За две недели до взрыва
Океан, состоящий из капель, велик. Из пылинок слагается материк. Твой приход и уход не имеет значенья. Просто муха в окно залетела на миг… — Омар Хайям.
— Мне кажется, нам стоит избавиться от всего того хлама, что ты натащил в квартиру, — предложил Джон, отпивая из кружки кофе. — Это для дела, Джон. Вздохнув, Ватсон сел в своё кресло, ещё раз взглянув на кучи архивных бумаг, что принёс Холмс. Внутри Джона давно, подобно цветку, зародилось сомнение насчет всей этой истории с короной и таинственными друзьями Шерлока. Да, Шерлок пытался рассказать всё Джону, но даже его слова не могли переубедить будущего врача. Не подавая виду, он старался не вслушиваться в слова соседа, чтобы очередной раз не огорчаться из-за сказанного. Майкрофт уже говорил, что Шерлок испытывает некие трудности, воображая себе то, чего нет. — Так он защищается от… плохого влияния, стресса. Джон так и не понял, к чему клонил Майкрофт. — Здесь есть что-то, что я упускаю. Но я не могу понять что. Шерлок, что-то бубня себе под нос, ещё раз пересмотрел все заметки, надеясь, что заметит деталь, которую не заметил раньше. Вновь наткнувшись на, спрятанную под слоем бумаг, распечатку про Нэкда, он поёжился. Джону он так и не сказал о том, что узнал. — Это по поводу Джеймса, — Майкрофт закрыл дверь, прислонившись к ней спиной. — Я просмотрел всё, что ты просил. Это действительно один и тот же человек. — Где он сейчас? — В психиатрической лечебнице. Рэмптон Секьюр. — Не так уж и далеко, — заметил Шерлок, мельком взглянув в окно. На секунду ему показалось, будто в соседнем доме кто-то наблюдал за ним. Приглядевшись, он увидел лишь тень от занавески. — Что по поводу Николаса? — Абсолютно ничего. Будто его… стёрли. Ни фото, ни данных. — Нужно будет навестить Джеймса… — Даже не смей, Шерлок. Этого мне не хватало. — Что ещё остаётся делать? Майкрофт устало потёр лоб, надеясь, что головная боль из-за выпитого алкоголя. — Ждать. Искать. Надеяться. Что ты там обычно делаешь? — Майкрофт, помедлив, спросил: — Держишься? — Ты о чём? — делая вид, что Шерлок не понимает, он потрепал висевшие на стене фото короны. — Сколько ты без наркотиков? — Достаточно, — ответил он, собираясь выйти. — Дай пройти. — Он хорошо на тебя влияет, — сказал Майкрофт, не отступая от двери. — Только знай, что он — не ты; он не похож на тебя, Джон не является… — Кем? Таким же психом, как я? — разозлился младший Холмс. — Я слышал, что обо мне говорят. — Я не это имел в виду… — Да мне плевать, братец. Майкрофт, посмотрев на младшего брата, о чём-то задумался. Отступив от двери, он сказал: — Просто, когда это перейдёт границы, я не смогу помочь. — Да о чём ты вообще? Майкрофт сам открыл дверь брату, лишь пошептав: «ни о чем». — Пойдёшь на выставку? — спросил Джон, просматривая в Твиттере новости, связанные с короной. — Конечно. Я должен быть там. Джон кивнул, вновь отпивая из кружки. Постукивая по ней пальцами, он прокручивал в голове вопрос, который пришёл ему на ум достаточно давно. Вроде, казалось бы, вопрос так же прост, как просьба подать книгу с верхней полки. Только вот… всё равно что-то вызывало у Ватсона неприятный озноб от одной лишь мысли об этом. — Может, пойдём вместе? Шерлок покрутил в руке игрушечную машинку, которую когда-то вынес из квартиры богатой семьи. Моран сказал, что она стоит целое состояние из-за своей редкости. Моргнув, он вдруг понял, что Джон спросил у него что-то. Когда Ватсон повторил вопрос, Шерлок удивленно ответил: — А разве ты не… занят? Джон усмехнулся, убирая от себя телефон. — А почему я должен быть занят? — Многие пары проводят вместе время в этот день за ужином или ещё чем-нибудь, что зря тратит их время. Ты не хотел пойти… — Я иду с тобой. Вот и всё. Шерлок промолчал; из его головы вылетела вся логическая цепочка, которую он так долго выстраивал, в попытке остановить бывшего парня, теперь же он думал лишь о словах Джона, пытаясь найти в них смысл. Что он имел в виду? Намёк ли это на что-либо или же Джон сказал, не подумав? Последнее бывало с ним чаще, но ведь даже это что-то значит. Что именно? До выставки осталось две недели, он не имел абсолютно никакой информации, которая могла бы хоть как-то распутать этот клубок. Прокручивая в голове тот день, когда он пошёл к Мориарти, Шерлок пытался понять, что значили его слова, его действия. Джеймс затевает какую-то игру, в которой Шерлок явно пешка. Для чего ему нужен Холмс? Почему именно корона? Что значат все поступки смерча, разрушающего не города, нет, разрушающего жизни, имя которому Джеймс Мориарти? Закуривая прямо в комнате, Шерлок выдвигал различные теории о том, что должно произойти. Он знал, что обо всём стоит сообщить полиции. Но к кому идти? Кому сказать? Кто поверит? И что именно им сказать? Шерлок основывается лишь на догадках, которые, в свою очередь, опираются на знание, извлеченное за год, проведенный вместе с двумя психопатами. Может, всё пройдёт гладко и без жертв? Может, начнется настоящий хаос, что уничтожит половину человечества? Мориарти способен на всё — помиловать и безжалостно убить, насмехаться над смертью и бояться её, обожать до фанатизма и ненавидеть до желания проткнуть ножом сердце одновременно. Его шаги были предсказуемы, но он проложил столько дорог со своими следами, что не ясно, какая из них именно нужна. У Шерлока есть привычка, которую он не никогда не замечал за собой. Он, во время сложных задач, требующих особого усилия, подолгу сидел на одном месте, прогоняя по кругу способы решения. Когда он понимает, что знает наизусть каждый способ, не упуская ни одной детали, он, закрывая глаза, поворачивается к окну, словно желает найти в небе ответ. Здешнее небо чаще всего было окутано густыми облаками, но это придавало особый шарм, особенно, учитывая, над какой задачей думает Шерлок. В этот раз он, выдохнув дым от сигареты, как и обычно, закрыл глаза, пытаясь переключиться на что-то другое. Раньше, в этот короткий миг, он думал о счастливых моментах детства, хотя даже не признавался самому себе, что любил это время; теперь же он вспомнил, как на Рождество он вместе с Джоном сидел под омелой. Словно вода сквозь пальцы, через него прошёл этот миг заново, оживляя те чувства, что он испытал. Всего секунда, которая повторялась не один раз, но, почему-то, именно эта секунда вызвала у Шерлока легкую улыбку на лице, которой не было с Рождества. Его голова уже была повернута к окну и, когда он открыл глаза, то улыбка вновь пропала; брови были нахмурены, а губы были сжаты. Всё тот же унылый пейзаж, который, обычно, не вызывал у Шерлока быстрого биения сердца. В этот раз, даже учитывая, что косвенно, причиной было именно небо, усеянное увесистыми тучами, повод был совершенно иной. В квартире напротив вновь кто-то наблюдал за ним, и фигура, стоявшая за занавеской, была до ужаса знакомой. Махнув рукой Шерлоку, она скрылась во тьме комнаты. Это был Моран и Шерлок богом клянется, что это было не просто так. Вскочив с кресла, Холмс рванул к двери, сходу хватая пальто, одиноко висевшее в коридоре. Буквально за пару минут, он перебежал через дорогу к соседнему дому, звоня в квартиру, где был замечен Моран. Никто не отвечал. Через несколько секунд Шерлок услышал, что позади него разбилось стекло. Обернувшись, он понял, что причиной шума было то, что его окно разбито. Он вновь рванул обратно, в собственную квартиру. Только не это. Забежав в собственную комнату, он обнаружил там лишь кирпич, на котором неаккуратно было выцарапано: «Не жульничай, Шерлок». Оглядевшись, он понял, что окно разбивали изнутри — большая часть стекла лежала внизу, на асфальте; из комнаты пропали все бумаги, которые собрал Шерлок за эти месяцы. Лишь фотография короны посреди стены, с нарисованным на ней желтым маркером смайликом; рядом записка на стикере: «Ты больше не любишь меня? : (» и стрелка, указывающая вниз, где лежала та самая веточка омелы. Шерлок, тебе нужно спасти Джона Ватсона. Он в огромной опасности.: но.мутер:.: вазарт:
Вернувшись после очередного вечера, проведенного в компании Лестрейда, Джон не понимал, почему Шерлок такой молчаливый. С ним бывало такое, но он всегда здоровался с Джоном, когда тот возвращался домой. Впервые за многие месяцы совместной жизни, Холмс зажёг камин. — Ты в порядке? — Джон, стоявший рядом со стаканом воды в руках, подошёл к Шерлоку, смотревшему на горевший в камине огонь. Шерлок не ответил. Разглядывая дотлевающую фотографию короны, он думал о чем-то неизвестном Ватсону. — Как день провёл? — Что тебе нужно? — грубо спросил Холмс, не отрываясь от завораживающей картины, разворачивающейся в камине. — Ого! Не знал, что дойду до такого уровня отношений. Шерлок бросил в огонь какую-то желтую бумажку, похожую на смятый стикер. Она на секунду вспыхнула, а затем покрылась огнём, что медленно стирал её из жизни. Джон вдруг осознал, что огонь может уничтожить практически всё, что угодно, оставив от предмета лишь пепел. Джон чувствовал, что здесь что-то не так, но он не стал прислушиваться к внутреннему голосу, игнорируя его слова о том, что с Шерлоком что-то не так. — А какой у нас уровень отношений? — усмехнулся Шерлок, забрасывая в огонь лепестки омелы. Как будто избавляется от груза на душе. Джон, замявшись, неуверенно ответил на вопрос: — Ну… может, мы — друзья? — У меня нет друзей, — прошипел Холмс. — А я тебе кто? — ошеломлённый, Джон не заметил, как его голос задрожал. — Сосед. Джон умел читать между строк. Сосед означало никто. Тишина казалась вечной. Никто, сказал Шерлок, не придавая своим словам никакого смысла. — Катись к черту, Холмс! — прокричал Джон, бросая по правую от себя сторону стакан. Шерлок, лишь продолжил смотреть на горевший огонь. Будто ничего не было. Джон, рассерженный, ещё какое-то время смотрел на Шерлока, надеясь, что тот заберёт свои слова обратно. Не забрал. Нервно усмехнувшись, Джон почувствовал, как холодный пот покрывает всё его тело. Он хотел что-то добавить, но не смог найти слов, описывающих его чувств и мыслей. Всё ещё злясь, он, громко ступая по полу, вышел из квартиры, совершенно забыв взять куртку. Шёл февральский снег, напоминая, что зима ещё не закончилась, хотя, по сути, на улице было довольно тепло. Поёжившись от неприятного ощущения, Джон сильнее сжал руки, которыми он обхватил плечи, ступая куда-то в неизвестном направлении. Куда он шёл? Чего он хотел? Какие слова он собирался сказать Шерлоку? О чем он думал прямо сейчас? Стучали его зубы от холода или страха? Если от страха, то чего он боялся? Больно. Словно сердце вырвали. Вырвали, бросили на снег замерзать, а, как только оно стало каменным, разбили, словно дешевую стопку в баре. Джон шёл по тротуару рядом с узкой дорогой, по обе стороны которой стояли трехэтажные дома. Свет в окнах не горел, хотя час ещё не поздний. Непроизвольно дёрнув головой, Джон ускорил шаг, надеясь, что эта тихая улица закончится, а после неё начнётся та, где есть хотя бы звук машин. Слезы наворачивались на глаза, будто у ребёнка, который потерял родителей в толпе. Джон действительно считал, что сказанное Шерлоком сравнимо только с этим. То чувство, когда наконец обретаешь друга. А затем теряешь его. — Держи, — как-то странно улыбнулся Шерлок, сев рядом с Джоном в коридоре университета. — Это что… ты мне кофе принёс? — удивленный Ватсон смотрел то на бумажный стаканчик, то на Холмса. — И ещё купил каких-то круассанов с сыром. Ты утром жаловался, что не успел поесть. Джон не ожидал, что Шерлок, который иногда и сам забывает поесть, вдруг принесёт обед Джону. Это было… приятно? Мило? Вроде, семья рядом. Но где она? Так много людей. А он совершенно один. Совершенно один. Паника. Джон чувствовал надвигающуюся паническую атаку. Что с ней делать? Как с ней справиться, победить, словно чудище? Он оглядывался, пытался услышать хоть что-то: голоса, музыку, да даже выстрелы. Бегал от одного фонаря к другому, словно животное, загнанное в угол; вот-вот настанет конец, охотник с ружьём уже идёт. Остановившись у другого, Джон тяжело дышал, стараясь вернуться к нормальному состоянию. Молитвы были услышаны.We'll Meet You Again — Vera Lynn
Мелодия звучала отовсюду. Будто во всех квартирах одновременно заиграла пластинка, а окна были открыты, давая Джону услышать каждую ноту, каждый вздох исполнителя. Будто инструмент играл в его голове. Джон не из тех, кого так легко напугать. Но сейчас… сейчас он действительно был напуган. Обернувшись, он понял, что свет в домах всё ещё не включён. Что он всё ещё один.Но я знаю, что мы встретимся вновь одним солнечным днём.
Кто способен на такую злую шутку? Кто способен включить музыку, где говорится о том, что они вновь встретятся? После ссоры с Шерлоком?Просто продолжай улыбаться и дальше, так, как ты улыбаешься всегда.
Эта игра не нравилась ему. Джон, быстро дыша, продолжал оглядываться по сторонам, в поисках человека, устроившего всё это безумие. В поисках Шерлока. Только Шерлок мог так поступить с Джоном. Джон потянулся за телефоном в карман джинс, предвкушая, как разорется на Шерлока. Или он хотел попросить его забрать отсюда? В следующую секунду Ватсон почувствовал приятные тяжесть и расслабление в плече одновременно. Повернув голову, он понял, что в его руке что-то безумно похожее на дротик. Только его пальцы потянулись, чтоб вытащить инородный предмет, как всё тело охватило чувство, что до этого было только в плече. Глаза закрывались, мир казался неестественным, чужим. Вместо твёрдой поверхности асфальта он почувствовал мягкую подушку. Словно в кресле. Ему нужно бежать ради жизни. Нужно бежать… Шерлок же, всё ещё сидя в своём кресле, бросил полупустой пакетик с героином в огонь, наблюдая, как красиво он сгорает. Он не почувствовал запаха, исходившего от смеси того, что было в камине; не подумал о последствиях своих действий. Он лишь сидел на излюбленном месте с полузакрытыми глазами, смотря на пламя, которое в любой момент может его убить. Решение прогнать Джона таким путём было единственным, которое спасёт Ватсона от поехавшего Мориарти. Всё казалось куда проще, когда он принимал дозу. Послать Джона оказалось куда проще, когда Шерлок, перед его приходом, вколол то, что не вкалывал долгое время. Мысленно он извинялся перед Ватсоном, которому причинил столько боли, понимая, что, оставив Джона рядом, или даже сказав ему всё, что знал Шерлок, он мог подвергнуть того опасности. Другого выхода не было. И Шерлок надеется, что однажды сможет объяснить это Джону. В квартире, несмотря на горевший в камине огонь, было холодно. Пусто. Тихо. Одиноко. Шерлок, пытаясь вспомнить хоть что-то про Мориарти и корону, почувствовал лишь слабую боль в затылке. Зажмурившись, он пытался сконцентрироваться, но мысли путались, подобно предложениям, взятым из отдельных страниц. Холодный пляж. Рядом бегает Майкрофт с летающим змеем. Майкрофту весело. А Шерлоку грустно. Почему ему грустно? — Ты не знаешь, что делать, — королева стояла позади маленького Шерлока. Положив свою руку на его плечо, она развернула мальчика, который за мгновение стал взрослым парнем. — Ты пришёл за советом, не так ли? — О ком ты говорила? Кто будет на выставке? — Его знают все… — начала она. —…но не знает никто, — продолжил Мориарти, появившийся на месте королевы. — Скучал по мне? — Вон из моей головы! — закричал Шерлок, пытаясь ударить Джеймса, который вдруг испарился. Через секунду он сидел на полу, опутанный цепями. — Не могу, Шерлок, — грустно сказал он, протягивая Холмсу руку, покрытую порезами, что явно были сделаны случайно, а не намерено. — Ведь ты сам меня впустил. Шерлоку одиноко. У Шерлока нет друзей. Майкрофта любят больше, чем глупого младшего сорванца. Над Шерлоком смеются. В Шерлока тычут пальцем. В Шерлока кидают камни. Майкрофту весело. У Майкрофта воздушный змей. Солнечный день сменился серой комнатой с больничной койкой, на которой лежит его сестра. Майкрофту грустно. Шерлоку тоже. — Моя сестра — гений. Она вас проучит, — кричал маленький Шерлок, игнорируя боль. У него была сестра?.и.г.е.б.
Шерлок не просыхал несколько дней — или несколько недель? — просиживая каждую минуту в гостиной, лишь пару раз выйдя из дома. Он потерял счёт времени, всецело отдаваясь пагубной зависимости, которую, вообще-то, не признавал зависимостью как таковой. Он считал, что это было чем-то вроде развлечения; чем-то вроде мозговой встряски. Только у наркоманов ломка, только у наркоманов нарушена социальная роль, только наркоманы готовы убивать за дозу. Было ли у Шерлока хоть что-то из перечисленного? Он не знал, да знать не хотел. Не до этого. Навязчивые мысли о Джоне были подобны рою пчёл, ворвавшихся в его квартиру. Он сломал улей и сейчас терпел последствия всего этого. Шерлок просыпался от того, что ему казалось, будто Джон зовёт Шерлока по имени. Будто хочет что-то сказать. Но что? Что хотел сказать Джон Ватсон перед своим уходом? Холмсу казалось, будто Джон всё ещё рядом, просто ушёл на несколько часов — недель — из дома. Шерлок пытался не думать о тех днях, проведённых вместе. Всё это — чувства, эмоции, которые следует игнорировать, спрятать глубоко в душе. Это не то, что нужно для решения самой сложной задачи в жизни Шерлока. Это не то, что поможет справиться с горьким привкусом сожаления после ухода Ватсона. Был ли другой способ прогнать Джона? Их было множество. Так почему именно этот? Почему именно таким способом Шерлок спас — если спас вообще — своего самого близкого, самого любимого человека в жизни? Кто, если не Джон, поможет ему? Кто, если не Джон, поддержит его? Кто? Так почему он причинил Джону столько боли, выгнав из квартиры со словами, которые — а он сразу понял, что стоит сказать — разрушают абсолютно все мосты, построенные между ними? Может, он просто боится самого себя? Всё дело именно в этом, не так ли? Ненависть к самому себе превышает допустимую по шкале норму, Шерлок буквально перешагнул порог ненависти к фашистам во время Второй мировой, теперь он находится на самом пике, апогее саморазрушения и самокопания путём анализа предыдущего опыта. Если раньше он сближался с людьми, они обязательно причиняли боль. Вывод? Сближаться с людьми нельзя. Если раньше он доверял людям своё сокровенное, они сто процентов наступали своими ногами в болевую точку, указывая своё превосходство над ним. Вывод? Людям доверять нельзя. Он мог до бесконечности объяснять все свои правила, составленные на идеальном листе бумаги с золотой гравировкой в чертогах разума, да только какой смысл? Он прошёлся по ним бульдозером ещё в тот день, когда появился Джон. Если от Джеймса он утаивал что-либо, не допускал слишком близко, проявлял холод в отношениях, то с Ватсоном… он просто проиграл. Не смог придерживаться каждого пункта. Толкнув одну домино, он рушил остальные, выставленные в ряд. Это сводило его с ума. Противостоять Джону Ватсону оказалось сложнее, чем он думал. И теперь, спустя время после его ухода, Шерлок в потайных уголках своего разума разгребал это дерьмо, хотя, честно признаться, он не хотел это делать. Пакетик кокаина стал его собеседником, самокрутка травы стала его другом, пачка таблеток стала его смыслом. Ничего не имеет значения. Ничего не имеет смысла. И даже, если он захотел бы что-то исправить — и ведь в запрятанных уголках разума были эти мысли! Они постоянно были с ним! — он бы уже не смог, потому что, казалось, Джон ушёл навсегда. Ведь Шерлок любил всё портить в своей жизни, начиная от собственного организма, заканчивая отношениями с людьми. Джон ворвался в его жизнь неожиданно, подобно ветру, врывающемуся в квартиру с открытой дверью. Перевернул всё, оставил след, заставил поменять давно устоявшиеся правила и… просто исчез, ушёл. Потому что Шерлок решил, что закрыть дверь будет проще, чем смириться с этим домашним ураганом. И плевать, если ему нравилось, когда вещи в доме перевёрнуты, потому что это имело какой-то скрытый смысл. Шерлок гнил изнутри. Наркотик был оправданием для решения сложной задачи, но абсолютно каждый человек, так или иначе знавший Шерлока, со сто процентной уверенностью заявил бы, что всё дело в будущем докторе Ватсоне. Всё дело в том, что в Шерлоке огромная дыра, бездна, которую может заполнить теперь только ещё одна доза. Мысли имели цикличный характер. Думая о короне, он погружался в мысли о Мориарти, его загадке личности, а в какой-то момент, вспоминая их ссору, понимал, что буквально через пару часов наткнулся на Ватсона, который позже переехал к нему. Стараясь решить загадку, он лишь анализировал воспоминания, пока какая-либо крошечная деталь не напоминала про начальную мысль. Он мог делать это до бесконечности. Но в этот нескончаемый круг аутоагрессии вторгся и прервал громкий и настойчивый стук в дверь. Джон? Джон, ты вернулся? Джон, прости меня, всё дело во мне. Я хотел спасти тебя, но понял, какой же я идиот. Джон, я… — Шерлок! — словно дверь что-то сделала говорившему, так сильно он её колотил. — Открой немедленно! Джон. Это не ты. Есть ли смысл открывать Лестрейду? Есть ли смысл выслушивать очередные нравоучения и чувствовать презрение в голосе бывшего соседа? Открывать действительно смысла не было, потому что у Грега остался ключ. — Что тебе нужно? — огрызнулся Шерлок, прыгая обратно на диван и сворачиваясь там словно котёнок. — Я звонил вам несколько дней! — закричал он, вытащив телефон из кармана, словно какой-то вещдок, доказывающий, что Лестрейд прав. — Где вы, черт подери… Шерлок! Ты меня слышишь? Холмс достал из кармана пустую пачку сигарет и кинул её в Лестрейда. — Что… что ты вытворяешь? — Грег, ошеломлённый, поднял пачку и смял её в руке. — Надеялся, что ты испугаешься и убежишь, — Шерлок театрально вздохнул, вдруг резко поднявшись с дивана. Он повторил свой вопрос: — Что тебе нужно, Гейл? Лестрейд притворился, будто не заметил этого, разглядывая стену, на которой были достаточно видимые дыры от пуль; все эти маленькие точки создавали рисунок смайлика, как-то странно улыбающегося. Ничего необычного. Но… что-то было такое, что вызывало неприятное ощущение в душе. — Я тебе неделю дозвониться не могу, — как-то отвлеченно, скорее стене, ответил Грег. — И Джону уже несколько дней. Джону? Он не с тобой? — Где он кстати? — Грег обернулся и застал бледного, как полотно, Шерлока. Впервые Лестрейд видит его таким напуганным. — Что с тобой, Холмс? Если Джон не у Грега, значит он у семьи. Беспокоиться не стоит. Он должен быть у семьи. Семья. Дом. Семья. Дом. Джон точно там. Джон любит свою семью. Джон уехал бы туда, если бы что-то случилось. И ведь случилось. Значит он там. — Холмс? Ты меня пугаешь. — Я… — Шерлок сглотнул. Нужно выпроводить Лестрейда. Нужно принять ещё дозу. — Я в порядке… Шерлок пытался подняться с дивана, чтобы проводить Грега, но ноги предательски подкосились, заставляя Холмса упасть на пол. — Черт. Лестрейд подбежал к Холмсу, поднимая его с пола. — Твою мать. Ты опять… — Лестрейд подтянул рукав халата Шерлока до локтя, открывая обзор на плечо, усеянное маленькими созвездиями синяков после инъекций с героином. —…опять… ебаный в рот… Грег устало вздохнул, отпустив руку Шерлока, чтобы закрыть своё лицо, будто это было подсознательное желание спрятаться от Холмса — или спрятать его от себя? Отойдя к столу, полностью покрытому пылью, окурками, пустыми пакетиками и пеплом, он оперся двумя руками о угол, зажмурил глаза, прижал голову к груди, а затем, то ли закричав, то ли застонав, ладонями ударил о гладкую деревянную поверхность. — Что ты творишь?! Почему ты постоянно такой… — Какой такой? — хрипло спросил Шерлок, даже для него самого слишком грустно смотря на Грега. — Какой? Мудак? Говори уже. Один пытался. Не получилось. — Ты о Джоне? — Грег будто успокоился, взглянув на Холмса, видеть которого, на самом деле, не очень хотел. Шерлок, глаза которого уже блестели от наворачивающихся слез, кивнул. Он ведь не отвечает на звонки. Грег сам сказал. Джон злится, Джон ненавидит Шерлока. Но с Грегом они, вроде как, друзья. Зачем ему игнорировать Лестрейда? Ведь он, возвращаясь от будущего полицейского, был счастлив, значит, вечер прошёл хорошо. И где тогда, черт подери, Ватсон? — Я даю тебе всего один шанс рассказать, что, блять, происходит, — Лестрейд достал из пачки Холмса сигарету, впервые за полгода закуривая. Видимо, с такими друзьями очень трудно бросить. — Будь добр, Шерлок, не упускай ничего. — Всё нормально… — Шерлок потёр переносицу, потянувшись за пачкой. Лестрейд истерично рассмеялся, согнувшись пополам. — Нормально? — он утёр слезы, выступившие на глазах. — Да ты как терка для сыра — весь в этих дырках от этой дряни. Ты себя-то в зеркало видел? Ты жалок, Шерлок. И уже не больно от таких фраз. Они подобны обычному предложению посреди тысяч других таких предложений. — Всё дело в Мориарти и короне? — догадался Лестрейд, так быстро выкурив сигарету. Потушив её о самодельную пепельницу — банку из-под пива — он успокоился и, оперевшись о стол, скрестил руки на груди и стал внимательно ждать от Холмса ответов на вопросы, которые мучают его довольно давно. — Джон растрепал, — скорее утверждение, чем вопрос. — Я жду, Шерлок. — Я жду, Шерлок, — Мориарти положил руки на колени, беспардонно разглядывая Холмса с ног до головы. Шерлок ворвался в его квартиру после обнаруженного кирпича в своей комнате, крича что-то про договор, но Мориарти лишь качал головой. «Так не пойдёт, Шерлок», «Я знаю каждый твой вздох», «Не трогать Джона? Ох… когда ты стал таким сентиментальным?» — Чего? — он стоял у выхода из квартиры, надеясь, что всё это — манёвр, игра на его нервных клетках, как на скрипке. — Почему он? — Мориарти отвернулся к окну, повернув голову так медленно, словно разминал шею. — Нам же было хорошо вместе. — Тебе, — словно перчатку, бросил Шерлок. — Я же чувствовал себя… Мориарти подскочил с кресла к стоявшему у двери Шерлоку, прижимая его к стене, схватив рукой за горло. — Кем? — облизнулся он, говоря Холмсу прямо в лицо. Какое-то время он смотрел то на его губы, то в глаза, а затем, вдруг ахнув, улыбнулся: — Так ты об этом. Ты разве не помнишь, мой дорогой Шерлок? — Я всё прекрасно помню, — процедил сквозь зубы Холмс, желая поскорее вырваться из лап хищника. — Я помню, как ты… ты… — А что я? — Мориарти приблизился ко рту Шерлока, кончиком передних зубов прикусывая нижнюю губу. Холмс дернулся, почувствовав, как Джеймс оторвал кусочек кожи. Он тихо рассмеялся. — Ведь это ты сам. Сам предложил. Внутри Шерлока всё сжалось. Нет-нет-нет, это не правда. Ложь. Ложь. Ложь. — Глупенький Шерлок. Пытаешься быть неженкой, а сам совсем не тот человек, за которого себя выдаешь. Внутреннего психопата скрыть сложно, не так ли? — Мориарти аккуратно провёл рукой по волосам Шерлока, пропуская вьющиеся локоны сквозь пальцы. Он вздохнул. — Так много принял, что сам не помнишь… Холмс в ужасе оттолкнул Мориарти, выходя из квартиры. Пока он открывал дверь, то от напряжения и паники снёс все вещи, стоявшие в коридоре, чуть не упав. Бежал домой так быстро, только потому что знал, что Джон скоро вернется. Потому что хотел убедиться, что он — живой, здоровый, счастливый, не тронутый острыми когтями монстра по имени Мориарти. — Я лишь хотел… помочь ему? — Шерлок выкуривал сигарету за сигаретой, чувствуя, как в горле начинает першить. — Значит, ты считаешь, во всём виноват Мориарти? — Лестрейд что-то писал в телефоне, иногда бросая беглый взгляд на Холмса, который на протяжении всего рассказа смотрел на то, как за окном падал февральский снег. Только во время своего повествования он понял, что уже завтра выставка. Завтра. А он так и не придумал решения. — Я уверен, что это он. Джон… — Шерлок невольно прикоснулся пальцев к губам, вспоминая рождественский вечер. — Джон мог бы игнорировать меня, но тебя бы точно не стал. Потому что… — Шерлок вновь замолчал, разглядывая теперь уже фонарный столб. Лестрейд отложил телефон, размышляя над словами Шерлока. Они еще какое-то время говорили, пока Грег не собирался уйти. — Точно не хочешь, чтобы я остался? — Грег надел куртку, осматривая болезненно исхудавшего Холмса. Шерлок лишь отрицательно мотнул головой. Совесть не позволяла Грегу уйти, но он понимал, что спорить с Шерлоком смысла не имеет. — Ладно. Я зайду утром и мы вместе поедем к Джону домой. Может, он там. На выходе он застал курьера с посылкой для Шерлока. Высокий парень в капюшоне, будто скрывая своё лицо, передал Лестрейду коробочку, что-то сказав про остальные заказы, и быстро вышел из подъезда. Лестрейд лишь пожал плечами и вновь поднялся на этаж, где была квартира Холмса. Отдав небольшой предмет, он на секунду подумал о том, что курьер, которого Грег видел впервые, показался ему знакомым. Наверное, подумал Лестрейд, студент университета. Шерлок хотел спросить, кто принёс посылку, но Грег так быстро ушёл, что Шерлоку стало не по себе. Закрывая за собой дверь, он, с безумно быстрым бьющимся сердцем и трясущимися руками, вскрыл упаковку. Там была флешка. А на ней печатными буквами надпись: «Время плакать». Кое-как вставив её в проём ноутбука, Шерлок включил единственную запись, которая там была. Чёрный экран. Шерлоку стоило отойти за сигаретами, пока на кресле лежал ноутбук, как заиграла торжественная музыка.Time to cry — Paul Anka.
У Шерлока никогда не потели ладони. Но прямо сейчас, пока исполнитель, через музыку, передавал ему о том, что самое время плакать, он впервые ощутил это неприятное чувство. Не двигаясь с места, он, стоя спиной к ноутбуку, проклинал себя за то, что открыл посылку. Лучше бы это была бомба. Когда твое сердце разбито, это время, чтобы плакать. Шерлок не должен чувствовать пустоту где-то в районе грудины, прямо там, где сердце, потому что музыка не влияет на него, потому что, не важно, о чём там поётся, он будет воспринимать это лишь как музыку; но сейчас, стоя спиной к источнику шума, он понимает, что даже здесь проебался. Что даже здесь, в мире прекрасных симфоний и приятных для слуха голосов, он стал чего-то бояться, что-то испытывать. Медленно ступая, будто от этого зависит его жизнь, он вернулся к ноутбуку в тот момент, когда музыка закончилась. На экране был Мориарти в своём неизменном синем костюме тройке. — Эффектно, правда? Я люблю такие моменты. Когда твоё сердце разбито, — фальшивя, пел Мориарти, — это время, чтобы плакать. Вот тебе последняя загадка, Шерлок, — Мориарти улыбнулся, смотря прямо в камеру — прямо в душу. — Сможешь ли ты разгадать её и спасти своего дружка? Шерлок поёжился в кресле. — В большом дворце, где все знают друг друга, не зная никого, есть комната, в которой были все, но не было никого. Шерлок, — Мориарти выдержал паузу. — Что это за комната? Он улыбнулся. Улыбнулся так, как в день, когда Шерлок был втянут во всё это безумие, затянувшееся до того, что теперь человек может пострадать. — У тебя десять часов, — Мориарти вновь стал серьёзным. Голос его звучал как приговор. — Не вздумай впутывать в это кого-либо ещё. Тик-так. Изображение лица Джеймса сменилось на часы, отсчитывающие время до полудня сегодняшнего дня. Десять часов. Загадка без какой-либо подсказки. Джон в опасности. Шерлок на грани срыва. Мориарти затеял игру, которая может закончиться чьей-то смертью. И Шерлоку лучше поторопиться. Он сразу понял, что Мориарти обыграл его; обошёл на несколько ходов вперёд, насмехаясь над тем, какой Холмс болван. Шерлок, придя в эту самую квартиру до ссоры с Джоном надеялся, что победит. Он проебал шанс на хорошие отношения хоть с кем-то, думая, что это спасёт человека и что эта идея его, но оказалось, что дело вовсе не в этом. Всё это было спланировано с самого начала. В голове крутились строчки из песни. Когда кто-то покидает тебя, это время, чтобы плакать. Когда твоё сердце разбито, это время, чтобы плакать. Мориарти буквально прописал все ходы Холмса, заставив того поверить, что он сам делает все свои шаги. Громко и настойчиво стучась в дверь квартиры, где Холмс провёл большую часть времени на первом курсе, он не мог перестать думать о двух вещах: строки песни и Джон. Что в них, черт возьми такого, что Шерлок так боится их? Что заставило его в панике рвануть к квартире, расталкивая прохожих на улице? Он не надеялся, что кто-то откроет. Какой в этом будет смысл? Какая игра? Но Шерлок удивился, когда дверь открылась, а оттуда выглянул небритый, явно не спавший долгое время Моран, своими нахальными глазами смотря прямо на Шерлока. Полгода назад он бы обязательно пошутил на эту тему или спросил, что с ним, но сейчас младшего Холмса волновало совершенно не это. Силой толкнув дверь так, что Себастьян чуть не упал, задетый увесистым препятствием для нежеланных гостей, Шерлок вцепился в ворот морановской рубашки, толкая теперь уже его. — Где он? — прорычал Шерлок, прижимая Морана к стене. Моран — безумно, заливисто — рассмеялся, откидывая голову назад. Шерлок, разозлившись и собрав всю свою силу, быстро наклонил голову Морана так, что Себастьяну удар пришёлся прямо в висок из-за стоявшего справа от него небольшого комода в половину его роста. — Где Джон! — закричал Шерлок, второй раз ударив Себастьяна, но теперь уже о стену. — Это такая игра, да, Шерлок? — улыбнулся Себастьян, из носа которого уже текла кровь, медленно опускаясь к его рту. Шерлок толкнул Морана к дверному проему, ведущему на кухню. Себастьян упал, и он, отползая назад, перебирая ногами и руками, словно человек, что боится потерять собственную жизнь, чувствуя, что она на волоске, на секунду показался Шерлоку испуганным. Холмс впервые видел его таким. — Повторяю ещё раз: где Джон, Моран? — Ты что, думаешь, я тебе… Шерлок вдруг достал пистолет, направляя его на Себастьяна. — Я же говорил, что не побоюсь его применить, — монотонно сказал Шерлок, целясь прямо в голову бывшего напарника. — Где Джон? — Я не боюсь смерти, — усмехнулся Моран, продолжая ползти назад. — Где Джон? — спокойно повторил Шерлок, снимая оружие с предохранителя. — Джим был прав. Он говорил, что ты, подобно собаке… — Где Джон?! —…полюбишь любого, кто погладит тебя по головке и даст кусок мяса, — Себастьян почувствовал, как позади него оказалась стена, вновь на секунду показав свой страх. — В этом твоя суть, Шерлок. — У тебя осталось тридцать секунд, — Шерлок, разминая шею, получше прицелился, смотря в глаза Морана. — Какая тебя разница до этого Джона? Он тебя… терпеть не может. Как и я. — Двадцать три. — Проблема в том, что тебя все ненавидят, Шерлок, — Моран улыбнулся, закрывая глаза. — Убьешь ты меня или нет, мне плевать. Только вот… — он медленно постучал указательным пальцем по своей голове, — все запомнят, какой ты ужасный. И мама… — Одиннадцать. — И папа. И братик. И тот полицейский. А Джон… Джон в особенности. — Гори в аду. Можно спустить курок в двух случаях — случайно и специально. Можно не спустить курок в двух случаях — пощадив жертву и отвлекаясь на что-то. Шерлок желал убить Морана, как дитя, что мстит за свою семью, убитую много лет назад. Шерлок желал выстрелить и услышать, как пуля с громким хлопком выходит из дула пистолета, находя новое пристанище в голове своего врага; услышать, как свинец врезается в плоть, а обладатель оболочки издаёт последний всхлип-вздох, видя перед смертью лишь лицо убийцы. Эта мысль была противна Холмсу, но она так тянула его, что, казалось, стала частью существа, которому была чужда. Спустить курок не составило труда. Только проблема в том, что ему это не удалось. Хотя он отчетливо слышал звук выстрела. — Видишь? — усмехнулся Джеймс, стоя вплотную к Шерлоку. Со спины, он обхватил запястье Холмса, придерживая его. — Целишься и… бум. Ещё одна никчемная жизнь покидает этот мир. — Ты же знаешь, что я умею стрелять? — усмехнулся Шерлок, чувствуя, как на шее выступают капли пота от такого близкого контакта с Мориарти. — Знаю, — спокойно ответил он, пожав плечами. — Но ты делаешь это также плохо, как и врешь мне. Несколько людей в броне вбежали в квартиру, направляя оружие на Шерлока. Они кричали так громко, что Холмсу на секунду показалось, будто он — террорист, которого наконец повязали. Заслуживает ли он быть унижен также, как враги страны? Он — враг страны? — Оружие на пол! — кричал самый громкий из них. Подбежав к Шерлоку, который уже кинул револьвер на холодный деревянный пол, он прижал того к стене. — Я не знаю, кто этот человек! — закричал Моран, за секунду из киллера и мудака став невинным, плачущим обывателем, к которому в квартиру ворвался страшный человек с оружием. — О-он хотел меня у… у-убить! В комнату вошёл Майкрофт, устало потиравший шею. Три часа ночи, а Шерлок опять влип в неприятности. Не прошло и года. — Дальше я сам. Увезите этого… — Майкл. Майкл Айзек. Шерлок, прижатый к стене, заливисто рассмеялся. — Только что придумал? Очень хорошо, Моран. Великолепно. Себастьян в испуге вскочил с пола, подбежав к вооруженному правозащитнику так, словно от этого зависела его жизнь, стараясь не смотреть на Шерлока. Несчастного вывели из квартиры, предлагая помощь, а братья Холмсы так и остались в квартире. Шерлока трясло от злости. — Майкрофт, он врет! Ты настолько слеп, что даже очевидного не видишь! — Довольно! — закричал Майкрофт, стукнув концом зонта о пол. — Прекрати. — Джон в опасности из-за… — Он просто уехал, Шерлок! — младший брат замолчал, непонимающе смотря на старшего. Майкрофт спокойно продолжил: — Ты поднял такую шумиху, Шерлок. Майкрофт сел на кресло, на котором буквально полгода назад сидел Моран, куря свои отвратительные сигареты, обсуждая план по похищению короны с Шерлоком и Джеймсом. — Позавчера он купил билет в Ковентри. Взял академический отпуск на год. Он просто уехал. — Нет-нет, ты не понимаешь, — вновь разозлился Шерлок, пытаясь доказать, что Майкрофт ошибается. Но в душу закралось сомнение. Может, он прав? — Вот, — Майкрофт протянул ему бумаги с доказательством, что он не лжёт. — Боже, Шерлок, ты настолько расстроен, что пытаешься убить невинного человека! — вновь закричал он. — Ты думаешь о последствиях? Сердце отбивало удары о грудь так громко, что могло «перекричать» удар в гонг. Лицо горело так, словно оно находилось в критической близости к огню. Вот же, доказательства, что Джон купил билет в другой город. Вот же, доказательство, что всё вокруг — иллюзия. Шерлок, ты принимал последние несколько дней? Шерлок, ты показывался врачу? Шерлок? Ты в порядке? — Я всё улажу. Этого не будет… Шерлок перебил его тихим, даже пугающим, спокойным голосом. Это напоминало тот самый тон проигравшего в споре человека. Но здесь был не спор, здесь настоящая игра, переходящая в войну. — Ты же пробивал Мориарти, верно? Почему ты мне не веришь? Майкрофт не знал, как ответить. Сказать правду? Солгать? Что сделать, чтобы не начался новый приступ? Он выбрал правду. Нет смысла молчать. — Да, пробивал. — И? Голова Майкрофта вновь заболела. Ужасная мигрень, мучившая его уже несколько месяцев, не покидающая во время совещаний и сна. Шерлок даже не заметил как Майкрофт, зажмурившись, медленно посчитал до пяти, а затем, с небольшими паузами, сказал: — Его нет в базе… Нет имени, нет фотографий… нет ничего. Шерлок с замиранием сердца поднял лицо от бумаг, взглянув на брата. Он отчаянно надеялся, что Майкрофт не скажет те слова, которые боялся услышать уже очень давно. — Никакого Мориарти нет, Шерлок. Оглядев квартиру, он не увидел никаких следов того, что раньше здесь жил Джеймс Мориарти. Но ведь была запись, верно? Ведь она была, не так ли? Она была? Была?! Или он просто… Просто придумал всё это?:.не.доверяй:.: снам:
Словно выворачивали изнутри. Шерлок дёрнулся во сне, просыпаясь в тёмной влажной комнате, где, казалось, не проветривали многие годы. Что-то мешало ему встать. Он был прикован к постели. Со всей силой дергая руками вверх, пытаясь поднять ноги и тело, он старался вырваться. Безрезультатно. — Эй! — закричал Шерлок. Собственный голос показался ему чужим. Он ещё сильнее дергался, словно припадочный, создавая шум. — Эй! Позади послышался шум открывающейся двери, шаркающей походки и тихого грудного кашля. — Где я? Шерлок чувствовал, как сильно вспотел. Было жарко, но в то же время безумно холодно. — В Рэмптом Секьюр, — спокойно ответил голос, шумя какими-то железками на стеклянном столе. Звучал неприятный треск. — У вас передозировка, мистер Холмс. Но не волнуйтесь, мы исправим это. — Нет! — закричал Шерлок, вновь испытывая свои возможности для шанса спасения. — Мне нельзя здесь быть! Там Джон, Джона нужно… — Не волнуйтесь, — вновь повторил неизвестный мужчина, закончив свои манипуляции на столике. — Мы вас вылечим. — Меня не нужно лечить. Я здоров. Мужчина, всё той же шаркающей походкой, медленно подошёл к лежавшему Шерлоку. Лицо его было закрыто медицинской маской. Он протянул Холмсу тарелку. — Время обеда, — несмотря на то, что мужчина был в маске, по его голосу можно было услышать, что он улыбается. Голос. Голос, казавшийся незнакомым, вдруг стал известным. Глаза мужчины, наклонившегося к нему, будто блестели от счастья. — Кто… Мужчина снял маску, сдерживая смех. — Соскучился? — не дождавшись ответа, но слушая, как Шерлок отчаянно пытается вырваться, он усмехнулся и промурлыкал: — Ты не представляешь, как мне было грустно без тебя. Мориарти положил руку на горло Шерлока, слегка сжимая его. — Приятного аппетита. В тарелке было дроблённое стекло, а также осколки, создававшие подобие смеси. В больнице послышался женский визг. Голова Шерлока закружилась. — У него изо рта кровь! — писклявый, будто подростковый голос. — Ну же, Джеймс. Мы не закончили, — Мориарти открыл рот Шерлоку — или Джеймсу? — пытаясь положить тому в рот осколки. Шерлок проснулся, хватаясь за горло. Он не в лечебнице. Квартира Лестрейда. Восемь утра. У него осталось четыре часа. — Проснулся? — полусонный Грег, явно уснувший, пока сидел с Шерлоком, говорил нечетко, словно ему нужно было время, чтобы слова звучали правильно. — Ты нас вчера так напугал… Шерлок, встряхнув головой, встал с дивана. — Ты сказал Майкрофту, да? Он кивнул, потирая глаза. — Решил пойти к тебе на ночь, потому что… — Да мне плевать, Лестрейд, — Шерлок взял свой телефон, лежавший на столике. — Уже нет смысла оправдываться. Мы потеряли много времени. — О чем ты, Холмс? — Лестрейд, насторожившись, встал с кресла, смотря в глаза Шерлоку. Только сейчас он заметил, как худо выглядел младший Холмс. Недельная щетина, потухший взгляд, бледное лицо с выделявшимися на нём синяками под глазами, потрескавшиеся губы, грязная голова; Грег заметил, что у Холмса начался нервный тик — раз в пару минут дергался либо его глаз, либо уголок губ. — Мне нужно идти, — Шерлок вызвал такси, попутно написав что-то на листке бумаги, который оставил на столике. — Даже, блять, не смей говорить Майкрофту! — закричал он. Но не это удивило Лестрейда, а то, что Шерлок впервые ругнулся при нём. — Куда ты? — В Ад, Лестрейд, — Шерлок уже практически вышел из квартиры, но, опомнившись, выглянул из-за стены и сказал: — Срочно езжай по этому адресу. Узнай у человека, кто такой Николас. Грег, взглянув на бумажку, выругался вслух. Рэмптон Секьюр. Что он там, черт подери, забыл?: вслушайся.:.в.тишину.:.
Шерлок взял такси и доехал до университета за час, до конца отсчета. Вокруг было тихо, лишь изнутри доносилась, еле уловимая слухом, музыка концерта, который, как обычно, устраивается во время какого-нибудь праздника. Снаружи стояло несколько курящих студентов, что-то обсуждавших. Кто-то из них танцевал под музыку, кто-то её осуждал. Шерлок ещё раз взглянул на часы. Двадцать семь минут. Закуривая, он старался успокоить участившийся пульс и тремор. Всё будет нормально, успокаивал себя Шерлок, никто не пострадает. Отвлекаясь от навязчивых мыслей, он стал разглядывать двор в поисках чего-то, что привлекло бы его внимание. На парковке много машин, парочка велосипедов, мимо пробежал — явно безработный — человек, в университете начали отыгрывать популярную песню «Слушай Своё Сердце», за деревом стояла целующаяся парочка. Сколько уже времени? Словно чувствуя нетерпение Холмса, раздался звонок телефона. — Да? — сразу же ответил Шерлок. — Соскучился по мне? — противно-приторный голос Мориарти, напоминающий дешевый сироп в забегаловке в пригороде, перекрывал абсолютно любой шум на улице. — Уже разгадал мою загадку? — Да, — солгал Шерлок. Он понятия не имел, какой ответ — правильный. — Хорошо, — по голосу было слышно, как он улыбнулся. — Тогда… ох, как я мог забыть! Время начинать шоу, не так ли? Шерлок держал телефон у уха, наблюдая за зданием. Вглядывался в окна, пытался что-то увидеть там, может, хотя бы небольшой намёк, что в каком-либо кабинете Джон. — Дай команду. — Что? — удивился Шерлок, непонимающе дернув бровью. — Команду дай, — раздраженно повторил Джеймс. — Иначе я… — Господи, да успокойся ты, — шикнул Шерлок, предвкушая очередную угрозу. — Начинай уже свою игру. Ты всё равно… — контакт оборвался. — …проиграешь. Шерлок вслушивался. Музыка всё ещё играла, было слышно, как некоторые студенты подпевают. В следующую минуту музыка остановилась. Здание затихло, будто все начали играть в игру, где суть заключалась в абсолютной тишине. Вскоре шум, в основном состоявший из голосов, возобновился. Люди спокойно покидали здание. Шерлок всё ещё стоял в пятнадцати ярдах от университета, прямо у дороги рядом со старой березой, вслушиваясь в их разговоры. Преподаватели выходили вместе с — почему-то радостными студентами — подбадривая их. — Очередная проверка, ребята, ничего необычного, — профессор, что давал Лестрейду дела, кричал так, что его слышал даже Шерлок. — Так, Шейн, выкинул сигарету! Здесь нельзя курить, раздолбай ты такой. Студенты заполнили весь двор, недовольно переминаясь с ноги на ногу из-за вновь наступившего холода. Вновь звонок. Мельком взглянув на часы, он понял, что осталось пятнадцать минут. — Поздравляю. Мы почти закончили. — Я удивлён, что ты решил вывести людей… — О, долгая история, но это пожелание твоего дружка, — усмехнулся Джеймс. Шерлок удивился. Неужели он послушал Джона? Театрально вздохнув, Джеймс спросил Холмса: — Какая разгадка, Шерлок? Часики-то тикают. Оглянувшись, он пытался услышать хоть какой-нибудь отголосок пожарных. Почему никто не едет? — Тик-так, Шерлок, — нетерпеливо сказал он. Шерлок ещё раз осмотрел здание. Ведь где-то Джон должен быть! Но где? Какой ответ из тех, что придумал Холмс, окажется верным? — Дворец, в котором никто не знает друг друга, — начал цитировать загадку Мориарти Шерлок, — да ещё и комната, в которой были все, но не было никого… Сначала, я, разумеется, подумал про реально существующий дворец. Начал искать информацию по замку королевы, — Шерлок опустил уголки губ, будто кто-то сказал что-то умное, до чего даже он не додумался, — но потом понял… я понял, что это не твой уровень. Это наш университет, да? Мориати положительно мыкнул. — Хах, я знал. Неплохо, неплохо. — Шерлок, хватит тянуть время! Шерлок ещё раз вслушался в уличные звуки. Ничего. — Вот для чего тебе был нужен план всего здания тогда. У нас всего одна комната, где никогда никого не было. Лаборатория на втором этаже. Многие пытались туда попасть, но всех вечно отгоняли, потому что там что-то не так с… — Что ж… — Мориарти прервал Шерлока, громко выдыхая в трубку. — Это твой окончательный ответ? — Да… — с сомнением ответил Холмс, разглядывая здание. Библиотека, находившаяся в одноэтажном по правую от основного здания корпусе, была пуста, но Шерлок — он надеялся, что это не галлюцинация — увидел, как что-то мелькнуло в комнате. — Тогда… Джон что-то… — Джеймс будто отмахивался от чего-то назойливого, — сказать хочет. Что говоришь? Что передать Шерлоку? — по ту сторону слышалось неразборчивое мычание. — Что он идиот? Мне кажется, он сам это знает. Ха-ха, ладно, — голос Мориарти смягчился. — Это ваш последний разговор, поэтому… Последний? Он ошибся?.. — Я не… — Шерлок! Шерлок, прошу тебя, — его прервал Джон, буквально задыхавшийся от нарастающей паники, — прости меня, я не знал, что так… Шерлок слушал голос Джона с замиранием сердца. Не может быть, что это их последний разговор… — Всё нормально, — Шерлок улыбнулся, чувствуя, как ком в горле мешает говорить. Он ошибся. Он крупно ошибся. — Послушай меня, Шерлок, — Ватсон старался взять над собой контроль. — Помнишь нашу первую встречу? Не ту, где ты чуть не столкнул меня с лестницы… Шерлок рассмеялся, а глаза его слезились. Он невольно сделал несколько шагов к университету. — Помнишь… тогда было солнечно. На тебя так мило падали лучи заходившего солнца, а ты читал какие-то бумажки, и… — Тик-так, — Мориарти на фоне недовольно повторил свою фразу. — В общем знай, что это место имеет огромное, — Джон сделал ударение на слове, — значение для меня. И для тебя, я уверен, тоже. — Джон, я… — Я тоже, — Шерлок сразу понял, что Джон улыбнулся. — Я тоже, Шерлок. Знай, что я… Джон будто хотел сказать что-то ещё, но в трубке послышался громкий звук выстрела, а затем связь оборвалась. Сердце Шерлока упало в пятки. Он убил Джона Ватсона. Люди, стоявшие вокруг, не услышали, как в здании кто-то спустил курок. Люди, стоявшие вокруг, не увидели Холмса, побледневшего от тог, что произошло. Человек всегда пропускает детали, не замечает их, упускает из виду. Смотрит поверхностно. Пока под их ногами почва загрязняется из-за нефти, выкачиваемой неподалеку, они возмущаются, что цены на продукты поднялись. Они не видят главного, действительно важного. Пока в здании единственный человек, заслуживающий лучшей жизни, медленно умирает от кровоизлияния, люди вокруг обсуждают, что их заставили выйти на ужасный холод из-за каких-то учений. Девушка, явно намеревавшаяся уйти домой, была остановлена профессором философии прямо в тот момент, когда раздался оглушительный взрыв. Парень, закуривший красные Мальборо, только-только выдохнул дым, когда здание его университета взорвалось. Шерлок, смотревший прямо в окно библиотеки, чувствовал, как по его щеке стекает слеза. А затем, слева, появилось огненное «облако» взрыва, отдававшее жаром даже в том месте, где стоял Холмс.Super 8 Memories - Federico Jusid
Бум. Волна взрыва откинула людей, стоявших намного ближе к университету, на землю. Парень, закуривший в тот момент, согнулся, откидывая сигарету в сторону. Девушка в испуге закричала, в то время как преподаватель закрыл её своим телом. Звон в ушах. Запах дыма. И мелодия. — Когда кто-то уходит от тебя — это время плакать. Шерлок в панике зажал лицо ладонями, падая на колени. — Холмс! Шерлок, что стряслось? Шерлок пытался ответить. Не мог. Не получалось. — Что?! Выстрел. Бум. В Джона. Потому что он хотел что-то сказать? Бам. Потому что Шерлок не угадал? Потому что он проболтался? — Я… я убил Д-джона… я убил Джона Ватсона… Голос Шерлока сорвался, а слезы, которые не были свойственны человеку, которого подавляющее большинство считает психопатом, вырвались на волю вместе с эмоциями, показывая миру, какой на самом деле Шерлок Холмс. — Эй. Не стоит витать в облаках. А то так и убить можно. — Убить можно ножом или задушив, а плечом — нет. Библиотека. — Я Джон Ватсон. Твой будущий сосед. План библиотеки. — Я тебе обед принёс. На чертеже она намного больше, чем в реальности. Джон целует кончик пальца и нежно касается им носа Шерлока. Почти поцелуй. — С Рождеством, Шерлок. Комната, в которой были все, но не было никого. — Это место имеет огромное значение для меня. — Мистер Холмс, мистер Холмс, вы меня слышите? — врач пытался докричаться до Холмса, слегка потряхивая его за плечо. Он должен быть там. В библиотеке. Шерлок, пошатываясь, встал с земли под восклицания медбрата. Оттолкнув его, Шерлок, всё ещё не ориентируясь в пространстве, направился к зданию. Когда голова перестала кружиться, он побежал. Кто-то пытался его остановить, но он продолжал бороться. Пытался спасти Джона. — Майкрофт! — закричал Лестрейд, увидев приближающегося старшего Холмса. — Он… — Что же он наделал… — прошептал Майкрофт, оглядывая поврежденное и горевшее здание. — Что же он наделал… Шерлок не понимал, что делает. Он просто пробивался вперед. Пробивался через пожарных, через полицейских, через развалины. Всё вокруг казалось постановкой, а окружающие его люди — массовкой. Они мешают. От них нужно избавиться. — Сэр! — прокричал пожарный, пытавшийся остановить Холмса, схватив того за локоть. Шерлок вырвался и, как-то неразборчиво сквозь шум, прокричал: — Он может быть жив! Кругом был хаос. Книжные шкафы повалены, вокруг осколки стекла. В дальнем углу стояло что-то высокое и квадратное, но Шерлок не обратил на это внимания. Оглядевшись, он пытался увидеть что-то. Кого-то. Под одним из завалов виднелась рука. Шерлок рванул к этому месту. Прямо в том месте, где была стена, которой в плане не было, кто-то лежал под огромным куском бетона. Холмс, не понимая, откуда в нём столько силы, поднял обломок стены. Джонджонджонджонджонджон. — Джон! Ватсон лежал неподвижно, с закрытыми глазами. На лице у него было несколько кровоподтеков, из носа тоже шла кровь. Дышал ли он? И где рана от пули? — Джон? Джон, ты слышишь? — Шерлок опустился на колени перед ним, не зная, что делать. Поднять? Не поднимать? Проверить пульс? Проверить дыхание? Посмотреть зрачок? Помолиться? — На помощь! Он разглядывал Джона, лежавшего перед ним так, словно самый беззащитный на земле человек, а Шерлок именно тот, кто должен защитить Ватсона. Как? Как он защитит его? Шерлок потерял время. Потерял реальность. Были ли здесь спасатели, когда он вошёл, или они пришли на его крик? Сидит он с Джоном секунду или час? Жив ли он сам? Жив ли Джон? Кто они такие? Что произошло? — Джон, прошу… — Шерлок закрыл лицо руками, не желая смотреть на то, как его пытаются спасти, — прошу, живи… я люблю тебя, Джон…