И жизнь к чертям...

Неделя почти подошла к концу. А значит завтра ему придётся отдать сына… Теперь его законным родителям. Отдать и больше никогда не видеть. Потерять лучик надежды. Чонгук почти всю неделю не отходил от колыбельки сына, взяв больничный на работе. Он сбился давно со счёта времени, забыл, что можно спать и есть, лишь телефон и часы изредка напоминали ему о том, что с каждой секунды конец близок. Конец… Концом жизни сначала было вообще попадание в своеобразный плен к Юнги, потом же… Концом его жизни была другая ссора с ним, которая, впрочем закончилась у него дома, не успев уйти за его пределы. Концом света для него стала эта ссора, а теперь… Потеря сына. Парень вздохнул, смотря на своего ребёнка, играющего с любимым маленьким плюшевым лосём. Подарок от друзей из Финляндии… Друзья… Кажется их он тоже потерял. Чон уже просто забыл, когда последний раз выходил не на улицу маршрутом отличным от работы, магазина и больницы. А, нет, помнил. Суд. *** Юнги заглушил мотор, перед этим выключив музыку, вышел из машины и закрыл её. Уже спустя минут пять-семь он был дома. Навстречу ему тут же вышла Чимин. Она улыбалась. Боже, она вообще когда-нибудь не натягивает эту глупую улыбку? Кажется она сказала, что приготовила что-то… К чёрту! Ему сейчас не до еды. Итак слишком много времени было потраченно зря. На неё. Он что-то рыкнул ей в ответ, на что она, кажется, обиделась, впрочем ему было все равно. Зайдя в свой кабинет, он тут же включил ноутбук, кинул папку с документами на диван, после чего смог наконец-то вновь увидеть его. Его, в очередной раз стоявшего у кроватки их сына. Юнги вздохнул. Его волновало, что Чонгук почти ничего не ел за все эти дни. Ни ел, мало спал и почти всё время стоял возле кроватки малыша. Теперь он понимал, почему тот так похудел и поник. И если сначала ему казалось, что Чонгук просто был болен, то теперь Юнги был уверен, если чем и болен Чонгук, так только им. Юнги даже вздрогнул от неожиданности, когда услышал, что тот заговорил. " — Если бы всё сложилось иначе… — Чонгук не может договорить, чувствуя, что вновь едва сдерживает слёзы. — Ты бы рос в нашей семье… И мы бы все были счастливы… Я так скучаю по нему… Если бы я тогда знал, что всё так закончится, я бы никогда не уехал и не поступил так… Если бы я мог поменять что-то сейчас… Но… Теперь он счастлив и без меня… С ней. Чонгук осторожно погладил малыша, после чего шумно выдохнул, стараясь успокоиться. — Я не знаю, как я буду жить дальше… Без тебя…» Юнги выдохнул так, будто получил удар в спину. Слова Чона заставили его посмотреть на всё происходящее по другим углом. Нужно было подумать. А ещё хоть чего-нибудь выпить… Да покрепче. На кухне, у раковины стояла Чимин и плакала… Юнги почувствовал себя виноватым. В конце концов её слёзы это его вина. Его вина, как и то, что он сделал с Чонгуком… Его вина и в том, что сейчас он не с ним и не с сыном. А ведь они могли быть счасиливы… Вместе. Юнги прокашлялся, стараясь сделать голос ровным и в тоже время виноватым: — Чимин… Прости меня… Я… Просто волнуюсь. Да, это мой сын и я справлюсь, но… Это сын и Чонгука и мне… Жаль его… — Жаль?! — резко повернулась она к нему, убрав руки от лица. — Тебе жаль его, но не меня! Может тогда тебе стоит жить с ним, а не со мной?! Зачем тебе я, если у тебя есть он?! — Чимин кричала на него, впрочем, право на это она имела. — Чимин, — мягко продолжил он. — Ты же знаешь, что с ним у меня всё конченно, иначе бы ты бы здесь не была… — Отлично! Может мне прямо сейчас уйти?! — перебила его девушка. Оттолкнув его от себя (парень собирался приобнять её, чтобы успокоить), девушка направилась прочь с кухни. — Чимин! — крикнул он ей вслед, смотря на неё. *** Чонгук сделал себе чаю, взял печенье, которое оказалось у него дома, действительно каким-то чудом. Он уже и забыл когда покупал что-то помимо быстрого питания, хлеба и питания для ребёнка. Он включил ноутбук, тяжело вздохнув. Вновь глянул на кроватку, где спал его сын, которому он так и не дал имя… И уже не даст… Поздно. Чонгук зашёл в интернет. Он думал над этим второй день… Купить собаку или кота… Глупо? Да. Звучит как сороколетняя девушка с кучей кошек, но кто запретил? Зайдя и пролистав пару или тройку сайтов, парень так ничего и не нашёл. Вернее нашёл, но, к сожалению, ни одно из животных ему не нравилось, пускай и все они выглядели милыми, ласковыми и ухоженными, закрыть даже малую часть раны на его сердце, они не могли. Впрочем, на подобный результат он особо и не надеялся. Глупо полагать, что собака или кошка, пускай даже самая-самая, смогут заменить ему его сына. Единственного сына. Которого скоро у него отнимут. Нет, он никогда с этим не смирится. Сколько бы времени не пройдёт, он не забудет. Чонгук вздохнул, отставив от себя ноутбук. Глубоко вздохнул и плавно выдохнул, чтобы сдержать невольно накатывающиеся на глаза слёзы, после чего пересел в кресло, обнимая подушку. В его голове вновь возникла картина их последнего разговора в здании суда. Чон вздохнул, поджав губы. Воспоминания приносили боль. Он боялся даже попытаться вспомнить их счастливые моменты, ведь понимал, что просто не сможет сдержать слёзы. Чонгук крепче обнял подушку, прижимая её к себе. Как когда прижимал его к себе он… «Чонгук заходит в кабинет к Юнги, тихо приоткрыв дверь, и теперь бесшумно подкрадывается к парню, сидящему в наушниках. Довольно улыбается, поняв, что парень не заметил его приход. Именно этого он и хотел. Парень встаёт сбоку от Мина, и тот, наконец-то, замечает Чона. Выключает наушники, уже собравшийся спросить того, чего он хочет. Однако тот опережает его и садится к нему на колени, довольно продолжая улыбаться. Юнги заражается его улыбкой и обнимает того, решив что его вопрос теперь уже прозвучит совсем глупо. Да и не нужен он. Совсем не нужен… Чонгук немного, кажется с наслаждением, ёрзает на его бёдрах, устраиваясь по-удобнее. (Хотя, быть может, не только для этого он ёрзает, так хитро улыбаясь…) Юнги закатывает глаза, понимая, что работе на сегодня, судя по всему, конец. Он блаженствует, чувствуя, как Чон перебирает пряди его волос, нежно почёсывает макушку, гладит, творит какие-то невообразимые причёски… — Отвлекись от своей работы… — мурчит ему Чонгук. — Давай помечтаем? О том, как мы с тобой поедем к морю? Как кожу будет согревать солнце, а ветерок ласкать. Когда море, совсем-совсем близко, а песок такой горячий, что ты буквально бежишь к барашкам-волнам, чтобы охладить пылающую кожу ног… — мечтательно произносит Чон и сам представляя то, что он описывает. Юнги улыбается с его болтовни, после чего целует того в щёку, затем в нос, а после и в губы, счастливо улыбаясь. — Думаю в таком случае, мы не просто будем мечтать об этом, но и поедем туда… Туда, куда ты захочешь, — улыбается Мин, поглаживая парня.» Чонгук смахнул слезу. *** Юнги сделал первый глоток виски и тот стал, можно сказать, освобождением. Мозг медленно, с удовольствием, стал отключаться. Его бросил Чонгук, а теперь и Чимин… Нет. Нет. Он не позволит. Он удержит хотя бы её, раз не смог остаться с любимым… Парень отставляет от себя бутылку с виски, беря в руки телефон и набирая её номер. Долгие губки, гудки… Ещё. Нет ответа. Он набирает её вновь, вновь, пишет ей сообщение. Одно за одним. Другое. Ответ… Неужели она всё-таки простит его? Хотя бы она… Какой же он идиот. Юнги пулей вылетел в корридор, накинул куртку, переобулся и уже вскоре был у неё. Звонил в домофон, надеясь, что она не передумала. Хотя бы одно расставание было предотвращено…