Трудное решение

      В небольшой слабоосвещенной комнате, окна которой были задрапированы тяжелыми серебряными занавесями, расположились полукругом семь человек. Лишь один из них сидел, удобно устроившись в богатом, широком кресле возле зажженного камина, тогда как другие стояли чуть поодаль, словно пытались скрыться от языков пламени, бросавших на них неровные тени. Люциус Малфой, худой и бледный, с залегшими под сухими блестящими глазами темными кругами, стоял к огню ближе всех.       — Это последний раз, Люциус, — жестко чеканя слова, предостерегал лорд Волан-де-Морт, — последний раз, когда ты подводишь меня. Я устал слушать ваши отговорки и извинения, когда мне нужны результаты!       — Простите меня, Господин! Эйвери сказал…       — Эйвери здесь нет! Именно ты наложил заклятие.       Неожиданно дверь отворилась, и в комнату непринужденной походкой вошел новый участник странного собрания. Лица всех присутствующих мгновенно обратились к нему.       — Северус, ты вовремя. Люциус как раз хотел объяснить мне, почему ни он, ни мои сторонники оказались не в силах выполнить задание по проникновению в Министерство.       От этих слов природная бледность Люциуса стала почти болезненной. Он судорожно сглотнул, не смея поднять глаз на Темного Лорда, и его рука непроизвольно вцепилась в спинку кресла, рядом с которым он стоял в ожидании возможного приговора. Эйвери, по чьему совету заколдовали именно Боуда, в этот раз на собрании Пожирателей не присутствовал, поэтому давать отчет перед господином о «досадной ошибке» Малфою пришлось самому.       — Может быть, ты поможешь нам разобраться? — продолжил Волан-де-Морт, и на его страшном змееподобном лице появился жуткий намек на улыбку.       — Только Руквуд способен дать ответ на вопрос, почему невыразимец не смог взять пророчество, мой Лорд, — спокойно и без тени страха ответствовал Снейп. — Но он, как назло, прохлаждается в Азкабане.       — Верно. Однако напасть на Азкабан означало бы выступить в открытую против Министерства, а нам это пока не с руки. Хотя, если мы найдем подходящую мишень для травли…       Человек в кресле лениво обвел взглядом окружающих, призывая их вступить в дискуссию, впрочем, ничуть не надеясь услышать дельный совет. Снейп тоже некоторое время разглядывал онемевших Пожирателей, что-то прикидывая, а затем обратился к хозяину.       — Мой Лорд, если позволите, Сириус Блэк все еще на свободе, никому в Англии не известно его место пребывания. Разве в Министерстве до сих пор не уверены, что недавние нападения — его рук дело?       — Как всегда, ты мыслишь весьма практично, Северус. Это мне в тебе и нравится. Однако я бы предпочел сделать то, что не удалось Люциусу — сперва достать пророчество. Я начинаю думать, что мы изначально пошли по неверному пути, накладывая заклятия на рядовых сотрудников Министерства. Возможно, было бы гораздо надежнее наложить Империус на самого Фаджа или его заместителя. Как там ее?       — Амбридж, — услужливо подсказал кто-то из присутствующих.       — Именно. Кто-нибудь знает, что это за женщина?       — Осмелюсь утверждать, что я неплохо узнал ее, мой Лорд, — с готовностью подал голос Люциус, зацепившись за слабую надежду быть полезным. — Она начинала карьеру в Отделе магического правопорядка еще в те годы, когда Руквуд работал в Отделе тайн, и некоторое время даже была его главой после ухода с поста Барти Крауча-старшего. Это весьма настырная и властолюбивая особа с сомнительной родословной, однако, судя по всему, за двадцать лет она сумела-таки построить успешную карьеру в Министерстве. Я бы сказал, она из тех волшебниц, что имеют свойство всегда подлаживаться под любую ситуацию.       — Как и ты сам. Не правда ли, Люциус? Лесть и хитроумие — исконные качества всех выпускников Слизерина. Только от первой мне сейчас мало толку. Что у нее за взгляды?       Малфоя словно ударили, но, поскольку реального наказания не последовало, он поспешил ответить:       — Она искренне презирает маглов и особенно сильно ненавидит «волшебных существ, наделенных интеллектом, близким к человеческому». Так в Отделе регулирования теперь официально именуют полукровок.       — Чем же ей не угодили кентавры с оборотнями? — засмеялся Волан-де-Морт. — Любопытно.       — Мой Лорд, я присутствовал в Министерстве в тот день, когда Визенгамот рассматривал дисциплинарное дело Гарри Поттера, и мне доподлинно известно, что именно она настраивала судей голосовать за исключение мальчишки из Хогвартса за использование колдовства вне школы и в присутствии магла. На слушании Поттер утверждал, что был вынужден обороняться от напавших на него дементоров, и у него был свидетель, подтвердивший эти слова.       — К чему ты клонишь? — спросил Амикус.       — К тому, что дементоров подослал не кто-то из наших, как можно было бы подумать, а некто из Министерства, та же Амбридж, например, вполне могла это сделать.       — Министерский работник? — вмешался в разговор Пожиратель с хриплым старческим голосом. — Что за нелепая мысль!       — Отчего же, Нотт? Я уверен, именно так все и было, — поддержал Снейп Люциуса, и тот с благодарностью кивнул старому другу. — Больше некому. К тому же, это многое бы нам объяснило. Только у министра и его первого заместителя есть соответствующие полномочия отдавать приказы в Азкабане. У Фаджа, разумеется, кишка тонка, зато Люциус уже объяснил нам, какого рода эта особа. Видимо, Амбридж считает Гарри Поттера главным виновником падения популярности Фаджа на посту министра. Если магическое сообщество решит сместить его, то и должность первого заместителя вслед за тем неминуемо окажется вакантной. Таким образом, решение натравить дементоров на Поттера могло быть продиктовано простым стремлением защитить себя и Фаджа от распускаемых Поттером слухов…       — О том, что я возродился? — закончил за него Волан-де-Морт и издал короткий смешок. — Очень похоже на то. И если это так, а я склонен думать, что Люциус и Северус правы, эта женщина при случае может быть нам полезна… Что ж, очень хорошо. Теперь выйдите все. Ты тоже, Люциус. Мне нужно переговорить с Северусом наедине.       Немногие присутствующие потянулись к выходу из комнаты собраний, то и дело бросая на Снейпа свирепые, завистливые взгляды.       — Ты действительно считаешь, что это сделала Амбридж?       — Да, господин. Я не был уверен, пока Люциус не заявил, что Пожиратели не имеют к этому никакого отношения. Признаться, на фоне его неудач с Боудом и этим, — Снейп на секунду задумался, — Подмором я ожидал от кого-то из них подобной самодеятельности. Один в больнице, другой в Азкабане. Люциусу придется подчищать за собой хвосты.       — В последнее время Люциус все больше разочаровывает меня. Если он ошибется еще хоть раз, ему несдобровать.       На какое-то время в комнате повисла густая тишина. Из всех приспешников Волан-де-Морта один Снейп мог спокойно выносить ее. Вот и на этот раз, заметив зарождающийся гнев Темного Лорда, он подошел к небольшому столику на двух ножках, стоявшему по левую сторону от камина, выбрал на нем одну из многочисленных бутылок и налил в два серебряных бокала темно-красное, как венозная кровь, вино. Один кубок Снейп оставил рядом с початой бутылкой, а второй ухватил небольшими щипцами и ненадолго поднес к огню. Затем отпил немного прохладного вина из первого бокала, кивнул, приятно пораженный глубиной букета, и, протягивая собеседнику подогретый кубок, равнодушно заметил:       — По крайней мере, у него отличный вкус.       Волан-де-Морт принял вино молча, но Снейп уже видел, что бушевавшее пламя в его глазах погасло, уступив место маленьким, алым уголькам, тлевшим глубоко на дне.       — Люциус должен быть признателен, что я почтил его дом своим присутствием.       — О, я вполне уверен, что он осознает оказанную ему честь. Но он подавлен своими неудачами. Вы же видите, как он всеми силами пытается быть полезным.       — До сих пор не так много от него было пользы, — в голосе Волан-де-Морта прозвучала скрытая угроза, но неожиданно для Снейпа он усмехнулся и сменил тему разговора. — А эта Амбридж могла бы стать третьей Пожирательницей в наших рядах, как ты думаешь?       Снейп слегка удивился такому вопросу, но, отпив вина, принялся привычно рассуждать.       — Из слов Люциуса я понял, что данная волшебница — ярая фанатичка законов. Даже маленькое нападение, устроенное этим летом, по всей видимости, ею, было использовано для официального суда над Поттером. Этот человек никогда не встанет открыто на сторону Пожирателей смерти, но, если Пожиратель смерти займет пост министра, она с превеликим удовольствием претворит все наши идеи в жизнь.       — Твоя практичность пугает, Северус, — проговорил Темный Лорд, растягивая слова и глядя исподлобья на стоявшего перед ним волшебника. Красные глаза, лишенные ресниц, при этом опасно блеснули. — Я вижу, ты и сам неплохо осведомлен о заместителе министра, точно ничуть не хуже Люциуса, а ведь он разве что не живет в Министерстве. У тебя есть что-нибудь для меня?       — Есть информация об упомянутых тут кстати оборотнях: Римус Люпин снова преподает в этом году Защиту.       — Какая ирония, оборотень — учитель Защиты от темных искусств.       — Ситуация, действительно, довольно комичная. Но он уже успел пожалеть о том, что вновь принял приглашение директора.       — Отчего же? Разве он не был одним из его приближенных? Ты говорил, он входит в Орден Феникса.       — Так и есть. Но у меня складывается впечатление, что между ними произошла серьезная размолвка. Вы знаете, что у Беллатрисы есть родная сестра Андромеда. Люпин любит ее дочь-полукровку — Нимфадору. По всей видимости, Дамблдор против этой связи.       — И у волка взыграла кровь?       — Возможно. На собраниях Ордена Люпин больше не появляется, а в школе старается лишний раз не пересекаться со мной и директором. Кажется, он начал сомневаться не только в россказнях Дамблдора о силе любви, — тут Снейп холодно усмехнулся, — но и в нем самом. А особенно — в его методах. Ибо слова директора далеко не всегда соответствуют делу. И в связи с этим есть вторая новость. Дамблдор на днях сообщил мне, что в следующем году собирается назначить меня на место преподавателя по Защите, из чего я заключил, что в будущем году оборотня в Хогвартсе не будет. Скорее всего, Люпин оставит Орден, поэтому стоит попытаться завербовать его, но этим должен заняться кто-то другой — меня он не особенно жалует.       — Это хорошие новости. Чем меньше преданных соратников у Дамблдора, тем лучше для меня. Значит, старик, наконец, решил доверить тебе Защиту, — задумавшись, произнес Волан-де-Морт. — И кого же он собирается взять на твое место?       — Слизнорта.       — Старикашку Слизня? Я знаю, мои люди приходили к нему в дом. Безрезультатно.       — Неудивительно. Он в бегах.       — Боится… И правильно делает, что боится, — чуть язвительно прошипел Темный Лорд. — И все-таки Дамблдор думает найти его и уговорить вернуться в замок. Он так в себе уверен?       — Директор убежден, что знает некое средство, против которого тот не устоит.       — Весьма в духе старика. Не досадно лишиться места преподавателя зелий и одновременно потерять место декана? Должно быть, ты к ним порядком привязался…       Издевку Снейп разумно проигнорировал.       — Директор обещал оставить место декана Слизерина за мной.       — Вот как! В таком случае мы сможем начать подготовку учеников к моему возвращению на целый год раньше. Давно пора вывести Темные искусства с задворок магического образования и начать преподавать, как они того заслуживают. Если все пойдет гладко, то после устранения Дамблдора ты должен будешь и впредь находиться в школе, уже в качестве директора — ни у одного из моих сторонников нет ни твоего опыта, ни твоей рассудительности, ни твоих знаний. К тому же, я не могу доверить такое важное дело, как обучение будущих магов, этим глупцам, подслушивающим теперь за дверью.       — У Темного Лорда много верных слуг, но большинство из них заключены в Азкабане.       — Это правда. И самая верная из них — Беллатриса. Но как раз она слишком часто беспокоила меня в прошлом своей несдержанностью. Рано или поздно это обязательно навредит делу, хотя ее фанатичная преданность не может не вызывать снисходительного восхищения.       — Полагаю, за четырнадцать лет заключения ее преданность Вам лишь возросла.       — Может быть, может быть… Как ты думаешь, Северус, Дамблдор уже догадался, кто стоит за нападениями на министерских работников?       — Да.       — И зачем эти нападения совершаются, тоже?       — Этого я не знаю. Да и в Отделе тайн скрыто много такого, о чем даже Фадж не имеет понятия. Но Дамблдор умен. А Боуда нашли в Зале пророчеств. Так что мой ответ — снова да. Но это ничего не меняет, поскольку путь в Министерство магии для Дамблдора закрыт.       — По словам Макнейра, в Министерстве ходят слухи, будто Фадж ищет любой предлог, чтобы отстранить Дамблдора от управления школой.       — Министр прервал с директором все контакты и уже не раз прохаживался по нему в «Пророке». Видимо, он готовит почву для будущего смещения. Так что это не слухи, а чистая правда. И если он преуспеет, Хогвартс останется без управления и без охраны, а это легкая добыча для Пожирателей смерти…       — Верно. Но Хогвартс может пока подождать. Первым делом я хочу получить пророчество. Я слишком долго ждал, настало время и мне сделать некоторые шаги в этом направлении.       — Вы хотите… напасть на Министерство? — Снейп бросил недоверчивый взгляд на Волан-де-Морта.       — Северус, что-то я не припомню, чтобы ты когда-либо отличался излишним любопытством.       — Прошу прощения, мой Лорд. Но мой долг — давать стоящие советы и приносить полезную информацию. Может быть, я смогу быть Вам полезен и теперь.       — Ты полезен мне в Хогвартсе, потому что следишь за Дамблдором и сообщаешь все, что возможно, о его перемещениях и планах. Большего от тебя пока не требуется.       Снейп молча поклонился, а Темный Лорд, чуть помолчав, добавил:       — Нападение на Министерство — крайняя мера. Но в моем распоряжении есть не только нерасторопные приспешники, которым ничего нельзя поручить. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство? Можешь быть свободен.       Снейп снова поклонился и вышел.       «Пророчество, пророчество. Как можно его защитить? — вернувшись в замок, бывший Пожиратель смерти мерил шагами кабинет, словно пойманный дикий зверь клетку. — Официально мы сделать ничего не можем: Фадж отверг любую помощь Ордена и совет Дамблдора, ход в Министерство нам закрыт, да и незачем лишний раз обращать внимание его работников на сторонний интерес к Отделу тайн. Но я не могу поверить в то, что после двух неудачных попыток проникновения никто даже не потрудился выстроить логическую цепочку из имеющихся фактов. По официальной версии Стерджиса поймали на взломе в Круглой комнате «для гостей», теперь он в Азкабане. Боуда нашли в Зале пророчеств без сознания и с тяжелой церебральной травмой. Хоть кто-то должен был обратить внимание на то, что он оказался в этот момент не где-нибудь, а у стеллажа с предсказанием о Мальчике-Который-Выжил. Если только… его тело не перенесли в другое место намеренно. Это будет означать, что в Министерстве есть человек или люди, стоящие на службе у Темного Лорда и имеющие доступ в Отдел тайн, о которых мне ничего неизвестно. Может быть, может быть… Он играет с нами, своими слугами, как кошка с мышью, и никогда нельзя узнать наверняка, проверяет он тебя или спрашивает совета.       Как бы то ни было, списать безумие Боуда на банальную любознательность или ошибку просто невозможно. Он невыразимец, никто лучше его не знает, что бывает с теми, кто берет в руки чужие пророчества. С другой стороны, дело попало в печать, значит, огласка никого не беспокоила. Из всего этого можно заключить, что в Министерстве работают конченые идиоты.       Что я действительно отказываюсь понимать, это зачем Темный Лорд так старательно пытается завладеть этим бесполезным пророчеством, ведь Ему прекрасно известно его точное содержание. В конце концов, это всего лишь предостережение, а не точное определение судьбы! И, казалось бы, куда уж проще: явиться ночью в Министерство, оглушить малочисленную ничего не подозревающую охрану, забрать стеклянный шарик самому — и делу конец. Если пропажи и хватятся, то очень нескоро. Но Он не хочет появляться в Министерстве ни при каких обстоятельствах.       Меня всегда глубоко поражало, насколько Темный Лорд, сильнейший маг этого столетия, парадоксально суеверен и мнителен. Раньше это казалось мне некой разновидностью осторожности, но теперь-то я знаю, что он боится… боится мальчишки. Он не хочет начинать активных действий, не заручившись сперва поддержкой пророчества в отношении всего предприятия. Словно речь идет о благосклонности какого-нибудь божества или его оракула! — Снейп безрадостно усмехнулся. — Знал бы Он, что предсказание сделала Трелони… И ведь Темный Лорд даже не догадывается, что от этого пророчества ровным счетом ничего не зависит, наоборот, Он сам до сих пор делал все возможное, чтобы сказанное в нем осуществилось. И все же, после нашего последнего разговора с директором я практически уверен, что с предсказанием что-то не так. Дамблдор явно знает нечто такое, что ускользнуло от меня в тот самый вечер в Кабаньей голове, и скрывает это».       Перед Снейпом на мгновение встал образ Лили Эванс, он вздрогнул, но тотчас отбросил мысли о прошлом.       «Как они, в сущности, похожи — Темный Лорд и Дамблдор. Оба от природы наделены огромной мощью и владеют такими магическими знаниями, которые другим и не снились. Оба имеют при себе надежных слуг, держат их на коротком поводке и старательно подогревают в них преданность: первый через страх, второй — через слепую веру. Причем ни тот, ни другой никому из нас по-настоящему не доверяет, но оба неизменно стараются докопаться до самого сокровенного человеческого нутра, желая всех перетянуть на свою сторону при помощи различных ухищрений. И оба совершенно не считаются с сопутствующими жертвами, осознанно направляя на гибель своих сторонников, словно то послушные пешки, сообразуясь лишь с собственными выгодами… В конце концов, так уж ли велика разница между девизом «Ради общего блага», от которого директор так никогда и не отступился, и постулатами Пожирателей смерти?.. Впрочем, от моих измышлений дело с мертвой точки не сдвинется.       Запись с предсказанием все еще находится в Отделе тайн — это проверенная информация. Директор мог бы извлечь ее оттуда, но он этого почему-то не делает, хотя ему прекрасно известно, что при должном умении любой волшебник может попасть в Министерство магии, так что рано или поздно Темный Лорд найдет способ заполучить желаемое, на что Он мне теперь намекнул. У меня складывается впечатление, что вся эта история с пророчеством не более, чем приманка для Темного Лорда. Иначе как объяснить столь вялые попытки Ордена защитить Отдел тайн? Нет, совсем не случайно директор всегда направляет на дежурства только одного человека, причем на нерегулярной основе и в основном по ночам: словно заманивает любопытных лживым подобием охраны. Может ли быть так, что Дамблдор просто хочет выиграть время для какой-то своей, никому не известной цели? И пока Темный Лорд думает лишь о том, как проникнуть в Отдел тайн, нападает на членов Ордена и накладывает на министерских работников Империус через Люциуса, сам Дамблдор отчаянно что-то ищет за пределами замка. А видения мальчишки могут спутать ему все карты?       Если Поттер так и не сумеет подавить в себе желание подсматривать за Темным Лордом, Тот рано или поздно узнает об их связи. И тогда Он постарается воспользоваться ею… заманить его… — Снейпа вдруг осенило, — в Отдел тайн. Вот почему Дамблдор не хочет, чтобы Поттер видел глазами Темного Лорда. К тому же, ему известно слишком многое о членах Ордена. А поскольку надежд на то, что Темный Лорд добудет пророчество, с каждым днем все меньше, Он сконцентрирует свою волю на Поттере, чтоб тот сам пришел в Отдел тайн и забрал заветный стеклянный шарик. И тогда все будет напрасно…       В связи с этим логично возникает один вопрос. Дамблдор действительно не хочет, чтобы Поттера выманили из школы, или это тоже при случае могло бы стать частью его Большого плана? Судя по тому, что происходило в Хогвартсе в эти четыре года, последнее не сильно бы удивило меня. И все же я просто обязан проверить… знает ли Темный Лорд о том, что Поттер видит Его глазами. Но как? Даже малейший намек может вскрыть перед Ним правду, о которой Он, может быть, еще не догадывается. И, наконец, последнее. Что же такое Темный Лорд задумал предпринять, чтобы попасть в Министерство, если даже Пожиратели смерти ничего не знают о его планах?»       Тут Снейп остановился и, тяжело опустившись в кресло, уставился на отделение для писем, из которого выглядывала совсем сухая, белая веточка.       «А ещё есть она… Что же мне делать с ней?»