• • •
Каждый день напоминал предыдущий. Не было границ между днём и ночью. Шерлок перестал посещать пары. Он знал, что сессия обойдётся ему кучей потраченных нервных клеток, но также понимал, что если покинет комнату, то сойдёт с ума. За несколько дней Шерлок принял все таблетки, лежавшие в коробке. Джон не заметил этого, что казалось смешным. Когда они — таблетки — закончились, Шерлок переключился на героин, который был намного сильнее, чем тот, что раньше брал Шерлок; вот тогда-то его и раскрыл Ватсон. Слив содержимое пакетика в унитаз, он долго кричал на соседа, лежавшего на полу. Обвинял в эгоизме, в том, что это его убьёт. Постепенно гематомы сходили, придавая лицу Холмса более презентабельный вид, однако состояние организма ухудшалось, из-за чего синяки из-за побоев сменялись синяками из-за недосыпа и недоедания. Джон не выпускал его из квартиры, запрещая прикасаться ко всему, что может облегчить состояние. Когда силы заканчивались, Шерлок засыпал на сутки, просыпаясь от очередного кошмара, так или иначе связанного с Мориарти. За несколько дней он обвесил всю свою комнату фотографиями короны, вырезками каких-то статей и подробными схемами, которые Джон понять не мог. Как сумасшедший, Шерлок бредил тем, что Мориарти связан с короной. Иногда срывался на Джона, обвиняя его в том, что не даёт ему наркотиков. — Я должен поговорить с королевой! — кричал Шерлок, бросая в Джона свою чашку. Если бы Джон не знал Холмса, то подумал бы, что это очередной наркоман с улицы, что вот-вот сойдёт с ума. Он всё ещё помнит, как в день приезда сюда, один очень странный тип, а он явно был под дозой, пытался уговорить Джона пойти с ним в новый мир. О каком новом мире говорил парень, Ватсон до сих пор не понял. Боясь, что Шерлок сделает что-то с собой, Джон пару раз брал отгулы, отсиживаясь вместе с Шерлоком в комнате. Когда Холмс засыпал, Джон либо уходил на занятия, либо ложился рядом с ним, боясь, что тот задохнётся во сне. Ватсон не понимал своих страхов, но это не мешало ему всё равно быть с Шерлоком в такие моменты. Может, всё дело в том, что он уже однажды потерял одного человека из-за своей невнимательности. А, может, дело в том, что он успел привязаться к Холмсу и боялся потерять его. Он слышал, как многие в университете шептались о нём. Называли психопатом, наркоманом, потаскухой. Откуда пошёл последний вариант, Джон не знает, однако примерно понимал ситуацию. Шерлок слишком часто говорит во сне, особенно, когда ему снятся кошмары. И, хоть Джон не хочет признавать это, он часто вслушивался в его слова, словно хотел знать то, что сделало Шерлока таким. Джон запомнил фамилию — а может, это имя — человека, о котором постоянно говорил Шерлок. Он сразу понял, что это тот самый загадочный парень. Ватсон пытался разузнать у остальных хоть немного информации о нём, желая увидеть в лицо человека, доводящего Шерлока до безумия. Мориарти. Кто такой Мориарти? — Интересно, а за секс он берет деньгами или наркотиками? — смеялась девушка, стоявшая рядом с Джоном. — Просто, если подумать, сам-то он ничего, и у меня завалялось несколько грамм с посвята. Джон не мог больше терпеть этого. Не мог терпеть, что Шерлока унижают за его спиной, пока он пытается выздороветь. Не мог терпеть, что сам Шерлок ведёт себя, как мудак, когда у него начинается ломка. — Если ты не знала, то, вообще-то, он спит с тем парнем, который живет с ним. Ты что, забыла, что Холмс — гей? — возмутилась другая девушка. — С чего ты вообще взяла, что это правда? Может, он придумал себе парня, чтобы чуть меньше казаться безумным. Мне кажется, он натурал. — Никогда не думала, что стану свидетелем тупой гейской драмы, — ухмыльнулась первая. Капля за каплей. Словно масла в огонь. — Кстати, вот этот — его сосед, — шепнула девушка. — Я не гей! — закричал Ватсон, обернувшись к девушкам. Те замолчали и вытаращили глаза на Джона. — Понятно вам? Шерлок — не потаскуха, не наркоман и не псих, как вы любите его называть. И мы с ним не спим! Девушки что-то шепнули друг другу на ухо и ушли подальше от Джона. Оглянувшись, он понял, что все смотрят на него. В другой ситуации ему стало бы стыдно, он бы почувствовал неловкость и, возможно, покраснел, словно ребёнок; только вот сейчас он лишь гордился тем, что хоть немного, но отстоял честь Холмса. Повернув голову, в конце коридора он увидел незнакомое лицо, что в другое время казалось безумно известным ему; некто в сером наблюдал за ним всё это время, а когда заметил, что его раскрыли, ушёл куда-то за угол. Джон, прорываясь через толпу, старался догнать его, но застал лишь закрытую дверь черного хода. Рядом висел стенд с объявлением, что в день всех влюблённых состоится выставка исторически важной короны, которую ранее нигде не выставляли. Сфотографировав объявление, Джон, услышав звонок на пару, молча пошёл в свою аудиторию. Всё занятие он думал о том, почему для Шерлока так важна эта корона. Пару раз пытался найти что-то в интернете, но информация там была поверхностная и не дававшая ничего, что хотел знать Ватсон. Он вернулся домой раньше, чем обычно. Шерлок лежал на полу, разглядывая мертвую мышь, лежавшую под кухонной тумбой уже месяц. Сначала Джон испугался, что Шерлок вновь упал, но когда тот поздоровался с Джоном, он успокоился. — Я принёс пиццу. — Хорошо. Джон поставил коробку на стол. Сев на корточки рядом с Шерлоком, он на секунду подумал, что Холмса стоит заставить принять душ. — Как твоё ничего? — Намного лучше твоего. Что ты хотел сказать? — В смысле? — Джон усмехнулся, поднимаясь с корточек, чтобы открыть коробку с едой. На секунду у него появилось навязчивое желание потрепать кудрявые волосы Шерлока, словно пушистого кота. — От тебя за милю пахнет желанием о чём-то поговорить. Ну? Тебя отчислили? Или на Англию напала армия злых китайцев? — Очень смешно, Шерлок. Шерлок, резко поднявшись с пола, потянулся к тумбочке, где лежали сигареты. Джон ударил Шерлока по руке. — Шерлок, нет. — Господи, что с того, что я хочу курить? — Ничего. Просто потом ты начинаешь кричать на меня, — Джон незаметно для себя дернулся, вспоминая предыдущую ссору с Холмсом. — Разве? — Шерлок развернулся к Джону, удивлённо разглядывая его лицо. — Слушай, я тут нашёл кое-что… — Джон достал свой телефон и хотел показать фото, связанное с выставкой, Шерлоку, но краем глаза заметил, что пальто, висевшее утром на крючке, куда-то пропало. — Шерлок? — Что? — Ты выходил из дома? — С чего ты взял? Джон подошёл к двери, указывая на тот самый крючок. — Твоё пальто. Оно утром висело… Джон заметил, что дверь в его комнату открыта. — Что ты… — Джон подошёл к двери и, толкнув её, увидел беспорядок, которого утром не было. Вещи перевёрнуты, а пальто Холмса валяется под стулом. — Какого черта, Холмс? — Я потом тебе… — Что, черт возьми, ты устроил? — взбесился Джон. Повернувшись к Шерлоку, он заметил, как тот трясётся. Джону не нужно быть большого ума, чтобы сложить весь пазл воедино. — Твою, сука, мать! Где ты достал ещё одну дозу? — Всё дело не в этом, Джон… — А в чем? В том, что тебе не хватает смелости бросить эту гребаную дрянь? — Да послушай же ты меня! — закричал Шерлок, приближаясь к Джону. Он остановился перед ним; между их лицами было минимальное расстояние. Они буквально чувствовали на себе дыхание друг друга. Опомнившись, Шерлок пошёл дальше, слегка толкнув Джона. — Корона. Всё дело в ней. Мориарти что-то задумал. Ему нужен я, а мне… — Что ты несёшь, болван? — Они что-то замышляют. Я это знаю, поверь мне. Они что-то спрятали здесь, я так думал, но оказалось, что они намного умнее… Шерлок стал бегать по комнате, словно что-то выискивая. Заглядывая в окна, он будто пытался увидеть там что-то, чего не видел Джон. — Шерлок, не зли меня. — Я думал, что твой лучший друг детства — Мориарти. Не знаю, но что-то в смерти Джеймса… Джон, быстрыми шагами, сократил между ними расстояние, прижав Шерлока к стене, как когда-то это сделал со школьным задирой Томом. На секунду ему показалось, что он всё ещё щуплый подросток, отстаивающий честь лучшего друга. — Какого черта ты рылся в моих вещах? — прошипел Ватсон. — Я хочу тебя спасти, Джон. — От кого? Шерлок сглотнул. Он знал, что ему нельзя этого говорить. Где-то здесь жучок. Они точно прослушивают. — Мориарти. Он… он хочет отомстить мне. Добраться до короны, путём разрушения меня. А для этого ему нужен ты. — Почему я? — Джон подумал, что подыграть Шерлоку в его игре намного лучше, чем отрицать сказанные им слова. — Потому что ты мне дорог, Джон. Между их лицами было слишком минимальное расстояние, чтобы назвать это ссорой или дружеской перепалкой. Так не стоят к друг другу враги; так не стоят к друг другу друзья. Шерлок понимал это, но он также понимал, что Джону, по правде говоря, плевать на Шерлока. И, если бы он прямо сейчас сделал то, что мог сделать Мориарти, Джон возненавидел бы его ещё сильнее. Лишь на секунду Шерлок подумал о том, как Джон великолепен, когда зол. Но всё оставшееся время — такой короткий миг — ему было страшно. Отпустив ворот рубашки Шерлока, Джон, не смотря ему в глаза, слегка прихрамывая, подошёл к двери. Остановившись, он, не оборачиваясь, тихо сказал: — Шерлок, мне это не нравится. Я думаю, игру, которую ты придумал… надо прекратить.• • •
Шерлок понимал, что идти к Мориарти опасно. Но он видел объявление о выставке короны и знал, что Мориарти будет делать в этот день. Простой безделушки ему мало, это ясно, как солнечный день. Ему нужно что-то, что будет вершиной его славы. А Шерлоку нужно что-то, что заставит Мориарти верить, будто Холмс заинтересован во всём этом, будто он всё ещё хочет быть с ними. Войдя в квартиру, он застал Морана, разрабатывающего какой-то чертёж. — Кто вернулся, вы посмотрите, — ухмыльнулся Себастьян, поднимаясь с пола. — Вижу, выглядишь лучше, чем в нашу последнюю встречу. Но всё равно... — Не приближайся ко мне, — прошипел Шерлок, даже не взглянув на него. — Мне нужен Джим. — Он на кухне. Переступая через груду хлама, раскиданной по полу, Шерлок старался запомнить как можно больше деталей: чертежей, планов, схем; которые они, как два болвана, развесили по всей квартире. Дата проведения выставки, биография охраны, скорость прибытия скорой помощи и полиции, даты рейсов и тому подобное — всё было выставлено будто бы на показ. — Ты вернулся, — улыбнулся Мориарти, словно маленький ребёнок при виде конфетки. — Я уж думал, ты обиделся на нас. — У меня к тебе разговор. Мориарти, садясь на стул, упёрся подбородком в руки, сделав физиономию, которая прямо-таки кричала: «я внимательно слушаю, но мне, честно говоря, плевать». — Я участвую в твоём безумии, вызванным ярым желанием доказать, что ты чего-то стоишь, хотя это не так… — А раньше ты меня та-ак восхвалял… — протянул Джим. В его голосе улавливалась некая грусть, но было трудно понять — реальная или показушная. — Сейчас я говорю, а не ты. — О боже, когда ты командуешь — это так сексуально, — прошептал Джим, протягивая руку к руке Шерлока. Холмс, дёрнувшись, притянул свою к себе. — У меня есть условие. Я помогаю в вашей, на самом деле, гиблой авантюре, а ты — не трогаешь Джона. И мы продолжаем жить так, как жили раньше. Рука Шерлока была на колене; он чувствовал, как пальцы нервно дергаются, словно отстукивают один известный им ритм о колено Холмса. — Ого, Шерлок, это, конечно, сильное заявление… — У тебя нет другого выбора! — рявкнул Холмс, ударив кулаком по столу. Будто бы это поможет от дрожи. Мориарти ухмыльнулся. Прислонив палец к собственным губам, он, постукивая по ним, думал над предложением Шерлока. Раньше Холмс любил это — наблюдать за таким Мориарти, быть свидетелем того, как ещё один гениальный ум придумывает что-то, что перевернёт мир. А что он любит теперь? — Твой щенок останется жить, — стал перечислять он, задумчиво глядя в никуда, и при этом загибая пальцы. — И ты тоже. Все будут жить: мама, папа, охранник, уборщица, президент и молоденькая бариста в кафе, — он взглянул в глаза Шерлока, сверкнув своими собственными. — Тебе не кажется это скучным? Где тот социопат, которым я восхищался? — Я не… — Да какая разница? — рассердился Джим, всё ещё смотря на Шерлока. Моргнув несколько раз, он размял шею, а потом, протянув Холмсу разноцветную пилюлю, устало сказал: — Хорошо. Твоя взяла. Только… Джеймс встал со стула и, медленно ступая, подошёл к Холмсу, положив свои руки ему на плечи. Мориарти стал медленно разминать их, вызывая противоречивые чувства Холмса. —…не расстраивай будущего доктора, — Джим нагнулся к Холмсу, шепча ему в ухо: — Ведь он такой ранимый после смерти единственного друга… Шерлок, разглядывавший в тот момент таблетку, будто током ударенный, дёрнулся, в буквальном смысле вскакивая со стула. Откуда он знает?• • •
Несколько дней Джон не разговаривал с Шерлоком, будто обиженный ребёнок, хотя причины у него действительно были. Однако, за день до Рождества, когда Джон, вновь передумал ехать к родителям, Ватсон дождался, когда у Шерлока закончится первый зимний экзамен, чтобы после этого обнять его перед всем потоком второго курса. — Не боишься, что разговоры пойдут? — ошеломлённый Шерлок не знал, что делать в такой ситуации. — Ну и пусть, — по голосу Джона было слышно, что он улыбался. Шерлок благодарил всех богов, что он смог простить его. — Ты же мой друг, — прошептал Джон. На Рождество они остались дома вдвоём, предпочитая тёплую квартиру ужасной метели и вечным пробкам. Джон был удивлён, что у Шерлока нет ни елки, ни украшений, ни планов. — Так, значит, — Джон уже надевал куртку, — я вернусь где-то через час с тем, что бывает в домах нормальных людей во время праздника. Понятно? Шерлок кивнул, разглядывая чаинки, плавающие в чашке. — Надеюсь, когда я вернусь, из холодильника пропадут все эти ужасные пальцы и прочее. — Но, Джон… — Никаких но, Шерлок. Ты решил поесть пальцы в панировке? Нет? Тогда выкинь это к чёрту. Джон ушёл, в то время как Шерлок продолжил сидеть и разглядывать плавающие листья в воде. У нормальных людей… видимо, он не нормальный. Вскочив с кресла, чтобы посмотреть в окно, куда идёт Джон, Шерлок хмыкнул, а затем, резко закрыв шторы, пошёл к ноутбуку. Джеймс Нэкд. Загадочный парень, совершивший самоубийство после того, как над ним издевались в школе. Шерлоку действительно было интересно, что это за человек, из-за которого Джон стал хромать. Несколько дней он старался отогнать от себя мысль о том, что Ватсон, возможно, никогда не захочет дружить с кем-то ещё. Но это казалось ему глупым. С чего вообще можно такое взять? И Шерлоку до сих пор не ясно, откуда Джим знает про Джеймса. Совпадение имён мертвого человека и человека, который всё ещё, к сожалению, жив, не даёт Шерлоку покоя по сей момент. Какая была мотивация у поступка Шерлока? Не сознаваясь себе в самых сокровенных мыслях, он лишь хотел знать, как жил Джон до него. Почему он так добр к Холмсу? Почему он хранит письмо друга, убившего себя несколько лет назад, так, словно это — самая дорогая ему вещь на свете? Джеймс Нэкд — тайна, которую Холмс желал раскрыть. Что-то неизведанное, будто Атлантида, затерянная глубоко под водой. И он раскрыл её. Чувствуя себя, словно первооткрыватель, он пожалел о том, что сделал это. Мир перевернулся, открывая ему глаза на то, что казалось загадкой многие века. Что делать с этой информацией? Что делать с тем, что он узнал? Джеймс Нэкд не убил себя… он всё ещё жив, всё ещё дышит, ест, пьёт и спит. Джеймс Нэкд всё ещё среди людей, переживающих тысячи мгновений в день. Рука Шерлока вновь затряслась, как тогда, когда он был у Мориарти. Стараясь утешить тремор, он положил левую руку на правую, громко сглотнув. Джеймс Нэкд — чудом выживший человек после жестокого покушения его одноклассника. Джеймс Н. Мальчик, который выжил, но потерял голос. После неудачного обеда, Джеймс Нэкд стал звездой своего города. Джеймс Нэкд сходит с ума и видит призраков. Переехав в новый город, нужно остерегаться странных друзей, которые могут подмешать в еду стекло. Полный разбор всей опасной ситуации с Джеймсом Н. и его одноклассником Ником С. Шерлок читал каждую статью с замиранием сердца. То, что он видел, вызывало у него… отторжение? Ведь это не правда. Как такое… Но ведь это правда. Это реальность. Каждая статья, хоть и с расхождениями, говорит об одном и том же. Человек, которого Джон похоронил несколько лет назад, всё ещё жив. Как такое возможно? — Умер в своей камере по записям в деле, но выживший бедолага утверждает, что Ник Страсс живее всех живых… — Шерлок! — дверь захлопнулась и в квартире на секунду почувствовался холод. — Я дома. Холмс захлопнул ноутбук, быстро дыша. Можно ли такое сказать Джону?• • •
Джон поставил ёлку, купленную на улице, рядом с креслами, на которых так привыкли сидеть оба студента. Заставив Шерлока украсить её, он сам принялся за готовку. Ничего такого, что можно было бы посчитать роскошью — обычный ужин для двоих с вином. Нарезая салат, до Джона вдруг дошло осознание. Ужин для двоих одиноких мужчин, рядом стоят несколько свечей из икеи с запахом корицы и яблок, а ещё Джон, как дурак, купил две бутылки красного вина. Взяв телефон, он что-то усердно печатал там, нервно усмехаясь от ситуации, которая, вообще-то, должна казаться обычной. — А обязательно это делать? — возмутился Шерлок через полчаса, пытаясь распутать гирлянду, которую Джон нашёл в каком-то ящике. Джон улыбнулся и, обернувшись к Холмсу, рассмеялся. Часть ёлки, приходившаяся на стену, явно пустовала, учитывая, как много украшений было со стороны кухни. — Ты, видимо, никогда ёлку не наряжал? Шерлок невозмутимо ответил: — Наряжал. Ты просто не понимаешь. Джон, посмеиваясь над Шерлоком, вернулся к готовке, уже собираясь поставить мясо в духовку, как в дверь позвонили. — Открой, у меня руки в приправе. Шерлок, поблагодарив вселенную, отбросил в сторону гирлянду, подходя к двери. Ещё раз оглянув свои труды, он задался вопросом, почему Джону не нравится детище его страданий. — Мы кого-то ждём? — Холмс открыл дверь, надеясь, что это доставка пиццы, но там оказались двое парней с пакетами в руках. Точнее, один был с пакетами, а второй стоял, неприязненно оглядываясь по сторонам. — А вы оба что здесь забыли? Клуб самых скучных людей на Земле не в моей квартире. — И тебя с Рождеством, Шерлок, — натянуто улыбнулся Майкрофт, проходя в квартиру. Он сразу заметил ёлку. — Вижу, украшал ты. Он никогда не трогал заднюю часть, даже если ёлка стояла посреди комнаты, — обращаясь к Джону, сказал старший Холмс. Вслед за ним зашёл Лестрейд, довольный тем, что можно, наконец, избавиться от тяжелой ноши. — Тебе в правительстве не сидится? — Я не собирался приходить, — Майкрофт провёл пальцем по столу, разглядывая пыль, собравшуюся на кончике. — Меня попросили. Шерлок развернулся к Джону, уже собираясь начать очередной спор, но Ватсон заговорил первым: — Я позвал Грега. А Майкрофт… Майкрофт посмотрел на Лестрейда, словно ожидая от него оправдания того, почему старший Холмс здесь. — Он уже подходил к квартире, когда я приехал, — как-то виновато ответил Грег, оглядывая всех в квартире. — Что? — Ничего, — буркнул Шерлок, запрыгивая в своё кресло. Скрестив руки на груди, он разглядывал свои ноги. — Побубнит и пройдёт, — отмахнулся Майкрофт, аккуратно садясь на край кресла Шерлока. — Класс, — хлопнув в ладоши, сказал Джон. — У нас что-то вроде вечеринки. Принёс пиво? — Конечно, — Лестрейд уже доставал бутылки из пакета. Шерлок не смог долго обижаться. Уже через двадцать две минуты, которые засекли все — вы что, ставки на меня делали? — он присоединился к остальным, открывая свою бутылку пива. Какое-то время он молча попивал его, выслушивая, как остальные подшучивают над ним, а затем и сам подключился к разговору, пытаясь хоть как-то оправдать себя. — Шерлок любил Рождество в детстве, — вдруг начал Майкрофт после шутки, рассказанной Лестрейдом. — Не начинай, — словно хищник, Шерлок метнул взгляд, кричащий, что брату лучше заткнуться. Но он продолжил. — Ты всегда сидел и ждал Санту, словно чудо света. Джон подумав, спросил: — Почему сейчас не любишь? — Потому что этот… — будто зашипев, Шерлок напомнил дикого зверька, вот-вот нападающего на ничего не подозревающую жертву. — Это было много лет назад, боже, Шерлок! — повысил голос Майкрофт, отпивая своё пиво. — Да ты мне жизнь испортил! Лестрейд и Ватсон вздохнули, переглянувшись. «Стукнувшись» горлышками бутылок, они прошептали какой-то тост и выпили. Шерлок не сводил глаз с Майкрофта, словно надеялся испепелить его своим взглядом. — А теперь… — начал было Лестрейд, но его телефон зазвонил. Взяв трубку, он, извинившись, отошёл в комнату Джона. Воспользовавшись моментом, Ватсон достал из холодильника бутылку вина, разливая его по бокалам. — Знаешь, если ты умрешь, то жалеть об этом я не стану, — проворчал Шерлок, залпом осушив свой бокал. — Не сомневаюсь, — Майкрофт ухмыльнулся и повторил действия младшего брата. Джон смотрел на них с недоумением, пытаясь понять, где родители ошиблись, когда воспитывали их. В этот момент вернулся Лестрейд, неся что-то в руках. Сев на стул и быстро спрятав за спиной предмет, он, улыбнувшись, спросил: — Сыграем во что-нибудь? Джон вспомнил, что у него осталась монополия, которую он, сам не зная зачем, привёз из дома. Майкрофт, наблюдая за тем, как Джон скрывается в темноте своей комнаты, откуда только что вышел Грег, вспомнил, зачем пришёл к брату. — Шерлок, — откашлявшись, начал брат, — нам нужно поговорить. Позволишь? — Я не… — Это важно, Шерлок! — повысив голос, сказал Майкрофт. Указав на комнату Шерлока, он пошёл туда, оставив Лестрейда одного в гостиной. — Что тебе нужно, милый братец? — съязвил Шерлок, заходя в комнату. Перед тем, как старший Холмс закрыл дверь, было слышно, что он сказал: — Это по поводу Джеймса… Через несколько минут вышел Джон. Увидев, что братья ушли в комнату, он спросил об этом Лестрейда. — Семейные разборки, — лишь и сказал Грег. — Чур я машинка. Джон усмехнулся, разворачивая карту на полу. Когда он наклонился, то понял, что выпитые несколько бутылок пива, вместе с бокалом вина, сыграли свою роль, слегка нарушая координацию Ватсона. Через какое-то время молча вышли Холмсы. Майкрофт, заявив, что у него есть более важные дела, чем играть в какую-то настольную игрушку, покинул квартиру. Остались только трое студентов. Через полчаса игры началось то, чего ожидал Лестрейд. Джон с Шерлоком начали спорить по поводу игры, утверждая, что один из них нарушил правила. — Ты вообще знаешь, как играть, Шерлок? — перегнувшись, через поле, Джон сократил между ними расстояние. — Какие, к черту, правила, если ты не хочешь платить налог? — Шерлок так же, как и Джон, потянулся к нему через игровое поле, сощурив глаза. — Упс, ребята, — неумело скрывая свою радость, Лестрейд прервал их «перепалку», указав пальцем на потолок. — По традиции, я хотел бы сказать, что сейчас… Они синхронно подняли головы к люстре, висевшей над ними. Там была омела, которой до этого там не было. — Кто… — начал было Джон, но Лестрейд прервал его. — Но-но-но, — он покачал головой. — Правила везде одни. Джон посмотрел на Шерлока, который, подобно затаившемуся котёнку, ожидавшего чего-то неизвестного, вдруг осознал, что этот человек — дорог ему, как бывают дороги члены семьи. Он стал ему семьей за такой короткий срок времени, что даже не верилось, как такое возможно. Шерлок же, вновь заглянув в эти глаза, что так поражали его своей глубиной, растерялся. Мысли, посещавшие его так давно, казались чужими и он отчаянно запрещал себе думать об этом. Думать о том, как Джон ему… нравится? И, понимая, что сбежать от того, что так старательно пряталось в душе, невозможно, он лишь хотел сдаться, как сдаются люди, знающие, что сейчас придёт конец. Он сдался, в то время как Джон продолжал бороться. Поцеловав палец, он коснулся им кончика носа Холмса. — Какие вы милые, прям сейчас вымру от умиления, — расстроенно сказал Лестрейд, взглянув на экран телефона. — Ой, уже поздно. Я, пожалуй, тоже пойду. — Не хочешь остаться? Лестрейд подошел к вешалке, уже сняв с крючка куртку и надевая её. — О, я бы с радостью, — Грег открыл дверь, — но дела сами себя не сделают. С Рождеством, ребята. — С Рождеством, — Холмс и Ватсон одновременно подали голос перед тем, как дверь захлопнулась. — Допьём вино? — предложил Шерлок, вновь садясь в излюбленное кресло. Джон, согласившись, открыл вторую бутылку. Наплевав на бокалы, он сел на своё место, отпивая из горла, затем протянул бутылку Шерлоку. Откинувшись на спинку, Джон повернул голову к окну. Они сидели молча; уличный свет фонарей и гирлянда окрашивали комнату в золотистый цвет, чувствовался слабый запах корицы с яблоком, видимо, кто-то зажёг те свечи. Создавалось впечатление уюта и спокойствия. Как дома. — С Рождеством, Шерлок, — тихо и даже невнятно сказал Джон, медленно погружаясь в сон. — Счастливого Рождества, Джон, — улыбнувшись, когда бутылка с вином была у губ Шерлока, прошептал он. За долгие года младший Холмс вновь полюбил этот день.