И жизнь к чертям...

— Так значит… Она тоже может быть беременна в равной степени со мной? — теперь уже холодно спросил Чонгук, смотря на парня. И не было больше ни капли той атмосферы, которая царила между ними всего минуту назад. — Да, — немного даже ошарашенно пробормотал Юнги, вовсе не ожидавший такой реакции и такого вопроса вообще. — Тогда какого чёрта вы собрались забирать у меня моего сына?! Если сами можете зачать? Зачем вы забираете у меня его?! — Чонгук едва сдерживал себя, чтобы не попытаться применить силу, сделать ему бывшему хоть как-либо больно, лишь бы он понял, что чувствует сам Чон. Парень сжал кулаки, лишь бы сдержать себя. — Я… Прости. Но это и мой сын тоже. К тому же… — Заткнись! Можешь вообще ничего не говорить! Какого чёрта! Ты сейчас счастлив с девушкой, так что тебе ещё нужно? У тебя есть любимый человек, а если ты хочешь ребёнка, то пусть она родит тебе его. Да и… Разве девушки не считаются хранительницами домашнего очага и воспитателями детей? — слова путались, он и сам понимал, что местами несёт чушь, но парень пытался высказать всё то, что накопилось внутри него, всё что грызло его изнутри и заставляло страдать. — Но… — Что но? С чего тебе вообще пришла такая «замечательная» идея, а? — Чонгук ещё сильнее сжал кулаки, так что костяшки побелели, а кожа натянулась до предела. — Уж не твоя ли прекрасная Чимин надоумила тебя? Неужели готова принять чужого ребёнка? Какая молодец! — эмоции переполняли его, так что парня едва ли не потряхивало от гнева и негодования. — Даже если и так, то что? — наконец смог прийти в себя шокированный Юнги, до этого едва понимающий как дышать и слушать то, что говорил Чон. Мин никогда не мог подумать, что Чонгук может быть таким. — Что? То есть ты решил превратиться в её послушную собачку? Вот она, настоящая любовь Мина Юнги, да? Интересно почему же со мной ты таким не был? Тогда может мы бы и не поссорились. Может тогда бы у моего сына было двое настоящих родителей. С каких пор у тебя нет собственного мнения, а? Юнги ударил по столу, взбесившись. — Прекрати молоть чепуху, хорошо? Я не собираюсь лизать ей зад и быть её собачонкой, но я буду и дальше прислушиваться к её мнению. Я хочу, чтобы мой сын, которого ты скрывал от меня, жил со мной, рос в полноценной семье и ни в чём не нуждался, — повысив голос произнёс Мин. — Но почему он не может жить с нами? Не с ней, а с нами? — не выдержав высказал самое сокровенное парень, побледнев, после чего медленно выдохнул, чувствуя как слабеет. Юнги будто забыл как дышать, услышав это. А после увидев, как побледнел Чонгук. Тот подошёл к нему ближе… И вовремя, тот едва не потерял сознание, упав без сил. — Чонгук…? Что с тобой, твою мать? — парень зашёл в квартиру, закрыв дверь и уложив Чона на кровать. Юнги не на шутку испугался за парня. Чтобы между ними не произошло несколько минут назад, сколько бы времени не прошло со времени их расставания, Чонгук всё равно был ему безумно дорог… — Я вызову врача… Подожди немного, милый. — Всё нормально, — прохрипел Чон, пытаясь взять себя в руки, а заодно и справиться с голосом. Однако выходило это плохо. Чон попытался сесть, но это удалось ему с огромным трудом, да и почти не удалось. — Нет, не нормально. Ты бледный, едва вообще находишься в сознании, так что я немедленно вызываю врача. Если не хочешь, чтобы я звонил в скорую, тогда я позвоню своему другу. Но в любом случае тебя осмотрит профессиональный врач. И это не обсуждается. Вообще. Никак. — Прекрати мною командовать, — устало произнёс парень. — Командуй ею и заботься о ней. Со мной всё уже в прошлом, разве нет? Забирай ребёнка, необходимые вещи и уходи. Уйди уже из моей жизни и прекрати меня мучить. Прекрати, как стервятник, грызть остатки меня и просто уйди. Просто оставь меня в покое. Дай мне возможность хотя бы выживать. Прекрати, — Чонгук сжал кулаки и попытался встать, но это у него не вышло. По двум причинам, первая из которых: Мин Юнги, а вторая — слабость. — Чонгук… Ты по-прежнему дорог мне. Мне важно, чтобы ты был здоров… — Да ну? — Чон приподнял бровь, глядя на него. — Тогда почему ты забираешь у меня ребёнка, который является моим смыслом жизни? Зачем? — Чон прикрыл глаза, сдерживая подступившие слёзы при мысли о сыне. О сыне, которого у него отнимут. — Я желаю ему и тебе только счастья. Ты исхудал и выглядишь больным и очень уставшим… Я переживаю за твоё здоровье, — в очередной раз повторил парень, устало глядя на тёмноволосого парня. — Я говорил это уже не один раз. Чонгук прикрыл глаза. — Прошу… Оставь его со мной. Он мой сын, я люблю его. Ты любишь её. Не думаю, что она прямо уж горит желанием растить и воспитывать чужого для неё ребёнка. Да и вообще сомневаюсь, что она хочет ребёнка, иначе бы и сама могла родить. Думаю, что для вас зачать малыша не проблема. — Нет. Прости, но нет. И причину я только озвучил, так что нет. — Ты хочешь окончательно меня добить, да? — Мы уже обсуждали это, — теперь уже с большим раздражением и даже оттенком холодности ответил Юнги. Чонгук попытался резко встать… В глазах мгновенно потемнело, он ещё чувствовал, как падает, как быстро затмевается его сознание… И как он ничего не может с этим поделать. Чон потерял сознание. Юнги тут же подхватил его на руки. *** Чимин включила телефон, ожидая увидеть тонны сообщений в социальных сетях и уведомлений, что он пытался ей и позвонить, и написать, но вместо всего этого была лишь пустота. Ни одного сообщения. Не было даже намёка. Девушка сжала кулаки, едва сдержавшись, чтобы не кинуть телефон в стену. — Сукин Сын! Мразь! — она едва сдерживала себя. С одной стороны теперь ей хотелось позвонить ему и высказать всё, что думает о нём и о том идиоте, которому не посчастливилось родиться, а, ну ещё и к тому же забеременеть. Но, во-первых, у неё не было его номера, пускай найти его и не такая уж и проблема, а во-вторых, теперь это могло разозлить Юнги и тогда вся задумка пойдёт коту под хвост, да и… Закончиться может ещё хуже. Однако с другой стороны гордость так и утверждала «Пускай сам о тебе подумает. Потом будет извиняться». Однако невольно она переживала, что он всё-таки плюнет на неё. Чимин ударила кулаком в стену. Все получалось слишком сложно. А если и получалось, то почему-то выходило через одно место и это мягко сказано. Девушка ударила по стене ещё раз, едва сдерживая невольное рычание и гнев.