***
Ночь подкралась незаметно, принеся с собой тяжёлые грозовые тучи. Такие же были в душе у Рёты, который бесцельно бродил по улицам ночного Токио. Первые крупные капли заставили очнуться альфу, погруженного в свои мысли. Он теряет время, которого и так осталось мало. Решив рискнуть, он грустно усмехается, подставляя лицо под большие тёплые капли. Ветер колышет светлые волосы, обдавая прохладой. — Если семпай узнает, что это сделал я, то точно убьёт меня. Но я больше не могу ничем помочь… — альфа достаёт мобильник, находя нужный контакт. Не сомневаясь, нажимает на вызов. Дождь усиливается, заставляя подыскать место, где можно укрыться. Быстрыми шагами добравшись до автобусной остановки, Кисе присаживается на слегка влажную скамейку. Монотонные гудки заменяет спокойный, усталый голос: — Чем могу быть обязан в столь позднее время? — собеседник шуршит чем-то на заднем фоне. «Наверное, заваривает чай», на автомате подмечает про себя Кисе. — Доброй ночи, Касамацу-сан. Надеюсь я не прервал ваш сон. Это дело не терпит отлагательств. Вашему сыну нужна ваша помощь. — По ту сторону связи застыла тишина. Спустя некоторое время тихо раздаётся: — Конкретнее Кисе-кун. Не вижу причин не верить тебе, однако в последнюю нашу встречу мой сын ясно дал понять, чтобы мы не вмешивались в его жизнь. Что поменялось сейчас? — альфа сжимает зубы до скрежета. Потому что он не хочет вас беспокоить, потому что не хочет выглядеть сплошным разочарованием в ваших глазах, потому что не хочет впутывать вас в свои проблемы… — этих «потому что» бесчисленное множество, но Рёта лишь сухо говорит одно: — Потому что он никогда не попросит у вас помощи сам. Семпай погряз по шею в болоте проблем, запутался в себе, в своих чувствах. Если сейчас его не вытащить — он утонет. Мне больше некого просить о помощи, кроме вас, я сам не справился. Он не справиться один, семпай достиг своего предела. Пожалуйста, я… — Скажи где мне его искать, Кисе-кун, я сейчас же выдвинусь в путь. Не переживай, всё будет хорошо. Очень хотелось бы в это верить, Касамацу-сан — думает Кисе, диктуя адрес и наконец-то понимая, что поступает правильно. Он самого начала должен был сделать это, а не строить из себя спасителя. Дождь заканчивается так же внезапно, как он начался. В тёмном небе одна за другой появляются звёзды. Такая редкость — увидеть звезды в большом городе — огни города затмевают их блеск, но именно они, такие холодные и недосягаемые заставляют промокшего и замерзшего альфу вдохнуть полной грудью пропитанный озоном воздух и горько, но искренне улыбнуться.***
Смуглые руки тянутся к ничего не подозревающему брюнету и захватив его в объятия, крепко прижимают к груди. Омега поворачивается в объятиях и нахмурив брови, щёлкает альфу по носу. — Сколько раз я просил не подкрадываться ко мне со спины. Ты мог получить по лбу ложкой. — Хватит ворчать, в конце концов, я просто успел соскучиться по тебе. — омега против воли покрывается красными пятнами смущения и дабы скрыть сей факт, даёт подзатыльник своему парню. Потом всё же вздыхает и целует в уголок губ, после чего буквально сразу же возвращается к готовке, игнорируя весёлый смех и шуточки в свою сторону. Они недавно съехались и всё это было для Юкио в новинку. Омега лишь думал о том, не поспешил ли со своим решением. — Я прямо-таки слышу твои мысли о том, что ты поспешил. Уверяю тебя, ты не пожалеешь о своём выборе, кэп. Я не позволю тебе пожалеть, у тебя на подобные мысли даже времени не останется… — и губы альфы растягиваются в многообещающей широкой улыбке. Касамацу в ответ лишь недовольно фыркает и тоже улыбается, тихо произнеся: — Прекрати меня так называть, я не капитан твоей команды. Надеюсь, я и вправду не пожалею, Дайки… Из сна в виде воспоминаний омегу выдёргивает шёпот рядом с ним. С большим трудом открыв глаза, Касамацу при попытке приподняться с постели лишь хрипло закашливается и задыхается от боли. Вокруг начинается суета, к нему кто-то подлетает, и он сквозь шум слышит только суровой голос матери: — Лежи спокойно, несносный мальчишка. Сейчас станет легче, потерпи немного. — омега не понимает, что происходит, однако спустя некоторое время ему и вправду становится легче. Боль отступает, тело становится будто не своим. Когда ему удаётся сфокусировать взгляд, в комнате кроме матери уже никого нет. Она нечитаемым взглядом смотрит на него и отведя взгляд, глухо произносит: — Тебе лучше пока не двигаться, если не хочешь ещё что-нибудь себе повредить. Мне кажется, с тебя достаточно, хоть бы от этих травм оправился без осложнений. Скажи мне, зачем ты так долго терпел? Неужели и вправду думал, что проблема рассосется сама собой?! — альфа сжала свои руки, пытаясь держать свои эмоции при себе и не кричать. Она не хотела, чтобы и так покалеченный сын, был ещё и морально подавлен из-за её вспыльчивости. Юкио с трудом сглатывает, не зная, что сказать. Он не хотел ничего объяснять или оправдываться, и Мэйуми это поняла. — Впрочем, что сделано, того уже не воротишь. Сейчас необходимо разобраться с текущими делами. Не стану тебя обнадёживать и говорить, что всё хорошо. У тебя большие проблемы, сынок, в которых ты увяз по самую макушку. И в данном случае, всё зависит от твоих последующих решений. Ты помнишь, что с тобой произошло? — она пристально смотрит прямо в глаза омеге, наблюдая за сменой эмоций. Младший первым отводит взгляд и едва слышно говорит: — Я… да, я помню. Если бы не папа, меня бы, наверное, уже здесь не было. Спасибо. Я очень сильно виноват перед вами, прости… — Мэйуми лишь взмахом руки останавливает речь сына. — Позже, не стоит тратить на это силы, Юкио. Я бы хотела чтобы ты немного восстановился после того, как пришёл в себя, но боюсь, времени совсем не осталось. От нас требуют, чтобы мы вернули тебя твоим альфам, чьи метки ты носишь. Насильно забрать и выдать тебя им не позволяло твоё физическое состояние, которое было не стабильно. Я… — Мама, по закону, если омега носит чью-то метку, он автоматически является его собственностью, однако, учитывая до чего меня довели, я могу предоставить доказательства и отказаться от этой связи и остаться в семье, да? Почему ты говоришь так, будто мне не оставили выбора? — альфа закусывает губу, отводя взгляд. У Касамацу от затянувшегося молчания подкатывают плохие предчувствия. Молчание прерывает голос отца, что видимо слышал разговор, но не вмешивался до этого момента и просто наблюдал: — Видимо, твоей маме немного сложно объяснить, в чём именно проблема. Безусловно, ты мог бы так сделать, если не был бы беременным. Нашему государству легче поверить в то что ты скатился с лестницы и там переломал себе почти все кости, чем в то, что альфа мог поднять руку на своего беременного омегу. Волноваться пока не стоит, до своего полного восстановления ты будешь под нашим присмотром, я смог на счёт этого договориться. Приструнить этих щенков мне удалось, хотя сомневаюсь, что они всё оставят как есть. Я рад, что ты очнулся, сынок. Ты не представляешь, как нас всех перепугал. — если сказать что Юкио был в шоке, то это мягко сказано. Слова папы означали для него безвыходное положение. Беременный… у него будет ребенок. Аборт сделать в любом случае без согласия второго родителя не разрешат, если только где-то подпольно и без гарантий остаться в живых… К горлу подкатил ком, из глаз непроизвольно начали катиться слёзы — во что же он вляпался? — Прекрати распускать сопли, ты сейчас несёшь ответственность не только за себя, но и за будущего малыша, он и так настрадался по вашей вине. Будет трудно, но мы справимся, все вместе, понял? На твоё восстановление уйдёт месяцев 5-6, до этого мы что-нибудь придумаем. Если ты не захочешь быть ни с одним из них, ты не будешь. Я обещаю тебе. Мы обещаем тебе. — Мэйуми смогла взять себя в руки и ласково утёрла слёзы сына, приказав ему поспать и набраться сил. В конце концов, у них появилось хотя бы время на продумывание действий. Омега от осознания того, что не один будет разбираться со всей этой кашей в своей жизни, немного успокоился и умотанный тяжелым разговором, погрузился в тревожный сон. — Я больше не позволю причинять ему боль. Сделаю всё, лишь бы мои дети были счастливы и здоровы. Не переживай, дорогая, всё будет хорошо. Мы сможем защитить его от проблем. — женщина в знак согласия с мужем крепко его обнимает и верит каждом сказанному слову, ведь военный Касамацу Такеши слов на ветер никогда не бросал.