Из самого пекла

      2673 ГС       Системы Терминус       Фел Прайм       Сегодня обещали быть знатные гости. Тяжеловесный джип, именно такой, на котором обычно ездят богатые чинуши, лихо мчался по песчаной просеке. Давно свернув с основного шоссе, он миновал острые скалы, старые заброшенные домики-контейнеры, оставшиеся ещё с дремучих времен, резво юркнул между оранжевых дюн.       Военизированный лагерь возник здесь, на пустынном холме, будто чудесное знамение. Он походил на какой-то варварский стан, словно из первобытных веков, ощетинившийся хмурыми заборами и наблюдательными вышками. Но при этом он был достаточно большой, чтобы вместить в себя многие ангары, отдельные здания, плац и склады. В некотором же отдалении от него, почти незаметные, стояли некоторые постройки, заброшенные гаражи и техника, однако те давно покосились и с первого взгляда были заброшены. С лагерем их связывала асфальтовая дорога, лишь немного засыпанная песком.       Автомобиль притормозил у центральных ворот, сваренных из толстенных решеток. Они были открыты, а пара часовых оказалась весьма дружелюбна — эти люди, явно страдавшие от безделья, громко присвистнули вслед машине и опять занялись своими «делами». А транспорт, тем временем, подкатил к оживленному плацу и остановился.       Гаур быстро шикнул что-то в сторону водителя, молчаливого скуластого мужчины, и первым вышел из машины, неряшливо перекинув через плечо небольшой мешок со своими пожитками. Заветный меч был закреплен на поясе. А вокруг, к его же удивлению, кипела работа: плац был забит контейнерами, грузовиками и паллетами, а люди толпились возле них, словно варвары, делящие дорогую добычу. Здесь были все: и бывалые мужчины, порою даже с сединой, и совсем молодые юнцы, смуглые и бледнолицые, атлеты-бойцы с суровыми лицами и простые рабочие.       Один из работяг, в натянутой на глаза панаме, прошмыгнул прямо перед носом у культиста, даже и не обратив на того и малейшего внимания. Несколько поодаль стояли ангары, полуприкрытые и темные, а из их недр выглядывали носы каких-то летательных аппаратов, явно боевых, но и не особо внушительных. Плац был будто бы окружен стеной различных построек, ровными ячейками казарм и ремонтных мастерских. Откуда-то пахло странной помесью каленого железа и наваристыми харчами.       — Мистер Гаусбрандт, — раздался внезапно голос. — Рад встрече. Мы ожидали вашего прибытия…       Перед культистами стоял настоящий коротышка: смуглый, чернобровый, с по-дворянски ухоженными усиками и, казалось, предельно бойкими и энергичными глазами. Даже обыкновенному человеку он, пусть и носящий высокую фуражку, едва ли мог достать до груди. Увидев подобного человечишку в силах, скажем, пресловутой Гвардии, он бы обязательно залился надменным хохотом, но сейчас, будто сам не свой, он лишь промолчал. Голос этого карлика отличался такой дерзкой и требовательной интонацией, что хаоситу самовольно захотелось отсалютовать этому несуразному командиру.       — Индиец, должно быть, — прошипел колдун на ухо Гауру. — Интересный народец…       Свита же у этого коротышки была не менее карикатурная. То был громадный человек выдающейся силы, едва ли не выше Гаура, с цветом кожи аж чернее чёрного — мазута или пороха. Он был губаст и с низкими бровями, подобно голему из старых легенд, с выточенным будто из камня черепом, толстой шеей и цепкими, но сильными руками. Один из его глаз был когда-то подбит, а потому, когда эта глыба разглядывала незнакомцев, в его глазнице подозрительно и хитро мигал светочувствительный датчик искусственного ока. Одним словом: это был даже не солдат — воитель!       Культист лишь усмехнулся:       — Где босс Дженовезе? Я пришел работать на него, другого уговора у меня не было.       — Господин Дженовезе, — вздернул нос коротышка, — отбыл с планеты в связи с усложнившимися отношениями в сфере делового сотрудничества. Вы же и ваша компания, Гаусбрандт, отныне в моём подчинении.       Гаур оправил свою тяжелую кожаную куртку.       — Подчинение? — покачал он головой. — Мы договорились о службе, а не рабстве.       — Мы всегда чтим новое пополнение, до того, пока оно согласно сотрудничать, — заявил этот маленький человек с мудрым видом и указал на одно из зданий. — Будьте благоразумны, господа. Пройдемте.       Культист кивнул и глянул на здоровяка. На его пухлогубом лице на секунду промелькнула ухмылка.       Их ввели в какое-то здание, не то склад, не то мастерскую. Местный сторожила, едва завидев делегацию, отсалютовал, а Гаур сверил его тяжелым взглядом. Солдат отшатнулся от хаосита, как от бешеного зверя. А пройдя в следующее помещение, гости обнаружили настоящую боевую машину: сухопутный голиаф, отполированный до бела, но при этом неказистый, с тяжелыми колесами, что были словно жернова, а также спаренной длинной пушкой, похожей на громадную иглу. Рабочие, облюбовавшие этот агрегат, сделали подобный вид крайне знакомым для Гаура, а оставшаяся часть команды зашепталась, разглядывая причудливый боевой аппарат.       — Моя фамилия — Мукараджи, — продолжал говорить низкорослый гид. — Я заведую лагерем, когда господин Дженовезе в отъезде. Это моя работа. Правда, к сожалению, у нас мало кадров, что могли бы осуществлять такие дела.       — Как называется ваша банда? — поинтересовался Фастант, едва не наступая на семенившего впереди Мукараджи и почесывая лысеющий затылок, — Сколько голов у вас?       — Вашему спутнику действительно так важна эта информация, Гаусбрандт? — коротышка обернулся через плечо. — Мы выделяем вам казармы, есть и нести вахту вы на первых порах будете вместе со всеми. Вот тогда-то вам всё и растолкуют. А пока вам предстоит сдать вашу амуницию…       Они остановились возле какого-то поста охраны или пропускного пункта, который вел во внутренние помещения. Гаур удивился, приметив здесь того самого водителя, скуловатого и с хитрым прищуром, рывшегося в оружейном шкафу. Рукава его рубахи были закатаны, и Гаур приметил на его правом предплечье интересный рисунок: татуировку, изображавшую несколько дюжин пятиконечных звезд. Гаур заинтересованно хмыкнул. Некоторые звезды были перечеркнуты красной полосой, в нескольких был вписан оскалившийся череп. Культист быстро зыркнул на черные руки негра-телохранителя, и понял, что на них был такой же рисунок. Знаки отличия? Отметки о боях? Это выглядело в точности, как роспись на боевой технике, которую делают, чтобы показать сколько вражеских рот было перебито огнём танковых орудий.        Поняв, что он не один, водитель достал из шкафчика боевую винтовку и показательно хлопнул тяжелой дверцей. Культист переглянулся со своими товарищами.       — Воины своего оружия в чужие руки на отдают, — отрезал Гаур, — Об этом мы не договаривались.       — Таковы правила. Боеприпасы хранятся отдельно, мы ведем отдельный учет для каждого пехотинца. За снаряжением же приглядят наши оружейники.       — Оружейники? — вмешался кхорнит. Ремни на его одежде застонали, когда он скрестил руки на груди. — Значит, у вас есть оружейная. Место, где вы храните все пушки… Коли так — предоставьте доступ!       Мукараджи удивленно посмотрел на Зарасу, снизу вверх.       — А что тебе нужно? — наконец, басисто заговорил чернокожий. От его серьезного голоса самовольно становилось не по себе. Он говорил четко и взвешенно, но одновременно и угрожающе: — Говори как есть. Мы не любим проходимцев.       — Что значит «нужно»? — сощурился Зараса. — Это мои обязанности. Я обязан знать, с чем мне работать. Покажите свои орудия, кинжалы, ножи, и тогда мы с моим боевым братом, — он дружески приобнял Кирра, отчего безобразное лицо киборга сделалось еще более жалким, — мы сделаем вам пушку, что стреляет и бьет больнее и дальше всех!       — Дженовезе не одобряет самодеятельность, — отмахнулся было карлик, вновь встрявший в разговор. — хоть и в прибыльных областях…       — Однако нам он дал слово. В таком случае мы согласны, — Гаур снял с плеча вещмешок. — Мы сдаём оружие, а вы показываете этим двоим, кхм… здоровяку и безглазому — всё, что у вас есть. За ними я прослежу… лично. Только оставьте мой клинок — его содержание целиком лежит на мне.       — Будь по вашему, Гаусбрандт. Ваше устройство нам безразлично, — вновь задрал нос Мукараджи, — Джонс, покажите этим двум новобранцам — путь до склада. И проследите, чтобы ни один миллиграмм вольфрама не ушел впустую!       — Будет сделано, сэр, — козырнул негр и вытащил из кармана своей грязной безрукавки ключ-карту, — Вы двое, за мной. С остальными следует поговорить отдельно. Серьёзно поговорить.

***

      Оружейный склад представлял из себя довольно просторное помещение, с высокими потолками и гнетущими серыми стенами, будто давящими со всех сторон. Вместо окон здесь стояли толстенные решётки. Стрельбище было здесь же, но в данный момент пустовало.       Чернокожий телохранитель отпер дверь картой и пропустил двух «новобранцев» вперед.       — Идите к заведующему, — подтолкнул он их вперед и указал на коротко стриженного мужчину с небольшой бородкой. — Он о вас осведомлён. Если захотите, осмотрите наши образцы.       Оружейник был невозмутим и сосредоточен. Закрепив на подручном станке один из, как показалось культистам, автоганов, он с важным видом что-то ворошил в его внутренностях. А потому, когда на стол упала тяжелая сумка, он буквально подскочил на месте. Культисты подошли медленно, можно сказать даже неуверенно.       — Меня зовут Зевгма Бен-аль-Крастман, — киборг торжественно протянул свою обожжённую руку в знак знакомства. — Я двенадцатый сын рода Крастман, моего славного отца Гозентепа, выдающегося инженера и мудреца города Селевкида. Но ты можешь звать меня просто Кирр. Со мной Зараса, его так и кличут. Твой владыка сказал, что ты покажешь нам свой арсенал…       Кладовщик отпрянул от уродливой руки, словно от раскаленной кочерги. С явным недоумением он глянул на здоровяка Джонса, что стоял у двери, но тот лишь растянулся в надменной ухмылке. Стянув с головы наушники, мужчина с явным недоумением посмотрел на окуляры-аугменты культиста, на то место, где должны были быть глаза.       — Э-э-э… Ладно. Давайте посмотрим для начала, что у вас есть.       Эти страшные люди, один будто дикая обезьяна, а другой почти не имеющий на себе собственного лица, явно не могли упустить возможность прихвастнуть своими инструментами. В несколько секунд перед лицом оружейника, на столе оказался, кажется, настоящий набор не то мясника, не то мастера-ключника. Здесь были и простые ножи, какие-то молоточки, совсем маленькие и большие иглы, напильники и кинжалы, выглядящие столь варварские и грубо, будто были изготовлены явно не человеком. Что уж говорить, здесь даже был шипованный кистень, точно из музея истории! Кладовщик подозрительно посмотрел на эти инструменты и аккуратно отодвинул их от себя подальше.       — Заберите себе… Что у вас ещё?       Не успел он и закончить вопрос, как на столе оказались первые образцы. Помесь старого автомата и нуль-винтовки, облезлые, ржавые, со старыми, едва различимыми надписями. Зараса взял в руки одно из этих оружий.       — Что ты смотришь, как ушибленный? — недовольно поинтересовался он, — Неужто вы, местный народ, никогда не видели подобные вещи? Это лазвинтовка, дружище.       Оружейник снисходительно оглядел это чудо техники. Взяв один из лазганов, он аккуратно повернул его в руках, отсоединил энергетическую батарею, примерил приклад. Достав из ящика голопланшет, он сделал в нём пометку:       — Так и запишем. Персональные лазерные целеуказатели инфракрасного диапазона. В количестве… трех штук.       Хаоситы переглянулись.       — Инфра… чего? — переспросил кхорнит. — Друг, мне показалось, или ты недооценил качество моего добра?       — Постой, Зараса, — внезапно прервал его речь Кирр. — Этот человек — профессионал. Он лучше знает, что это за устройства и как их называть.       Немедля, культисты продолжили разгребать свои пожитки. Аккуратно, будто хрустальную посуду, они раскладывали своё снаряжение на рабочем верстаке. Чернокожий здоровяк, одолеваемый любопытством, подошел поближе и заглянул через плечо, но лишь удивленно приподнял бровь. Кто бы мог подумать, что подобный антиквариат можно будет видеть столь близко?       Закончив пересчёт всего добра, кладовщик вытер пот со лба.       — Значит, у вас есть… — в замешательстве начал он, — Три лаз-чего-тот-там, пистолет-пулемет с пороховым спуском, девять фитильных гранат, три самозарядных пистолета неопознанной конструкции, помповое ружьё, два барабанных револьвера и… ручной полуавтоматический пистолет-гранатомет?       — Не гранатомёт, а болт-пистолет нашего замечательного друга Фастанта, — поправил его Кирр, поднимая в руках уродливое оружие, больше походящее на черный ящик, — Да, так и есть. Какие проблемы?       — И вы хотите, чтобы я выделил вам для этого отдельную ячейку?       — Не просто выделил, а отдраил наши пушки до блеска, — киборг потряс тяжеловесным болт-пистолетом, — А в особенности — это чудесное оружие! Прямо, как сказал ваш вождь, не так ли?       Оружейник потер затылок и тихо присвистнул. Подозвав к себе молодого помощника, он наказал ему транспортировать всю эту груду железа на склад. Но это было еще не всё:       — Стой, — молвил Зараса, когда груз наконец-то был умещен в бронированный ящик, — А что есть у вас? Мне сказали, я могу оглядеть арсенал.       Заведующий ссутулился, уже предвкушая очередную долгую возню.       — Дробовики автоматические, полуавтомат, винтовки, пистолеты. В основном старьё. Тяжёлое оружие новым кадрам не показываем.       — Хм, — почесал подбородок кхорнит. — А что самое мощное из дозволенного у тебя есть? Что гремит громче всех?       Отперев тяжёлую армированную дверь через биометрический терминал, кладовщик впустил хаоситов в чудесный мир ранее невиданных приспособлений для убийства. Причудливого вида стабберы, ружья и свинцемёты были ровно разложены на полках, начищенные до блеска. Всех цветов и расцветок, с завораживающими узорами, большие и маленькие, с огромными жерлами стволов и мощнейшей оптикой — экзотика окружала их со всех сторон, а многочисленные запертые ящики хранили ещё большие секреты. Зараса подошел к стенду, где был представлен один из пистолетов с изогнутой рамой и явным отсутствием магазина для боеприпасов — это натолкнуло его на очевидную мысль.       — Где вы храните пороховые заряды? А батареи?       Подобный вопрос шокировал кладовщика.       — Мы их не имеем… мистер Зараса.       — Не понимаю. Так чем же вы стреляете? — удивился культист. — Если есть какой-то секрет, я должен его узнать. Срочно должен!       — Успокойся, Зараса. Уверен, никакого колдовства тут нет, — заявил Кирр. — Обычные технологии. Кажется, что местные мудрилы несколько… мудрее наших. Просто признай…       — Ну вот сейчас и посмотрим, что навыдумывали эти колдуны-учёные! — Зараса схватил с полки одну из винтовок огромного калибра, с виду увесистую и с толстенным стволом. В мгновение его уверенность испарилась. Он с недоумением потряс оружие в руках, — Э-э-э… Это что, обман? Бутафория? Почему эта штука такая легкая? А где ударник? Гильзам откуда выходить? Это макет, точно… Непорядок у тебя на складе!       — Если есть претензии, изучайте каталоги производителя, — беспомощно пожал руками мужчина. Для него это превращалось в один огромный фарс, — Да, дизайн не очень… Чего только эти турианцы не выдумывают.       Повисла тишина. Культисты взаимно переглянулись, а затем опустили взгляд на турианскую винтовку. Она была угловатая, неудобная для человеческого хвата, с непонятные иероглифами на прикладе. Точно ксено-артефакт!       — Ах! — Зараса отбросил от себя эту страшную вещь, так что кладовщик едва успел её поймать. — Смотри, Кирр, что твориться здесь! Ксеносы!       Хаоситы завертелись на месте, словно заговоренные. Ксенотех был везде — на стенах, в ящиках со снаряжением, даже у них в руках. Они могли даже почувствовать, как от этих приспособлений воняло инопланетной заразой!       — Ужасное место! — потряс пальцем Кирр в подтверждение. — Не смей нам подсовывать свой инопланетный бред, инородец!       — Хочешь умереть молодым, а?       Оружейник в ужасе поднял руки, будто его держали на мушке. Сейчас гневные взгляды глаз и аугментированных линз сомкнулись именно на этом маленьком человеке, словно боевые штыки. Хаоситы обступили человека, как стая гиен, закрыв своими широкими спинами путь к отступлению.       — Эй-эй! Я просто выполняю свою работу!       — Работу? Да всё мы про тебя уже поняли! — Кирр больно ткнул пальцем в грудь человека, — В моих краях тебя бы давно оскопили!       — Знаем мы вас, космоторгашей! — Зараса надвинулся вперед и сжал кулаки, — А ну признавайся, чем ты тут занимешься?!       Так бы и сгнобили здесь ни в чем не повинного инженера, если бы не плечистая тень, возникшая в дверном проходе, что свистнула непокорным туристам. Культисты заскрежетали зубами, но нехотя отступили под взором надзирателя.       — Новобранцы, экскурсия окончена. Мукараджи приказал идти вам по местам!

***

      По убеждениям Гаура, казармы должны были быть закрытым, душным местом, где люди ютятся в минимальных удобствах. Казармы строили для солдат, а не офицеров. А солдаты, как известно, прав не имеют.       У здешних же людей было всё было наоборот. Солдаты жили здесь в компактных, но обеспеченных помещениях, по два или четыре человека. Они вентилировались и ярко освещались. Гаур же считал подобные средства излишними. Какой глупец станет так угождать простой черной рабочей силе? Впрочем, себя за раба культист точно не считал. А потому, когда карлик-управленец подарил ему право на пользование личными апартаментами — единоличными, лишь на его одного, культист лишь хмыкнул и слегка кивнул. Босс этой банды явно замолвил за него словечко.       Уже смеркалось. Гаура в очередной раз попросили расписаться в каких-то бумагах, правда, он и сам не понимал о чем гласил их текст. Хотя какое ему вообще было дело, ведь сейчас он был абсолютно никем: даже в своем мире он никогда не имел при себе никаких документов, не говоря уже об этом месте, в пустынном захолустье. Последним знакомством стал на сегодня персонал санчасти, куда Гаура запихали едва ли не насильно. Требования хирургеона, а вернее того неотесанного врачевателя, что его заменял, были просты — новоприбывшему следовало поставить пару уколов. Гаур согласился. Инъекции были совсем нестрашные, в отличие от толстенных необработанных игл, которые культисту доводилось видеть в руках у полевых костоправов. Хирургеон же назвал эти вещи странным и ранее неслыханным словом — прививки.       Когда дела были закончены, человек мог отдохнуть. Для Гаура последние несколько дней окончательно слились вместе. Он аккуратно присел на кушетку в выделенной ему комнате. Бельё отдавало стерильностью, как и та одежда, что ему выдали — синий комбез без опознавательных знаков. Всё здесь пахло химией, но не той, который обычно травят паразитов подулья. Это был запах чистоты, приятный и оздоравливающий. Такой прекрасной чистоты Гаур не видел, пожалуй, никогда в своей жизни. Это больше напоминало скромные хоромы, чем бойцовскую казарму.       И обняв свежую простыню, культист задремал прямо здесь, не снимая грязной обуви.

***

      Стук в дверь был настойчивым. Гаура резко вырвало из сновидений, он машинально приподнялся, хватаясь за пояс в надежде найти оружие. Как же ему хотелось думать, что это всё был лишь больной сон! Но как бы не так: глаза по-прежнему смотрели в серый потолок казармы.       В дверном проёме показалась голова негра, Джонса, того самого двухметрового бугая-дуболома. Под перестук каблуков из коридора, что заглушали его речь, он твёрдо приказал заспавшемуся культисту:       — Вставай, солдат! Утренняя побудка!       Солдат… Гаура аж перекосило от того, что кто-то дерзнул назвать его так, но медлить не стал. Он выскочил из своей «кельи», но Джонса уже нигде не было. Вместо этого его захватил поток гогочущей толпы людей… разномастной солдатни, которая спешила побыстрее набить желудок утренней стряпнёй.       Гаур насупился и последовал за наёмниками. Внезапно один юнец, на голову ниже его самого, с глупым и вытянутым лицом едва ли ненарочно задел его:       — Чего грустишь, здоровяк? — шутливо кинул он. — Сейчас будешь приобщаться к народной кухне!       Гаур едва удержался, чтобы не затеять кровавую потасовку.       Столовая представляла из себя просторное помещение, без окон, но ярко освещённое светодиодными лампами. Людей было под завязку: у раздаточного стола уже скопилась заметная очередь, мужчины в ней громко переговаривались друг с другом, набирая на свои подносы ещё горячую армейскую баланду. Наёмническую, если быть точным. К своему удивлению, Гаур приметил в этой толпе своих побратимов: новоиспеченные рядовые вовсю суетились у плит с едой, откуда доносился пышный запах чего-то мясного.       Однако большая часть солдат уже уселась вдоль уставленных в ряды столов и озабочено стучала приборами по металлической посуде, чавкая, смеясь и непрерывно галдя. Гаур опять обратил внимание на их оголённые предплечья, расписанные звёздами. У кого-то было буквально пару таких отметок, у других кожа была покрыта ими вплоть то локтя, а у некоторых, наиболее солидных головорезов, этот «послужной список» доходил аж до плеча и даже дальше. Это точно было традицией банды Дженовезе.       Жирный работорговец явно надурил Гаура, пообещав тому службу в личном воинстве. Дженовезе понимал, что окажись хаосит в его свите, то его голова бы в один миг был отделена от заплывшей жиром шеи. То, куда попали культисты, больше напоминало гвардейские квартиры, причём с не самым лучшим личным составом. Бежавшие заключённые, должники мафии, наёмные киллеры и дезертировавшие ополченцы с независимых колоний, одним словом — боевики. Они были готовы беспрекословно выполнять повеления босса-работорговца в обмен на тёплую койку и сохранность своих мягких чресл.       Недовольные взгляды уставились на культиста, когда тот показался со своим подносом у раздачи, и он буквально ощущал это напряжение физически. В некоторых уголках трапезной гвалт смолк, и отвлеченные от поедания пищи бойцы злобно переговаривались, глядя на вожака хаоситов.       — А, Потрошитель! Ха-ха… — усмехнулся щербатым ртом вояка с небрежно натянутым на лысый череп грязным поварским колпаком. — Сегодня у нас для тебя специальное меню. Гороховое пюре с эрзац-котлетой из земных коровоподобных, э-э-э… организмов! А вот десертов, мой друг, не завезли…       Гаур невольно поморщился, когда желтоватая масса с мерзким шлепком ударилась о тарелку. Нет, такое не годится. Сколько он не ел? Пару суток, если не больше. Его радовал только сочившийся жиром и соками толстенный кусок жареного мясного фарша, застывший словно необитаемый остров посреди не менее обширного океана горохового пюре. Он был готов проглотить его целиком, да будь это хоть недавно живой человечиной.       — Маловатые у вас порции…       — Ну, ты ведь сам опоздал, не так ли? А так бы тебе в два раза больше положил! Приятного, братан…       Гаур с презрением выдавил из себя оскал и побрёл прочь. Протиснувшись между Зарасой и Кирром, так как все остальные места для трапезы были заняты, Гаур уселся на выбранный им табурет. С заметным омерзением он оглядел своих знакомых, уплетающих за обе щеки желтоватую, странно пахнущую массу. Ему резко захотелось перебить этот вид настоящей едой, и культист с энтузиазмом принялся за завтрак… Нанизанное на вилку мясо капало на тарелку маслянистым соком, разжигая аппетит. Идеальная румяная корочка, покрывавшая его, так и манила…       Едва язык Гаура успел прикоснуться к этому кулинарному шедевру, его прервала тяжелая рука, впившаяся ему в левое плечо с ощущением раскалённой иглы, разрывающей его едва державшееся спокойствие. Зубы его со злобой сомкнулись в считанных миллиметрах от желанной пищи, а позади раздался бесцеремонный голос:       — Гаусбрандт или как тебя там… Что-то ты слишком беззаботный для салаги. Или что, субординацию не соблюдаешь?       — Дружище, мне не нужны проблемы…       Культист хотел было остудить ситуацию, но обернувшись, понял, что та уже с самого начала сложилась явно не в его пользу. Его конкретно окружили. Толпа вояк, с кепками набекрень, забитыми предплечьями и явно недовольными мордами стекалась к его столу, как мухи на гороховое пюре. По-бойцовски закатанные рукава кителей недвусмысленно намекали на то, что сейчас собиралось случиться.       — Ты явно не уважаешь наши традиции, наши понятия, — продолжал один их них, бритоголовый, со съехавшей на глаза камуфляжной панамой. — Форма грязная у тебя, опоздал к общему подъёму, так ещё и твои доходяги вчера знатно нашугали нашего друга, нашего оружейника… Так что, думаем, нам стоит тебя проучить. Узнаем, достоин ли ты носить звезды на комбезе!       — И что тебе от меня нужно?       Его обидчик помедлил, а Гаур понял, что в столовой повисла гробовая тишина. Сотня глаз была устремлена в дальний угол помещения, к месту, где сидели хаоситы.       — Решим по-мужски! Пусть будет поединок! — воскликнул солдафон, и по залу прокатился одобрительный гул.       — Мы не…       — Мы принимаем твой вызов! — воскликнул Зараса, вскакивая со своего места и едва не выплёвывая не пережёванную еду. — Даёшь драку!       Гаур уже было кинулся заткнуть рот кхорниту, но было уже поздно. Внезапно всё буквально закружилось у него в глазах, уши оглохли от рёва толпы, а стол с успевшей остыть котлетой исчез у него из-под рук. Наёмники уже будто знали, что делать в таких ситуациях. Они мигом раздвинули столы, выкинули стулья и разгребли пол от остатков мусора, сдвинув тройку хаоситов к середине зала. Гаур быстро смекнул, это была арена, границы которой были обозначены опрокинутыми обеденными столами. Он пытался найти взглядом Фастанта или Тируса, но тех и след простыл, и они остались втроём против взвода солдат. К счастью, пока ещё безоружных.       Джонс обещал ему серьёзный разговор с местным начальником, так ещё теперь возможно придётся отчитываться за раненных или даже убитых. Гаур заскрежетал зубами от злобы. Его же товарищи оставались в боевом духе, оба они расправляли комбезы и затягивали пояса, чтобы подготовится к надвигающейся схватке.       Вдруг из толпы выступил, по-видимому, их первый оппонент. Верзила, гигант в плечах и в росте, заросший черной бородой, но обритый налысо, стянул с себя верх комбеза. Кожа его была, как у рептилии — вся в рубцах и наколках, толстая и смуглая на вид. Почётные звезды, выставляющие напоказ его матёрость и опыт, полностью покрывали могучую, вздутую от могучих мышц руку. Глубоко посаженные глаза смотрели дерзко и свирепо, широкие ноздри человека заметно раздувались.       — Кто из вас первый готов быть униженным? — вызывающе крикнул он, разминая шею. — Может ты, мальчик-с-пальчик?       Все сразу поняли, кому был адресован этот вызов. Зараса вышел вперёд, и народ радостно заулюлюкал, выталкивая его на ринг.       — Уйди с моей дороги, пока я тебя не раздавил, червяк…       Кхорнит оскалился, так же снимая с себя форменную одежду и оголяя внушительную мускулатуру. Два гиганта церемониально обошли арену, оценивая друг друга взглядом и жестикулируя, как дикие обезьяны, которые делили территорию.       Удар черпаком о поднос, служивший импровизированным гонгом, был сигналом к началу. Две горы мышц в одно мгновение кинулись друг на друга так быстро, что Гаур едва мог проследить за ними. Стоило ему моргнуть, как они уже сцепились на полу, рыча и брыкаясь в приступе обоюдной ярости. Ещё мгновение — они вновь вскочили на ноги и бросились друг на друга, но уже как два боксёра-тяжеловеса. На кафель упали первые капли крови.       Оба бойца были одинаково грозны и сильны. Стоило одному начать теснить противника, как тот давал троекратной сдачи. Вот, на потеху публике, они стояли как борцы японского сумо, цепляясь за пояса или штанины друг друга, а через секунду уже отвешивают друг-другу такие удары, которые могли бы промять бронированный стальной лист. Ещё мгновение, и пальцы лезут противнику в глазницы, а в ход идут зубы и подручные металлические стулья.       Но вот представился шанс для передышки. Боец из числа наемников нанёс Зарасе столь могучий удар прямо в челюсть, что тот с виду мог просто насмерть выбить дух из неподготовленного человека. Однако культист лишь пошатнулся, на секунду обмяк и завалился на один из столов, переводя дух. Его оппонент не особо радовался своей мимолетной победе. Измотанный, пуская носом кровавые пузыри, с опухшей от увечий мордой, он отшатнулся в сторону толпы, но солдаты только вытолкнули его обратно в бой.       Это затишье недолго продолжалось. Пошатываясь и рассвирепев от боли, они снова двинулись навстречу. Но к счастью, второму раунду не суждено было продлиться столь же долго. Опьяненные гневом, бойцы столкнулись лбами, словно два носорога, и благополучно отрубились, растянувшись на кафельном полу и пуская последние полуобморочные вздохи. Вновь забил гонг — и публика завизжала в экстазе. Солдаты хлопали, возбужденно сыпали ругательствами, как в сторону своего фаворита, так и в сторону новоявленного бойца, что осмелился принять вызов. Впрочем, оба неудавшихся чемпиона уже не могли этого ни слышать, ни видеть, когда их подхватили за конечности и потащили в медчасть.       Гаур всё так же сосредоточено наблюдал за творившейся вокруг свистопляской. Таким исходом они явно не буду довольны.       — Хватит этого цирка! — закричал один из заводил драки. — Это их главарь, так пускай он и отвечает!       Кто-то то подтолкнул Гаура в спину, но он и не думал сопротивляться. Он дал себе клятву быть добродетельным человеком, но если придется нарушить данное слово, сломав пару черепов… Да, хоть и во второй раз, но он сделает это с великим удовольствием. Он сжал кулаки и обвёл толпу взглядом, ища своего противника.       Тут появился он — бледный скуластый солдат, сопровождавший его по приезду. Он вышел на ринг, крикнув Гауру пару слов на непонятном языке — наверняка грязное сквернословие или чего похуже. Культист заметил, что вытянутая рожа водителя была на удивление ему противна, так как казалась невероятно светлой. Должно быть, этот тип страдал от недостатка пигмента в организме.       — Да у вас тут какое-то шоу уродцев, — усмехнулся Гаур, одной рукой подтягивая брючный ремень с изображением звезды, той самой, что наёмники наносили себе на кожу. — Лишились самого своего крутого парня и решили выставить против меня мутанта? Сейчас я вам преподам урок…       Стоило только раздаться протяжному звону, как культист уверенно двинулся вперёд, изготавливаясь к удару. Это была явная ошибка… Этот мерзкий тип ушёл от его атаки столь же стремительно, как реактивная пуля болтера прошивает мертвую тушу. Гаур оправился от мимолётного удивления и в новый раз бросился на врага, но и тут проиграл: этот малец кружил вокруг него, как мастер боевых искусств вокруг тренировочной груши. От беспомощности Гаур выкинул вперёд ногу, подловив трюкача на своей видимой медлительности. Удар, ещё один — и вот цепкая рука культиста наконец-то хватает врага за потное горло…       Обоюдоострое лезвие ножа проскочило перед лицом Гаура на расстоянии волоска, едва не резанув по горлу. Он чуть не поверил, что это был честный поединок! Бледнолицый ублюдок оскалился, перехватывая резиновую рукоять своего ножика — небольшого, больше похожего на тот, которым режут мелкий скот. Культист мысленно укорил себя за подобную глупость. По-детски наивно было считать, что местные люди будут столь мягкотелы как те синемордые ксеноски, которые умоляли его о пощаде на Тессии… Ну, или как там называли эту гадкую планетку.       Он наконец-то понял, в чем заключается смысл состязания этих наемников — это было сражение, в котором мог победить истинный солдат. Естестенно, это ведь было очевидно! Ведь на любой войне, если никто не указал правил сражения, то их устанавливают сами участники. Два амбала не смогли одолеть друг друга, так как были скупы на подлость. Теперь же слабый, но хитрый мерзавец просто зарежет глупого силача Гаура, как пресловутый «коровоподобный организм».       Если только…       — Пожалуйста, не надо! Я сдаюсь!       Гаур поднял руки и изобразил на своем лице гримасу истинного ужаса. Гневный шум толпы был ему ответом: люди тянули ему средние пальцы, в разочаровании харкали на пол. Лиц своих побратимов он не видел, но вот искаженные недовольством рты зрителей извергали только одно — «Кончай труса!».       Его враг ликовал:       — Я отрежу твою грязную голову, детоубийца, — злобно проговорил он на искаженном готике, и ошмётки вспенившейся слюны вылетели из его рта. — Становись на колени!       Хаосит проигнорировал его угрозу. Тогда наёмник приблизился к нему, одной рукой хватая его за ворот формы, а другой поднося нож к горлу сдающегося. Когда лезвие застыло у его небритого подбородка — вот тогда-то Гаур и нанёс свой последний удар. Быстро и точно он схватил его за руку, отклоняя нож от себя и со всей силы толкая его лезвие под нижнюю челюсть бойца, который даже не успел понять, что для него этот бой был уже потерян.       Бедолага упал навзничь, хватаясь руками за шею, а через пальцы его ударили струи алой артериальной крови. В горле его торчала вогнанная до упора рукоять ножа, слегка под углом, так что лезвие проходило прямо под челюстной костью. Он попытался подняться, но берцы заскользили в луже собственной крови. Глаза его были полны страха и неподдельного замешательства.       Это была однозначная победа, оглашаемая барабанной дробью о поднос и взрывным ликованием зала. Солдаты, даже не взирая на кровавую поножовщину, рьяно хлопали, свистели и скандировали имя Гаура. Да, таких кровавых зрелищ им явно не хватало. Никто, кажется, даже не замечал истекающего кровью проигравшего, и лишь двое его товарищей помогали его оттащить, пока он был ещё жив.       Да и Гауру такая слава была по душе. Он обвёл глазами помещение столовой, превратившееся в место жёсткого побоища, и победоносно поднял вверх сжатый кулак, отчего овации толпы только усилились. Сквозь шум он расслышал досадные слова о проигранных суммах, поставленных против него, радостный гогот восхищения его подлостью, предложения выпить после служебного дня, или, если совсем туго, отдать свою котлету на следующем приёме пищи.       Он утёр рот рукавом комбеза и обнаружил его окровавленным. Мерзавец всё-таки сумел поранить Гаура, оставив на подбородке весьма болезненную кровоточащую рану. Да только это не решало уже ничего, поскольку нельзя было придумать таких слов, которые бы описывали победное упоение культиста: он лишь улыбнулся, ощутив боль у раны. Пускай это будет ему напоминанием.       Его сопровождающий вернулся как нельзя кстати. Чернокожий вертухай пробрался сквозь столпившихся вокруг Гаура людей и встряхнул его. Для него, кажется, было нормой, что по всей столовой были налиты лужи крови, а госпиталь пополнился тремя занятыми койками.       — Ну что, влился в коллектив? — своим привычным басом сказал Джонс. — Давай-ка приведём тебя в порядок и бегом за мной. У начальника есть дело.

***

      Офис Мукараджи был таким же, как его владелец, так что Гаур выглядел в нем весьма карикатурно. Как нерадивый задира-ученик в кабинете директора, только вот оставленный на год эдак двадцатый. Культист сидел беззаботно, невероятно довольный собой и потирая окровавленный рукав, будто пытаясь избавить его от засохшей крови. На подбородке у него красовались новые стяжки швов.       — Так, так, так… — Джонс навалился на офисный стол, заставив его заскрипеть и нависнув над Гауром. — И что же ты скажешь в своё оправдание?       Гаур поджал губы, спокойно продолжая рассматривать стену позади негра.       — Я не собираюсь оправдываться.       Джонс ухмыльнулся, услышав его ответ.       — Первый твой день на базе закончился поножовщиной. И тебе ещё повезло, что мы успели заткнуть тому идиоту его второй рот, пока он полностью не вытек…        — Так он выжил? — поднял бровь Гаур. — Мне показалось, я пробил ему сонную. Этот дегенерат расплескал свою кровь по всей харчевне…       — Да. Выжил, — расправил плечи Джонс. — Только вот нож, который он использовал, оказался батарианского производства, с раскрывающимися металлическими чешуйками. Таким можно резать, но если уколешь — военный медик-ветеран умывает руки. Так что пришлось твоему другу помимо переливания крови вырезать ещё и язык с пищеводом, да и прихватить половину мягких тканей на лице. Пару лет точно будет питаться только панацелином и овсяной кашей. Через трубку.       — Достойный размен, — гордо произнём культист, проводя пальцами по щетинистому подбородку, поимевшим будущий новый рубец. — А вот ножик, если он так хорош… Я б такой приобрёл.       Джонс и глазом не повёл. Он завёл руки за спину, и отошёл к окну, разглядывая раскинувшийся за почерневшими от времени пластиковыми жалюзями плац.       — Те, кто затеял это, уже получили своё. А вот тебя, солдат, по-хорошему, нужно бы выпороть! Только что делать, если у тебя даже послужной карточки нет? Молись своим этим… «богам», чтобы у начальника было хорошее настроение, — сурово подытожил он.       Мукараджи ворвался в свой кабинет, как опустошающий вихрь. В расстёгнутом кителе, без своей смехотворной фуражки и с лицом, искаженным невероятным гневом, он чуть ли не подлетел к Гауру и своими смуглыми ручками схватил того за его форму. Культист даже и не подумал сдвинуться с места, как гранитный истукан.        — Что вы… Что за хрень ты тут творишь, Гаусбрандт?! — со всей злости индус затряс его за грудки. — Нарушение дисциплины! Мордобой! Назови мне хоть одну причину, не подписать указ о твоём физическом устранении, ты, идиот?!       Гаур лишь самонадеянно фыркнул, закатив глаза.       — Я всё сказал.       — Ах, ты! — Мукараджи выпустил его из своих объятий, но тут же его рука потянулась к масс-пистолету, висевшему на магнитном ремне. — Двадцать лет строевой службы, но такого остолопа я вижу впервые!       — Значит слабый из тебя вояка!       Мкараджи злобно зарычал и сорвал с пояса оружие, и в ту же секунду толстенный ствол пистолета упёрся Гауру в лоб. Культист приготовился к рывку, готовый устроить здесь новую кровавую баню.       — Сэр, позвольте сказать, — вмешался Джонс, подступая к своему начальнику, но не осмеливаясь одёрнуть того. — Не стоит тут делать поспешных решений. Не стоит суетиться. Он ведь новобранец, а к тому же, всё обошлось без смертей…       — Без смертей? — усмехнулся индус, не опуская оружие. — Лучше бы вы друг друга прирезали, мне б меньше проблем было. Я относился к тебя снисходительно, Гаусбандт, а ты мне так отвечаешь? Тебя надо серьёзно наказать.       Его палец слегка дрожал на спусковом крючке.       — Сэр, вспомните, что говорил господин Дженовезе, — поспешил возразить негр, облизывая свои пухлые губы. — Если это произойдёт… Будет такое недовольство, что мы все об этом пожалеем!       Гаур понял, что Мукараджи поколебался. Стеклянные глаза культиста встретились с нервозным взглядом его тёмных глаз. Внезапно морщины на его лице начали разглаживаться.       Дуло оружия опустилось, оставив на лбу Гаура красную отметину. Мукараджи злобно оглядел его с головы до пят и отошёл в сторону своего стола. Его двухметровый прислужник был тут как тут, придвинув к начальнику здоровенное кожаное кресло. Индус плюхнулся в него, как дамская собачка на свой огроменный пуховой лежак, и положил свой пистолет рядом.       — Считай, Гаусбрандт, что военный суд вынес срочное решение о твоём помиловании, — Мукараджи сложил свои руки на столе, сердито глядя на провинившегося рекрута. — Я бы бросил вас помирать от голода в карцер, если б не разрядил вам дозу вольфрама в череп. Только вот Дженовезе… Очень за тебя поручился. Ты что, идиотина, отсосал ему? Так, о чём это я…       — Вы хотели сказать, что у вас есть дело для мистера Гаусбрандта, сэр…       — Да. Спасибо, Джонс! Дело! — индус резво оживился, включив своей смуглой ручонкой стоявший на столе когитатор. Гаур нехотя покосился на строки неизвестного алфавита и всплывающие окна терминала. — Дело требует решения. Дженовезе тут мне поручил тебе экскурсию провести по месту работы. Хочет посмотреть на тебя в реальной обстановке. В собственном соку, как он сказал. Вот и я посмотрю, не будет ли меня после твоего помилования совесть грызть. У нас партия живого груза, рабы, сам понимаешь, тема для него важная. Отправим тебя на «Омегу», с нашим отрядом. Заодно посмотришь… с кем приходится работать.       — Батарианцы, — процедил сквозь зубы Джонс.       — Пострелять по нелюдям? — наконец подал голос Гаур. — Наконец-то реальное предложение! Дайте мне нормальную пушку, и они пожалеют, что вышли на этот свет…       — Взгляните, вот это настрой! — помахал пальцем Джонс. — Солдат реально хочет искупить свою оплошность. Вы, сэр, действительно недооценили этого человека.       — Будем считать, что так, — Мукараджи удовлетворённо откинулся в своём кожаном кресле. — Джонс, обеспечьте его готовность в течение суток. Броню выдайте, всё обмундирование… Мне думается, что вы его даже использованию К-Щита не обучили, верно? Что за позорище! Вот и пусть он свою экипировку получит согласно… А в принципе, хрен с ним, пусть берёт всё, что понравится. Только пусть побыстрее проваливает с казарм, и не портит мне отчётность… Работайте.       Краткий кивок головой в сторону выхода был финалом их общения. Гаура вывели из кабинета так быстро и без лишних замечаний, что казалось, будто и не было этого разговора. Дверь за спиной хлопнула с шипящим звуком приводов, и Гаур грубо выругался про себя аж несколько раз подряд. Сколько ему ещё играть «хорошего парня»?       Джонс грубо ткнул его в спину, прервав задумчивость. Негр зычно расхохотался во весь рот:        — Что, салага, думал будет легко? То, что ты натворил на Тессии, да, несомненно, было круто. Но крутость — ещё не всё! Терпи, солдат, тебе многое предстоит понять!       — Да я уже понял… кое-что.       — Ну и что же? — негр с любопытством покосился на идущего справа Гаура.       — То, что к завтраку… нельзя опаздывать!