***
– Ну если он сказал, что ты ему нравишься, то это уже звоночек. Даша Каплан – сборник принципов. Она не переносит лжи, предательств, лести, опозданий, слабости и самое главное – мажоров, поэтому предложение Дани стать Юлику «мажором» Даша сразу отклоняет. – Мирн, у Дани есть еще один план. – Повидаться бы мне с твоим Даней. Даша милая. Это словно клеймо, выжженное ярко-розовыми прядями. Милая всегда, везде, в чём угодно. – В общем, у него там какая-то закрытая вечеринка... – О! – вскрикивает неожиданно даже для самой себя. – Когда? – Да не помню... – недовольно нахмурился Юлик, откидываясь на спинку кухонного стула. – Дня через три, наверное. Бля, не помню. Даша подперла ладонями подбородок и склонила голову. Не выдержав, Юлик посмотрел на нее. – Ну что? – Влюбился? Юлик прыснул, откинув голову, но понимая, что Даша не отступит, поджал губы, смотря на нее. – И че? Даша расплылась в улыбке. – Смотри, что покажу. – она достала свой телефон в меховом чехле и, быстро разблокировав его, продемонстрировала Юлику переписку. Онешко взял телефон в руки и хмурым взглядом бегло читал сообщения. Наконец, дойдя до сообщений о сегодняшней встрече, он поднял глаза на Дашу, возвращая ей телефон. – Ты переписываешься с той чокнутой телкой? – Она не чокнутая, – отрезала Даша, убирая телефон в карман штанов. – Да и вообще, я о другом. Ты видел, она сказала, что ее друг постоянно говорит о каком-то шатене? – Ага, и ее это заебало, – в его голосе слышались нотки обиды. Он сцепил руки на столе в замок, совсем забыв про свой остывший чай. Даша закатила глаза. – Да бля, Юлик. Настя говорила о Руслане, а он о тебе. – Да понял, не тупой, – отмахнулся тот и встал из-за стола, пряча улыбку. – Привет своей девушке передавай. Даша опустила голову, чтобы Юлик не видел, как она залилась краской. – Я пойду подрыхну пару часов, разбуди, как будешь уходить. Даша согласно кивнула.***
Весь этот день Лиза и Даня провели на другом конце города от своей квартиры – очередной не недо-предприниматель не хотел возвращать деньги Кузьме, и Кашину с его вечной подругой пришлось вытрясать деньги силой, так еще и нагнав нехилое количество процентов. По приходу домой парочка обнаружила в парадной на своем этаже Поперечного. – Хорошо, что вы пришли, – произнес тот, только-только заметив Лизу и Даню, и встал со ступенек. – Вообще-то пришёл ты, а мы тут живем, – поправил его Даня. Ему Поперечный не нравился – он избегал его из-за непонятной неприязни и потому что Поперечный мент, – так рассуждал Кашин, но все было по-другому – он ревновал Лизу. Девушка кинула на Кашина недовольный взгляд, открывая дверь квартиры. Первой зашла она, парни – следом. – Здесь кого-то грохнули, пока нас не было? – она бросила рюкзак у полки с обувью. – Не здесь, а в соседнем здании, я как раз туда иду. Подумал, может, ты захочешь поехать со мной. – Видимо, у тебя, Лизон, действительно плохи дела, раз ты готова бежать на место преступления, не дожидаясь, когда это преступление станет серийным, – проворчал Кашин, увидев, как загорелись глаза Лизы. – Вообще-то, серийное, – поправил уже Поперечный Кашина, даже не взглянув на того. – Еще один, предположительно, растворенный в кислоте. Идешь? Ответ и так был ясен. Даня тоже все-таки согласился идти, и через десять минут они прибыли на место. Пройдя мимо вечно недовольной Пязок, они вошли в квартиру. В просторной комнате около дверей лежали кости. Чисто человеческие кости, с остатком мяса, зубов, клочков одежды и даже одного глаза. – Пока непонятно, как его убили, но делаю ставки на кислоту, – сообщил подошедший Ильич. – Сожительница, вернувшись домой, пыталась открыть дверь, но что-то мешало. В щель увидела лежащее «это». Вызвала спасателей. Поперечный прошелся по квартире. – Дверь была защелкнута на замок. В любом случае, через неё выйти из квартиры, не сдвинув тело, было невозможно, – задумчиво произнес он. – Окна тоже закрыты. – В комнате с покойным был только кот, – добавила Алина, с отвращением осматривая тело. – Сержант Пязок, – возмутилась Лиза, – не вздумайте обвинить кота в убийстве, его явно подставили. С ухмылкой натягивая протянутые Ильей перчатки, Лиза села у трупа. Предупредив её и сдерживая рвотный позыв, Кашин вышел в парадную, а потом и вовсе на улицу. – А кого грохнули? – наконец поинтересовалась Лиза. – Даниил Ермаков, – задумчиво ответил Поперечный. – Его девушку Женю уже увез в участок Музыченко для дачи показаний. – Да сука ебаная, ну что ж такое! – воскликнула Лиза, вскакивая на ноги и сбрасывая перчатки на пол, она закрыла рот рукой и хмурилась. – Лиз, что такое? – спросил Даня, тут же подскочив к ней. – Ты знаешь его? – Лиза согласно закачала головой. – Бля, он из «ваших»? – Переехал в Питер из Воронежа буквально пару недель назад. – Лиза отняла руку от лица, и Поперечный с облегчением убедился, что она не плачет. – Работал с Лариным. – Ясно все, – хмуро отозвался Даня. – Иди посиди на кухне, выпей воды. Ладно? Лиза кивнула и вслед за Пязок направилась на кухню. Она не могла понять, что происходит. Почему топят в кислоте их друзей, и расчленяют причастных к другой группировке. Это ужасно. Просто ужасно.***
Даша не спит уже два дня. Часами стоит у окна, разглядывая сонный город, и слушает тихое сопение Юлика в своей кровати. Ночные улицы окутывает тенистая прохлада. Утягивает в свои объятия едкий страх и одиночество, раздавливая на крупицы, и веет в лицо покоем, надеждой. – Мирна? – тревожно-ломкий голос морозом прошибает спину, сыплется кубиками льда за шиворот, но Даша не оборачивается. Взгляд намертво приклеен к окну, а в груди скребётся сырой страх. Чувствует себя нашкодившим ребёнком, одиноким псом, раненным бойцом – кем угодно. – Юлик? – Даша отвечает кривой улыбкой, вымученной, высеченной из-под толстого льда отчаяния. – Ты давно здесь стоишь? Я не слышала, как ты встал. – Я уже минут десять возле тебя стою, а тебе и похуй. – Юлик подозрительно осматривает Дашу с ног до головы и подходит к ней вплотную. Опускает горячую ладонь на плечо, языками пламени кожу расплавляет. Даша его не обманет. Она боится столкнуться со взглядом друга. Потому что просто не сможет выдавить из себя и звука. Юлик стоит у нее за спиной и не шевелится. Даша слушает его затруднённое дыхание, прикрыв глаза, и чувствует, что падает. Каждый день, шаг за шагом, всё ближе подступал к немыслимой пропасти – глухое одиночество. – Даш, посмотри на меня. – Юлик с тяжёлым вздохом дотрагивается до ее локтя и поворачивает к себе. – Всё это было в прошлом, слышишь? Сейчас у нас новые люди в жизни. И я понимаю, что ты меня ненавидишь, но и не любишь, Мирн. Я тебя никогда не оставлю, а ты... ты уйдешь? – Я не уйду, – в зеленых глазах угасают слёзы, и Юлик улыбается. Лихорадочно, счастливо, доверчиво. Потому что одиночество в груди отступает, рассеивается, крошится. И дышать уже гораздо легче. – Я видел, с каким огнем ты переписывалась с той девчонкой. — Юлик мажет ладонью по плечам, цепляется пальцами за шею и привязывает настойчивым взглядом. – Я читал ее досье, и это ведь даже не все, что мы знаем. Да, она никого не убивала, но бля, единственное ее криминальное действие – содержание подпольного притона. Я понимаю, сердцу не прикажешь, но прошу, будь осторожна. Юлик метнулся к шкафу, порылся в вещах на верхней полке и, что-то оттуда достав, вернулся к Даше. Во тьме было сложно разобрать, что он ей протягивает, но она поняла сразу – пистолет. – Стрелять ты умеешь, в тире всегда попадала в яблочко, – задумчиво тянет Юлик. Даша осторожно берет из его рук пистолет. Каплан сдавливает в горле скрипучий всхлип и обнимает Юлика крепко-крепко. Хватается жаркими прикосновениями за плечи, золотом в его взгляде растворяется и улыбается так безумно-сладко, будто землю под ногами теряет.