Из самого пекла

      2676 ГС       Системы Терминус       Чёрная Планета       Тиния всё больше убеждалась — она попала в идиотский, невероятно страшный и при этом реалистичный космо-мюзикл.       Идя по длинному коридору, она аккуратно проводит рукой по ближайшей стене, сложенной из монументальных блоков. Холодно. И ещё страшно, но не так, как в бою с хаосопоклонниками или перед судилищем на языческом алтаре. Страх этот настолько вязкий, что избавиться от него не представлялось возможным. Вскоре азари восстановила ровное дыхание, дрожь со временем стала проходить, и вспомнила о том, что подобное чувство — любопытство и опаску — она уже испытывала когда-то давно. Скорее всего в самом детстве, когда впервые оказалась в павильоне одного из гигамаркетов Нос-Астра.       Только в этом месте не было ни сияющих витрин, ни высоченных колонн из пластали. То, что она видит перед собой, скорее напоминает ультимативный лабиринт из вечных коридоров, хмурых залов и галерей. Первые минуты она ещё старалась запоминать ориентиры, но со временем поняла, что занятие это целиком и полностью бесполезное. Тогда Тиния попыталась угадать, споря сама с собой, что же это было за место: бывший военный бункер, аэродром, научный комплекс или вовсе возведённая с нуля постройка? Суть же была в том, что в действительности этот тёмный дворец не напоминал ничто из виденного раньше. Он был спроектирован талантливым архитектором только с одной целью — запутывать и обманывать.       Там, где Тиния должна была быть как на ладони, залы разрастались на многие десятки метров ввысь и вширь, заставляя чувствовать себя маленькой пылинкой. Там, где требовалось стеснение, коридоры ужимались до человеческого роста и тяжело висели прямо над головой так низко, что можно было ненароком ободрать макушку. Каждая тень — наблюдательный пункт. Каждая дверь — пулемётный ДОТ. О том нечто, что могло быть вовсе скрыто от посторонних глаз, азари думать не хотелось.       Тиния повернула голову, чтобы видеть Сейти, идущую за ней по пятам. И, конечное же, Королеву. Странное существо под личиной статной человеческой женщины не покидало их ни на миг, указывая путь туда, куда знала только она. Тиния тут же поёжилась. Молчание уже конкретно нервировало, а шарканье ботинок становилось невыносимым.       — Значит, вы управляете этим местом? — нарочито светский вопрос разбавил неловкую тишину. — Я поражена. Вы, наверное…       — Нет, это не правда. Я лишь смотрю. Наблюдаю, — женщина вздёрнула нос и посмотрела куда-то вперёд, грубо перебив Тинию. — А что делаете вы?       Такая реплика выбил Тинию из колеи.       — Я, я… Мы с Сейти сдавались…       Договорить она снова не опять успела — чёртово заикание!       — Пленники? — повела вдруг Королева бровью. — Вы не пленники, а наши гости. Радуйтесь, но не бойтесь, друзья. Честью мне будет встретить вас и подготовить к церемонии.       Услышав последнее слово, Тиния едва заметно вздрогнула, как от укола в подушечку пальца. А вот Сейти, судя по всему, этот короткий диалог только придал уверенности. Видимо, она хотела подражать своей старшей сестре. Старпом насупилась и заговорила, стараясь придать своей речи побольше железа:       — Вы… — её голос всё равно колыхнулся, и азари напряглась всем телом. — Убили моих друзей. Так вы, значит, встречаете гостей? Тогда мне интересно, каково ваше отношение к врагам. Наверное, ваши палачи вырывают им ноздри вместо рукопожатия, да?       Королева сверкнула белоснежной улыбкой, позволив себе мимолётный ледяной смешок:       — А хотите попробовать?       — Нет, — Сейти отвернулась и замолчала. Насовсем.       Нельзя было утверждать точно, был ли ответ Королевы угрозой или чистосердечным предложением пройти в ближайшую пыточную, чтобы испробовать изуверскую экзекуцию на ком-нибудь другом. Разузнать об этом подробнее Тиния не желала. В конечном итоге она в любой момент могла, так скажем, нечаянно заглянуть в дуло ближайшей винтовки — и это бы стало последним, что она увидит вообще.       Потому что стража не покидала их ни на секунду. Её роль выполняли причудливые тяжеловесы в поистине невероятной броне — помеси уставного человеческого бронежилета и лат средневекового копейщика. Композитные пластинки доспеха были так тщательно отполированы, что Тиния не могла понять, являлись ли они таковыми на самом деле или просто служили украшением. Бицепсы воинов бугрятся от выступающих вен и размятых, готовых к действию мускулов. А вот лиц не видно — они скрыты кожаными масками.       Все они носят здесь разные маски, от натянутых на голову мешков с грубыми вырезами до инкрустированных стеклом триумфальных шлемов. И даже Королева, что радушно улыбается в ответ ошеломлённым азари, тоже имеет с собой одну подобную. У уголков её глаз проступают морщины, губы искривляются, когда существо говорит, а под кожей сокращаются мимические мускулы — но она всё равно кажется невероятно бездушной и отчуждённой.       Ощущение это граничит с любопытным феноменом, если смотреть на предельно реалистичную латексную куклу.       Тиния догадывалась, что в тёмной крепости им суждено пройти определённое испытание. Думала, что их будут пытать: водой, огнём, раскалённым железом. Она ещё помнила рассказы умалишённого убийцы из апартаментов Цейлон-Роял на Цитадели. Но азари даже представить не могла, насколько же ненормальным и несуразным окажется предстоящее им действо…       Во-первых, им следовало умыться. Во-вторых, залечить свежие раны. И в третьих… Переодеться.       А вот подобная пытка уже выходила через все границы. Потому что хуже всего было осознавать, что в этой поразительной крепости могли существовать подобные удобства. Тинию и Сейти, как в насмешку, чтобы они лично увидели всё своими глазами, проводили через всё великолепие чернокаменного замка: сквозь пышущие ароматом спирта медицинские палаты, через душные банные купели… Через роскошные сокровищницы, набитые всякой всячиной, и где круглосуточно бдели за постом безликие воины.       Разбитые костяшки смазали медигелем, рваную рану на плече безболезненно зашила автоматическая хирургическая машина и наложила повязку. Холодная вода, которой Тиния умывала покрытое пылью лицо, оказалась кристально чистой, словно лилась она с самой настоящей горной вершины. Здесь жили, здесь процветали. Здесь росла и строилась целая империя. Конкретная мысль засела у Спектра в голове. Очевидно, что отвратительную резню, которая творилась на Чёрной Планете, никто не отрицал.       Но стало ясно и другое: есть тут и те, кого подобное безумие вполне устраивает. Где-то тут сидит та тварь, которая пожирает, которая питается от всех этих несметных ужасов.       Странное чутьё, закладывающее сомнительные подозрения, развить азари полностью не дали. Ведь тут Тиния увидела то, отчего её серьёзно помутило. Их, судя по всему, ввели в некоторое подобие гардероба или комнаты отдыха. Повсюду — набитые пухом лежбища, мешки и подушки. В воздухе витает и возмущается благоухающий дымок. Спектр коротко втянула носом воздух. Да, это явно были настоящие благовония, а не синтезированные ароматы из стационарной системы.       К ней тут же подошли. Другая азари, впервые увиденная ею за всё время пребывания на Чёрной Планете, протянула ей тюк цветастой, красиво переливающейся на свету ткани. Тиния замолчала, постаралась даже не дышать. Несколько секунд она тупо смотрела на голубое лицо, столь похожее на её собственное.       — Позвольте переодеть вас… Госпожа.       Служительница нагло скользнула к застёжкам её поддоспешника, но Тиния тут же закрылась рукой. Окидывает самую обычную азари невероятно подозрительным взглядом головы до пят. Приходит к неутешительному выводу: это, к удивлению, действительно была та самая-самая обычная азари… Если не считать этой странной, просторной одежды и свисающих с головы золотых побрякушек.       Золото. Золото было тут повсюду и везде. Как будтото пытались залепить драгоценным металлом такие недостатки, что сперва и не бросались в глаза. Отвлекали внимание от чего-то нехорошего.       — Вам нужно переодеться, — снова повторила азари и указала на драную серую синтетику, которую носила Тиния. — Это ужас, госпожа. Позвольте… Позвольте…       Сопротивляться было невозможно. С неё стянули промокший от пота, порвавшийся комбинезон, и азари осталась только в термобелье — права оставить оное на себе она добилась с большим трудом. В то же мгновение на плечи ей лёг богатейший шёлковый халат. Разбитые ботинки стянули моментально, на их место пришли лёгкие, идеально подобранные замшевые башмачки на низком каблуке. Вроде и ничего особенного, да было всё-таки одно «но» — эти сумасшедшие изуверы, что решили приодеть её с иголочки, неимоверно любили самые пошлые украшения.       Так, наверное, обожали одеваться в незапамятные времена деспотичные цари и тираны. Тиния понимает, что лёгкий халат на самом деле просто неподъёмен из-за вшитых в грудь гранённых рубинов и блестящих на плечах платиновых пластинок, на которых высечены шикарные цветы и вензеля. На краях рукавов широкого одеяния — золотые и серебряные узоры, а на груди — сияющее ожерелье, будто добытое с инаугурации нарциссического диктатора. Азари поморщилась, когда обслуга повязывала на неё богатый алый кушак и затянула пояс. Возможно, это было и красиво, но лично для азари это напоминало извращённый обряд унижения. Если уж выбирать из двух зол, то она предпочла бы и вовсе ходить голой.       Тут-то Тиния и заметила, что всё это время Королева скрупулёзно за ней наблюдала.       — Вы будете и дальше… смотреть?       Она мимолётом покосилась на стоящую поодаль женщину. Видят Боги — Тиния не могла выдержать с ней визуального контакта более двух секунд.       «Боги, Боги… Почему не Богиня?» — Тиния потрясла головой. Та резко заболела.       — Да, — без колебаний и возмущения ответила Королева. — Такая у меня роль — наблюдать.       — А… — азари хмыкнула. — Точно. Забылось.       — Я — глаза Короля. А разве может властелин не знать о том, что происходит в его владениях? К тому же, важные дела не могут ждать. Сегодня воскресенье. Вы не знакомы с человеческим календарём?       — Нет, — скромно качнула головой азари. — И что же делают в это ваше… «воскресение»?       — Достаточно много чего. Поторопитесь. Король столь же занят, сколь и нетерпелив.       Азари отвлеклась на то, что обслуга всунула ей в руки какое-то, судя по всему, продвинутое пыточное устройство. Роскошная замша и блестящая кожа, сшитые золотыми нитями. По краям — множество дырочек, стянутых блестящим натурально-хлопковым шнуром.       — Что же вы, госпожа, ни разу не видели корсет? — удивилась прислужница. Разрешите, я вам помогу. Надевайте и не стесняйтесь. Это — признак статуса…       Тиния громко выдохнула. Больной разум мог выдумать множество пыток, но испытание эстетическим безвкусием и тупизной всё ещё оставалось самым жестоким и бескомпромиссным.

***

      Они закончили скоро.       Все трудности — за спиной.       А перед лицом — огромная, до обезумия громадная дверь. Настолько большая, что даже взрослый кроган покажется на её фоне маленьким детёнышем. Некоторое время Тиния тупо пялится на тёмно-коричневую руническую вязь, высеченную на её деревянной поверхности. Затем медленно отводит взор. Сейти тихо, словно заговорённая, качает головой в безысходном жесте. Неприветливо позванивают подвески и драгоценные серьги, смотрящиеся на азари невероятно дико.       Тиния нашла себе духа оглянуться назад, в темноту коридора. Потусторонняя мразь, именующаяся «Королевой», как сквозь землю провалилась. Стража тоже осталась позади, и только хорошенько всмотревшись в тень можно было различить мрак чёрных лат.       На них уже не давили, потому что не было нужды. В конечном счёте, двум «гостьям» оставалось идти только вперёд. В тронный зал.       — Сестра, сестра, — шепчет Сейти, осторожно наклоняясь к левому уху Тинии. — Послушай, это так неправильно… Они говорят, что хорошие, что они нормальные, но это ложь. Они ненормальные, они мерзкие и страшные, я чувствую это! А омнитул, тот омнитул, он ещё остался у тебя? Подкожный инструмент, ну не вытащили же они его у тебя…       Тиния заглянула ей в глаза. Те беспокойно метались туда-сюда, не находя на чём конкретно сфокусироваться. Сейти боялась. Язык её заплетался и повторял одни и те же слова по несколько раз.       — Я знаю, — Спектр уверенно кивнула, стараясь передать подруге частичку своей уверенности. — Понимаю тебя, нам надо думать, что же делать. Если что случится — не отставай от меня. Я никогда тебя не брошу…       Взгляды их встретились. Но секундой позже расширенные зрачки Сейти дёргано метнулись вниз — с глаз на подбородок, с шеи на ключицу. Яркие бирюзовые глаза застыли на восьмиконечном амулете.       — Я… Я… — Сейти всё ещё не отошла, когда её слегка дрожащий палец указал на грудь Тинии. — Я видела, как та тварь передала это тебе. Но у меня такого нет… Она что-то сказала? Что это значит?       Внутри Тинии всё сжалось. Значит, она не знала истинного положения дел, не заметила его тогда, в сумбуре толпы хаосопоклонников. Захотелось рассказать правду, но резкий порыв растворился почти моментально. Это был бред, на самом-то деле. Те монстры убивали её друзей, пытали невинных и отбивали пальцы, а она — носила их символ.       — Я не знаю, что это, — против своей воли соврала Тиния. — Впервые вижу…       Её идиотское оправдание оборвалось на полуслове. Тиния едва удержалась, чтобы не отскочить назад: она обнаружила, что врата поползли назад, поддаваясь неведомой силе. Что-то открывало их с той стороны, но делало это так беззвучно, так плавно, что казалось будто это очередная сюрреалистическая иллюзия. И всё-таки это стало так. Двери распахнулись, до ушей донеслись шаги за спиной, на периферии зрения сверкнули наточенные штыки. Тинии приказали шагнуть в сумрак перед собой — и она шагнула.       Ещё раз шагнула. Раз, два, три… Десять. Нога наступила на что-то мягкое. Ковёр. Великолепный тёмный мех. Тиния знает, что шерстистые животные есть только на Земле и её колониях, и достать такой стоило бы миллионы, если не миллиарды кредитов. Однако в этом месте шкуры диковинных вымерших зверей — ничто по сравнению с тем, что скрыто во мраке.       Она аккуратно вытягивается по струнке и смотрит направо. Идеально подогнанные плиты из роскошного красного гранита переливаются потусторонним тусклым светом, отражая собой сияние, исходящее из особых ниш в стенах. Тиния всё никак не разберёт, является ли этот оранжеватый блеск порождением хитроумных электрических устройств или там действительно играет и кружится горячий огонь. Нет, ответ очевиден. До её чешуйчатой кожи доносится жар, который может порождает только льющееся пламя.       Она глядит влево. Массивные и высеченные из оникса колонны поддерживают высокий потолок. Мрачные столпы устремляются ввысь, к невероятно высокому потолку и теряются во мгле, будто-то там, наверху, есть только космическая бездна. У Тинии душа уходит в пятки: она видит силуэты, подобные стражам, стоящие у их оснований — тяжеловесные, со склоненными головами, высеченные из камня. Статуи, всего лишь внушающие трепет монументы.       И она смотрит вперёд. Трон. Престол. Твердыня из чистого золота, а у её подножья — ступени из нефрита, из серебра — из всего того, за что бы отдали разом душу все императоры и вожди Галактики. Но здесь непомерное богатство используется не для того, чтобы расточать и вульгарно выставлять его на показ. Здесь у него одна определённая роль.       Чтобы возлагать на него тяжёлые ноги. Чтобы опираться мощными властными руками. Чтобы видеть всё и управлять всем.       Дабы Король восседал на нём.       — Тиния! — шикает Сейти. — Не смотри на него…       Но Тиния не может отвести глаз. Вся Вселенная для неё мигом ужалась до одного узкого туннеля, открывая страшную истину. И, увы, истину эту не скрыть за величием личных палат и покоев, за мощными кожаными сапогами, за по-царски украшенной мантией цвета изумруда… Ведь глаза, наводящие страх даже спустя многие годы, раскрывают его полностью.       Его, того самого. Обладателя широких плеч и носителя противоестественной морали. Достаточно дерзкого, но хитро затаившегося на своём золотом логове. Носящего во лбу восьмиконечное знамение. Убитого практически ею лично и воскресшего из мёртвых.       Восставшего из Ада.       — Так это правда…       Жалобный стон, вырвавшийся из её уст, мигом разнёсся по залу, отразился от высочайших колонн и покатых сводов, пошёл угрюмым эхом. Тиния резко пожалела об этом.       — Вы знаете правду?       Король заговорил, а голос его можно было описать легко. Глубокий и не дрогнувший ни разу, не терпящий вопросов, но при этом вызывающий и ввинчивающийся в голову с первого слова. Так говорит только, наверное, сама совесть.       — Мы… Я — Тиния Детрилит, а это — мой старший помощник…       Трепет съедал Тинию изнутри, и она не нашла иного выхода, как формально представиться. Она даже изобразила дурацкое подобие поклона, отступила назад одной ногой и наклонила голову вперёд. Тогда она подумала, что это исправит ситуацию, но всё стало ещё хуже. Не прошло и секунды — Король уже стоял на ногах       — Зачем говорить то, что я уже знаю? — страшный человек поднял свои огроменные ладони. — Я думал, вы — мои гости. Не так ли?       В действительности он не был так велик ростом, как могло показаться. Далеко не высотой с крогана и даже, как кажется, чуточку ниже турианца. Но только если смотреть беглым взглядом. В остальном же Тиния наглядно видела: каждая его частичка, каждый могучий мускул, каждая складка длинного одеяния и каждый миллиметр безэмоционального, словно высеченного из мрамора лица — они выражали такую непонятную и воющую изнутри силу, что становилось страшно.       Взгляд, светящийся тихим адским пламенем, не оставлял компромиссов. Тиния поняла, перед ней стоял настоящий титан. Мошенник или действительно оживший святой, мудрец или тиран — не важно. Главное, что он был действительно ужасен. И прекрасен.       У Тинии засосало под ложечкой.       — Д-да… — подала голос Сейти, боязливо отступая за спину Тинии на слабеющих ногах. — Искали вас. Встретиться хотели…       — Ясно, — прервал её оживший покойник. — Тогда не будем медлить. Я умею принимать почётных гостей.       В этот раз ноги подкосились уже у Тинии. Вдруг она увидела, что всё то несоизмеримо огромное пространство, отделявшее её и Короля, было занято не менее внушительной платформой из чёрного камня — настоящая глыба. Вокруг — плиты поменьше. Стол и места для гостей. Были ли они там с самого начала, и азари их не заметила из-за нервов? Или же просто выросли из воздуха, словно магически, как по воле Богов? Тиния сглотнула ком в горле, но в этот раз значительно меньший. Оба варианта имели место быть в равной степени.       Логично, что места предназначались именно им двоим. Тиния шагнула первой практически уверенной походкой, а Сейти пошла уже за ней следом.       — Разделите со мной трапезу. Как подобает традициям. Цивилизованные народы всегда принимали пищу вместе, чтобы скрепить дружеские узы.       Король взмахнул рукой, и из мрака выступили уже знакомые прислужницы. Где-то, судя по всему, прислужники. Тиния не приглядывалась, и поэтому в глаза ей бросались только азари. Возможно потому, что в полумраке они казались ей наиболее красивыми из тех живых существ, что существовали на этой планете. Они несли к королевскому столу большие, сделанные из драгоценных металлов блюда, и нос Тинии в это время уже улавливал утончённые, а порой и совсем острые запахи богатых приправ.       Найти место не составило труда. У Короля, как полагается был персональный церемониальный трон, едва ли уступавший его главному престолу, и уже вскоре человек восседал на нём. Обе азари же заняли каменные сиденья у противоположного края, но два соседствующих друг с другом. Усаживаясь, Тиния успела рассмотреть их. Миниатюрные троны были вытесаны из какого-то непомерно чёрного материала, названия которому она вовсе не знала, а на подлокотниках у них располагалась незатейливая отделка. Тиния быстро коснулась их рукой — это были головы неизвестных ей существ. Вместо глаз инкрустированы сияющие рубины.       Дикие звери? Львы и варрены? Нет, нет. У варрена с Тучанки явно нет щупалец, а у земного льва всего один ряд зубов, а не пять…       Но сидеть было… Приемлемо. Хоть камень и был холодным, твёрдым, но несколько слоёв сукна и шелков, в которые облачили гостей, решали эту проблему. Тиния наконец-то оторвалась от разглядывания страшных морд и подняла лицо, чтобы увидеть, как всё вокруг уже ломилось от всевозможных яств. Тут теперь есть реально всё. Южно-американские фрукты. Европейские ягоды. Азиатские овощи. Тессианские фрукты, ягоды и овощи. Бесчисленные соусницы, искрящиеся алмазами кубки с освежающим питьём и даже то кулинарное бесформенное нечто, что пекли батарианцы и называли это «хлебом» — всё, чего только пожелает наиболее искушённый гурман, было здесь.       Но больше всего было горячего, сочного, дымившего жаром мяса! Мясо везде, мясо повсюду, во всех агрегатных состояниях. Его нарезали, подавали вяленым, солили и жарили, превращали в фарш или оставляли на кости. Прямо перед окаменевшим лицом Спектра грохнулось здоровенное блюдо с целиком запечённым млекопитающим. От этого она нервно заёрзала, а Сейти же буквально скукожилась и до побеления пальцев вцепилась ими в каменный угол стола.       После такого зрелища у Тинии желудок сжался до размера элементарной частицы. От ненормальности происходящего ей и так казалось, что её вот-вот да и стошнит. Более того: всю эту еду невозможно было бы проглотить и взводом истощённых рептилоидов с Тучанки. Оглядевшись по сторонам, Тиния заметила пустые места. Должно быть, когда королевский приём пищи был бы окончен, то придут те, кто должен был ликвидировать остатки. Кто-то же должен был сожрать объедки.       Тиния посмотрела вперёд и замерла. Монстр сидел прямо напротив неё и сверил ничего не выражающим взглядом. Руки, украшенные тяжёлыми перстнями, положены на стол.       — Дадим горячему остыть, — сказал он. — Только суетящиеся едят раскалённым. У нас же времени хватает. Вы ведь понимаете, у меня так редко бывают гости. Я бы желал, чтобы они прибывали чаще. Прямо, как вы. А что привело вас… Друзья?       И он заглянул Тинии точно в глаза. У азари сработала привычка, она решилась натянуть на лицо улыбку, но в этот раз вышла просто контуженная гримаса.       — Мы шли по следам жестокой банды, — начала она, ощущая, как пот скатывается по виску. — И страшного террориста… Как мы полагали. Моей задачей было выполнение приказа Галактического Совета, и мы думали, что… Что найдём его тут…       — Значит, кто-то считает, что я злодей? — речь Короля распространялась по залу величавым эхо. — Я не злодей. Я самый добрый человек в мире. Что, разве другие ваши сородичи так не считают?       Тиния неуверенно покачала головой. Что это чудовище хотело, чтобы она сказала? О том, что для остальной Галактики Чёрная Планета — лишь миф, а он сам, владыка чёрной орды — в новостных сводках сходит за авантюриста и анархо-террориста? Поведать о том, что Совет хочет в очередной раз прокрутить пиар-компанию благодаря резне в Терминусе? Нет, так не пойдёт. Лучше уж тогда вообще ничего не говорить.       — Я не знаю, что они говорят про вас, но человек, на которого я… То есть мы охотились и которого преследовали — он был… Плохой. Он воровал, грабил. Унижал и сделал много вреда мирным людям.       — Вот оно как… Интересно. Но тогда и я должен сказать: этот страшный негодяй, которого вы искали… Уверяю вас, что его больше нет с нами. Он умер. Сдох.       У Тинии в голове бушевала буря. Сейчас и три года назад. Король и Человек-потрошитель с Тессии. Один человек — сомнений нет. Но почему он говорил то, что не имеет под собой логики?       А узнал ли он её? Внутри Тинии всё сжалось. В панике захотелось убежать хоть на край Вселенной.       — Что ж… Я рада, что это случилось.       — Я тоже.       Король взялся за стоящий рядом с ним кубок и невозмутимо пригубил содержимое. Сделал он это очень странно. Как именно — Тиния не успела рассмотреть. Но живые, одушевлённые люди так явно не пьют.       — Понятно. К вам вопросов я не имею. Может, тогда… Есть что-то интересующее вас?       Король мог бы по мановению руки распять их на кресте или отдать приказ к забиванию топорами, но он почему-то продолжал говорить. Азари уже даже не могла уловить, пользовался ли он переводчиком или вещал на чистом азарийском. Но ей всё же показалось, что обращался человек к ней в уважительной форме на «Вы».       Странно. Азари почему-то запомнила на всю жизнь, что в американо-английском, на котором говорило большинство землян, имелась только одна форму обращений. Был, правда, у людей ещё один язык, который имел уважительно-множественный оборот и этим весьма напоминал тессианский диалект. А ещё там был миллион суффиксов и окончаний, которые пристраивались в совершенно случайном порядке…       Как он там назывался? «Руцки»? Да, как-то так. В любом случае, использовать такое лингвистическое извращение было бы просто невозможно.       Идиотские посторонние мысли лезли в голову азари, как перед расстрелом.       — Если бы вы хотели поговорить, — Тиния удивлённо перевела глаза на Сейти, когда та внезапно заговорила. — То могли бы не убивать наших служащих. Они… Были ни в чём не виновны.       — Но они сами выбрали себе эту роль, — заметил Король. — Разве нет?       Сейти взглянула на человека на секунду и тут же утеряла дар речи. Справедливо. Выдержать битву взглядов с этим человеком было невозможно.       — Мы видели, что там творится, — сказал Сейти, чеканя каждое слово и явно намекая на виденное у стен замка. — Так… Так не делают у нас… У нас на Цитадели. У нас в Галактике, как… Как…       «Как у вас, грязных кровожадных дикарей!» — продолжила за неё Тиния у себя в голове. И тут же Король проявил первую эмоцию. Один уголок человеческого рта слегка подскочил вверх. Нацепив на себя лёгкую ухмылку, человек покачал головой.       — Я мудрый правитель. А не дикарь.       Тиния перестала дышать. Скоро она уже будет готова поверить во всё, что угодно. Даже в то, что люди умеют читать мысли.       Перед тем, как мозг начнёт вскипать, ей явно следовало как-то себя отвлечь. Например, пропихнуть в рот что-то из закусок. Как это сделать? Вот, прямо перед ней лежит серебряный столовый прибор — вилка с двумя зубцами. Но она такая здоровая, что напоминает копьё, которым арканили в древности беглых преступников. Наверное, это чтобы нанизывать жирные куски мяса. А есть как? Руками. Что ж, Тиния не хотела прославиться эстеткой или снобом. Особенно она не хотела это делать на ужине с Владыкой Тьмы.       Тиния, пользуясь моментом, наложила себе на тарелку случайных листов зелени и тучный круглый плод какого-то экзотического дерева. Принялась катать его по столу, создавая вид, что ей совсем не страшно.       — Зачем… — пыталась тем временем продолжить разговор Сейти. — Зачем же вы делаете всё это… Что так плохо?       — А зачем вы дышите? — задал встречный вопрос Король.       — Я не понимаю… Должен же быть какой-то закон!       — Твори волю свою, таков и будет весь закон, — жестко проговорил владыка. — Вы многое упускаете. Вот, посмотрите…       Король едва слышно ударил по столу указательным пальцем, и Тиния чуть не выронила из рук сочный грейпфрут. То, что она прежде приняла за искусные ваяния грозных мужчин, в миг ожило! По крайней мере, именно тот «каменный» воин, что стоял буквально в паре метров от неё, повернулся к ним и прижал к груди страшнейшего вида пулемёт. Тиния звучно выдохнула. Их всё это время держали на мушке, и осознание этого заставляло колени дрожать.       Но не так сильно, как прежде. Тиния знала — Король мудр. Он никогда ничего не делает просто так.       — Скажи, — обратился владыка к телохранителю. — Кем ты был в прошлой жизни?       — Никем, — голос воина переполнялся затупленными железными нотками. — Я перебирал бумажки. Я отдавал кредит. Я жил, как все. И я не знал, что такое жизнь.       — Кем ты стал теперь? — задал Король уже другой вопрос, не глядя на солдата.       — Я — Воин Богов.       — Чего ты хочешь?       — Насиловать и убивать.       — Что ты делаешь?       — Насилую и убиваю.       Человек этот был бледен на лицо, но так красив, что Тиния невольно посинела от смущения. У него оказался правильный, мужественный подбородок, утончённые скулы и ровные брови. Одним словом, ему следовало быть профессиональным актёром или моделью. Но здесь, на Чёрной Планете, на службе у Короля, он только повыше приподнял оружие с примкнутым к нему убийственным штыком, что был длиннее целого азарийского предплечья.       Глаза его, единственная по-настоящему уродливая часть, горели животным пылом, садизмом и высокомерием. Тиния потупила взгляд. Она прямо-таки слышала, как ликующий воин немым взглядом проговорил ей: «Да, я монстр. Я ненавижу всё хорошее, и я люблю разрушать. Я рушу мир. Я травлю чумой. Я исполняю свою мечту. Я сам делаю тот порядок, который захочу. Моя воля — единственный закон. И мне ничего не будет».       Холодок пробежал по коже Тинии. Такой приятный, чувственный. Даже успокаивающий.       — Вот видите, — вдруг услышала она Короля. — Истинное счастье — это когда мечта совпадает с реальностью. Ни господ, ни цепей. Только Великие Боги.       Сейти смотрела сверлящим взглядом на Тинию. Тиния её игнорировала. Она чувствовала, как сердце бьётся всё медленнее, перескакивая с беспокойных скачек на умеренную пульсацию. Она нахмурилась, недовольно ткнув пальцем в лежащий на столе салат, когда взгляд её упал на висящую на шее… Звезду Хаоса.       — А Великие Боги… Как они выглядят?       Сидящая рядом Сейти икнула что-то про себя, едва не подпрыгнув на месте. Она тут же схватила сестру за рукав, но та её одёрнула. Её взгляд стал целеустремлён, заинтересован. Осанка приняла уверенное положение. Голос бьёт в такт.       — А как вы хотите, чтобы они выглядели?       — Я не знаю, — пожала плечами Тиния. — Поэтому и спрашиваю. Значит, они невидимы. Ну, как и все другие боги и духи…       — Нет. Я же сказал: зависит от того, чего вы захотите.       — Но я не хочу ничего… Мне ничего не надо.       — А если я предложу вам сразу всё?       — Как это «всё»?       — Вот так. Всё-всё.       — Не могу понять вас…       — Всё, что вы когда-либо видели и желали в жизни. И что не желали. Всё это станет вашим. Счастье? Я гарантирую его вам. Богатство? Больше даже не думайте об этом, потому что у вас будет в десять раз больше, чем требуется. Вечная жизнь? Вопрос времени. А власть…       «Власть!» — последнее слово больно ударило по барабанным перепонкам Тинии, заставляя сердце вновь забиться в диком ритме, как пламенный мотор. Её глаза горели. Она не обращала внимания на Сейти, которая нашёптывала ей на ухо слова любви, умоляя одуматься. Тиния только некоторое время подумала и задала вопрос, навязчиво висевший на языке.       — Если вы можете дать всё, то получается — вы всемогущ?       — Да, — уверенно ответил Король.       Азари уставилась в случайную точку перед собой, обдумывая слова.       — Выходит… Вы — Бог?       — Почти, — Король зверски оскалился, оголил белоснежные зубы и протянулся рукой вперёд. — Но довольно разговоров. Вы так и не притронулись к еде. Разве это порядок? Пируйте, друзья!       И он подал пример. Разделочные вилы вонзились в упитанную и целиком прожаренную ногу, лежавшую подле Короля. Металл вдавил мясо с такой силой, что даже с противоположной стороны Тиния услышала, как затрещали хрящи, и увидела, как порвалась запечённая кожица, как полился жирный сок, будто человек выжимал сочный лимон. Этот монстр был просто невероятно силён, и с такой же непринуждённой лёгкостью мог раздавить чужую голову.       Даже Сейти не могла больше сидеть без дела. Пару секунд она пошарилась среди лежащих на столе вкусностей, попутно отодвинув в сторону фаршированную птицу и нанизанных на железные шампуры рептилий. Её дрожащие пальцы схватились за что-то маленькое, слегка липкое и источающее сладкий запах. Азари неуверенно, слишком быстро поднесла ко рту и укусила более сильно, чем требовалось. Ойкнула и тут же схватилась за челюсть. Кажется, она чуть не сломала себе зуб.       — Финики, — констатировал Король, вытаскивая измазанные в жиру вилы с бараньей ноги. — Горячее стынет. Не стесняйтесь, друзья. Не сдерживайтесь.       А Тинии приказывать и не нужно. Она смотрит на лопнувшую, румяную кожу, на деликатные волокна плоти под ней. Между ними выступают капельки желтоватого сока, иногда стекает расплавленный жир. Тиния не может опознать, что это за часть животного да и кажется, что животных таких не вовсе бывает.       Плевать. Это она-то говорила минутой назад, что ничего не желает? Живот прожорливо урчит. Голод. Она хочет есть. Очень.       Краем глаза Тиния видит, как Сейти застыла, вжавшись в своё место. Старпом закрыла лицо ладонями, а её грудная клетка хаотично и надрывисто вздымалась и опускалась. Она плакала. Зачем? Здесь же так много вкусной еды, их никто не хочет убить, а Король радушен, как никогда… Счастье — так близко.       Руки у азари маленькие, а пальцы тонкие, длинные, но не слишком цепкие. Когда она берётся за кость, то они скользят, и тогда инопланетянка хватается сразу двумя. Подушечки пальцев чувствуют жар свежеприготовленного деликатеса. Пахнет вкусно, просто невероятно.       Вслед за пальцами мясо ощущают губы. Тиния кусает. В рот проливается немного сока. И кончик языка, наконец, касается желаемого лакомства. Азари стонет, будто не ела тысячу лет. Откусывает ещё раз, ещё больше, хотя даже не успела переживать прошлый кусок. Ещё укус. Всасывает в себя, когда кусочек норовит упасть. Фиолетовый язык жадно скользит по обглоданной белой косточке, слизывает жидкость и остатки мяса.       И всё-таки это не просто мясо. Тут будто и жира нет. Нет ни костлявости, ни мерзких жил, как бывает это, когда пытаешься проглотить кусок целиком. Это — чистые мускулы. У азари, если честно, не такая уж и сильная челюсть, но тут и жевать не надо. Волокна нежны и вкусны. Немного недожаренные, так что на языке, помимо насыщенного привкуса чувствуется и ещё что-то…       Кровь? Добавляет пикантности.       Тиния понимает, что рискнула засунуть в себя больше, чем могла бы. Первый укус отправился вниз по пищеводу почти непрожёванный. Дышать трудно, хочется промыть горло. Пить. Тиния аккуратно, чтобы не разлить питьё, берётся обеими руками за большой серебряный кубок — его содержимого хватит, что полить целую фермерскую грядку. На губах и во рту появляется желанная прохлада, затем устремляется вниз по горлу, в желудок. Тиния опускает глаза вниз, где плещется, убывает от её судорожных глотков что-то алое. Она даже не понюхала, что это может быть.       По цвету напоминает настоявшийся ягодный сок. И по вкусу тоже. Вино.       Азари к алкоголю мало восприимчивы. Тиния ставит на четверть опорожнённый кубок на место и уже тянется к новом и такому соблазнительному ломотю мяса, когда видит…       Король тоже ест. И, как она уже заметила, не так, как нормальный человек. Обычные люди так не едят. Да так в принципе ни одно разумное существо не ест! Хотя вряд ли «ест» подходило бы тут точно.       Король не ел. Он пожирал.       Как зверь, он вгрызался в твёрдое, почти что сырое мясо — оно было именно на его стороне, заранее расположенное послушными слугами. Его нетипично длинные клыки кусали и рвали плоть, и он глотал, открывая рот до ненормально огромной ширины. Хрустят, перемалываются хрящи. Трескаются кости в чёрной прожорливой пасти. А Король всё не насытится, он даже и не запивает. Он жрёт и жрёт, не зная края и конца.       А человеческие глаза, наводящие тихий страх, неподвижны и сведены на Тинии. И азари понимает, в чём же главная проблема. Любое мясо, любое вино для Короля — это безвкусный прах. Они ему безразличны. Они не приносят ни вкуса, ни аромата, ни удовольствия и радости.       Но если так, то почему этот адский демон, царствующий перед ней на золотом троне, продолжает поглощать трупы умерщвлённых существ? Почему он рвёт мышцы, крошит кости и упивается льющимися изо рта соками, жиром и кровью? Почему он жрёт, позабыв любую меру?       Просто всё дело тут не в пище.       Тиния смотрит в бок, где между колонн набухала беспросветная тьма. Теперь её там нет и в помине. Но и в глазах у азари теперь нет страха, только любопытство. Она видит бесконечность, такие же чередующиеся залы, а вместе с ними и ряды колонн, как великий каменный лес. Это выглядит так, будто кто-то поставил у двух стен тронного зала огромные зеркала, чтобы те без конца отражали друг друга.       Но где это видано, чтобы отражение отличалось от реальности? Там Тиния видит себя саму. Кровь. В крови лицо, руки, перемазан ею нос и щёки. Её взгляд помутнён, остекленевший безмерным голодом. Та, другая Тиния, не походила на саму себя. И она ела прожорливо, и слышалось жуткое чавканье. Во рту что-то помешалось, что невозможно было пережевать. Тогда она стала не просто глотать, а отсеивать, отплевывая в голубую ладонь всё лишнее.       Ногти, случайные зубы, металлические коронки. Толстые лобково-бедренные жилы и обглоданные ушные хрящи.       И тут всё стало на свои места. Тиния посмотрела перед собой. Видение не растворилось, но стало явью. У запеченных поросят — тридцать два зуба. На копчёных окорочках проступают сделанные при жизни татуировки. Жареные крылья невероятно огромной птицы становятся ещё жирнее — но пятипалых птиц существовать не может.       — Возьмите, госпожа, — произносят у неё из-за спины отвратительным шепелявым голосом. — Запейте.       Прислужница смиренно протягивала ей кубок в твёрдой руке. Пышные одежды, золотые украшения, запах мускуса… Забудьте. Вот теперь перед нею истинный облик. В воздухе железный смрад крови. Головные фестоны рабыни срезаны вместе со скальпом, на их месте — белая кость обнажённого черепа и пожелтевшие от времени сухожилия. Незаживающие раны кровоточат, но мученица улыбается Тинии яркими белыми зубками. Нельзя не улыбаться, если у тебя нет губ.       Да никакой это не королевский пир. Это не торжественная трапеза, это не обед, не ужин и священное причастие… Первое желание — разбить голову об стол, выдавить себе глаза, вырвать гортань — убить себя, грубо и жестоко. Ужас бьёт в мозг. А ужас — надо заесть. Это — безумие, голод, помешательство…       Это — самая настоящая каннибальская вечеря. И Тиния — её равноправная участница.       И она пьёт кровь.       И она вкушает плоть.       И ей это по нраву.       Приняв подношение, Тиния тут же присасывается губами и жадно глотает. Глаза закрыты, отчего несколько раз она давится от глубокого вкуса человеческой крови. По шее стекает вязкая жидкость, капает на грудь, окропляет бриллианты и восьмиконечный амулет. И плевать ей, что в животе уже нет места, что уже просто некуда тащить в себя мертвечину и сладкую гему. Сдерживаться не надо. Не надо думать. Пей до дна!       Для неё нет больше Сейти — она бросила её. Она забыла лица друзей. Голос любимой матери, долгие десятки лет сидевший в голове, исчез насовсем, как что-совсем незначительное. Нет ни миссии Совета, ни вообще внешнего мира где-то за пределами этого чудовищного зала. И нет даже самой Тинии — она утеряна с концами, полностью слилась с безумным желанием и тем самым священным чувством — счастьем.       Когда Тиния открывает глаза, опустошив последний кубок, то Короля на своём месте уже нет. Её глаза раскрыты широко. Поднося руку ко рту, обезумевшая понимает, что вовсе не хочет вытереть его. Она жадно облизывается, ощущая на языке столь желанный вкус.       Глубокий голос раздаётся у самого уха:       — Ты прекрасна, инопланетная дева. Как тогда, на Иллиуме. Я помню. А теперь встань и иди со мной. Я покажу тебе истинное Откровение.