Трудное решение

      Плохо спавшую в ту ночь Гермиону еще засветло разбудила Макгонагалл и, совсем ничего не объясняя, заставила поскорее собирать личные вещи, а затем следовать за ней.       — Что-то случилось? — тихо шепнула девушка, взбудораженная происходящим.       Но декан на нее только шикнула:       — Позже, мисс Грейнджер. Все позже.       Они молча спустились в холл замка: после праздничного пира он был совершенно пуст. Не задерживаясь, профессор распахнула заклинанием входные двери и устремилась к воротам Хогвартса. Одной рукой она поддерживала при этом подол своей длинной бордовой мантии, пока другой крепко стискивала волшебную палочку.       — Быстрее, мисс Грейнджер, — поторапливала ее волшебница, свернув на дорогу в Хогсмид.       Она выглядела обеспокоенной и чрезвычайно спешила. Гермиона почти вприпрыжку семенила за ней, и если бы даже хотела задать профессору вопрос, вряд ли бы у нее получилось. Сильно мешал небольшого размера чемоданчик, который та успела собрать впопыхах, постоянно колотивший Гермиону по лодыжке, и свежевыпавший за ночь снег, в котором увязала их обувь.       «Да что такого могло случиться? — гадала про себя Гермиона, еще плохо соображая после долгой бессонной ночи. — Не могли же меня исключить за обыкновенный танец с Северусом! Да и кому захочется заниматься подобной ерундой в раннее рождественское утро». Но тут Макгонагалл сама заговорила — быстро и деловито, как всегда это делала, когда речь шла о весьма серьезных и имеющих не меньшие последствия вещах.       — Мисс Грейнджер, этой ночью Поттер видел очередной сон. Видение, — поправила она себя, — в котором мистер Уизли был смертельно опасно ранен… — Гермиона на миг остановилась, но видя, что Макгонагал и не думала сбавлять шаг, снова за ней припустила. И еще она была уверена, что профессор хотела что-то добавить, однако в последний момент почему-то передумала. — Я сама толком ничего не знаю, но сейчас Артур находится в больнице св. Мунго, и жизнь его вне опасности. Близнецы, Рональд и Джинни Уизли с Поттером уже там. Моя задача — обеспечить Ваше прибытие в штаб Ордена, но поскольку оставлять без присмотра школу я не могу, Вам придется добираться до Лондона на автобусе самостоятельно. Проводнику скажете, что едете в Вестминстер до Чаринг-Кросса. Там Вас будет ожидать Тонкс. Будем надеяться, — профессор с трудом перевела дух, — она не опоздает.       «Так вот в чем дело, — подумала Гермиона, стараясь не отставать. — На отца Рона напали, поэтому все Уизли вместе с Гарри уехали из Хогвартса, и только я ничего не знала». Она живо представила себе картину, в которой Гарри видит очередной кошмар, затем как Рон с остальными пытается разбудить его, и как под конец они зовут на помощь ближайшего члена Ордена — их собственного декана. «Значит, это был не обычный сон. Да и не стал бы Гарри беспричинно беспокоить Макгонагалл среди ночи. Напали… Снова пожиратели? Или он сам… Да нет же, такого просто не может быть».       Из задумчивости ее вывел все тот же деловитый голос декана.       — Все остальное Вам объяснят уже в штабе Ордена.       Она остановилась посреди заснеженной улицы, а затем, махнув палочкой сверху вниз, резко потянула к обочине Гермиону. И вовремя, потому что в следующую секунду громадный фиолетовый автобус затормозил ровно на том месте, где только что стояли две волшебницы.       — Вас приветствуют на борту автобуса «Ночной рыцарь»! Лучшее решение для тех, кто не любит метлы и завалил экзамен по трансгрессии! — тотчас заголосил им на ухо прыщавый кондуктор, чуть не вываливаясь наружу с небольшой откидной лесенки. — Вы попали в беду и не представляете, как выбраться? Потерялись и не знаете дороги к дому? Не отчаивайтесь, ведь у нас есть выход! «Ночной рыцарь»! Мы без хлопот доставим Вас или Ваше бренное тело в любую точку мира по первому требованию, — декламировал он нараспев, затем продолжил скороговоркой, — исключая маршруты, пролегающие по крупным и мелкием водоемам, рекам, непроходимым болотам, а также пещеры, гейзеры, жерла вулканов и про-че-е… — короткий вздох, и снова нормальным голосом, — на Ваш выбор! Горячие закуски, прохладительные напитки и неограниченные спальные места на околокосмической скорости — все это в Вашем полном распоряжении и за вполне разумную цену. Наш девиз — мгновенный сервис, минимум безопасности! — И снова скороговоркой. — Побочные эффекты: рвота, головокружение, повреждение конечностей, временное помутнение рассудка, в редких случаях смерть. По всем вопросам и с жалобами обращаться в отдел волшебного транспорта на Уайтхолл стри-иит… — Тут он окончательно выдохся и, издавая глухой, болезненный свист, поневоле наполнил легкие воздухом.       Гермиона оторопела.       — Смотри-ка, Эрни, — вдруг с жаром воскликнул парнишка, с интересом разглядывая ее, — на сей раз нам, кажется, повезло, и нас тормознула прекрасная барышня, а не какая-нибудь сумасшедшая калоша.       Услышав это, Макгонагалл наградила наглеца уничижительным взглядом. Гермиона тем временем подала кондуктору чемодан, который тут же полетел в конец автобуса, и, поднявшись по ступенькам, в последний раз обернулась на декана.       — Удачи, мисс Грейнджер, — кивнула та и посторонилась.       Автобус рванул вперед, а Гермиона — назад, вслед за своими вещами. Прыщавый кондуктор был тут как тут:       — С Вас одиннадцать сиклей. Могу я Вам что-нибудь предложить?       Сообразив, что это будет за путешествие, она не стала заказывать завтрак и, мило улыбнувшись, соврала, что уже сыта. «Лучше поем у Сириуса», — решила Гермиона и снова покатилась кубарем между сиденьями. Еще через секунду она уже запрыгнула в ближайшее кресло у окна и всю дорогу провела словно статуя: намертво вцепившись в матерчатые подлокотники и с крепко-накрепко закрытыми глазами. Правда, не сильно-то это помогло. При каждом новом ускорении и резкой остановке Гермионе все равно казалось, что все имеющиеся внутренности вот-вот выскочат из нее наружу.       Когда автобус оказался на территории Лондона, водитель в очередной раз затормозил и поехал медленнее, неизвестно каким образом уворачиваясь от встречных машин и сглаживая на поворотах острые углы зданий.       — Чаринг-Кросс-роуд, Вестминстер! — радостно гаркнули впереди. Новый удар по тормозам, и Гермиона в который раз полетела считать носом кресла. Водитель распахнул тем временем дверь, и проворный кондуктор вывалился на улицу. — Спасибо, что прибегли к услугам нашего волшебного транспорта! Желаем Вам хорошей дороги и счастливого Рождества!       Гермиона его не слушала. Протолкавшись между редкими пассажирами и брошенными как попало вещами, она стащила чемодан со ступенек и чуть ли не прыгнула в сторону от автобуса. С громогласным «Бах!» тот снова исчез. Волшебница опасливо оглянулась, но немногие туристы, сонно двигавшиеся по улице, казалось, совсем не замечали мгновенной пропажи трехэтажной громады.       «Одной заботой меньше», — подумала про себя Гермиона и только собралась поискать глазами Тонкс, как на нее со всего маху налетела дикого вида девица с серьгой в носу, в ярких оранжевых брюках и мешковатой вязаной шапочке, из-под которой наружу торчали короткие разноцветные прядки.       — Привет, Гермиона! — услышала она чужой высокий голос обнимавшей ее попугаистой незнакомки и невольно дернулась. — Да это же я, Тонкс, — шепнула она Гермионе и как ни в чем не бывало громко спросила. — Как добралась?       — Хорошо, что не было времени позавтракать, — придя в себя, как можно естественнее ответила волшебница, с искренним удивлением разглядывая ее новый образ.       Тонкс лишь весело хрюкнула.       — Просто надо садиться спиной к движению и совсем не смотреть в окошко. Стэнли Шанпайк с нашего выпуска тоже сперва был не в восторге, а потом привык. Это он работает кондуктором в «Ночном Рыцаре». Ну, идем.       Они неспешно пошли по тротуару, избегая редких в этот час прохожих и любуясь праздничными украшениями.       — А почему именно здесь назначили встречу? — полюбопытствовала Гермиона.       — Министерство тут практически за углом, пешком и полмили не будет, — неопределенно махнув рукой, объяснила ей Тонкс и коротко пожала плечами. — Очень удобно, когда из отдела нужно по-быстрому улизнуть. И метро совсем рядом.       — Так ты прямиком со службы? — удивилась Гермиона. — Но сегодня же Рождество.       — Ты это Скримджеру скажи — он начальник у мракоборцев. Как только стало известно о нападении на Артура, он мигом всех поставил на уши и созвал наших на планерку. У-у, знала бы ты, как он сейчас рвет и мечет! Это уже третье ЧП за последние пять месяцев. А он всегда бесится, когда вещи выходят из-под его контроля.       — Так значит, еще неизвестно чьих это рук дело? — с волнением шепнула Гермиона.       — Разве Макгонагалл не сказала тебе? — удивилась Тонкс. Она вдруг стала очень серьезной и еле слышно ответила. — На Артура Уизли напала Сама-знаешь-Чья змея…       Гермиона резко остановилась, но Тонкс мигом схватила ее за руку и потащила вслед за собой, чтобы не привлекать внимания.       — Та самая?! — полузадушенно переспросила Гермиона, вспоминая рассказ Гарри о гигантской рептилии, виденной им на кладбище. — В здании Министерства?       — То-то и оно, — не глядя на нее, потвердила Тонкс и вздохнула. — Змея напала на него ночью, когда Артур был на задании. Гарри увидел это во сне и сообщил нам через вашего декана. Разумеется, Артура бы тут же нашли, но вовсе не там, где ему полагалось быть во время своей работы… Ну, мы сразу кинулись к Дамблдору, поскольку опасались, что вся эта история вызовет множество подозрений, и он посоветовал, чтобы мы упирали на версию о какой-нибудь опасной тварюге, сбежавшей от Комиссии по обезвреживанию. У них там вечно сплошной бедлам: немудрено и кого-то недосчитаться. Кажется, в Министерстве этому охотно поверили, но в «Пророке» об этом, ясное дело, не напишут.       — А змея? — с благоговейным ужасом напомнила Гермиона.       — Как сквозь землю провалилась, — поворачивая за угол, подытожила волшебница, затем обернулась на широкую улицу и как следует огляделась. — Ну вот, Гермиона, по-моему, мы пришли. — Они оказались в узеньком безлюдном переулке, заблокированном дорожными работами. Тонкс обошла ограждение, затем перелезла через него — при этом на той стороне забора раздался подозрительный грохот — громко ойкнула и позвала за собой Гермиону. — Давай сюда, здесь нас никто не увидит. Только будь осторожнее с насыпью, она скользкая, и я на ней пребольно растянулась.       Гермиона аккуратно перебралась на другую сторону. На модных оранжевых брюках Тонкс во всю ширину красовалось неряшливое пятно из смеси земли и грязи.       — Тергео! — на автомате приказала волшебница. Штаны мигом очистились.       — Спасибо, Гермиона, — поблагодарила Тонкс. — Ну что, ты готова? Сейчас отправимся. — И тотчас спохватилась. — Только это… не говори, пожалуйста, как именно мы прибыли в штаб. Римус взял с меня честное слово, что мы воспользуемся подземкой или другим магловским способом, а мне бы не хотелось тратить на это время. В Министерстве не знают, куда я ушла, поэтому мне нужно вернуться в отдел прежде, чем там меня хватятся. К тому же, на обратном пути я еще хочу ненадолго заскочить в больницу.       — Нет проблем, но я все еще не поняла, как мы переместимся в дом Сириуса.       — А я разве не сказала? — Тонкс растерянно почесала палочкой вязаную макушку. — Мы прибегнем к парной трангрессии. Но я должна тебя сразу предупредить, что штука это довольно-таки опасная. Ну, знаешь, волшебника может расщепить или забросить совершенно в другое место. А когда то же самое делаешь вдвоем, то напарника может оторвать, и во время перемещения он потеряется. Иди ищи его потом по всему Лондону… Но ты не волнуйся, Гермиона, трансгрессировать я умею. Нацеленность, настойчивость, неспешность — только и всего! Просто я вдвоем никогда еще не пробовала. Думаю, ты тоже. Верно?       Побледневшая Гермиона кивнула.       — Поэтому молчок, — сделав большие глаза, предупредила Тонкс и снова взяла ее за руку. — Это совсем несложно, просто думай о том, куда хочешь попасть, держись крепко и еще постарайся не дышать. Хорошо?       Она ободряюще улыбнулась Гермионе и стала медленно поворачиваться вокрус своей оси, но не успела сделать и половину оборота, как мир перед Гермионой завертелся, и их обеих затянуло в тугую, словно садовый шланг, черную дыру.       — С тобой все в порядке? — участливо спросила Тонкс, которая неведомым образом уже успела поменять свою внешность, хотя оранжевые брюки и вязаный берет еще оставались на ней. Волшебницы теперь стояли на крыльце дома на площади Гриммо. — Подожди-ка, мне надо сменить прикид. Кажется, так теперь это называется. — Она сняла со спины маленький рюкзачок, затолкала в него шапку с серьгой и сменила пузатую куртку на укороченное пальто. — Брюки, пожалуй, оставлю. Они мне нравятся. Ну, пока, Гермиона.       — Погоди, Тонкс! Разве ты не зайдешь со мной на минуточку?       — Нет времени, — с сожалением махнула рукой волшебница, — чего доброго мой начальник пронюхает, что меня снова нет на месте. Мне уже приходилось пару раз прикидываться другими работниками, чтобы проскочить у него под носом. — Тонкс хихикнула. Было очевидно, что она находила свой трюк весьма забавным. — Ну, не скучайте там вдвоем с Сириусом. Наши вернутся в штаб в районе обеда. — С этими словами Тонкс помахала ей и исчезла, крутанувшись на каблуках.       Гермиона осталась одна перед обшарпанной дверью семейного гнезда Блэков и отчего-то поежилась. Дом, как это ни прискорбно было признавать, внушал ей чуть ли не отвращение. Темный, грязный, с кучей опасных артефактов, разбросанных на каждом углу, он, казалось, высасывал из человека самые его душевные силы. И происходило это все под бесконечные вопли сириусовой матушки и неизменные оскорбления ее домового эльфа. Она вдруг подумала о другом доме, он был тоже заброшенный, хоть и не такой старый, но при воспоминании о нем у нее, напротив, всегда светлело на душе. Пусть то была и не радость, но только светлая грусть. В доме Северуса Гермионе было уютно, хоть она и гостила там всего лишь один раз.       Волшебница вздохнула и коротко постучала в дверь. Из глубины дома тотчас раздались гневные возгласы. Сириус на чем свет стоит честил свою мамашу. Она отвечала не менее звучными ругательствами. Затем стало тихо, и хозяин дома, даже не спросив, кто пришел, распахнул парадные двери перед Гермионой.       — Я ждал тебя, — с порога сообщил Сириус, пропуская девушку внутрь. — Римус сказал, что отправил за тобой Нимфадору, а сам с ребятами и Аластаром умчался в больницу. Похоже, он останется там на некоторое время, чтобы сменить Билла. Беднягу срочно вызвали в банк и даже не посмотрели, что у него отец при смерти.       — При смерти? — спохватилась Гермиона.       — Ну, так было до недавнего времени. Теперь-то все в порядке, насколько я знаю.       — А что произошло в Гринготтсе? — снимая верхнюю одежду, поинтересовалась волшебница, потому что очень не любила что-либо упускать из виду.       — Какие-то проблемы с драконами, — хмыкнул Блэк и только развел руками. — Ты уже завтракала?       — Нет, поэтому не откажусь от легкого перекуса. А еще я бы не отказалась услышать от тебя всю историю целиком. С самого начала.       — Это ты про «сон» Гарри?       — Вот именно.       Сириус задумчиво почесал небритую щеку.       — Ладно, только пойдем на кухню. Я сделаю тебе сэндвичи и все по порядку расскажу.       Они уселись за длинный деревянный стол, выскобленный ради праздника дочиста, и пока Гермиона уплетала бутерброды, Сириус поведал ей все, что случилось в Хогвартсе, и что впоследствии он услышал от членов Ордена. Сам он, разумеется, в больнице не бывал и тоже с нетерпением ждал возвращения ребят в штаб-квартиру. Упомянул он и том, что Гарри находился не снаружи, а внутри змеи во время своего сна, и что тот сильно из-за этого беспокоится.       — Ну, теперь точно себя накрутит, — недовольно пробубнила Гермиона и, залпом выпив остатки кофе, сменила тему. — Как ты провел сочельник?       — В компании Римуса и Кикимера, — мужчина напротив желчно усмехнулся, — уж всяко лучше, чем совсем ничего. Римус все пытался заставить меня украсить дом, но я решил, что никому из нас двоих это не нужно.       — Ну разумеется, нужно! — мгновенно возмутилась Гермиона. — Или ты думаешь, что как только все наши вернутся из Мунго, мы тотчас вернемся в Хогвартс? Да я больше, чем уверена, что мы останемся здесь на все каникулы. Если ты, конечно, позволишь. Уж Гарри-то наверняка не захочет отсюда уезжать. Он еще летом раздумывал над тем, чтобы переехать к тебе от Дурслей. Так что давай уже заканчивать с едой и попробуем хоть немного украсить дом к их приходу. Уверена, что после посещения больницы и кучи убитых за ночь нервов им будет приятно почувствовать в душе хоть немного домашнего тепла.       Сириус был явно ошеломлен таким напором. Но лицо его просветлело, и из-за стола он поднялся уже совсем другим. Бодро вышел в гостиную, выкликнул Кикимера и принялся наводить красоту согласно указаниям волшебницы. Так они и провели оставшиеся до обеда часы: украшали комнаты искусственным снегом, живыми ветками остролиста и омелы, развешивали елочные игрушки и отливающую золотом канитель, выписывали в воздухе яркие поздравительные надписи и расставляли по углам свечи. Теперь кухня, гостиная и коридор напоминали, скорее, Хогсмид, а не закопченный от времени жуткого вида притон.       — Славная работа, Гермиона, — поздравил ее Сириус с удачным итогом их стараний, когда в дверь неожиданно позвонили. — Это, должно быть, они. Иди открывай, а я начну накрывать на стол к обеду. Кикимер! Где тебя носит, бесполезная ты развалина?       Гермиона открыла дверь, и в коридор гурьбой ввалились все младшие отпрыски четы Уизли, Аластор Грюм в лихо надвинутой шляпе и следом миссис Уизли в обнимку с упирающимся Гарри Поттером. Женщина была взволнована, но чувствовалось, что это волнение вызвано хорошими новостями, тогда как Гарри был хмур, словно зимняя туча. «Так я и думала», — сказала про себя Гермиона, а вслух произнесла:       — Счастливого Рождества! Я знала, что он поправится!       Миссис Уизли тут же бросилась на радостях ее обнимать, но от Гермионы не укрылся факт, что под общий шумок этой встречи Гарри сумел проскользнуть мимо всех по узкому коридору и улизнул к себе в спальню на третий этаж. Видя, как волшебница проводила его взглядом, Рон шепнул:       — Мы пойдем к нему и все обсудим, но не сейчас. Дай ему остыть. Мы кое-что подслушали за дверями палаты, и тебе тоже стоило бы об этом знать.        Они вдвоем поднялись наверх, и после того, как Рон передал ей слова Грюма, будто Гарри может быть одержим, Гермиона надолго задумалась.       — Кстати, а как ты сюда добралась?       — На «Ночном рыцаре», — без энтузиазма ответила Гермиона, качая головой при виде его восторга. — Не советую, такое себе путешествие. Ну, а вы почему не воспользовались камином, чтобы попасть в больницу? Я знаю, что камин в гостиной подключен к сети, и его невозможно отследить из-за заклятия ненаносимости.       — Дамблдор не хочет, чтобы мы пользовались камином на площади Гриммо, — уныло поведал Рон. — Вся каминная сеть находится под усиленным наблюдением Министерства, и если даже один конец пути нельзя отследить, то другой вполне себе возможно. Директор еще ночью перенес нас сюда с помощью портала, однако Фред с Джорджем захотели отправиться в больницу немедленно, не дожидаясь разрешения Ордена: с помощью камина или даже пойти пешком… Сириус не позволил, — заключил он, опережая возмущенные реплики. — Сказал, что нельзя никуда ехать, пока больница официально не известила ближайших родственников. Я думал, еще чуть-чуть и они подерутся, ей-богу. А потом нас пустили к папе. Он уже совсем пришел в себя — веселый и все такое… Только рана пока не закрывается. Но это ничего! Все произошло под конец, когда нас выпроводили из палаты: Фред с Джорджем достали удлинители ушей и… в общем, дальше ты сама уже знаешь.       — Ну, значит так, — Гермиона вдруг встала и решительным шагом направилась к выходу из комнаты.       — Ты куда, Гермиона?       — Пойду позову Джинни, а затем поднимусь к нему, — сощурив глаза, воинственно ответила волшебница, — и ты пойдешь вместе с нами.       — Джинни? А она-то тебе на что? — всполошился Рон, вскакивая с кровати.       — Увидишь.       Когда все трое вошли в комнату к Гарри, тот рассерженно расхаживал из угла в угол, бубня себе что-то под нос.       — Ну, и как это понимать? — спросила у него Гермиона.       — Что именно? — огрызнулся в ответ Гарри.       — Мог хотя бы поздороваться для приличия, когда вернулся, и не убегать от нас с Роном тотчас наверх. Он рассказал, что случилось в больнице сегодня утром, и я не вижу никакой причины, чтобы впадать в истерику.       — Не видишь причины?! — взорвался Гарри. — Гермиона, я был той змеей! Я, понимаешь?!       Джинни, которая слышала несколько иную версию произошедших событий, удивленно округлила глаза. Гермиона же на миг впала в ступор. Краска отхлынула от ее лица, и она вдруг вспомнила недавние события в Хогвартсе. Личная гостиная Северуса. Мужчина стоит перед ней, указывая на отмеченную татуировкой руку, и в отчаянии повторяет: «Я был Пожирателем смерти, Гермиона!» Та же самая мука, та же нестерпимая боль, что она видела сейчас в глазах Гарри, а тогда различила во взгляде Северуса. Острейшее чувство осознания своей глубокой сопричастности злу. Неважно, будь то далекое прошлое или роковая случайность.       — Вы же сами слышали, что члены Ордена говорили обо мне в палате, — лихорадочно доказывал Гарри, обращаясь на этот раз уже к Рону и его сестре, — Грюм считает меня одержимым! А это значит, что мной управляет сам Волан-де-Морт!       — Да не может этого быть, Гарри! — Рон старался перекричать его и от усердия замахал руками. — Как ты мог быть змеей, если все это время оставался в школе?!       — А почему тогда меня поселили в одну комнату с Финеасом Найджелусом?! — спросил Гарри, яростно глядя на друзей.       — С кем? — очнулась, наконец, Гермиона.       — Это один из бывших директоров Хогвартса, — вполголоса пояснил Рон, чтобы не раздражать еще больше Гарри. — Его портрет есть в кабинете у Дамблдора, а другой, — тут он показал на пустую настенную раму, — висит прямо здесь.       — Вот именно! Так почему я оказался в одной комнате с его портретом? Не потому ли, что Дамблдор велел ему следить за мной, поскольку считает меня опасным?! Как это делал Наземникус у Дурслей и Грюм, когда я впервые прибыл сюда! Они все попросту боятся, что я снова на кого-нибудь нападу! — Гарри быстрым шагом мерил комнату и буквально рвал и метал.       — Что-то я очень сомневаюсь, что дело было именно в этом, — нахмурив брови, возразила Гермиона, и тот резко остановился. — Дамблдор очень хорошо тебя знает, Гарри, как и твою горячность. Мне кажется, он просто решил, что было бы гораздо лучше кому-то приглядеть за тобой. — И кивком головы она указала на чемодан, брошенный у порога. — Собираешься куда-то?       Тот вмиг залился жгучим румянцем.       — А мне кажется, — непривычно серьезным тоном заметила Джинни, — здесь ты не единственный, кто чувствовал себя одержимым Тем-Кого-нельзя-называть. Только я по-настоящему знаю, каково это, и если хочешь, могу тебе рассказать. Разве ты страдаешь от провалов памяти и не знаешь, как очутился в том или ином месте? Может, у тебя руки были в крови, а тебе и невдомек почему? Нет? Ну, тогда хватит топтать ковер и перестань себя накручивать. Чувство вины еще ни о чем не говорит. Я знаю, что ты переживаешь за папу, но к тому, что случилось, ты точно не имеешь отношения.       — П-прости, Джинни, — от ее слов Гарри охватил глубочайший стыд. — Я совсем забыл…       — Вот видишь? — подытожила Гермиона. — Никем ты не одержим.       — Но эта связь!.. — не сдавался Гарри.       — Она и раньше была. Вспомни Квиррелла на первом курсе! Правда заключается в том, что после проведенного Хвостом ритуала эта связь лишь усилилась. И теперь неизвестно, как далеко она простирается, и насколько глубоко ты проник в его сознание.       — Да не хочу я никуда проникать, Гермиона!       — Знаю, только помочь тебе ничем не могу. И все-таки будь осторожен, Гарри. Подобная магия, связавшая вас обоих — очень страшная сила. Ты можешь подглядеть чужие секреты, но можешь оказаться и обнаруженным…       — Ты хочешь сказать, — спохватился тот, — все, что я слышал в штабе Ордена…       — Вовсе нет, — возразила Гермиона. — Ты увидел нападение во сне, когда твой мозг был расслаблен и ничем не занят. В моменты бодрствования это были всегда лишь мимолетные вспышки, разве нет?       — Верно, — уже смягчаясь, подтвердил Гарри и сел напротив них на свою кровать.       — Значит, не о чем пока беспокоиться. Дамблдор сказал тебе что-нибудь?       — Оставаться на месте… — угрюмо повторил слова Финеаса Найджелуса Гарри, что тот передал ему с четверть часа тому назад.       — Значит, так и следует поступить. Директор знает, что делает, и уже не раз имел возможность это доказать. — Она вдруг замялась. — Просто реши, наконец, доверяешь ты ему или нет. Что бы там ни задумал Дамблдор, он ни разу тебя не подводил, и у нас нет причин в нем сомневаться…       Пустой портрет в раме тихо хмыкнул. Его владелец вышел из-за занавеси и неуловимо скользнул вглубь картины, а уже через несколько минут как бы между прочим сообщил:       — А эта грязнокровка весьма неглупая волшебница. Только сдается мне, что она слишком высокого о Вас мнения, Дамблдор.       — Боюсь, что так, Найджелус, — вздохнув, согласился директор. — И боюсь, не она одна.       За неделю до конца каникул стало известно, что Артура, наконец, выписывают из больницы, и к сегодняшнему ужину он вместе с Грюмом, Люпином и Тонкс прибудет в штаб-квартиру, дабы отпраздновать свое выздоровление. С самого раннего утра его жена, миссис Уизли, колдовала на кухне за плитой, решительно выставив за дверь негодующего Кикимера. И судя по запахам, доносившимся до гостиной, она по меньшей мере собиралась закатить пир.       Оставленные без присмотра близнецы целый день носились по дому вместе с Джинни, взрывая то хлопушки, то огненные фейерверки, то создавая разноцветные облака в виде гигантских химер и грифонов. Когда же им это надоело, они принялись показывать, что успели смастерить за лето и усовершенствовали в Хогвартсе. Сначала братья, словно на сцене, демонстрировали, как ловко они умеют пускать носом кровь, драматично блевали в тазик и падали в обморок, покрывались от лихорадки потом, а затем мигом приходили в себя, будто ничего не случилось. Затем Фред превратил Рона в огромного кенара, а когда тот собирался его за это проучить, съел какую-то маленькую конфетку и показал такой длиннющий язык, что у хохотавшего без конца Сириуса прихватило в боку от колик. Люпин, который пришел как раз в этот момент, до подбородка нагруженный свертками, лишь мягко улыбался, глядя на них, и вспоминал былые дни, проведенные им в Хогвартсе в компании Сириуса и Джеймса. Они точно так же куролесили, придумывая заклинания и смешные трюки, а потом забавляли всех желающих в гостиной Гриффиндора, причем от зрителей у Мародеров не было отбоя. «И куда это все ушло?» — думал он, стоя в проеме гостиной.       Представление кончилось тем, что Сириус тоже захотел испробовать на себе все изобретения Фреда и Джорджа. Причем взрывы смеха, которые тот вызвал у ребят, были продиктованы одновременным употреблением сразу трех жевательных лакомств, из-за чего его рвало и лихорадило одновременно, и все это под оглушительный птичий щебет. После этого Рон перестал, наконец, дуться на братьев и с удовольствием стал подпевать Сириусу, на пару с Гарри опять превратившись в гигантских желтых цыплят. Гермиона же, стоя посреди всего этого безобразия, весело дирижировала их пернатым трио, живо напоминая Флитвика и его незабвенный хор из волшебников и лягушек. Наконец, все вместе завертелись, хохоча, по комнате. Когда же волшебство прекратилось, близнецы начали раскланиваться и поздравлять друг друга с успехом, Гарри с Роном попадали в искусственные сугробы, а Сириус подхватил Гермиону и закружил в воображаемом танце, радостно напевая и периодически сплевывая на пол золотой пух.       В дверь позвонили, и Рон тотчас подскочил:       — Это, должно быть, они. Я пойду открою.       Но поскольку голова у него до сих пор шла кувырком, он снова сел в снег и беспомощно уставился на Люпина.       — Лежи, — усмехнулся тот, затем добавил, — я сам открою. Для Артура еще слишком рано. Это наши из Ордена собираются.       — Ура, ура, ура! — голосили близнецы за его спиной, снова запрыгав по комнате от радости и стараясь ненароком не столкнуться с вальсирующей парой.       — Что же вы так долго? — уклоняясь от них, спросил Сириус и бросил косой взгляд на вошедших. — Мы тут уже во всю празднуем…       На гостиную мгновенно опустилась тишина. Сириус остановился, его лицо побледнело и сразу как-то посуровело. Близнецы в удивлении обернулись, Гарри с Роном поднялись с пола. На пороге гостиной стоял Северус Снейп, одетый во все черное, в мантии, напоминавшей большие сложенные крылья. Тихой тенью за ним следовал Люпин, предпочтя остаться у того за спиной, и частично скрытый вечерним сумраком. Но Снейп даже не оглянулся на него, полностью сосредоточившись на присутствующих в гостиной.       При его появлении Гермиона резко отцепилась от Сириуса и со страхом уставилась на гостя. Однако тот молчал и не шевелился. На потемневшем лице — маска ярости.       — Тебя никто не звал сюда, — грубо прервал молчание Блэк, выступая вперед ко Снейпу. — У нас сегодня праздник, а не сбор членов Ордена. И он только для своих.       Он нарочно подчеркнул это обстоятельство, давая вошедшему понять, что тот здесь чужой, и в доме его терпят только по просьбе Дамблдора. В ответ мужчина испепелил его полным ненависти взглядом.       — Я здесь по распоряжению директора. — Снейп чуть ли не прошипел эти слова.       — Ну, так давай, — подбодрил его коротким жестом Блэк. — Говори, что должен, и уматывай.       Тот по привычке сузил глаза и, уже не глядя на оппонента, холодно произнес, обращаясь к одному Гарри:       — Мне поручено передать Вам, Поттер, что в этом семестре Вы в индивидуальном порядке будете изучать у меня окклюменцию, магическую защиту ума от чужеродной воли. Не я так решил, — предвидя новую череду вопросов, сразу отрезал Снейп. — Так считает нужным директор.       Гарри с Роном мгновенно переглянулись.       — Почему Дамблдор не может его учить? — встал на защиту крестника Сириус. — Почему ты?       — Потому что у него есть такое право: самую грязную работу препоручать другим, — желчно процедил тот и, снова обращаясь к Гарри, заключил. — Понедельник, шесть вечера, Поттер. В моем рабочем кабинете.       — Погоди, Снейп! — выплюнул ему в спину Сириус. — Если я узнаю, что ты измываешься над Гарри во время этих уроков, клянусь, ты очень горько об этом пожалеешь…       Но тот лишь криво улыбнулся в ответ.       — Ну, разумеется… Если только у тебя достанет храбрости выйти за пределы этого дома.       Блэк рывком бросился на середину комнаты, на ходу выхватывая палочку и целясь прямо в мужчину. Снейп, такой же недвижимый, как и прежде, неуловимым движением достал свою. Никому в гостиной не удалось понять, как у него это получилось.       — Сириус! — громко позвал Гарри, но тот не слышал.       — Паршивый пес на службе у Волан-де-Морта! — выплюнул Блэк, глядя Снейпу в лицо.       — Кстати о песиках, — холодно парировал мужчина, — отличное алиби ты себе устроил, показавшись на платформе в день отправления поезда. Теперь с чистой совестью можно сидеть здесь и никуда не высовываться, правда?       От бешенства у Сириуса перехватило дух. Он опять это сделал: ударил его по самому больному. Волшебник как-то странно наклонил голову набок, а затем, не предупреждая, выбросил руку вперед.       — Нет! — разом вскричали Гарри с Гермионой, и оба бросились в оставшееся пространство между Сириусом и Снейпом.       В таком виде их застали вошедшие в дом Артур Уизли в сопровождении Грюма и Тонкс. Гарри, расставив руки, лицом к лицу с крестным, с умоляющим выражением заглядывающий тому в глаза. Спиной к нему стояла Гермиона, лицом обращенная к Северусу. Руки в немой мольбе прижаты к груди, в глазах подступившие слезы. Сами виновники ссоры уже более не смотрели друг на друга, но каждый из них глядел в эту минуту на самое дорогое в целом мире для себя существо. Сириус, смущенно и чуть хмурясь, на Гарри. Снейп, пораженный, с чуть подрагивающими губами, на Гермиону.       — Разорви мня гаргулья! Что тут у Вас происходит? — сказал мистер Уизли.       — Похоже, мальчики опять что-то не поделили, — с ехидцей заметил Грюм.       Снейп тут же опустил волшебную палочку и отвернулся от Гермионы. Еще через секунду, словно собравшись с мыслями, он переступил порог и, не говоря ни слова, направился к выходу. Люпин при его приближении вжался в стену. Но едва входная дверь за ним захлопнулась, как все взгляды в гостиной устремились на Блэка. Тот передернул плечами и только теперь опустил руку вдоль туловища.       — Грюм прав, Артур. Просто дружеская беседа двух старых однокашников. — И, покусав губу, добавил. — Давайте лучше позовем Молли и будем праздновать.