился. – Врешь? Мгновенное замешательство. Осознание. Ответ. – Вру.

***

Поперечный приглашающе поднял ограждающую ленту, и Юлик с Лизой прошли. Возле них тут же оказалась Алина Пязок – помощница Дани. – Вот и наша антрополог, – ухмыльнулась она. – Куда подевался твой горячий парень?  – Кажется, оправдывает свое новообретенное звание, – неестественно улыбнулась Лиза, Алина насмешливо посмотрела на нее. – Пойдемте, в здании находится труп, после поделитесь своими сексуальными предпочтениями, – напомнил Поперечный. – Мы пока не решились удалять жидкость. – Утопленник? – поинтересовался Юлик, следуя за Даней, подмечая, что местом преступления стал государственный центр помощи и реабилитации подростков-наркоманов, судя по вывеске над входом и множеству брошюр. – Был бы рад, если это было так, – пренебрежительно ответил Поперечный. – Все гораздо хуже и имеет отношение к нашему неуловимому серийному маньяку. – Тот же почерк? – Лиза надела медицинские перчатки, что протянул Поперечный, как только они подошли к двери с табличкой «ванная комната». – Определенно, – Даня распахнул перед ними дверь, Алина тут же сделала шаг назад. – Ужасный запах, – поморщился Юлик. – Не помню, когда в последний раз труп вызывал у меня такое отвращение. Ни один мускул на лице Лизы не дернулся, она натянула на руки силиконовые перчатки и переступила порог.  – Пахнет растворителем и концентрированной соляной кислотой, – Лиза осторожно заглянула за шторку ванной, в этот момент только подошедший Прусикин протянул Поперечному защитную маску. Ванна была заполнена до краев красным кровяным раствором, в котором, как желатин, застыл белый, выделившийся, но пока не растворившийся, подкожный жир, части тела частично проглядывались у поверхности, а уцелевшими были лишь правая коленка и макушка, на которой сохранились короткие светлые волосы. Даня вошел в комнату с маской в руках, предназначавшейся для Лизы. – Предположительно мужчина, – она раздвинула шторку до конца, Алина охнула, выглядело это отвратительно, – возраст не определен, – наклонившись, она стала присматриваться к выглядывавшей коленной чашечке, которая при ближайшем рассмотрении была угловатой и хрупкой, что наводило мысль о подростке. – Судя по состоянию уцелевшей конечности и её неизношенности – не старше тридцати, худощавое телосложение. – Его обнаружили полтора часа назад, Ильич установил, что он уже купается девять часов, – голос Поперечного звучал глухо из-за маски. – Соглашусь. У него почти растворился череп, – Лиза указала на что-то мутно-желтоватое рядом с бортиком ванной, где торчала макушка. – Нужно немедленно вытащить то, что пока еще уцелело.  – Принеси два пакета и зажим, будем вытаскивать части тела, – дал распоряжение Илье Поперечный. – Проверили, кто здесь живет и проходит курсы реабилитаций? – спросил Юлик. – Да. Никто не пропал. Я поручил Алине обзванивать всех, кто посещал центр или хоть раз попадал сюда, хотя, зная подростков, думаю, половина номеров, что они оставляют, липовые, как их имена и место жительства. – А еще они постоянно сбегают, – добавил Юлик. – Это государственная клиника, где все дружелюбны и желают помочь, бесплатная еда, на вкус как размоченный картон, бесконечные беседы, стабилизаторы, что заглушают боль во время ломки и притупляют сознание. Ларин жил в таком заведении, недолго, правда. Ему было двадцать три, и он очень много экспериментировал. Лиза пропустила Илью в защитном костюме, который, раскрыв пакет с уликами, подцепил специальным зажимом макушку с уцелевшей теменной костью и колено, поместил их в специальные пакеты, а затем в контейнер, после чего ушел. Неред с интересом наблюдала за всей процедурой. – Надеюсь, мне дадут с этим поработать? – Это единственные уцелевшие останки человека, – назидательным тоном произнесла Алина. – Даже нельзя прихватить себе этот человеческий жир? Ему он уже точно не пригодится. – Ничего нельзя брать – это место убийства, – с этими словами Поперечный покинул комнату. Юлик вернулся домой вымотанным, но в приподнятом настроении. Он блаженно опустился на кровать и прислушался, в ванной шумела вода, а значит, Даша была дома. Юлик встал с кровати и наконец-то стянул с себя осточертевшую черную рубашку и джинсы, которые он не снимал со вчерашнего вечера в казино, и бросил их на пол у шкафа. Переодевшись в более комфортную домашнюю одежду, он взял ноутбук и устроился на кровати. Первым делом Юлик проверил почту и не прогадал – ему пришло сообщение от Миши под никнеймом «Совергон». Там было несколько файлов – запись с камеры наблюдения у барной стойки и досье на красноволосую девицу, составленное самим Мишей, который основывался на найденной и проверенной информацией. – Настя Шпагина, значит... – задумчиво произнес Юлик, продолжая листать досье на хозяйку притона. – Что, дрочишь? – насмешливо спросила вошедшая Даша, Юлик от неожиданности захлопнул ноутбук. На лице девушки вовсе не было косметики и привычных железок, она так и стояла у двери, вытирая розовые волосы полотенцем. – Не смешно, – обиженно отозвался Юлик. – Совергон прислал инфу о телке, которая мне что-то вколола. – Ухты, – улыбнулась Даша, закидывая полотенце на дверь, села на кровати рядом с Юликом и открыла его ноутбук. Юлик показал ей фотографию красноволосой. – Симпатичная, – только и сказала Каплан, вставая с кровати. Она подошла к шкафу и подняла брошенную одежду Юлика. – В стирку? Юлик задумчиво угукнул, снова начиная читать досье. Даша покинула комнату, но вскоре вернулась и протянула другу свернутый клочок бумаги. – В заднем кармане джинс было. Онешко благодарно кивнул, и когда Даша отошла, развернул записку. Там кривым почерком было написано всего пара строк. «В эту субботу в пять у Крейсера. – Руслан». Юлик улыбнулся. Скоро у него свиданка.