И жизнь к чертям...

Чонгук пришёл домой и, заплатив нянечке, сидевшей с сыном, подошёл к кроватке. Он не мог поверить, что всё происходит на самом деле. Не мог поверить вообще во всё произошедшее за последние примерно девять месяцев. Всё происходящее казалось ему абсолютно нереальным, ненастоящим, неправдой. ** Юнги приехал домой и выдохнул. Не смотря на то, что в суде он почти ничего не говорил и с виду ничего не делал, полностью положившись на адвоката, который, к слову, отлично справился со своей задачей, он всё равно устал. Да при том сильно. Сейчас он чётко и ясно понимал, что умственная и моральная нагрузка куда сильнее физической. Да и после упражнений голова не болит, а вот раздумья как раз таки приводят к этому. Юнги едва ли не упал на диван, причём со стороны могло показаться, что он пьян, да притом от души и сильно. Хотя, сейчас он бы с удовольствием напился. Посидел бы где-нибудь в баре… Но он не мог. Как и не мог вновь и вновь не вспоминать его. Любимого человека, с которым ему было так хорошо, так… Привычно. С ним он будто чувствовал себя на своём месте в этом мире, а без него — был чужим, чем-то напоминая самому себе неуверенного подростка, ищущего себя. И не могущего сделать это… Юнги чувствовал это давно, но понял и признал только сейчас… Когда уже было поздно. Он отобрал у него сына и теперь, в этом Мин был полностью уверен, Чонгук ещё сильнее возненавидит его… Чёрт! Только сейчас он понял, что без сына, да и с ним, он может просто совершить самоубийство… Но этого он допустить просто не мог. От слов: «никак» и «совсем». Резко, почти вскочив с кровати, Юнги подлетел к столу с ноутбуком, взял его и открыл камеры слежения. Найдя на них парня, он несколько секунд тупо смотрел, не особо осознавая происходящее. Лишь после он облегчённо выдохнул. Тот был жив и, кажется, выпрыгивать из окна, вешаться или резать вены — не собирался. Сейчас он просто убаюкивал младенца, уже засыпающего на его руках. Юнги поджал губы, смотря на них. Это могла быть его семья… Нет, он не обвинял ни в чём Чимин, да и сейчас расставаться и возвращаться к Чонгуку на коленях, был вконец глупо… А возможно и бесполезно. Навряд ли тот бы его простил… Мин вспомнил то, как Чон относился к Чимин… Тот явно… Ревновал? Ну конечно… *** Чонгук уложил уже спящего малыша в кроватку, смотря на него с грустной улыбкой. Совсем скоро у него отнимут последнюю надежду и… Все забудут о нём… А он будет просто существовать без какой-либо надежды… Если вообще будет… Последнее время суицидальные мысли посещали его всё чаще и чаще, впрочем, на это были причины, да притом серьёзные… — Я буду скучать по тебе… Жаль, что ты меня забудешь… Ты будешь считать её своей мамой, а не меня… Не думаю, что Юнги тебе когда-нибудь расскажет правду, как и не расскажет то, что ты останешься навсегда в моём сердце… Будешь единственной мыслью, греющей мою душу… — Чонгук и сам не знал, зачем это говорил. Наверно, ему просто нужно было выговориться, отпустить душу. Будь у него сейчас более положительное настроение, он бы непременно подумал бы о исповеди священнику. — Если конечно я выживу… Смогу и дальше существовать, — совсем тихо добавил он. Чон поджал губы и сжал кулаки. Глупо, но иногда он даже жалел о том, что он не родился девушкой. Как бы по-идиотски это не звучало, но они могут отпустить эмоции просто выплакав всё накопившееся слезами, да и… Если бы он бросил девушку, то обществом это осуждалось куда большее. Да, звучит неправильно, но… Кто сказал, что он идеален? Нет, конечно у них есть свои проблемы, но… *** Юнги смотрел в ноутбук, не зная даже о чём подумать. Он был готов к тому, что Чонгук попытается спрятать ребёнка, к тому что тот будет… К примеру бить посуду, будет злится, напишет ему волокиту грязи и говна, но к этому… Мин не был готов ни к чему подобному. Услышать такую исповедь он вовсе не ожидал. Услышанное заставило вновь что-то внутри него болезненно заныть, причиняя боль. Он даже не задумывался о подобном… Только сейчас он понял, что вообще практически не думал о чувствах Чонгука, идя в суд. Он думал только о себе. Только о том, как будет с ребёнком хорошо ему и Чимин. И вовсе забыл всё то, что когда-то их связывало… Забыл за что полюбил его. Забыл то, как им было хорошо… То, каким он всегда был с ним… Добрым и заботливым, чутким. Несмотря на начавшиеся с едва ли не войны отношения, всего лишь спустя меньше месяца они стали понимать друг друга едва ли не с полуслова. Только и думали о друг друге. Не могли жить без друг друга… А что теперь? *** А что теперь? Ничего. Чонгук не знал, как вообще не сойти с ума. Не понимал, как его счастье так легко и быстро разрушилось. Безвозвратно… Да и как вообще можно понять, когда любимый человек меняет тебя на кого-то другого, просто так предавая всё то, что было между вами. Просто так забирая у тебя самое ценное, будто намеренно уничтожая тебя изнутри. Чон отошёл от детской кроватки, смотря в потолок… Он больше не мог. Одинокая слеза скатилась по щеке и упала на пол. К чему стараться быть сильным, к чему бороться за жизнь, к чему чувствовать, если по итогу тебя может предать даже самый важный человек, которому ты доверил нечто большее, чем просто жизнь. Что ж, теперь Юнги будет любить её и всё в её руках. *** Теперь всё в её руках. Она добилась того, чего хотела и теперь осталось совсем немного. Только уговорить Юнги на свадьбу, впрочем, с появлением малыша, это не заставит себя ждать. Девушка улыбнулась. Иногда она стыдилась подобных мыслей, вспоминая те принципы, по которым она жила, когда была подростком, но продолжала идти вперёд, тем более, что всё складывалось как нельзя лучше. Кто бы что не говорил, но всё мы хотим жить, и жить богато, иметь возможность позволить желаемое и порой нам всё равно: как именно мы достигнем этого. Честно или не очень. Девушка перевела взгляд на часы. С момента ухода Юнги из дома прошло много времени. Может он уже вернулся? Но тогда почему не сказал ей? Не позвонил, подъезжая к дому? И почему в таком случае она сама не услышала его приход? Или же он ещё не вернулся? Что тогда послужило го задержкой? Неужели он проиграл.? Нет, это невозможно, да и звучит слишком глупо. Чимин пожала плечами, не решаясь выходить из комнаты и искать его. Вдруг он не в духе и действительно проиграл дело? К тому же стоило всерьёз подумать над ближайшим будущим. Как-никак, даже если сейчас он проиграл дело, Юнги всё равно постарается быть вместе с малышом, а значит с маленькой проблемой придётся и быть и ей. К детям девушка не то что относилась отрицательно, нет. Просто сейчас забота о маленьком орущем создании не вызывала у девушки восторга, тем более, что это не её ребёнок. Однако в разговоре с Мином об этом «чуде» ей приходилось мило улыбаться и утверждать, что она с удовольствием поможет ему воспитать малютку, ведь они же «семья». Чимин поморщилась. Конечно, она могла сказать правду, но был риск, что из-за любви к ребёнку, Юнги уйдёт от неё к этому идиоту, а подобного она допустить никак не могла. Чимин включила ноутбук и вздохнула, после чего ушла на кухню, планируя сделать себе кофе, а заодно и возможно проверить: дома ли Юнги или всё ещё нет? Девушка попросила прислугу сделать кофе, после чего поднялась на второй этаж и постучала в его кабинет, раздумывая над тем, что именно сказать ему, если он проиграл суд… Дверь открыл Юнги, устало посмотрев на девушку: — Прости, я не сообщил тебе, что приехал. Слишком устал, — немного виновато произнёс Мин, приобнимая девушку и пытаясь найти в ней успокоение. Он не знал, что делать дальше, да и чувство вины лишь подливало масло в огонь. — Неужели ты проиграл? — тихо спросила девушка, смотря ему в глаза и нежно обнимая его. Девушка нежно гладила его по спине. — Нет, — выдохнул парень, грустно улыбаясь, не желая, чтобы и у неё было дурное настроение. Чтобы и она перестала улыбаться. — Я рада, — она едва заметно улыбнулась, после чего посерьёзнела. — Но где тогда малыш? Да и в таком случае нам с тобой нужно ещё очень много чего купить для ребёнка, — Чимин выпустила его из своих объятий, продолжая нежно улыбаться. Мысленно девушка уже успела и разочароваться с одной стороны и обрадоваться с другой. Во-первых теперь этот идиот не будет маячить и мешать им, во-вторых, это ускорит предстоящую свадьбу, чтобы его сын официально был в полноценной семье, ну и в-третьих, теперь ей будет не так уж и обязательно самой рожать ему наследника, ведь тот уже имеется. — Он просил дать ему время, чтобы он смог попрощаться с малышом… Я не мог отказать ему… — Мин не знал, зачем добавил последнее, просто счёл нужным сказать это… Он не смог произнести имя Чонгука, для него это было слишком больно. Малейшее воспоминание о нём будто бы разрывало его сердце на куски, оставляя глубокие раны и вечную боль. В его голове всплывают слова Чонгука и что-то в груди вновь начинает ныть. Невольно он вспоминает равнодушное, будто неживое лицо Чонгука и сжимает кулаки. Он никогда до этого не видел его таким и видеть больше не хотел. — А ты не думал, что он может спрятать малыша? Или ещё чего хуже — нанести увечья или даже убить?! — Чимин не хочет предъявлять ему претензии, но и стоит об этом сказать, чтобы создать хотя бы видимость заботы и волнения. К её счастью, Мин Юнги верил ей, не ища подвоха и какого-либо сарказма или чего-либо в этом роде. — Думал, — немного хмуро буркнул блондин, после чего отстранился от девушки. — Конечно я думал! Или ты считаешь меня совсем идиотом? — уже почти рычит парень, после чего разворачивается и, хлопнув дверью, уходит к себе. Чимин остаётся стоять одна, словно оплёванная, не понимая причину его своеобразной агрессии. Что на него нашло? С чего он был так груб с ней? Переиграла? Что-то случилось по работе? Девушка покачала головой. Ничего, скоро всё это закончится. *** Юнги вновь смотрит на записи камер, смотрит на него. Спустя долгое время он получил такую связь. Он смог вновь любоваться тем, кого так сильно любил… Любил… Нет, он любит его и сейчас. Чтобы он не говорил себе, как бы не убеждал, мысленно он всё равно возвращался к нему. Даже обнимая Чимин, он представлял на её месте его. Видел его, думал о нём и желал быть с ним вновь. Но не мог. Он зашёл настолько далеко, что теперь уже не смог бы так просто повернуть назад, да и гордость не позволяла сделать подобное… И пускай он жалел обо всём случившимся, пускай мысленно он уже извинялся миллионы раз, пускай он уже признал свою вину, в реальности всё оставалось по-прежнему. Он смотрел на то, как Чонгук смотрит в одну точку, задумавшись. О чём он думает? Уж точно не о нём… *** Он больше никогда не подумает о нём. Даже не вспомнит, что когда-то они были вместе… Юнги забудет его, как забудет его и сын. Они будут верить в то, что всегда их супругой и матерью была Чимин. Подобная мысль принадлежала двоим. Чонгуку и Чимин, только каждый воспринимал её по-своему. Так как хотелось ему или ей. Так, как они это видели, вовсе не зная, что на этот счёт думал Мин Юнги.