***
И сбросили их в самую пасть этого тёмного, прожорливого зверя. Когда Тиния покинула уютный отсек челнока, то сразу поняла, что вблизи мир этот был ещё мрачнее, чем ей казалось. Палец лёг на рычажок предохранителя, и она сделала первые шаги по истлевшему грунту, покрытому острыми вулканическими камнями. Прохладный ветер полоснул по лицу и забрался за воротник. Зашуршал редкий кустарник, поросший у подножья острых скал, красноватых от окиси железа. На горизонте догорает закат. Смеркается. Идеальное время, чтобы не быть обнаруженными посторонними глазами. Хотя всё говорит о том, что планета эта действительно застряла в дикой эпохе — небо переливается звёздами, как россыпь бриллиантов, свободное от светового загрязнения. Вперёд послали дроны, а отряд остался позади. Они обдумывали дальнейшие шаги. Их было восемь. Тиния и Сейти — в середине, как командирская пара. Впереди пробирается четвёрка матёрых турианцев в тактической броне, сжав в лапах штурмовые карабины и тепловые датчики. Это их основное охранение. Позади — саларианец на пару с молодой тессианкой, следящей за показателями с машин-разведчиков. Спектр опирается на наколенники лёгкого скафандра и окидывает взглядом безжизненное нагорье вокруг, когда оператор дронов наконец докладывает ей обстановку: — Там, дальше есть спуск вниз. Потом что-то вроде поселения. Или заброшенная колониальная база. Но сканер показывает отсутствие биологических и активных электронных маркеров… Они с Сейти переглянулись: — Ну, что думаешь? Странновато. С орбиты был полный ноль, а теперь — такая находка. Должно быть, просто хорошо спрятанный батарианский аванпост. Тиния напряжённо провела языком по зубам и не слишком больно прикусила его передними резцами. Клыков у азари не было — от твёрдой белковой пищи их предки отказались ещё сотни тысяч лет назад. — Да. Пойдем, проверим, что да как. Кустарниковая вершина осталась за спиной. Группа лёгкой поступью спустилась меж разбитых красных скал и вышла к пересохшей глинистой пойме некогда бурной реки. Тишина да перестук гальки под ногами. Действительно, здесь стоял некий посёлок, собранный из колониальных домов-коробок. Вернее, следовало бы назвать это небольшим аванпостом: реле связи, генераторные катушки, хозяйственный барак с молекулярный конвертером — для добычи чистой воды и топлива. Всё на высоких сваях, чтобы избежать затопления, если речка вдруг вновь станет полноводной. Тиния приказывает разведать на наличие слежки и посторонних датчиков. Приблизились. Отчётливо стали видны оранжевые полосы и закрученные батарианские литеры на металлических стенах. Неприметные модульные домики образуют одну протяжённую улицу, взгромоздившись на помостах. Неужели взаправду простое забытое поселение? Похоже, что так. Взошли, осмотрелись — на первый взгляд всё пусто. Тиния опускает оружие, сверля глазами потускневшие стёкла, схожие с чёрными провалами в глазницах мумифицированного трупа. Некомфортно. Хотя, если подумать, это было лучшей находкой, что вообще могла иметь место. Не монструозное кладбище, не очередная банда психов-людоедов, а просто заброшенная из-за недостатка финансирования колония. Отголосок старого, привычного мира. Турианцы впереди переговариваются: — Не то место. Вообще не то. — Не то, не то… — Угрозы, подозрения? — А какие тут подозрения? Вся ясно, как на равнине. Четырёхглазые слизняки бросили сюда своих, да только не рассчитали сил. Наши, геты да кто ещё… Знатно им по зубам дали! Вот и сбежали, мрази, бросили свои пожитки. Планетка-то давно сдохла. —Да-а… Хорошо, если б так было… Тиния не может не согласиться. Она даже слегка началась радоваться тишине, что их окружала. Больше никто не хочет убить ни её, ни команду. И показалось даже, что «Язва» и ужасные тёмные солдаты остались где-то за спиной. Указав Сейти, чтобы та продолжала поиски вместе с отрядом, Спектр отварила механический замок одной из входных дверей. Внутри на удивление свежо — работает пассивная вентиляция. Перед её взором открывается сдавленный, но при этом достаточно приветливый интерьер батарианской базы. Столы, задвинутые стулья, полки с пыльными коробками и до уродливости разросшимися комнатными растениями. Видно, что удирали отсюда далеко не поспешно: всё обнесено подчистую, следов переполоха нет. На столике стоял дешёвый штатный терминал — Тиния подошла к нему. Современная батарея может десять лет держать заряд в спящем режиме. Тиния активировала устройство, озарив помещение тусклым голубоватым светом, и облегчённо вздохнула. Последняя попытка авторизации — больше двух звёздных циклов назад. Всё сходится. И это прекрасно. Она обернулась. Из-за недостатка пространства колониальные блоки часто совмещали по предназначению. Помимо скромной аппаратуры и заброшенных стеллажей здесь также находились спальные места — кровати, выдвигаемые из стены, из потолка, из пола. Отовсюду. Мягчайшие матрасы идеально отбиты автоматической пневмо-системой, сохранив свою форму даже спустя многие месяцы застоя. У изголовья валяются хозяйственные принадлежности — карандаши, дальномеры, чьи-то забытые личные вещи. Картины привычной реальности. Кажись, ты только присядь да забудься. Забудь все эти безумные, осточертевшие и очень долгие три года. Её окликнули с улицы. Тиния, поняв, что ничего интересного здесь уже не найти, собиралась выскользнуть вон. Не тут-то было. Она застыла на месте, когда встроенный в шлем теплоуловитель зафиксировал аномалию. Что тут? Какая-то паразитическая крыса, случайно забравшаяся через санузел или вентиляцию? Нет, на первый взгляд ничего, никакого подозрительного горячего сгустка. Даже слишком холодно. Азари переключила визор в режим тепловизора и обвела комнату взглядом. Прищурилась. Творилась какая-то чертовщина. Снаружи ещё задувал тёплый вечерний вечер, солнце только недавно скрылось за горизонтом, и поэтому даже ближайшие скалы не успели остыть. Но стены, кровати, да даже пресловутый монитор на столе — на датчике тепла всё было одинаково тёмным. Холодным. Качнув головой, Тиния несколько раз включила и выключила систему скафандра — не помогло. Тогда она сняла одну из перчаток. Пальцы её горели ярким оранжевым светом. Мимолётом, чтобы её не заметили за подобной несуразной идиотией, азари коснулось рукой одной из несущих стальных балок. Тёплая кожа сполна ощутила хладное, даже слегка приятное касание металла. Убрала руки и нахмурилась. Горячего отпечатка, который должен был остаться бы после пятипалой руки, не оказалось. Как это возможно? Он ведь собственной плотью чувствовала эту гладкую текстуру, температуру! Но аппаратура показывала ей одно — окружение будто вовсе не реагировало на сторонее воздействие. В воздухе повисла нейтральная температура — пятнадцать стандартных единиц. Холодной и тихо. Так, словно всего окружавшего его попросту… Не существовало! — Эй, сестра! Голос Сейти отвлёк её, раздавшись ещё ближе. Тиния выключила сенсоры, фыркнула и поспешно вышла из блока, поспешив нагнать своих товарищей. Не нужно думать о таких глупостях. Она ведь не могла сойти с ума. Очевидно, дурацкая техника в очередной раз сбоила. Отряд её уже заждался. Прочесав окрестности и всё поселение, её охрана стояла, прислонившись к камням и лениво покачивая винтовками. Здесь, на другой стороне иссохшей реки, рельеф вновь уходил ввысь, постепенно покрываясь ползучими порослями. Затем — оранжевым кустарником, причудливыми деревьями… Настоящим лесом. — Госпожа, командир, — один из солдат-палевенцев уважительно качнул ей головой. — Позвольте мне говорить, как спец. Этот мир — обычная пустышка. При всём моём почтении, но я уверен, что вас обманули. Так почем бы нам не свалить отсюда побыстрее? Если синхро-орбитальное сканирование нам ничего не дало, то что сможем мы… Тиния не успела ответить. Сейти, оторвавшись от разглядывания местных полупустынных пейзажей, удивлённо посмотрела на турианца своими пронзительными глазами: — Спектр будет решать, а не вы! Следите за небом, лейтенант. А мы займёмся землёй. Так, Ийланте, а ну-ка покажи, что ты там увидела. Все перевели взгляд на молодую деву, переминавшуюся с ноги на ногу возле опалённого солнцем валуна. Та помедлила и подняла руку, указав на хмурые заросли вдалеке. Тиния досадливо покачала головой. — Айме-Двадцать-Три, — протараторила азари. — Такой сигнал. Там, в зарослях. Пара сотен метров. — Кто-то скинул буй, госпожа, — пояснил другой турианец. — Военный, судя по сигнатуре. Солидное везение. Тиния кивнула, уставившись на темнеющую даль. Лианы переплетались и слабо биолюминесценцировали своими бутонами, а здоровенные сочные листья нависали высоко, выступали из толстых стволов. Красиво, таинственно. Будто зазывает войти. К горлу подступил ком жидкости. — Добро. Туда и обратно. Прогулка на десять минут. Опрометчивое решение. О нём она пожалела почти тут же, когда ноги её переступили через мощные корни. Точь-в-точь, как в каком-нибудь фильме ужасов. Таинственная сине-зелёная дымка вокруг, стрёкот насекомых. И эти толстые, мясистые листья, которые вблизи оказались ещё монструознее — Тинию буквально выворачивало. Слава Богине, отряд прошёл первую сотню и сделал минутный осмотр, но вокруг всё было тихо. Приборы и беспилотные разведчики говорили о том, что в радиусе километра не было ни одной подозрительной цели. Даже мелкое зверьё разбежалось. Здесь свет фонариков и шумные, беззаботные переговоры бойцов были самыми страшными монстрами. Наконец, Тиния позволила себе расслабиться. Сухие ветки ободряюще хрустели под ногами. Должно быть, батарианцы усердно распыляли над местными реками и озёрами споры с семенами, когда их правительство только положило глаз на эту планету, очень давно. Поэтому здесь царил хаос: вились папоротники, поглощая собой генномодифицированные кхар-шанские баобабы, цвели букеты оранжевых соцветий и свисали с крон деревьев сочные плоды. А порой, в самых тёмных уголках, прорастали удивительные и пористые шляпы гигантских грибов. И ни разу не страшно! Прямо-такие настоящий ботанический сад. Тиния даже не заметила, как они проделали оставшийся путь и замерли в предвкушении, всматриваясь в ближайшие заросли. — Что это там? — Ну что-что… Источник сигнала. Буй. — И кто пойдёт? — Да чего тут бояться… — Тогда я первая! Перекидка фразами придала отряду заметной уверенности. Первой выскочила Ийланте, та молодая азари-техник, и поспешила к застрявшему и опутанному растительностью аварийному зонду. За ней — вся остальная семёрка. Тиния, оглядываясь, брела позади. Все тут же рассредоточились по территории, разбрелись по теням. Зонд оставили на попечение девы. Присев у ярко-оранжевой бронированной капсулы, она внимательно изучала содержимое информационного блока. Словно ненароком пробежавшись по ней глазами, Тиния увидела, что Ийланте улыбнулась. — Эй, что там есть? — её напарник, пронырливый саларианец, схватился за отходящую от буя антенну и подлез азари под руку. — Шутка? Что там может быть смешного… — Вот, посмотри, — Ийланте указала пальцем на выделенную на омнитуле строчку кода. Опять улыбнулась. — Кажись, зря мы боялись… Что, не понимаешь батарианский? — Я знаю только два из семи их основных диалектов. Грен’дак, кам’дак, а хрец’хочар только начал учить… Ты же знаешь. — Ага… — азари кивнула и повернулась обратно к инструменту. — Дата сброса — 2672-й год, отправитель — крейсер «Метатель». — Да, да, понятно. А что интересного? — Отборный батаринский мат! Похоже, они переругались, когда делили, кому будет принадлежать планета. Прилетели, развернули базу, но так и не решили, как конкретно её снабжать. В итоге сбросили из космоса этот зонд, а сами улетели восвояси. Тут написано, перевожу дословно… «Капитан Парак, я говорю тебе, что твой зад рябой и прыщавый, как лик солнечного демона. А все твои двадцать жён — хит-парад уродцев всея Галактики»… И тут ещё три абзаца, что даже не переводятся! Азари уже нескрываемо хохотнула. Саларианец подлез ещё поближе: — А вот это я сохраню в словарь… Никогда не видел такого ругательства! Тиния стояла на удалении, укрывшись за стволом древа, и старалась побороть бурю в собственном мозге. Эти батарианцы, их колония, смех совсем ещё молоденькой азари за спиной, приглушённый толстыми листьями — ситуация была предельно простой. Ну, подумаешь, что вся эта авантюра была безрезультативной. Плевать. Сейчас они сделают ещё парочку заметок, поставят маяк и вызовут астрокосмический челнок. Вернее, Тинии очень хотелось верить, что всё будет именно так. Может, она действительно просто излишне нагоняла? Но Тиния никогда не отличалась паранойей. Всё, что она чувствовала — было правдой. И горячий ветер на коже, и холодные стены заброшенной базы, и этот запах… Запах мяса, аромат крови… Запах чадящих костров. Стойте… Каких ещё костров? Её глаза распахнулись широко. Всё поменялось. Всё стало хуже. Всё внезапно стало, как оно есть. Ведь увидела она истину. Растворились живые ограды из лиан, провалились под землю покрытые мягким мхом булыжники, развалились в труху и пожрались ужасным огнём величественные стволы деревьев-гигантов. Потому что они были иллюзией. А то, что было на их месте, сталось в десять тысяч раз хуже самого страшного кошмара. И выросли из земли кресты и эшафоты, могильные камни и иссохшие трупы на обожжённой земле. Рядами, друг за другом. По самый горизонт, как гвардейцы на параде. Запах свежести и перегноя улетучился, как небывало. А вместо него страшной лавиной пришёл смрад гнили и огня. И он окутал тело, заполнил ноздри, взорвал Тинии мозг… Он попыталась закричать. Крика нет — лишь жалкий хрип. Палец, сведённый судорогой, вжал гашетку огня, но та была на предохранителе. Как его переключить — Тиния забыла. И показалось ей, что в миг этот забыла она даже собственное имя, забыла своих товарищей и сестёр, а сознании у неё осталось только одно — Ад, настолько утрированный и возведённый в абсолют, что целая планета была отдана ему во владения. Чёрная Планета. Слабеющие ноги подвели. Она запнулась, упала на опалённую землю, зажмурив глаза. Потому что знала она уже, что под ней не благоухающая почва, а месиво из поломанных костей, рваной одежды, битого стекла и медных гильз страшного, варварского оружия. И Тиния поползла вперёд. Поползла вперёд по этому человеческому праху, загребая руками разбитые черепа и обломки камней. Она не могла поверить, что это было наяву. Не получилось проснуться, как тогда, на корабле. И эти кресты, эти ужасные распятия и дыбы! Отсюда Тинии казалось, что были они высотой с многоэтажный дом, сделанные из чёрного дерева и металла. А на них, прибитое и привязанное, висело мясо. Живое и шевелящееся мясо, смотревшее на неё с молчаливым гневом или суровым осуждением. А она — смотрела на них и видела доисторические руны, высеченные у надгробий и на подножиях. Язык ненормальный и несуществующий, но понятный: «Вот есть души недостойных. Вот есть судьба всяких отрицающих.» — гласила эпитафия, высеченная среди похоронных курганов. Во тьме Тиния прильнула к чему-то твёрдому, обхватив мёртвой хваткой. Зубы её стучали, кусали щёки. Грудь колотилась просто убийственно. В углу визора мигал огонёк системы жизнеобеспеченья, предупреждая, что её вот-вот хватит сердечный приступ. Тут же ударил лёгкая, но всё ещё эйфория — пневматический инъектор ввёл ей под кожу кардиостимулятор. Она расцепила глаза, и на мгновение показалось, что стало было, как прежде. Отнюдь. Ведь губчатый ствол кхар’шанского дерева теперь был так же горяч, как обгорелая древесина, а в воздухе висел аромат смерти. Всё было по-настоящему. Из последних сил овладев собой, Тиния вскочила и рванула вперёд. И в темноте — о, хвала всем божествам Галактики! — встретила знакомое бирюзовое лицо. — Сейти! — Тиния! Ну, чего ты там ждёшь? Пойдём скорее, Ийланте нашла путь короче. Челнок скоро залетит за нами. Спектр не ответила. Немым жестом она протянула сестре подрагивающие руки, но та их отвергла, отклонив ловко, почти игриво. Её взгляд был ярким и блестящим, совсем не таким, как у обезумевшей Тинии. Конечно. Она ведь не видела. Не была одарена, чтобы делать это. Палец поманил Тинию вперёд, и азари побежала вслед за подругой. Она спотыкалась и хрипела, прижимала карабин к груди — старалась побороть внутренний паралич. Ноги сами собой перепрыгивали через овраги, перешагивали через лужи и несли её вперёд, обратно к краю этого фантомного, иллюзорного леса. В лицо ей хлестала высокая трава и ветки, а Тиния их даже не замечала, не чувствовала на коже — ведь их и не было. Зато был ужас, запах серы и голоса распятых мучеников. Лёгкие грозили вылететь изо рта, когда заросли расступились. Тиния увидела их всех — и Ийланте, и его напарника-амфибию, и бравых турианцев. Они стояли все вместе и говорили, стоя на обугленных костях, копоша ногами мёртвую и землю. И смеялись. Смеялись беззаботно и весело, а лица их испачканы кровью и трупным ядом. Тиния хотела сказать им, но не могла. Та самая сила, что возвела вокруг них эти могильники и начертала ту страшную эпитафию, теперь заткнула ей рот. Тиния замычала от бессилия, стиснула зубы до боли. Почему они не видят истину? Почему отрицают Откровение?! Сейти схватила её за запястье и притянула ближе к себе. С лица старпома не сходило всё такое же беззаботное выражение, а рука указала куда-то далеко в ночную темень. Тиния закусила губу и всмотрелась. Теперь они стояли у обрыва, а внизу, на многие километры простиралась пустошь — мрачная, вымершая и тихая. Но Тиния, зревшая в корень, уже поняла, что там, в этом серо-голубом мареве, каждый видел только то, что хотел. — Красивые места, посмотри, сестра! — воодушевлённо пропела старпом. — Посмотри, какие горы… Тиния не могла твёрдо возразить, потому что спёртое дыхание кружило ей голову. Глотка еле могла проглотить вязкую слюну. Азари отчаянно замотала головой, почувствовав, как последнее здравомыслие покидает её… — Нет, Сейти… Это не горы! Мрачные фигуры возвышались там впереди, где небо смешивалось с пламенем и смогом. Они были молчаливы, но толстые уродливые губы, перекошенные злостью, никогда не находили покоя. Стойка их внушает силу и сумрачный гений. Прожорливые животы безобразно выпячены вперёд. В громадных когтистых руках — копья и мечи, судьбы и жизни живых существ. Боги. Идолы. Рукотворные титаны, высеченные в чёрных скалах из неколебимого гранита и оникса. А у подножья их танцевали, извивались в безудержной пляске бесчисленные тени. Высокие и низкие, гуманоидные, бесформенные — все, как один, в едином порыве кричали и смеялись. Тиния застыла в ужасе, ведь ей не нужен был даже бинокль, чтобы различить всё в кошмарных подробностях. Видела она, как толпы безумцев резали друг друга, как дикие звери. Как лезли в петли радостные самоубийцы, а десятки тел сливались в одну массу, в одну агонию. Массы живых тварей грязно совокуплялись меж собой, ежеминутно закатывая новую оргию, которую невозможно было даже представить. Всё это просто не могло существовать по законам физики и элементарной логики. Но в месте, где сущее меняется лишь по желанию воли, это более значения не имеет. Хлещут кнуты, лают псы, трещат автоматы и пулемёты. А очередь, тянущаяся к алтарю, всё не иссякает. Здесь, где врата Преисподней раскрылись широко, жестяной конвейер смерти и боли, страсти и радости гремит без умолку. И вокруг этого спектакля безумия, на многие гектары… Тиния отвернулась, закрыла глаза руками. Могилы, могилы, могилы! Сотни их. Тысячи. Азари медленно поворачивается вправо и видит Сейти. Та в ответ смотрит на неё, наклоняет голову в бок. Тиния понимает, что она всё не может понять. Но, по крайней мере, может догадываться. — Госпожа? — лейтенант турианцев положил ей руку на плечо. — Вы в порядке? Нам пора идти, за нами пришли. Десантная команда, вот они. Уже садятся… Тинию одолел первобытный ужас и трепет. Не могло быть никакой спасательной команды, это очевидно. Азари поднесла к лицу голографический наруч, чтобы едва не потерять сознание. Индикатор сигнала связи с кораблём — три деления, мигающие угрожающим красным — полностью пусты. Теперь они окончательно потеряны для внешнего мира. Потеряны и прокляты. Спутанная иллюзиями, её команда шагнула вниз по склону. Все, кроме Сейти. На миг Тиния задержала на ней взгляд, стоящей рядом, и подумала: что она могла видеть? Звездолёт, спускавшийся с небес, из которого выпрыгивали их братья по оружию? Всё такую же завораживающую ночную дымку и огни в безоблачном небе? Не важно. Главное лишь то, что теперь они тут были не одни. Во мраке ночи тени вырастают словно из-под земли, одна за другой. Две. Четыре. Десять, двадцать. Их не сосчитать! Рваные, но неумолимые живые звенья наступали прямо на обречённый отряд. Тела этих монстров — будто из самого мрака, непроницаемые и скрытные, костлявые и неестественно вытянутые. С каждой секундой всё ближе. Всё удушливее становится сернистый запах, всё отчётливее звучит тяжёлая поступь, зычный лай и звон цепей… Тиния рявкнула в спины своих солдат что-то неразборчивое, а сама вскинула оружие для пальбы. Приказала открыть огонь, но её никто не услышал. Единственная команда потонула во всеобщем помешательстве, да и сама азари была готова побежать без оглядки. Ведь это шли Они… Сколько у них пальцев на руках? Три, пять или того больше? Турианцы это, батарианцы или люди? Не имеет значения. Кто же они? «Тёмные»? Увы, но это всего лишь слово-симулякр, выдуманное незнающими невеждами для обозначения того, чью потустороннюю суть они не могли понять. Оттуда, из черноты, из самого пекла шли те, кто презрел жизнь и спокойствие, как таковые. Те безумцы и грозные демоны, что стали буквальной противоположностью всего светлого и высокого, что есть в мире. Единственные и непревзойдённые ни разу, кто поклялся сражаться и убивать, пока не останется никого, кроме них. Забывшие сострадание, любовь и счастье. Имя им — Пехотинцы Тьмы. Солдаты Богов. Воины Хаоса. А горячий, обжигающий щёки ночной ветер донёс эхо их голосов: «Бойся! Страдай! Гори!». Это стало сигналом к началу. Крышесносящий дух насилия кувалдой ударил Тинии по голове, вскружил разум. В ту же секунду зубодробительным лязгом взвелось оружие врагов. Началась бойня. Пули бьют в пересохшую землю, заставляя песок вскипеть. Тиния отпрыгивает в последний момент. Ещё чуть-чуть — и её бы разрубило напополам очередью тяжёлого пулемёта. Против подобного щит надолго не спасёт, а в биотический барьер ударит с такой силой, что получишь контузию и ушиб головного мозга. Сейчас её это не волнует. Азари вдавливается всем телом в закрывающую её от врагов скалу и с болью закусывает нижнюю губу. Смотрит по сторонам. Её союзники в смятении: кто встал, застыв посреди поля боя, кто бросился наутёк. Первые секунды, первые жаркие мгновения — самый лютый момент боя. Когда он только начался, их было восемь. Что-то адски визжит над головой — снайперский выстрел, думает Тиния — и врезается в чьё-то ненадежное укрытие. Всполох щита, затем ещё один выстрел, вскрик и тишина. Их осталось семеро. Тиния высовывается на мгновение. Её задача — внести свою лепту в общую мясорубку. Карабин четко отдаёт в левое плечо, летят искры, от дула идёт рябь раскалённого воздуха. Силуэты прожорливо глотают своими телами выпущенные пули, их ноги заплетаются, и они тупорыло падают головами вперёд. Но и в ответ бьют нехило. Раскалённый, расплавленный вольфрамовой пулей камень опаляет визор шлема. Тиния вскакивает и молниеносно перебегает в другое укрытие. И очень жаль, что не каждый из отряда так же ловок. Судя по всему, их осталось шестеро. — Назад! В этот раз приказ доходит без запинок. Бойцы мотают головами, пытаясь прогнать иллюзии, и бегут вслед за Тинией, вверх по холму. Сколько ещё должно уйти драгоценных секунд прежде, чем до них дойдёт простая мысль — здесь убивают? Терять это время нельзя ни при каких условиях. Стучат винтовки, а биотическая энергия ломает врагам кости, рвёт плоть и мнёт крепкую броню, как бумажное оригами. А банда врага, ставшая уже настоящей ордой, и не думает сбавлять напор, атакует, как в последний раз: с фронта, с оврагов вокруг, лезет и спускается между чёрных камней. Тинии кажется, что крики и стрельба доносятся уже из-за спины. В условиях перекрёстного огня выжить практически невозможно. И, к сожалению, их осталось пятеро… Нет, четверо! Это выходит из-под контроля. Это очень явно выходит из-под контроля. Проклятье! Оружие заклинило. Глядя на валяющиеся впереди и сдавленные биотикой тела, Тиния перезаряжает аварийный радиатор. Без с сомнений, там ещё остались её товарищи. И с огромной вероятностью они умоляют её о помощи, затыкая кровоточащие раны и не понимая, за что их оставили на съедение страшному врагу. Спектр не думает, что они ещё проживут больше минуты. Таков путь всех отрицающих… Среди разрывов гранат и свиста пуль Тиния собирает силы в кулак. Она орёт и в систему связи, и просто во всю глотку, пытается докричаться до связиста. Ведь именно так учили в Университете — командуй, организуй и побеждай. Возможно, если хорошо постараться, если искренне поверить, то получится восстановить сетевое соединение с фрегатом. А будет звездолёт — будет и победа. Остаётся только указать координаты для удара, и под силой курсовых орудий взлетит на небо всё в радиусе километра. Какая великолепная фантазия. Ийланте молчит. Она лежит на земле с перебитым горлом и оторванными кистями рук. Забрало шлема задрано вверх, изо рта стекает кровь, тёмно-синяя из-за контакта с желудочным соком. Некогда озорного взгляда нет и в помине — глазные яблоки лопнули и вылезли из орбит. Ийланте была ещё жива, когда её тело прорезала пулемётная очередь. Затем ей прострелили голову. А саларианец оказался неподалёку, бездвижно вцепившись посмертной хваткой в ноги павшей напарницы. Под ними обоими растекались тёмные потоки и лужицы. Итак, их осталось двое. Тиния и Сейти. Отдав жизни своих друзей, они выиграли миг, что посмотреть друг на друга. На шлеме Сейти дымит борозда от попадания. Её остекленевшие глаза не дают солгать — теперь она точно видит всё в мельчайших подробностях. Тинию же это ни разу не успокаивает. Она рычит от бессилия и поднимает оружие, как понимает — всё, это конец! Тяжёлые сапоги наступают на спины поверженных тварей, твёрдо идут вперёд. Воины кричат. В темноте сверкают примкнутые штыки. И Тиния хочет сопротивляться и делать всё, лишь бы не даться живьём, но секундой спустя что-то щёлкает у неё в голове. Приходит шок. Она понимает, что сопротивление — это есть ничто иное, как прямое отрицание. А судьба тех, кто отрицает, не способна быть более ужасной. Тинии становится страшно. Составные части чудовищного ребуса складываются поразительно быстро. Она гасит биотический барьер, опускает оружие и вытягивает шею. Кричит Сейти ещё что-то непереводимое, её рот проглатывает каждую второй звук, но на мгновение Тиния замечает, что глаза напарницы округлились просто до небывалых размеров. Слава Богине, услышала. И когда тёмные, некрасивые и высокие фигуры были уже в одном рывке от Тинии, азари сделала самый безумный поступок в своей жизни. Она вскинула руки к тёмным облакам и заорала, что есть мочи: — Я сдаюсь! Не убивайте меня! Она не успела и глазом повести, как на шее у неё сомкнулась чёрная кожаная перчатка. Она увидела их — страшных, ужасных, бесстрашных и непобедимых. Бледнолицые воины захохотали, признав в ней вожака, и обвинительно указали на неё пальцами: — Бойся! Страдай! Гори! Это был озвучен её приговор, потому что ни одно, даже самое искреннее раскаяние не может спасти от расплаты. Её бьют так жестоко, что искры сыпятся из глаз, и она несколько раз чуть не теряет сознание. Тиния закрывается руками, надеясь на милость победителей. Но пусть топчут сапогами, пусть режут руки и ноги, пусть душат — главное, чтобы не делали плохо Сейти. Ведь она, как узревшая истину, достойна на лучшую судьбу. В воздухе резко запахло медикаментами. Резкая боль, стоны. По телу распространились волны покалывания и мандража. Значит, где-то слева, прямо в шею ей воткнулся биотический подавитель. Как иронично.***
В тессианских Философских Академиях учат, что непротивление злу насилием — единственный путь гармоничного сосуществования. И действительно, глобальная история оказалась тому подтверждением: конфликты всегда решаются лживыми хартиями и демагогиями, а нерациональное насилие — признак слабоумия и шизофрении. Пожалуй, только Кроганская Империя выбивалась из общей статистики. И лежала в руинах. И до недавнего времени Тиния тоже думала, что кошмары, где насилие станет не просто решением, а самостью — основой, базисом и единственной силой — просто невозможны. Она опять утёрла пот со лба, борясь с болью в отбитых пальцах. Нужно проснуться! Нет. Не получается. В брюхе у грузовоза тесно. Но Тиния нашла себе место, усевшись на что-то холодное и твёрдое в углу. Её подкидывало и трясло — машина мчалась по ухабам и разбитым трассам, а в днище ей хлестали струи серого гравия. Всё это время Спектр не смыкает глаз — во тьме она ищет Сейти, но всё же боится окликнуть — вдруг услышат надзиратели в кабине. Однако подруги её тут нет. И всё же здесь Тиния не одна. Вокруг есть и другие разумные — турианцы и люди, азари и даже батарианские женщины. Они все стоят или бессильно лежат под сиденьями и вздрагивают от частой тряски. Толпа набита сюда так плотно, что дышать становится очень трудно. Говорить уже нету сил, поэтому сквозь рёв двигателя прорывается только тяжёлое сопение. Молчат. Почему? Вскоре, когда взвизгнули тормозные колодки и транспорт затормозил, Тиния поняла. Жёлтый хищный свет пробился сквозь бронированную бойницу в корпусе машины и осветил лицо сидящей напротив человеческой самки. Волосы обриты, на щеках застыли слёзы, рот… Рта нет. Вернее, был когда-то. Вся нижняя часть женского лица залеплена приплавленной к коже ярко-красной пластиковой заглушкой. Кто эти страдальцы? Отрицающие? Как бы не так. Тиния начинала догадываться и ужаснулась от собственных мыслей. Те, кто пошёл против Хаоса, получают в награду лишь одно — смерть, бескомпромиссную и бесславную. А идя по его извилистому пути — обретаешь могущество и почёт. Но что нужно делать, чтобы получить вечное страдание? Сомневаться. Да, сомневаться, думает Тиния. Боги не жалуют сомнений и маловерия, поэтому окружающие её — дерзкие предатели веры, порядка и начальства. Пленники, мятежники и рабы. Дальше размышлять не было времени. Лязгнули замки в задней части камеры, заскрипели засовы. Наконец-то, свежий воздух. Но тут щёлкнул нетерпящий промедлений кнут, полоснул по лицу случайного беднягу. Вокруг Тинии поднялся лютейший вой, возня и крики. — На выход! Выход, выход! У Тинии нет выбора: либо повинуйся, либо сдохни. Шея ещё саднит от рокового укола, большая часть брони снята ещё тогда, в пустоши. Азари делает шаг, толкаясь с остальными пленниками, уже хочет спрыгнуть из высокого кузова, как вдруг кто-то дёргает её за ногу. Наверно, в насмешку. Крепкие мозолистые руки схватили её шиворот и поволочили вперёд по пересохшей, опалённой земле. Кожу обжигало — это шёл жар от костров и факелов, танцевавших у самого её лица. Огонь подносили поближе и тут же убирали. Смотрели за реакцией. Эхо несдержанных голосов, смеха и шёпота резко надавило на измученный мозг. Там, перед ней, было что-то очень страшное. Её грубо швырнули на пыльный камень. Тиния из последних сил подтянулась и подняла голову. Это был кристаллизованный, воплощённый в бытие ужас. Тёмный город, возведённый посреди мёртвой пустыни, выжженых лесов и отравленных рек — ровно там, где ему и полагалось быть. А в центре его была цитадель, крепость, дворец — сердце Тьмы. Высокие стены сложены из чёрного камня, и эти обточенные блоки так же монолитны на вид, как и тяжелы. У небес — массивные флюгеры и закрученные, переплетённые антенны. Издалека они похожи на казнённых, колесованных живых существ. Хотя, может, это они и есть? Там, где нет тёмного камня, царит холодное железо и крепкий бетон, поддерживающий фундамент. А площади, остальная инфраструктура, места отдыха? Здесь им места нет. Вокруг только гул бараков, ревущие двигателями машины и мотоциклы, гремящее оружие и лихой смех безжалостных психопатов. Эти чудища были здесь повсюду, толпились вокруг схваченных пленников в несколько рядов: с мягкой кожей или чешуйчатые, двуглазые, четырёхглазые, с хитином и без, с гребнями, хелицерами, перьями и когтями… Высокие, низкие. Старики, дети. Кажется, здесь было всё великолепие Галактики, только противоположно зеркальное многообразию, которое привыкли видеть на Цитадели. На Чёрной Планете все живые существа становились едины в одном — в своём искреннем уродстве. Над их головами витают дубины и древки копий, на поясах висят винтовки и примитивные огнестрельные ружья. Иногда взмывают вверх рваные стяги, рвутся к небу готовые к расправе кулаки. За спинами возвышается что-то массивное, тяжеловесное и монументальное: будто колонны, поддерживающие античные храмы. Тиния присматривается. Это идолы жестоких божеств. А всё окружающее её — жертвенное капище, где решается судьба пленников. Кошмарно. Внезапно она увидела знакомую одежду. Сейти, как и она сама, стояла на коленях, и отупевшим, контуженным взглядом смотрела по сторонам, щупала руками безжизненный серый песок. Нет сомнений, теперь она видела в мельчайших подробностях, и не осталось никого, кто мог бы отрицать происходящее. Потому что здесь, у стен монструозной крепости пролегает чёткая граница между царством иллюзий и суровой реальностью. Здесь кончается Игрек-Восемь-Семь-Ноль и тут же начинается Чёрная Планета. А толпа почему-то продолжала стоять, но гомон не умолкал. Они ждали, всунув руки в карманы растянутых штанов, и нетерпеливо наблюдали. Тиния присмотрелась и, конечно же, увидела людей. Но таких она не знала никогда прежде. Их атрибуты — образцовая выправка, горящие странным внутренним огоньком глаза и массивная экзо-броня. Воины застыли прямо перед ней, возбуждённо щелкали пальцами, ковыряли землю и недобро надували щёки. А на наплечниках у них красовалась рука, поражающая молнией стилизованный танк, однако чем ниже спускаться по ней, тем менее узнаваема инсигния: она стирается, превращаясь в нечитаемые языческие руны. Но Тиния узнала символ. 525-й Особый Специальный Батальон космопехоты Альянса Систем. Тот самый, что тремя месяцами назад охранял Элизиум. Определённо, командиры. Они управляют этой безумной ордой и избирают, кому жить, а кому умереть. Вскоре, собрав волю в кулак, Тиния смогла различить голоса: — Вот те, кто сеял неповиновение на нашей земле. Маловерцы и инопришельцы с ними… — Потерянные души… — Нет. Военнопленные. Солдаты снова заругались. Грозили друг другу пальцами, шипели и топтали песок под ногами. — Здесь нет военнопленных, Джони! Невиновных нет! Так что будем достойны: убьём их… Мой «Людобой» хорошо справляется и с азари! — Всех? Нет, не пойдёт. Тогда я спрошу у них… Тиния замерла. В горло ей, как она полагала, уперся «Людобой» — помесь человеческого «Мстителя» и… Топора? Что-то в этом роде. Ситуация была слишком дикой, чтобы рассмотреть получше. Одно лишнее движение — и смерть. — Ты… Или они? Азари задержала дыхание. Да, этот вопрос был обращён именно к ней, потому что Тиния выделялась на общем фоне, как нельзя сильнее. И вроде бы простой соционический тест, известный во многих обществах, чья цель понять — кто более важен? Собственная личность или достоинство и чужие жизни? Но это были не просто жизни безымянных и заплаканных рабов. Там была Сейти, её эрзац-сестра! Богиня, как же сложно! Что же ответить? А если ответ будет «они», не означит ли это, что другие будут обречены на смерть? А если это признают за акт слабости и предательство? Тогда убьют вообще всех. Но стоит проявить чуточку героизма, то тогда… На этой чёртовой планете всё было перевёрнуто вверх головой. Самопожертвование, отвага — это грех, предательство и зло — добродетель… Шестерёнки в мозгу Тинии прокручивались с почти реальным скрипом, заставляя ушибленный лоб пульсировать ещё больнее. Тяжело втянув ртом воздух, Тиния выпятила вперёд грудь и опустила голову. — Я. Где-то на краю зрения вздрогнула Сейти. Тиния зажмурилась, даже не представляя последствия своего выбора. Но она отчётливо услышала, как лязгнули загнутые мечи, взвелись масс-винтовки. — Убейте всех, кроме неё! Ужас накатывает пятиметровой волной цунами. Опять крики. Кто-то схватил её за шею и оттащил назад, опять кинул на землю, заставляя глотать песок. Тиния откашлялась, моргнула пару раз. Нагрудный карман поддоспешника порвался, а между ног у неё валялся… Стоп, как это вообще возможно? Проклятый амулет, она даже не помнила, что взяла его на это задание, захватив перед самым выходом. Кому в здравом уме придёт в голову таскать с собой глупую безделушку? Непозволительная ошибка. Тем не менее, уже не важно. Это конец. Всё. Финал. Сейчас Сейти безжалостно освежуют прямо у неё на глазах, а затем и её саму — за осквернение священного восьмиконечного символа. Да, так и будет. Тиния опять замычала и беспомощно закрылась руками. Прошло, наверное, секунд десять. А может и минута. Почему-то её не убивали. Открыв глаза, Тиния обомлела. Армия тварей всё так же возвышалась вокруг неё, но теперь стала кроткой, как по приказу невидимого командира. Один из перебежчиков-людей, зацепив выпавшее украшение лезвием своего штык-ножа, глазел на него совершенно очарованным взглядом. — Пророчество… — прошептал кто-то. — Пророчество? — удивились где-то. — Пророчество! — закричали везде и всюду. По чёрным рядам пошло смятение. Подул сильный, холодный ветер, и задрожало пламя в кострах. А человек только выпячивал глаза и шептал что-то про себя, сковано, почти неслышно. В сумраке его бледное щетинистое лицо казалось действительно мертвым, лишённым рассудка. — Две грозы ударят в один миг… — проговорил варвар, медленно указывая пальцами на Тинию и Сейти, двух азари. — Две молнии вместе… и Сын Богов обретёт могущество! Сын Богов, Сын Богов! Мы, мы обретём могущество… Неужели это так, как и было сказано? А ну, к ногам, твари! Аллилуйя! Не видите ли вы, что пророчество сбывается?! Толпа снова забурлила, но Спектр осталась беспристрастной. Какое ещё пророчество? Какой Сын Богов? Вернее, да, она уже знала, кто это. Имела представление. Но она уже просто не могла думать осмысленно, и мысли заплетались в голове. Тиния взмолилось в собственной глубине души: «Все боги и богини, пусть меня уже убьют поскорее!». Ей стало так плохо, что начались галлюцинации. Сквозь шум бесноватых хаосопоклонников она услышала отчётливый женский голос, перекрывающий все прочие. Беспрекословный, требовательный, суровый. О, нет, он явно был самый настоящий. — Как смеешь трогать ты то, что принадлежит твоему Владыке? Тиния повернулась, чтобы увидеть её обладательницу. Неестественный паралич свёл её дух в тот момент. Платиновые пластинки красиво сверкнули среди неряшливых оборванцев. Затем появились малахитовые кольца и ожерелья, а на смену затвердевшей дублёной коже и доспехам пришёл бархат и шелка — красные, чёрные, зелёные. Она, эта странная женщина, стояла вольно и одновременно вызывающе, внимательно изучая Тинию своими едкими глазами. Тонкие, нахально изгибающиеся брови замерли на месте. Явный признак интереса. Все вокруг мигом заткнулись. Воин, всё ещё сжимавший в руке восьмиконечную подвеску, был уже тут как тут. Склонив голову, насколько позволял полимерный доспех, он протянул ей находку: — Посмотрите, моя Королева! Пророчество, как и было сказано… А это — его первое знамение! Королева, значит. Да, Тиния уже наверняка бредила, но в то же время проявляла заинтересованность. Её всё ещё крепко держали, однако она начинала прислушиваться и присматриваться. И тогда она увидела, как женщина закачала головой: — Значит, это принадлежит ей? — Да, моя Королева, одной из! Ксеносы, инопришельцы, агенты врагов — все здесь, все убиты! Мы настигли их в пустыне, расправились со всеми, а их звездолёт — выгнали прочь… Вот эта зараза — последние из них! Последовав за пальцем солдата, Королева снова перевела внимание на Тинию. Её взгляд, как и у всех этих страшных людей, ненормально блестел потусторонним огоньком, однако в нём всё же не было того безумия и злобы, которую она привыкла видеть. Но азари в ответ всё равно потупилась в землю. Демонстративно. Она не желала думать, что подобные твари могли быть к ней, как минимум, нейтральны. Королева снова неудовлетворённо кивнула. Черная прядь волос на мгновение залезла на скуластое, утончённое лицо. — И что она делала? — Убивала! — Как? — Отважно и жестоко! — Сколько? — Сотни! Тиния скривилась. Да уж, таких комплиментов она ещё не слышала. А в её положении это звучало именно как заслуга, ведь с каждым выпаленным ответом полевого командира женщина всё больше обретала конкретный вид — хитрый, настороженный, почти злобный. Она улыбнулась, глядя прямо на азари у её ног. Ох, лучше бы она это не делала! Потому это была даже не улыбка, а самый настоящий оскал, какого Тиния не видала за всю свою осознанную двухсотлетнюю жизнь. От человеческой женщины в этом существе осталась только оболочка. Внутри же сидело что-то совсем иное, порой норовившее вырваться наружу через длинные, тонкие пальцы, угольно-чёрные волосы, через горячий взгляд и величавую осанку. — Пойдите и займитесь делами, мастер-сержант, — Королева искусно указала рукой в сторону. — Подготовьте похоронные бригады. Узнайте, сколько было убито, и приведите в порядок машины. Эта странница теперь в моём распоряжении. Бывший альянсовец охотно повиновался. Заветный амулет переметнулся из его рук в цепкий женский хват. Минуту спустя — всё, будто ничего и не было. Где-то вдалеке щёлкали громоздкие «Людобои». По велению своей владычицы воины скрылись по тёмным углам, заняли караульные посты, а кошмарная орда словно вовсе растворились во тьме. С ними оставались только конвоиры — крепко сложенные пехотинцы с дубинами за пазухой. Они тяжело дышали и хрипели у самого уха Тинии. Только в этот раз их помощь не понадобилась. Покачиваясь, Тиния поднялась с колен — она знала, что следует это сделать прямо сейчас. Затем за ней последовала Сейти, и обе азари переглянулись. Тиния уверенно кивнула. Что бы не случилось, она всё ещё считала, что всё ещё сможет выпутаться. А белоликая Королева поманила её рукой. Тиния простонала от боли в суставах и посмотрела на протянутую руку. Без изъянов, морщин и мозолей, наверняка тёплая на ощупь и чуткая. И даже показалось, что в целом от неё пахло сладким, приторным ароматом спокойствия, доверительности и… Наверное, мускуса. Она была реальной, она была прямо перед ней. Рядом, только протяни свою руку в ответ. Не хлёсткая пощёчина, не нож у горла, а жест радушный и даже чересчур доброжелательный. Он зазывал её дальше. Приглашал Тинию войти в тёмную цитадель. В царство Хаоса. Разбитая губа, лениво сочившая фиолетовым, отозвалась противной болью, и Тиния скривилась в вымученной ухмылке: — Полагаю, моя судьба резко изменилась… В ответ — белоснежная улыбка и властная искра в голубых глазах: — Ваша судьба была предрешена с самого момента, как вы ступили на Чёрную Планету. Вы пришли сюда сами. Вы носите печать Богов. И поверьте, мой Король рад будет увидеть вас лично.