Глава 22.
17 апреля 2013 г. в 18:48
От Автора: маленькая, да удаленькая. До конца осталось совсем немного)
___
Когда Мая наконец-то решился показаться из хижины, селение оказалось непривычно тихим и пустующим. Вокруг юноша не углядел ни одного мужчины – кажется, все действительно ушли на охоту, тут жена Коиина не соврала. Но и других женщин поблизости не виделось, и это насторожило Маю.
Он не торопясь прошелся вдоль деревни, покружил у огромного кострища, где по вечерам собиралось все племя и где всегда находились женщины и дети, но так никого и не встретил. Преисполненный тревоги, юноша спустился к озеру и там, на берегу, обнаружил понуро глядящего на водную гладь Коиина.
Казалось, что во всей деревне остались одни они – он и будущий вождь племени. Памятуя о том, в каком бешенстве видел Коиина нынешним утром, Мая долго топтался на одном месте, не решаясь подойти ближе. Если молодой воин еще не успокоился, юноша рисковал попасть под горячую руку и огрести еще больше, но и возвращаться одному в пустую, словно покинутую племенем деревню Мая не хотел.
Решившись, он спустился к берегу, намеренно не тая своих шагов. Коиин не обернулся. В то, что он не расслышал его приближения, Мая не верил – Коиин был прирожденным охотником и наверняка уловил его присутствие еще когда Мая в нерешительности мялся на холме. Вернее всего было предположить, что будущий вождь не желал ничьей компании.
Маю мучило столько вопросов, но он не решался их задавать. Неловкость и опасение, что Коиин все еще злится и снова ударит его, заставляли юношу кусать губы и с опаской поглядывать на широкую сутулую спину врага. Но время шло, в кустах настойчиво чирикали птицы, Мая уже устал стоять и мяться на одном месте, а Коиин так и не поворачивался, делая вид, что не замечает его. Тогда Мая решил, что молодой воин все-таки не злится, иначе давно уже набросился на него.
- Почему ты не ушел со всеми? – спросил юноша осторожно, внимательно глядя на медленно и почти незаметно двигающиеся плечи своего врага. Коиин дышал глубоко и ровно.
- А ты рассчитывал, что я уйду? – вопросом ответил он.
- Нет, - Мая покачал головой, хоть Коиин и не мог этого видеть. – Я ни на что не рассчитывал. Давно перестал.
- Тогда к чему этот вопрос? Ты явно не ожидал меня увидеть.
- Я спросил из чистого любопытства, - Мая раздраженно покривился. Разговор был глупым и злил его. – Так почему ты вернулся?
Внезапно его посетила внезапная догадка, совсем неприятная. Неужели, его обманули, подставили? Кто, та женщина, или другие две жены?
- Или ты и не собирался никуда уходить?
- Я собирался взять тебя с собой, - тяжело ответил Коиин, не замечая перемен в лице задумчивого юноши. – Но ты и без меня нашел себе развлечение.
- Это получилось случайно, - Мая булькнул это прежде, чем задумался, а почему вообще должен оправдываться перед Коиином. Он ничего ему не должен и уж тем более ему не за что чувствовать себя виноватым. Какую бы гадость он теперь не сделал – Коиин ее заслужил. Гораздо интереснее были слова молодого воина: действительно ли тот хотел взять его с собой на охоту? Значило ли это, что теперь Мае доверят оружие и доверят прикрывать спину врагу? Предположение было сомнительным, но именно это приходит на ум, когда слышишь от кого-то приглашение присоединиться к общей охоте.
- Она нравится тебе?
Вопрос Коиина застал юношу врасплох. Пока он размышлял, будущий вождь развернулся к нему лицом и поднялся на ноги, и теперь смотрел сверху вниз, но в его темном взгляде не было угрозы или ненависти.
- Кто? – рассеянно переспросил Мая.
- Моя жена.
- Нет, - юноша смутился и пожал плечами, - не знаю. Я никогда не обращал на нее или других особого внимания.
- Раздевайся, - послышался неожиданный приказ. Кажется, приходить сюда в самом деле было ошибкой. Мая поежился как от холода, по спине пробежала дрожь омерзения. Коиин собирался сделать это прямо здесь, у всех на виду? Пусть в деревне и было пусто, к озеру в любой момент мог кто-то прийти.
- Зачем? – горло пересохло и голос Маи прозвучал надломлено. Он попятился назад, спотыкаясь о кочки. – Тут?
- Да, - кивнул Коиин, приближаясь, - тут. Снимай одежду.
Мая побоялся возражать молодому воину, настроенному совсем не дружелюбно, и потянул с плеч накидку. Ну и что, что их кто-то увидит. Он и так замарался в этом по уши, главное для Маи было перетерпеть и выбраться из плена живым. Коиин тем временем отошел в сторону, наклонился и обмотанной шкурой рукой стал рвать траву. Когда он выпрямился, Мая увидел пышный пучок остролистой огонь-травы.
Страх его тут же сменился возмущение и обидой. Его что, сейчас будут пороть, как маленького непослушного ребенка? Да лучше бы Коиин ударил его! Это было бы наказанием, достойным мужчины! Мая снова попятился, торопливо натягивая набедренную повязку обратно.
- Стой! – хрипло проговорил он, следя за приближающимся воином с недоверием. – Ты же не будешь…
- Буду, - заверил Коиин, - еще как буду! Становись на четвереньки!
Мая всерьез вознамерился бежать, но Коиин оказался проворнее: неизвестно как очутившись рядом, он поставил юноше подножку и тот плюхнулся на колени как раз в нужной позе. Огладив обнажившиеся круглые ягодицы ладонью, Коиин звонко шлепнул своего неверного любовника и замахнулся другой рукой.
- Ух! – сдавленно вскрикнул Мая, почувствовав, как обжег кожу пучок ядовитой травы. Само наказание можно было перенести молча, стерпеть, но самое страшное будет после того, как порка закончится. Представляя, что ждет его впереди, Мая кусал губы и тяжело дышал, считая удары и слушая наказы Коиина.
- Будешь еще на чужих жен заглядываться… - цедил он сквозь зубы, ритмично стегая жгучим пучком по красным ягодицам. – Щенок! Решил хоть так нагадить, отомстить? Я тебя проучу! Еще хоть раз рядом с бабой увижу, буду каждый вечер яйца в траве полоскать, не до баб тебе будет!
Угрозе Мая внимал, хоть и без того не собирался с чужими женщинами заигрывать. Да и не посмотрит на него тут никто, ведь он всего лишь слуга, помощник, в этом племени он даже не мужчина. И клялся себе, что подобного больше не повторится.
Позже Коиин все же ушел на охоту, не удостоив забравшегося в воду Маю и взглядом. Юноша просидел на глинистом берегу почти до полудня, стараясь притупить жжение, но то и дело морщился и ругался шепотом, натирая холодной глиной зад.
После полудня в племя вернулись женщины, неся в руках корзины, полные фруктов, трав, корешков и ягод, и принялись за готовку обеда. Мая спрятался ото всех в хижине, устроившись на самодельной подстилке из свежих прохладных листьев, и не покидал ее до самого вечера. Когда стемнело, зад его все еще горел.
Ночью Коиин к нему не притронулся, женщины улеглись тихо, зная, что муж нынче не в духе. На следующий день все снова покинули деревню, и Мая остался один. Вылез из укрытия на свежий утренний воздух, сел у маленького кострища перед хижиной и принялся стругать камешком фигурку из куска дерева, который нашел неподалеку. Полено это наверняка предназначалось для выделки стрел, но Мая взялся за него из вредности и стал вырезать медведя.
Тяжелые шаги позади себя он услышал издалека, и, обернувшись из любопытства, нахмурился и вернулся к своему занятию. Видеть Соринку он хотел даже меньше, чем самого Коиина. К тому уже как-то привык, да и с мыслью сроднился, что рано или поздно освободится от него и пойдет своей дорогой, а Коиин поплатится за все, что сделал. Соринка тоже расплатится за свое предательство, но разговаривать с ней Мая все равно не хотел. Не о чем им было разговаривать.
Девушка подошла к кострищу и тяжело опустилась на бревно напротив юноши. Мая не взглянул на нее, показывая тем самым свою крайную занятость и нежелание с кем-то общаться. Но Соринку его желания и нежелания волновали мало, она все сидела молча, сгорбившись, и смотрела на черные давно остывшие угли.
- Что, злишься на меня? – промолвила она сдавленно. Видно было, что не в настроении с самого утра. Зачем пришла?
Мае этого знать не хотелось. Он не стал отвечать и ничего спрашивать. Если она и вправду стала женой кому-то из племени, находится здесь ей было не положено, но это уже не его дело и не его вина.
- Вижу, злишься… - усмехнулась девушка и пошевелила ступнями, зарываясь пальцами в примятую траву. – Может, и есть за что…
Признание это Маю откровенно шокировало. Неужели, Соринка сожалеет о содеянном? Но прощать ее он все равно не собирался, ведь ничего уже назад не воротишь, как бы ты не сожалел. Предательство есть предательство, свидетельство продажной и гнилой души.
- Но знаешь, твой Коиин не такой уж и плохой, - вздохнула вдруг Соринка, а Мая нахмурился еще больше. Только таких вот разговоров ему и не хватало… Он подавил в себе желание встать и молча уйти, и продолжил водить острым краешком камня по дереву.
- С придурью он, конечно, - продолжала Сорина, будто размышляя вслух. Сам Коиин ее что ли, подослал? – Но поладить с ним можно. За таким мужиком как за горой.
«Сама бы с ним ладила!» - чуть было не вспылил Мая, но вовремя успокоился. Разговор этот начинал его откровенно злить. Дураки неисправимы!
- И он любит тебя, - добавила девушка тихо.
«Любит, - губы юноши тронула горькая и ехидная улыбка, - благо, хоть не каждую ночь… подавился бы он своей любовью!»
Но вслух он ничего не сказал.
- А я беременна, - бросила вдруг Сорина странным голосом.
Тут Мая не выдержал и все же подал голос:
- Поздравляю, - сказал он. От всей души. Ему-то об этом зачем сообщать? Но в следующий момент он понял, почему Сорина пришла сюда и почему сидела тут, пустыми глазами глядя на угли.
- Не любят меня здесь, - проговорила она дрожащим голосом. – Терпят.
Мая продолжал заниматься своей фигуркой – теперь в бесформенном куске древесины можно было распознать медвежью голову с небольшими круглыми ушами и очертания разинутой зубастой пасти. Жаловаться пришла Сорина. На несчастную жизнь свою, на судьбу, а Мая ее жалеть не собирался.
- Не догадываешься, почему? – с насмешкой спросил он у девушки. Та подняла на него вопросительный взгляд, и ему пришлось пояснить. – Наверняка знают, как мы сюда попали. А гнилую душу любить не будут, в лучшем случае – станут терпеть.
Соринка протестующее замотала растрепанной светловолосой головой.
- Не знают, не могут они знать. Это все Лабарт, он меня на дух не переносит… и муж мой. И Коиин… А у них знаешь, сколько власти? Остальные это видят и меня тоже… за человека не считают.
Голос девушки задрожал от слез. Чего она хотела от Маи? Чтобы тот заступился за нее? Юношу такое предположение рассмешило.
- А ты не заслуживаешь этого, так? – догадался он. Сорина молчала. Чувствует себя виноватой, уже хорошо. – Чтобы к тебе по-человечески относились, самой надо человеком быть, - наставительно сказал Мая. Соринка понуро опустила голову и затряслась, утирая слезы руками.
- Я все правильно сделала! – почти выкрикивала она. – Так было правильно! Если бы все оставила, как есть, всем было бы хуже… я ведь уже говорила тебе. Коиин твой… с придурью!
- Так если все правильно сделала, - Мая не на шутку разозлился, даже голову поднял и посмотрел на зареванную предательницу, - чего тогда сидишь тут и сопли по лицу размазываешь?
- Ууу, - отозвалась Соринка и долго сидела плакала, ничего не говоря. Мая к тому времени достругал свою фигурку и с досадой отложил ее в сторону – медведь получился огромным и угловатым, страшным, и ему не нравился.
- Я убежать хочу, - донеслось тихо от девушки. Мае слушать ее уже надоело, он поднялся, собираясь уйти обратно в хижину.
- И куда пойдешь, брюхатая? Кому будешь нужна? Или ты просишь моей помощи? Это ты зря. Меня это больше не касается, я сам тут в неволе, по твоей, между прочим, вине. И дома тебя тоже не примут… впрочем, как и меня.
Он оставил Соринку одну, не намереваясь больше портить себе настроение такими разговорами. Жалко ее ничуть не было, напротив, Мая чувствовал что-то, похожее на торжество: радовался, что видит, как мерзавка получает по заслугам. Девушка сидела на бревне, обняв себя руками, и раскачивалась из стороны в сторону, глядя прямо перед собой. Мая спрятался в хижине и больше оттуда не выглядывал.