***
Утро. Свет падает и остаётся бликом на почти кристально чистой воде. Широкая река журчит и переливается в солнечном свете. Вокруг ели. Высокие и густые. На берегу стоит Люция в штанах из оленей шкуры и шубке без рукавов из волчьей, надетой поверх кофты из той же шкуры, что и штаны. С ней всё снаряжение: лук, колчан стрел, хворост, верёвка на всякий случай и, конечно же, клинки. Люси смотрит на бурный поток реки и думает. Нет, не о вчерашней встрече. Девушка размышляет над новой идеей и предполагает, что понадобится для её осуществления. «Нужны сухожилия кроликов. Придётся убить десятерых. Оленьи шкуры у меня есть. Впрочем, ещё не помешают. Волчьи шкуры…» — надо продумать всё, чтобы потом не мучиться. Люция разворачивается и идёт вглубь леса. Она направляется к другому лагерю. Туда она придёт под вечер. Поест и, наверное, быстро уснёт.***
Лучи света пробиваются сквозь деревья. День холодный. Листья на деревьях уже окрасились в коричнево-серый, но иногда на глаза ещё попадаются жёлтые. Люция двигается по лесу. Она идёт там, где ещё не бывала. Ей крайне интересно найти то самое место. Вот одна пометка, вторая, третья — поворот. Неизвестность. Там девушка ещё не была, и в тех краях нет ни одного её лагеря. Люси проходит несколько шагов и делает пометку на стволе с помощью стрелы. К вечеру ей нужно обследовать эту территорию. По пути нужно оставлять пометки и набрать хвороста.***
Ночь. Люция так и не нашла, но завтра она отыщет это место, а если не завтра, то послезавтра. Это простое любопытство, но оно не даёт ей покоя. Девушка поворачивает голову влево. Густые заросли. «Возможно, это то, что я ищу», — девушка кивает своим мыслям, делает метку и начинает пробираться сквозь них. — Ауу! — девушка зацепилась за ветку. Та дёргается, а кофта рвётся вместе с кожей. Люция шипит, прижимает царапину рукой, выбирается из зарослей и замирает. Лунный свет мягко падает на сине-голубую воду. Озеро круглое, чистое. Вокруг густой непроходимый бурьян, глядя на который видно лишь тьму. Люси делает шаг, эмоции переполняют девушку. Она вспоминает первый раз, когда увидела это место и тёмного духа, что стоял перед озером, смотря в непроглядный ночной мрак. Сколько страха она испытала тогда — и сколько восторга сейчас. — Это несравнимо ни с чем, — шепчет девушка, подходя ближе к озеру и всматриваясь в водную пучину. Она усмехается, остановившись на том самом месте. Вдруг к ней приходит удовлетворение. Это то, чего она хотела: быть там, где ступал Ужас Ночи. «Ну, теперь можно вздохнуть и идти с миром», — думает девушка и, разворачиваясь, уходит. Можно просто погулять. Главное — не наткнуться на волков или кого похуже.***
Тишина. Безмолвное блаженство. Лишь шорох сухой травы под ногами. Люция ступает по заросшей тропинке. Она идёт медленно и грациозно, словно скользит по замёрзшему льду. Девочка даже не подозревает, что за ней следят. Король ночи идёт за ней по пятам, не зная, как подобраться к девушке. Та двигалась неторопливо, но Духу она казалась порхающей бабочкой. Только как к этой бабочке приблизиться, не спугнув? Он старался не издавать звуков, паря над землёй, но Люси остановилась, и Бугимен, последовав её примеру, не заметил ветки и рухнул на землю от неожиданности. Девушка моментально среагировала, вооружаясь луком. — Ты меня теперь всегда с луком встречать будешь? — послышался стон из кустов, откуда показался растрёпанный Бугимен. — Вы такой милый с этим... ворохом на голове. — Девушка улыбнулась, взирая на испорченную причёску и, конечно, опустив лук. Бугимен сначала удивился, но потом, осознав, в чём дело, начал руками быстро заправлять свои чёрные пряди назад. — Это… Я… — Пока Король кошмаров подбирал слова, Люция подошла к нему и начала осматривать на предмет ушибов и царапин. — С Вами всё хорошо? Не ушиблись? — В ответ дух лишь рассмеялся. — Не беспокойся за меня. Я — дух. Мне не страшны синяки и царапины, — успокоившись, пояснил брюнет. — А вот ты — смертная, и тебя царапины вполне могут убить, если загноятся, — примечая царапину на левом плече Люции, проговорил Бугимен, а затем схватил девушку за предплечье и потащил к ближайшему роднику.