Трудное решение

      За обедом в тот день почти никого не было. Всю неделю стояла отвратительная погода, и потому, едва солнце просушило землю и прилежащие к замку луга, как большинство учеников, прихватив с собой бутерброды и чего-нибудь освежительного, гурьбой высыпали наружу. За столом педагогов тоже оказалось негусто: ни Люпина, ни Снейпа, ни Хагрида, ни, уж тем более, Дамблдора. Зато прочие не на шутку встревожились и озабоченно перешептывались, позабыв про остывающие блюда. Макгонагалл о чем-то беседовала с мадам Вектор и Флитвиком, а профессор Бербидж, низко склонив голову к собеседнице, шушукалась с побледневшей мадам Синистрой. Перед каждым из них лежала газета — свежий «Ежедневный Пророк».       Правда, Гарри, Рон и Гермиона, сидевшие на самом конце Гриффиндорского стола, ничего этого не видели, старательно готовясь к урокам — все-таки СОВы были на носу, оставалось чуть больше месяца. Виктора с ними не было. Накануне он снова отбыл в Болгарию, и Гермиона по нему очень скучала: от родителей ему пришло письмо, сообщавшее, что мама Виктора нездорова, и тем же вечером тот поспешно покинул школу.       Меж тем ушастая птица, уже давно сидевшая на столе, терпеливо ждала, когда ее кто-нибудь заметит. Это выгодно отличало филинов от прочих сов — они не пытались улететь от человека, едва доставив письмо, а ожидали удобного момента и часто получали угощение. Вот и теперь, заметив скромного пернатого служащего, Гарри улыбнулся и, почесав птицу под перьями, сунул ей кусочек филе. Филин довольно ухнул.       — Хорошо, что Букля этого не видит, — заметила Гермиона и отложила учебник, затем методично расправила туго свернутую газету и, сунув филину кнат, уставилась на передовицу. Глаза ее полезли на лоб.

«ДАМБЛДОР ВЫЖИЛ ИЗ УМА. ОБОРОТЕНЬ В ХОГВАРТСЕ»

      Именно такую надпись волшебница прочитала на первой же странице. Сморгнула, перечитала вновь, в тайной надежде, что ей это все привиделось, но увы, разгромная статья против директора оказалась правдой. Под жирной чернильной надписью стоял заголовок чуть меньше, сообщавший о взятом у министра интервью, и сразу под ним красовалась крупная фотография Фаджа. Лицо министра выражало собой праведное негодование и вместе с тем глубокую озабоченность.       «Директор Хогвартса, много лет рисковавший здоровьем своих учеников и регулярно допускавший нападения на них на территории школы, наконец, перешел черту. Наши верные читатели, без сомнения, помнят целую серию леденящих кровь происшествий, имевших место одно за другим в стенах Хогвартса в последние три года. Сначала нападения на юных волшебников, рожденных от маглов, затем разъяренных дементоров, что по странному стечению обстоятельств оказались на квиддичском поле, и наконец печальный апогей всех несчастий — преждевременную смерть Седрика Диггори, при невыясненных обстоятельствах произошедшую в прошлом году. Все эти случаи, без сомнения трагические, не раз наводили магическое сообщество на мысль о том, что Альбус Дамблдор, быть может, совсем не тот человек, что в состоянии обеспечить нашим детям безопасность.       Например, многим известно, что не так давно он принял на работу Рубеуса Хагрида, между прочим полувеликана — грубое, агрессивное и недалекое существо, неспособное не то, что провести урок, а составить в одну фразу три слова. Тем не менее ему было доверено преподавание Ухода за магическими существами. И как итог мы имеем печально знаменитую атаку обезумевшего гиппогрифа на одного из учащихся, о которой писала в «Пророке» Рита Скитер. Она же настойчиво предлагала запретить кровожадному недоучке приближаться к детям, но увы, волшебное сообщество к этим просьбам не прислушалось. И, как оказалось, зря.       На этот раз в руки нашего редактора попало неопровержимое доказательство того, что Альбус Дамблдор, и так лишенный поста председателя Визенгамота за свои басни и эксцентричные «выходки», уже вторично принял на работу самого что ни на есть живого ликантропа! Да-да, Вы не ошиблись. В этот самый момент в одном замке с маленькими детьми проживает оборотень, которому отвели роль преподавателя Защиты. Отдадим должное зловещему чувству юмора и причудливой логике директора. По-видимому, он решил, что никому иному не удастся научить защите от темной магии лучше, чем смертельно опасному чудовищу.       Малоизвестный в ученых кругах Римус Люпин утаил от Министерства магии свою позорную и страшную тайну, однако о ней было известно Дамблдору, что, в очередной раз пренебрегая безопасностью, решил доверить учеников монстру — лишь бы не дать Министерству назначать в Хогвартс своих доверенных лиц. Просим заметить наших читателей, что он сделал это повторно! Два года назад директор уже принимал на работу Римуса Люпина, однако по окончании экзаменов тот куда-то пропал, а место преподавателя ЗОТИ занял перевертыш. В этом году Дамблдор снова прибег к помощи этого Люпина, но на сей раз о его грязной тайне стало известно общественности.       "Этот скандал переполнил чашу родительского терпения, — заявил министр магии Корнелиус Фадж в своем подробном интервью, данном вчера вечером нашему изданию (см. след. разворот и продолжение статьи, стр. два-семь). — Ранним утром ко мне поступила настойчивая просьба от главы Попечительского совета Люциуса Малфоя о том, чтобы снять Альбуса Дамблдора с директорского поста как человека, не отвечающего ни интересам родителей, ни учеников и угрожающего многовековому престижу школы. Разумеется, что при таких обстоятельствах я был вынужден подчиниться воле совета и подписал указ об оставлении Дамблдором занимаемой им должности. Это позорное пятно…"».       Гермиона перестала читать и опустила на стол газету. Рон натужно сглотнул слюну.       — Это конец, — заключил Гарри, сидевший напротив, — а ведь Люпин нас предупреждал. Поверить не могу, что мы останемся без директора, — и обреченно уставился на статью.       — Эм-м, мисс Гермиона, п-простите, — их тягостные раздумья неожиданно прервали. Волшебница обернулась и обнаружила отчаянно краснеющего второкурсника, что отделился от стола Гриффиндора. — Если вы закончили читать, могу я попросить у вас одну страницу «Пророка»? Ту, которая с предсказаниями.       Гермиона даже не нашлась, что ответить, только кивнула и стала листать номер, чтобы отдать тому нужный разворот.       — Погоди-ка, погоди-ка, — остановил ее Рон и нахмурился, кривясь и морщась, потому что пытался одновременно читать вверх ногами. — Глядите сюда! — шипящим от придыхания голосом призвал он друзей, но, тотчас вспомнив о волшебнике, гаркнул. — А ну, кыш отсюда, мелюзга!       Мальчишку как ветром сдуло.       — Рон, зачем ты так? — взбеленилась было Гермиона, но тот молча сунул ей под нос коротенькую статью. — Декрет «О перемещении», — прочитала Гермиона и застопорилась.       — Читай! — подгонял Рон.       Постановление гласило, что в целях безопасности и удобства самая крупная община оборотней в Великобритании подлежала немедленному переселению в Фенланд, на восток, «в территории, пригодные для проживания». Тут же ниже было указано, что при реализации данного декрета работникам Министерства было оказано противодействие. Как итог, двое оборотней взяты под стражу и отправлены на полгода в Азкабан, еще один ранен и помещен в больницу св. Мунго.       — Резервация, — промямлила Гермиона. — Вы понимаете? Эта статья и декрет вышли вместе не без причины.       — А что, если они отправят туда Люпина?! — осипшим голосом предположил Рон, и все трое переглянулись. — Интересно, он уже знает? И где, мерлинова борода, сейчас Дамблдор?       — В школе его нет, — уверенно заявила Гермиона и тут же хмуро добавила. — Но Министерство непременно захочет прислать кого-то на его место. Помните ту фразу про доверенных лиц? Кто-то сказал Фаджу о Римусе, и его болезнь тотчас использовали как предлог для увольнения Дамблдора.       — Тут и гадать не надо — Снейп.       Волшебница фыркнула.       — Ты еще скажи Виктор.       — А что такого? Ты всегда считаешь, что он вечно ни при чем, — горячо доказывал Рон, предусмотрительно прикрыв рот ладонью, — но кто-то же рассказал Малфою, а тот сразу побежал жаловаться. Откуда ему стало известно?       — Не знаю, — покусав губу, ответила Гермиона, тайком бросая взгляды на учительский стол. Там тоже во всю переговаривались педагоги, — но он бы не стал, он член Ордена.       — Член Ордена! — перебил тот, всплеснув руками. — Он Пожиратель смерти, Гермиона.       — Бывший.       — Не бывает бывших Пожирателей, как не бывает бывших убийц. Или ты забыла, что он сказал после того, как ты ударила Малфоя? Он мерзкий тип и не заслуживает сочувствия, но ты постоянно выгораживаешь его, хотя я вот не припомню, чтобы он хоть раз ответил тебе тем же.       — Он меня ненавидит… — вздохнув, согласилась волшебница, припоминая свое лицо в разбитом артефакте и слова Рона о Коркустосе, — как и Малфой. Однако он бы не стал рассказывать о Римусе, Рон, особенно зная, что этим рискует подставить Дамблдора.       — Давайте не будем гадать, а лучше сходим после уроков к Люпину, — вмешался Гарри, все это время хранивший молчание, — и узнаем все от него сами.       — А ты ничего не забыл? Да Анджелина рассвирепеет, когда на тренировке не увидит нас обоих. У нее там опять какая-то очередная схема построения, и если мы не придем, она с нас шкуру спустит — своими собственными руками.       — Тогда прогуляем Историю магии, я все равно не писал сочинение для Бинса. Гермиона, ты с нами?       Волшебница снова фыркнула, но, решив, что судьба Люпина важнее, согласилась.       Просидев как на иголках сдвоенные Заклинания, они не пошли вместе с другими на урок, а направились на восьмой этаж, прямиком в Выручай-комнату, чтобы, пересидев там начало занятий, спуститься незамеченными вниз и оказаться в непосредственной близости от Люпина.       Все шло идеально. До тех самых пор, пока, сбежав по тайной лестнице на седьмой этаж, они не вынырнули из-за гобелена. Волшебница, шедшая впереди, вдруг резко остановилась, и, грубо толкнув друзей, оттеснила их обратно во тьму.       Посреди просторного коридора спиной к ним и лицом к волшебной лестнице возвышалась сухощавая фигура их декана. Не отрываясь, она следила за группой людей, что стояли в начале коридора, состоявшей из трех мужчин и одной низенькой женщины, которая о чем-то разговаривала со Снейпом. Женщина была одета в мягкий твидовый пиджак и такую же юбку. Кудрявую, как у пуделя, голову украшала аляповатая шляпа-клош. Гермиона с удивлением отметила, что весь ее наряд был темно-розовый, грязного отталкивающего оттенка.       — Это она! — тут же признал ее Гарри, вытаращив глаза. — Та волшебница, что пыталась выкинуть меня из школы. Заместитель министра магии — Амбрижд! Рон, ты был прав!       — Подожди обвинять его во всех грехах! — возмутилась Гермиона, сообразив, что речь идет о Снейпе. Однако она, по всей видимости, произнесла это слишком громко, потому как Макгонагалл неожиданно повернулась и, блеснув глазами, сурово произнесла:       — И почему я нисколько не удивляюсь?       — Что происходит, профессор? — и не думая вилять, прямо в лоб спросил у нее Гарри.       — Вы читали сегодняшнюю газету? — Тот кивнул. — Тогда Вам должно быть понятно, а если нет, то задайте этот же вопрос мисс Грейнджер, она Вам все объяснит.       Гарри хотел было возразить, но волшебница его остановила.       — У меня нет на это времени, Поттер. Вы что, не видите, что в школу приехала инспекция? Из Ми-ни-стер-ства, — выделив последнее слово, по слогам сказала она. — Уверяю, они здесь не для того, чтобы чаи со мной распивать. Куда вы собирались? Вы трое.       — К Лю…       — На поле, — без запинки соврал Гарри, ударив Рона в бок.       — Вот и отправляйтесь на стадион, и чтобы я вас здесь больше не видела. — Последнее напутствие декана относилось ко всем присутствующим. По-видимому, она была настолько взволнована, что даже не подумала, что те прогуливают уроки. — Только умоляю, — прошипела чуть слышно Макгонагалл, — уходите той же дорогой, которой сюда пришли. Она не должна Вас видеть.       — Идем, — шепотом напустилась на него Гермиона и, скрывшись за гобеленом, потащила обоих к лестнице, обратно на восьмой этаж.       — Ну, и что нам теперь делать? — Гарри чуть ли не рвал на себе волосы, которые и так топорщились, словно еж. — Как пить дать, явились, чтобы изгнать Люпина из школы. Может, даже с позором — будь у него урок.       — М-да, — вздохнула Гермиона. Ни единого выхода из сложившейся ситуации она не видела. — Мы все равно не можем этого изменить. Идемте на стадион — там все обсудим.       Тем временем возглавлявший делегацию инспектор беседовала со Снейпом.       — Профессор Снейп! — лучезарно улыбнулась женщина и жеманно защебетала. — Я заместитель министра магии, Долорес Джейн Амбридж. Мои коллеги — Долиш, Робардс и Праудфут. Приятно познакомиться. — Она издала по-девчачьи кокетливый смешок и протянула ему пухлую руку, усеянную перстнями. Снейп неловко пожал ее, попутно отметив, что все ее спутники — мракоборцы.       — Эм-м, польщен… Чем обязаны, замминистра?       — Как? Вы еще не слышали? Корнелиус распорядился сменить Дамблдора на посту директора. Только подумать, оборотень в Хогвартсе! Какой скандал, — в притворном ужасе она коснулась толстым пальцем широкого жабьего рта, размалеванного помадой, после чего лукаво промурлыкала. — Все было в сегодняшней газете.       — Я видел, — ничуть не изменившись в лице, прохладно ответил Снейп. — Но полагаю, Вам известно, что директора нет на территории Хогвартса. Уже давно. И никому неизвестно, где он. Так в чем, собственно, заключается Ваша миссия, мадам Амбридж? Если мне будет позволено спросить.       — Я инспектирую школу по личной просьбе министра, — куда более сухо ответила ему волшебница. Впившиеся в Снейпа глаза неожиданно сузились, и ее дряблое лицо вмиг приобрело жесткость. — Вы знаете, Люциус очень хорошо отзывался мне о Вас, — понизив голос, поведала замминистра, — однако, увы, я не могу не отметить того факта, что, заменяя эти долгие месяцы Римуса Люпина, Вы просто не могли не заподозрить, что в его поведении что-то… не так.       — Я, — зельевар немного помялся, — подозревал его, но у меня не было доказательств.       — Ну разумеется! — с готовностью согласилась замминистра, участливо покачав головой. — Что же, в таком случае Вам не должно составить труда довести сразу оба предмета до конца учебного семестра, раз Вы столь успешно справлялись с этим до сих пор.       — Сделаю все возможное, — кривясь, прошипел Снейп, и та вновь широко улыбнулась.       — Очень хорошо. Я в Вас не сомневалась! — Сахарная улыбка на ней тут же растаяла. Она крутанулась на каблуках, приготовила палочку и, обращаясь к коллегам, решительно произнесла. — Господа, прошу вас оставаться максимально бдительными. Это существо… индивид… может быть чрезвычайно опасен. — И зачем-то закатала рукава.       Однако Минерва Макгонагалл, следившая за ними на расстоянии, отрезала замминистру дорогу. Выглядело это так, будто церковная башня вдруг отрезала путь розовому мячу.       — Вы знаете, что в этом нет никакой необходимости, Долорес. Люпин покинет школу и сам, необязательно его вот так…       — Я бы попросила… не мешать работе уполномоченной инспекции, Ми-нер-ва. Я не только собираюсь выгнать отсюда этого блохастого пса, — премерзко улыбаясь, нагло заявила замминистра, и Макгонагалл передернуло, — но и пообщаюсь с этим болваном Хагитом, чтобы решить, постигнет ли его та же участь.       — Вас назначили новым директором?       — Н-нет, — ответила Амбридж уклончиво и недовольно поджала губы, отчего стала похожа на жабу еще сильнее. — Корнелиус назначил временно исполняющего обязанности…       — Однако, — догадалась Макгонагалл, — он все-таки выбрал не Вас.       — Министр посчитал, что я и так перегружена работой… Хотя, признаю, я предлагала свою кандидатуру на эту должность.       — Весьма разумно с его стороны не давать столько власти в одни руки. — От этих слов уголок жабьих губ дернулся. — Могу ли я узнать, на ком именно остановил свой выбор господин министр?       — Он оставил на должности Вас, — нехотя призналась Амбридж, — как многолетнего заместителя директора. Но учтите, это лишь до поры до времени, Минерва!       — В таком случае, — холодно улыбаясь, заключила собеседница, — как исполняющая обязанности я стану сама решать, кто будет преподавать в школе.       — Ну, это мы еще посмотрим! А теперь попрошу Вас отойти и не мешать работе инспекции!       — Пожалуйста, мадам Амбридж, — сверкая глазами, кивнула Макгонагалл и уступила дорогу замминистра.       Весь тот день, начиная с полудня, Люпин боялся покидать кабинет. Он раньше всех узнал об увольнении Дамблдора и своем изобличении — Сириус Блэк переслал ему газету из их штаб-квартиры в Лондоне — и теперь тупо смотрел перед собой с одним-единственным чувством, что скреблось у него в душе. Он знал, что скоро сюда полетят совы, сотни сов, с требованием выкинуть его из школы, и уже мысленно собирал чемодан, однако все никак не мог заставить себя это сделать. Нет, он не хотел возвращаться к жизни презираемого бродяги, равно не желая и набиваться в иждивенцы к Сириусу, хотя тот бы с радостью его принял. А все потому, что в тайне своего сердца Люпин боялся разделить с ним незавидную участь — бессильного, запертого в затхлом особняке неудачника.       Он закрыл лицо руками и тяжело выдохнул. На рабочем столе, заваленном бумагами, лежала аккуратно сложенная Карта Мародеров. По ней уже не бежали хаотические точки с витиеватыми именами учеников и преподавателей: он готовился отдать ее Гарри, но пока ему не хватало решимости даже высунуться в коридор.       — Интересно, где и что сейчас делает Дамблдор…       От размышлений его отвлек настойчивый стук в дверь. Сердце Люпина сжалось, но он продолжал сидеть в кресле, не желая ни с кем говорить. Тогда стук возобновился с пущей силой, и донельзя озадаченный сим обстоятельством волшебник поспешил открыть дверь, предварительно сунув в карман брюк сложенную Карту.       На пороге стояла маленькая женщина в темно-розовом юбочном костюме, который по праву можно было бы назвать деловым, если бы не тошнотворный розовый цвет, в который сам Люпин грозился некогда перекрасить камзол Пивза.       — Э-э, здравствуйте, — растерянно промычал профессор, — мы знакомы?       — Римус Джон Люпин — я правильно понимаю? — вместо ответа спросила волшебница не терпящим возражений тоном.       — Д-да…       В ту же секунду маленькую женщину оттеснили назад трое мужчин, и на пороге профессора встали мракоборцы. Одного из них, Праудфута, он давно и неплохо знал.       — Мои имя Долорес Амбридж, — протискиваясь между ними, заявила волшебница, и Люпин заметил в ее руках необычайно короткую и при том толстую палочку, которую та даже не пыталась от него скрыть, — заместитель министра магии и уполномоченный министром инспектор. Мои помощники: Долиш, Робардс и Праудфут.       — Очень приятно, но что я, собственно…       — Я вынуждена просить Вас немедленно собрать свои вещи и следовать за нами. С сегодняшнего дня таким, как Вы, запрещено преподавать.       — Таким, как я? — удивился Римус. — О чем это Вы?       — Не притворяйтесь, — сузив глаза, злобно прошипела замминистра. — Вы оборотень, а согласно новому закону о магическом трудоустройстве отныне все полукровки, тем более опасные, не могут занимать в публичных учреждениях никаких должностей. Наверное, мне не нужно объяснять, что под эту категорию попадает не только Министерство магии, но и школа.       — Допустим, — согласился Люпин, — но в газете ни о чем таком не было и слова. Только о том, что Фадж снял директора, да и то под давлением Малфоя.       — Верно, — усмехнулась замминистра. — Все потому, что акт о запрете решили до времени не обнародовать. Но вот он, здесь, у меня, с министерской печатью и подписью. — Она любовно вытащила из папочки уже протащенный акт и сунула ему под нос, козыряя жирным росчерком Фаджа.       Люпин горько выдохнул.       — Понятно. В таком случае ближайшим же рейсом я покину территорию школы.       — Боюсь, что мы друг друга не поняли, — кивая головой и со значением глядя на внушительную группу поддержки, возразила волшебница, после чего трое мужчин, как по команде, вынули волшебные палочки. — Вы пойдете со мной.       — Чего же Вы хотите? Я сам в состоянии покинуть Хогвартс. До полнолуния еще далеко, и я даю слово, что никому ничего не…       Но она его снова перебила.       — Кажется, Вы не обратили внимания на еще один документ, как раз обнародованный в сегодняшнем «Пророке», — с напускным огорчением пояснила замминистра. — Согласно декрету «О перемещении» от 24 апреля 1996 года в целях общественной безопасности все оборотни Великобритании подлежат немедленному переселению на специально выделенные им территории в границах Фенского болота. Мы здесь лишь для того, чтобы незамедлительно сопроводить Вас до пункта сбора оборотней-одиночек и их последующего переправления на побережье Уош.       Лицо Люпина побелело. Кто бы мог подумать, что желание Дамблдора присоединить его к собратьям по несчастью, произойдет таким странным способом.       — Полагаю, у меня нет выбора?       — У Вас всегда есть выбор пойти с нами добровольно, — радостно сообщила замминистра.       — Что ж, дайте мне полчаса, я соберу вещи и… могу я попросить Вас хотя бы ненадолго уйти?       — Что Вы, что Вы! — с чувством заверила замминистра. — Мы нисколечко Вам не помешаем. А пока Вы собираетесь, я проведу у Вас в комнатах беглый профилактический осмотр.       — Профила… что? — изумился Люпин, неверяще глядя на замминистра. — По-вашему, я вор?!       — Корнелиус просил меня проинспектировать эту школу, поэтому я имею полное право заходить в любые ее помещения. — Она обошла рабочий стол Люпина и, повернув голову набок, пробежалась глазами по бумагам. — Вам же нечего от меня скрывать?       — А-а, делайте, что хотите, — пробубнил Люпин и достал палочку, чтобы упаковать книги. Но едва он приподнял ее для заклинания, как трое мракоборцев выхватили свои собственные и, наставив их на Люпина, приготовились атаковать.       — А вот палочку я бы попросила оставить.       — Ну, знаете! — возмутился волшебник. — Я вам не какой-нибудь преступник. Как, по-Вашему, мне упаковывать чемодан? Вы же хотите, чтобы я собирался быстрее.       — Ну, зачем же так нервничать? — деланно огорчилась замминистра, сложив полные ладошки на груди и сочувственно взирая на Люпина. — Вы делаете свою работу, а мы выполняем свою. Пожалуйста, продолжайте. Однако волшебную палочку я попрошу Вас передать моему ассистенту. Во избежание, так сказать.       Люпин молча протянул ее Долишу и принялся невпопад собирать свои жалкие пожитки. В это же время Амбридж неспешным шагом нарезала по комнате круги. Она внимательно следила за тем, что именно упаковывает незадачливый профессор, периодически и с явной брезгливостью поднимая тот или иной артефакт, который подозрительно осматривала, а затем возвращала обратно. Наконец, не найдя ничего запрещенного, а именно это пыталась отыскать замминистра, она подошла к рабочему столу и стала беззастенчиво перерывать его бумаги.       Ничего интересного там тоже не обнаружились. Обыкновенные сочинения, проверочные и контрольные, зарисовки волшебных существ и карандашные наброски к будущим урокам (чернил Люпин не любил), а еще детский рисунок, на котором Амбридж в изумлении обнаружила некое подобие самого Люпина, повергающего чудовище. Да, у профессора ЗОТИ имелся свой поклонник. Презрительно фыркнув, она отбросила его прочь, сообразив, что это художество — дело рук волшебника-грязнокровки, и подняла следующий листок. В заглавии стояла краткая надпись «Члены КЗ», а внизу разными по твердости почерками шли цветастые закорючки.       — Так-так, что тут у нас? — оборачиваясь к Люпину, процедила волшебница. — Список КЗ. Очень интересно…       Люпин похолодел и инстинктивно сделал шаг в сторону замминистра. Он не имел никакого умысла, тем более, что палочку у него забрали, но волшебница расценила это как попытку нападения и тотчас взвизгнула, сиганув за спинку кресла.       — Хватайте его, он что-то замышляет — он же преступник, как они все!       Мракоборцы отреагировали мгновенно. Один из них ударил мужчину в спину обездвиживающим заклятием, другой наложил волшебные путы, а третий запечатал заклинанием глаза. Люпин, как подкошенный, грянулся об пол, болезненно при этом выдохнув. Одновременно из-за узкой двери, которую прежде никто не заметил, раздалось подозрительное рычание.       — Что там?! — грозно спросила Амбридж.       — М-м, ничего, — хватая ртом воздух, с трудом ответил Люпин, — просто мой питомец.       — Какой питомец может быть у оборотня? — фыркнула та. — Всем известно, что оборотни — те же животные, и что у них нет сердца.       — Чушь, — вырвалось у профессора, и он тут же охнул, потому что Долиш крепче затянул его веревочные узлы.       Амбридж с опаской приблизилась к кладовой, за которой, очевидно, что-то скреблось и, наставив на нее палочку, резко распахнула дверь настежь. Под ногами проскочило нечто мохнатое. Та бросила заклятие в неизвестного монстра, но промахнулась, не ожидая, что враг окажется ниже нее самой. Быстро-быстро существо перебирало лапами по комнате, двигаясь, странное дело, по спирали, пока наконец не тяпнуло за ногу Праудфута, после чего с яростью вгрызлось в путы хозяина. Мужчина рядом поморщился. Выглядело так, словно больше всего на свете эта штука мечтала разорвать, а затем полакомиться потрохами Люпина.       — Это же пятиног! — отскакивая в сторону, пропыхтел Долиш. — Без намордника!       — А если он заразный?! — чуть не плача, пожаловался его товарищ, прыгая на одной ноге и целясь в «питомца».       Сверкнула зеленая молния, пятиног издал грозный рык и вовремя скрылся под этажеркой. Горе-укротители прислушались.       — Ну, и что вы стоите?! — взревела волшебница. Сама она пряталась за креслом. — Вы же мракоборцы! Так делайте что-нибудь! Убейте эту тварь.       Однако сказать было проще, чем сделать. Они палили в существо заклинаниями, но пятиног, как заговоренный, каждый раз успевал отбежать, а потом снова возвращался к Люпину. Наконец, один из мракоборцев сообразил наколдовать большую клетку и обрушить ее с воздуха в подходящий момент. Однако тот, хоть и попался, все же не растерял задор, и тотчас вцепился острыми, как у акулы, зубами в прутья, оставляя на металле довольно обильную слюну.       — Ита-ак, — выползая из-за укрытия, как труба, прогудела Амбридж. Ее дурацкая шляпа-колокольчик съехала набок, юбка сбилась, а колготки на левом колене зияли свежей дырой. Отдуваясь от развитых кудряшек, что обрамляли покрасневшее, как редька, лицо, она угрожающе двинулась на Люпина и срывающимся от бешенства голосом отдала приказ. — Долиш, развяжите его. Но держите на мушке, так, чтобы он не двигался.       — Да, мадам. Финито инкантатем.       — Итак, я спрашиваю, что означает этот список? И чьи это все имена? Фред Уизли. Джордж Уиз…       Фшух! Не успела она дочитать фамилию близнеца, как пергамент в ее руке ярко вспыхнул, и Амбридж с диким криком бросила бумагу на стол. Пергамент тотчас скукожился, и от него остался один только серый пепел. Однако перед тем, как его охватило пламя, она все же успела заметить третье имя, причем хорошо известное ей — имя Гарри Поттера.       — Как это все понимать?! — давясь слюной, она свирепо уставилась на Люпина. — Это же были ученики, верно?! Но что означает КЗ?! Немедленно отвечайте!       — Это всего лишь список членов клуба ЗОТИ, туда входят все желающие, — Люпин неловко задрал голову вверх, чтобы встретиться глазами с замминистра. Та глядела на него с прищуром, явно пытаясь подловить. Для себя-то она уже решила, что он отпетый преступник.       — В таком случае, с какой целью был заговорен этот список? И почему Министерству ничего не известно о существовании подобной организации? Уж не потому ли, что список этот не для чужих глаз, и вами тут что-то затевалось?!       — Я, право, затрудняюсь ответить. Это же просто клуб, вроде того, где упражняются в зельях.       — Ну, это еще надо проверить, — ни на секунду не поверив ему, процедила сквозь зубы замминистра и вдруг издала оглушительно высокое, — йиии-ииии!       Посаженный в клетку пятиног сумел каким-то чудом исхитриться и ухватить ее за толстую, как бочонок, икру. Если бы не железный прут, не позволивший ему сомкнуть челюсти, она бы не досчиталась части тела.       — Да усмирите вы его, наконец!.. — сопя, как Хогвартс-экспресс, громко призвала волшебница, в который раз возвращаясь к списку. — Значит, клуб, говорите… Что ж, посмотрим. Праудфут, оставайтесь с этим… субъектом, Вы все равно толком не можете ходить, а Вы, Долиш и Робардс, идите за мной — я хочу увидеть этих Уизли. Но сперва… сперва найдите мне Драко Малфоя, я должна с ним переговорить.       Солнце уже успело сесть за горизонт, на стадион опускались сумерки. И хотя время на часах неумолимо приближалось к восьми, когда ученики возвращались в Хогвартс, назначенная на шесть вечера тренировка была лишь в самом в разгаре. Сперва Фред и Джордж сильно опоздали, из-за чего следующие полчаса команде пришлось выслушивать гневные возмущения капитана. Потом столько же ушло на объяснение нового построения и тактики, и только затем ребята поднялись в небо.       Оседлав свою «Молнию», Гарри рассеянно оттолкнулся. Играть ему не хотелось. Из памяти не шла группа волшебников, по всей видимости, направлявшихся к Люпину. Встреча эта не сулила ничего хорошего. К тому же, разглядеть маленький снитч в этом сгущавшемся полумраке Гарри казалось просто невозможным. Поэтому он лениво парил выше всех, периодически делая виток-другой над полем и создавая перед Анджелиной вид, будто тоже отрабатывал построение.       Когда же ему это надоело, он просто завис в воздухе, внимательно вглядываясь в замок и самому себе боясь признаться в том, что он со страхом ждет момента, когда входная дверь распахнется, и розовая жаба во главе инспекции с позором и улюлюканьем выгонит Римуса из школы.       Вот почему, когда яркий свет озарил, наконец, вход замка, он не удивился и стал пристально всматриваться в покидающих его людей, пытаясь разглядеть среди них Люпина. Однако тщетно — те были слишком от него далеко. Тогда он подлетел ближе, оказавшись над южной трибуной, и услышал позади недовольный крик.       Он даже не обернулся. Все внимание Гарри было привлечено к школе. Группа волшебников, несомненно министерских, поспешно двигалась от Хогвартса, но не к станции или Хогсмиду, вовсе нет, они шли на квиддичское поле. Он подождал еще с минуту, не отрываясь от растянувшейся по тропинке процессии, и выделил среди темных фигурок круглый, маленький шар.       Ошибки быть не могло.       — Амбридж, со всей комиссией, — подытожил Гарри. — Но что им здесь надо?       За его спиной игра шла полным ходом. Кэти, Анджелина и Алисия, не переставая, пасовали друг другу квоффл, пока Фред с Джорджем старательно пытались их сбить невидимыми в полумраке бладжерами. Правда, целились они в основном в капитана, желая продемонстрировать ей новую схему в действии. Из-за этого ребяческого противостояния Рону, по сути, нечего было делать, поэтому когда бордовый в вечернем свете квоффл полетел, наконец, к кольцу, он бросился на него, как тигр на ягненка, поймал и только было хотел победоносно поднять в воздух, показывая друзьям, как ощутил, что легкий кожаный мяч стал в мгновение ока неподъемным. Рон спохватился, пытаясь удержать его в соскальзывающих руках, но тот отчаянно тянул его вниз. Тогда он, ни за что не желая упускать добычу, решительно отпустил рукоять, и всем своим телом навалился на квоффл. «Чистомет» Рона тотчас покачнулся, его повело, и, наконец, под тяжестью превратившегося в валун мяча он штопором полетел вниз, с шумом грянувшись оземь.       — Рон! Рон! — испуганно закричали близнецы и бросились туда, но вдруг заметили, что то же самое произошло и с другими мячами. Оба бладжера, отправленные загонщиками наперерез девушкам-охотникам, неожиданно замерли, а затем вертикально попадали вниз. В эту самую минуту на поле и появились министерские работники.       Гарри понял, что быть беде. Сверху он все видел. Как Амбридж во главе своей свиты приблизилась к стадиону и, выпростав палочку, направила ее в небо над полем, как из конца ее вылетела красноватая вспышка, и как через секунду все мячи словно умерли, остановив игру.       Оказавшись на территории стадиона, первым делом, она выпустила молнию, озарившую поле ярким светом, и на минуту ослепив им Гарри, затем сделала из горла рупор, и по воздуху тотчас прокатился знакомый ему голосок, мерзкий, по-девчоночьи тоненький, который приказал всем игрокам немедленно к ней спуститься.       — Это Вы! — еще не оказавшись на земле, Фред соскочил с метлы и, отбросив ее в сторону, чуть ли налетел своей коренастой фигурой на замминистра. — Это из-за Вас Рон разбился о землю, пытаясь удержать мяч!       — Да как Вы смеете разговаривать со мной в таком тоне?! — от неожиданности взвилась на него волшебница, словно болонка на волкодава. — Я немедленно сообщу об этом…       — Директору? — со злым смешком в голосе осадил ее Фред. — Поздно, его уволили!       — Как Ваше имя?! — выдавила из себя волшебница, возмущению ее не было предела.       — Обращайся к заместителю министра уважительно, щенок, — рявкнул на него какой-то детина, но близнеца это, кажется, не беспокоило, и он насмешливо протянул:       — Фред Уизли, мада-ам.       Удивительно, но глаза волшебницы при этом торжествующе блеснули.       — Значит, Уизли? Очень хорошо. Вы-то мне и нужны! А еще Ваш брат, Джордж.       Проморгавшись от яркого света, Гарри начал стремительное снижение, оказавшись на земле самым последним. От противоположного конца поля к ним быстрым шагом приближался Джордж.       — Фред, Фред, он без сознания! Дыхание слабое, его срочно нужно доставить к мадам Помфри!       — Идем! — кивнул ему тот и направился было с братом, но дорогу ему грубо преградила замминистра, выставив вытянутую руку с волшебной палочкой вбок.       — Вы никуда не пойдете, пока я вам обоим этого не разрешу, мистер Уизли.       При этих словах Фред вытянулся в лице, а Джордж обескураженно нахмурился.       — Вы что, не слышали? Нашему брату плохо! Он лежит там без сознания — из-за Вашей же выходки.       — Ваш брат подождет, — чеканя слова, ответила замминистра, — пока я не разберусь в одном деле — с вами обоими. А также, — поворачиваясь к сверлившему ее глазами Гарри, — с присутствующим здесь Гарри Поттером.       Он ждал этого момента с самой первой минуты, просто не веря, что во всей этой кутерьме с увольнением его случайно оставят в покое, и вышел вперед. Если он даст этой ведьме то, что ей нужно, быть может, она отвяжется, и они, наконец, смогут помочь потерявшему сознание Рону.       — Я пойду к нему, — вызвалась было Алисия, но Амбридж раздраженно завизжала.       — Вы все останетесь здесь! Мы провели обыск в комнатах этого недопрофессора Люпина и нашли там очень интересный документ, — немедленно завладев всеобщим вниманием, поведала замминистра, — с лежащим на нем заговором. Едва я взяла его в руки, как он воспламенился, но не думайте, что я не успела ничего в нем прочитать. Там были ваши имена! Фреда и Джорджа Уизли и, конечно же, Гарри Поттера. А еще множество других. Потрудись объяснить, что это был за список, и почему вы заговорили его? И какое ко всему этому отношение имеет то существо, известное под именем Римуса Люпина?!       Гарри сжал от напряжения челюсти, но это ускользнуло от внимания замминистра, которая, словно кошка, переводила взгляд от одного ученика на другого, будто те были стайкой голубей. Близнецы презрительно фыркнули. Остальные просто молчали. В этот самый момент к ним и подоспела Гермиона, потерявшая много времени на то, чтобы спуститься с трибун.       — А это еще кто? — ни к кому толком не обращаясь, поинтересовалась замминистра. — Кто Вы такая будете?       — Гермиона Грейнджер, — чуть смутившись, ответила девушка.       — Неважно, — пропустив ее ответ мимо ушей, жаба тут же вернулась к допросу. — Я снова спрашиваю, что это за список? Он был озаглавлен как «Члены КЗ».       Гермиона изменилась в лице, но тут же взяла себя в руки и чуть дрожащим голосом сообщила:       — Это всего-навсего члены клуба Защиты от темных искусств, мадам Амбридж.       Жаба на это усмехнулась.       — Этот Люпин сказал то же самое, но потрудитесь объяснить, зачем он его заговорил?       Тут уж даже Гермиона не нашлась, что ответить.       — Я спрашивала у учеников. Никому из слизеринцев не было известно о существовании такого клуба. И только двое признались, что слышали нечто подобное. Но один был с Когтеврана, а другой с Пуффендуя. Между тем мистер Малфой любезно сообщил мне, что лично слышал, как два ученика с вашего факультета шепотом обсуждали некое тайное общество, в которое оба незадолго до того вступили. Очень любопытно, не правда ли, мистер Уизли? — Фред зло посмотрел на замминистра. — Вы говорите, клуб ЗОТИ? Очень может быть. А может быть, речь не о Защите вовсе, и тут нечто другое? Коллективное собрание заговорщиков, например. И где? Под самым носом у Министерства!       — Все это Ваши домыслы, — сухо ответил Гарри.       — Посмотрим, как Вы запоете, когда будете отчислены за очередное нарушение закона, мистер Поттер. Ваше имя тоже находилось в списке.       — Всем известно, что в Хогвартсе давно никого не отчисляют, — тотчас возразила Гермиона, пренебрежительно вздернув губу. — Максимум ученика переводят в другую школу.       — Если что-то будет угрожать покою магического сообщества, ничто не помешает Министерству вернуться к забытой практике, юная мисс, — сверкнув на нее глазами, угрожающе заверила замминистра. — Итак, вы будете говорить?       — Вы не сможете ничего доказать, — угрюмо парировал Гарри. — Пергамента у Вас нет.       — А как Вы думаете, кому охотнее поверит министр? Мне, своему ближайшему помощнику, или Вам, лживому, неуравновешенному подростку, который уже дважды использовал волшебство вне территории школы. — Однако, видя, что таким образом ничего от них не добьется, сурово произнесла, почему-то глядя на Анджелину. — Я выведаю у вас правду, хотите вы того или нет. И чтобы сдвинуться с мертвой точки, пожалуй, я начну с Вас.       Она без предупреждения вскинула перед собой палочку, и в Анджелину ударило заклятие, стянувшее ее по рукам и ногам, как до этого проделали с Люпином. Та вскрикнула. В унисон с ней вскрикнула и Гермиона, в ужасе прикрыв ладонью рот.       — Да как Вы смеете?! — напустился на нее Фред с выпученными от негодования глазами.       — М-да, — с деланным огорчением, покачала головой та и печально добавила, — кажется, этого все-таки недостаточно, — и тут же ударила заклятием в Кэти. Девушка упала на поле рядом с Анджелиной.       — Визенгамот будет судить Вас! — все еще не веря своим глазам, громко прошептала Гермиона.       — Мне представляется, довольно затруднительно судить того, кто созывает на заседания его членов, — отвратительно улыбаясь, заявила на это жаба, и тут воздух прорезал резкий, усиленный заклинанием, крик:       — Не позволю! Мобиликорпус! Ступефай!       Спешившая на всех парах к полю Макгонагалл еще издали раскидала по сторонам мракоборцев и, выбив следом палочку из рук женщины, словно коршун, напустилась на нее, заткнув новым заклятием широченный рот замминистра.       — Да как Вы смели нападать на моих учеников?! На территории моей школы?! Вы, верно, обезумели, Долорес! Я всегда считала Вас расчетливой карьеристкой, кто ни во что не ставит других, но на этот раз Вы перешли черту! — Одним движением палочки она освободила от пут обеих гриффиндорок, и братья Уизли помогли им встать. — Если Ваши инсинуации с профессором Люпином я могла еще как-то стерпеть, то это… Я немедленно сообщу министру Фаджу о том, что Вы тут устроили, а также оповещу родителей всех присутствующих здесь учеников о насилии, учиненном над ними. Это же уму непостижимо! Напасть на группу детей…       Она торопливо осмотрела Кэти и Анджелину. От страха на тех не было лица.       — Идемте скорее в школу, мисс Джонсон, мисс Бэлл. Я немедленно отправлю сов вашим родителям. Помогите мне, мистер и мистер Уизли.       — Профессор, сзади! — Гарри успел предупредить ее, краем глаза заметив краткую вспышку, сразу погасшую в темноте.       Макгонагалл крутанулась на каблуках, но было слишком поздно. Она смогла лишь обернуться к своему невидимому противнику, и тут в ее грудь угодило мощнейшее по силе заклятье. Ноги профессора подкосились, она замерла и упала навзничь, растянувшись во весь рост на траве.       — Профессор, нет! — кинулась к ней Гермиона, но ее грубо остановили.       — Стоять! — приказал сиплый голос, и из темноты на свет стадиона неспешной поступью вышел Уолден Макнейр. Не сводя с ребят волшебной палочки, он проигнорировал потерявших сознание мракоборцев и, подобрав короткую палочку Амбридж, освободил ее от немоты.       — Хорошая работа, мистер Макнейр, — поблагодарила та, поправляя шляпу-колокольчик.       — Я шел за ней следом, когда она вышла из замка. Старая карга не знала, что я был поблизости: так меня и не заметила. Наверное, ее привлек свет.       — И поделом! Она целый день встревала в мои планы. Однако оставлять ее вот так на поле нельзя. Мистер Макнейр, будьте так любезны, отнесите ее к замку. Я скоро подойду.       — А Вы тут сами управитесь? — с сомнением спросил волшебник.       — Не волнуйтесь, палочка теперь у меня.       Тот кивнул и молча левитировал находившуюся в обмороке Макгонагалл.       Едва шок от случившегося прошел, как Фред опомнился и с кулаками налетел на замминистра. Раздались возгласы изумления и ужаса. Рванувшись с места, он попытался выбить из рук женщины палочку, та испуганно взвизгнула, но вовремя сообразила применить щитовые чары. Фред напоролся на невидимую преграду, плюхнулся на землю и, морщась, проверил свои бока.       — А?! Вы это видели?! Нападение на работника Министерства — при исполнении! И это вкупе с нелегальной организацией тайных обществ. Ну, с меня хватит! Вы оба уже довольно показали себя, и я так просто этого не оставлю. Вы оба будете отчислены. Немедля!       В воздухе тотчас возникли ярко-розовое самопишущее перо и свеженький пергамент, на котором она с нескрываемым удовольствием вывела палочкой приказ, заверенный именной печатью и подписью. Приказ об отчислении, а это был именно он, тотчас сложился в аккуратного бумажного голубя и устремился в небо. Фред с Джорджем молча проводили его глазами, но в них не было горечи, только презрение и вызов.       — Итак, вернемся к нашему разговору, столь неделикатно прерванному профессором Макгонагалл. Поскольку вы так и не согласились открыть мне назначение списка, я считаю себя вынужденной прибегнуть к крайней мере. Можете сами выбрать, кто это будет — мне, признаться, все равно.       Ответом было молчание. Гриффиндорцы уже поняли, что эта женщина способна на все. Наконец, ей надоело ждать, и Амбридж просто сказала:       — Что ж, как вам угодно. Это будете Вы, мисс Гейнжер.       — Хорошо, хорошо! Я признаюсь! — вдруг выпалил Джордж, и они с Фредом переглянулись. — Мы оба признаемся. Это мы придумали организовать общество, в которое войдут лишь некоторые ученики, по нашему выбору, а потом предложили эту идею Люпину. Они думали, что мы готовим их к сдаче СОВ, но на самом деле мы обучали их заклинаниям, которые не входят в учебную программу.       — Что ты такое говоришь, Джордж! — запротестовала Гермиона.       — Тихо! — цыкнула на нее замминистра. — И для чего же Вам это понадобилось, мистер Уизли?       — Мы подумали, что нам это может пригодиться, в будущем…       — Вот оно что! — с ликованием возгласила жаба. — Вы думали, что группа тренированных и обученных волколаком волшебников может пригодиться Дамблдору!       — Минуточку! Джордж ничего такого не говорил, — возмутился Фред. — В нашей школе не запрещено помогать другим сдавать экзамены и самостоятельно обучаться магии.       — Нет, если только это не происходит под руководством оборотней и полувеликанов! И я что-то не заметила, чтобы новость о тайне Люпина вас сильно смутила. Хорош же был Дамблдор, когда рассказывал Визенгамоту о возвращении Сами-знаете-Кого, а сам тем временем собирал себе армию злоумышленников.       — Но это правда! — взвился, в свою очередь, Гарри от настолько вопиющий клеветы. — То, что говорит Дамблдор — чистейшая правда, тогда как Ваши слова — наглая ложь! Волан-де-Морт возродился, и я сам, своими глазами, видел, как это произошло!       — Молчать! Я запрещаю Вам произносить это имя и говорить об этом на территории Хогвартса! В противном случае Вы очень скоро отправитесь вслед за Уизли. Я предупреждаю Вас, мистер Поттер. Однажды Вы уже были на грани отчисления. Не советую снова искушать судьбу!       — Не надо, Гарри, — шепнув ему на ухо, взмолилась Гермиона, — Дамблдор очень расстроится, если узнает о твоем отчислении. И значит, что все это было зря.       — Но его здесь нет! — рассерженно выпалил волшебник, однако он перестал кричать и хмуро уставился на замминистра.       — Весьма разумное решение, мистер Поттер.       Она собиралась уже привести в чувство своих помощников, применив к ним заклятие Энервейт, как вдруг за ее спиной раздался голос нового гостя.       — Что тут у вас происходит? — неожиданно спросили из темноты, и на поле для квиддича вышел Рубеус Хагрид. Он обеспокоенно переводил взгляд с маленькой, круглой женщины на бледных от испуга ребят и пытался уяснить ситуацию. — Я только что встретил Макнейра у входа в замок, будь он неладен, и он почему-то левитировал профессора Макгонагалл. Это он направил меня сюда. — Тут он уловил протяжный вздох, и взгляд гиганта упал на мракоборцев. Те потихоньку приходили в себя, нашаривали палочки и поднимались с поля. — Хо-хо, Долиш. Эка тебя угораздило.       — Во-от, — хищно глянув на него, протянула замминистра. — А вот и второй участник этого преступного заговора — сам заглянул на огонек. Хватайте его! Ну же!       — Какого жмыра? — не понял Хагрид, но, когда ему в голову и спину одно за другим посыпались заклятия, он резко повернулся и наотмашь ударил двоих. Долиш и Робардс кубарем покатились по полю, но это нимало не уменьшило их напор. Оказавшись от здоровяка на расстоянии, они без опаски кидали в него заклинания, прекрасно зная, что он на них не ответит. — Да вы тут с ума все посходили, что ли?! Мадам, какой я Вам преступник? — искренне желая уверить ее в своей добропорядочности и уворачиваясь от ударов, начал Хагрид. — Я даже не…       Он не договорил. Ему в спину ударило заклятие, но на сей раз оно не отскочило от него, как предыдущие, а повалило гиганта на колени, он весь затрепетал, и вместо слов из горла Хагрида вырвался нечеловеческий крик — невыносимой боли и отчаяния. Побелевший от ужаса Гарри выглянул из-за его могучей груди и разглядел улыбающееся лицо Макнейра.       — Ах, — задохнулась Гермиона, — заклятие Круциатус!       — Это тебе за гиппогрифа, которого ты так и не дал мне убить, — пролаял министерский палач, не прерывая запрещенного заклинания.       — Отпустите его! Оставьте! — кричал Гарри. Ни у кого из них не было палочки: все члены команды по привычке оставили их перед игрой в раздевалке. Им оставалось только в ужасе смотреть и бессильно ждать.       — Держите его, мистер Макнейр! Вы видели, что все остальные заклятия на него не действуют.       — Зачем Вы напали на него? Он же Вам ничего не сделал! — чуть не плача, спросила Гермиона.       — Всего-навсего разумная степень самообороны! Если бы мы первые этого не сделали, то он бы напал на нас. Этот подозрительный тип вел темные делишки с великанами — и не далее, как прошлым летом. А помогала ему в этом мадам Максим, небезызвестная Вам директриса Шармбатона. По моим сведениям, это она привела этого мужлана на стоянку великанов, а потому Министерство расценило ее действия как весьма недружественные и опасные для магического сообщества. — Она нервически хихикнула. — Сперва оборотни, полувеликаны, а теперь еще вдобавок послушная рота солдат. Но я-то знаю, что все это козни Дамблдора, и кто-то должен был остановить вас!       Выдав эту тираду, она тоже направила на Хагрида палочку, так что теперь он находился под действием сразу двух заклятий Круциатус. Великан возопил с новой силой, и тут в унисон ему раздался низкий, рокочущий, будто удары грома, вой.       Все машинально обернулись. Со стороны Запретного леса в небо вдруг взметнулись целые полчища птиц, перепуганные чем-то до смерти, и стоявшие на поле чародеи увидели, как в их сторону обманчиво медленно движется огромная гора.       — Это еще что такое?! — пискнула замминистра и проворно отбежала за спину Макнейра. Палач неловко попятился. Ни к чему такому сегодня он был не готов.       И тут гора заговорила.       — Ха-агги! — ревела она, раскачиваясь при ходьбе, словно пьяная, и неотступно приближаясь к стадиону. — Гер-мии! Ха-агги!       — Да это же великан! — не своим голосом пропищал Долиш. — Самый настоящий великан!       — Скорее, встаньте в круг и палите в него всем, чем можете! — приказала им жаба.       Гора тем временем приблизилась, и волшебникам стало видно неказистое тело Грохха. Но наколдованный Амбридж свет освещал его только наполовину, и низко посаженная на плечи, шишковатая голова оставалась все время в тени. Великан подслеповато щурился, разглядывая среди маленьких людей Хагрида и Гермиону. Наконец, отыскав брата, он взял его в могучую ладонь и просто поднял вверх. Эффект Круциатуса иссяк, но при этом в великана со всех сторон тут же полетели молнии. Плечом к плечу с поднятыми вверх палочками стояли Амбридж, Долиш, Робардс и Макнейр.       На этот раз Грохх взвыл уже сам. Топая ногами, словно двумя колоннами, он неуклюже пытался увернуться от их заклятий, но был слишком огромен, и тогда он пнул первого попавшегося волшебника. Макнейр улетел на добрый десяток метров, глухо ударившись о трибуну, и у Гарри пронеслась мысль: «Десять очков Гриффиндору».       — У них слабое зрение, как у драконов! — вдруг вспомнил Долиш и тотчас ударил Грохха Конъюнктивитусом.       Великан мгновенно ослеп, отчего потерял равновесие и неловко переступил с одной ноги на другую. Выронив из ладони Хагрида, он пытался протереть маленькие слезившиеся глазки, и тут волшебникам стало видно, что все это время он тащил за собой бревно, мотавшееся сзади на веревке. Нащупав ее на запястье, Грохх подтащил к себе молодой ствол.       — Молодец, Грошик! — подбадривал его Хагрид. — Лупи по ним этой веткой!       Тот послушался и, перехватив дерево, взял его наподобие дубины. А потом махнул. На землю полетели Робардс и Долиш. Амбридж пригнулась, и ветви «оружия» лишь сбили с нее шляпу-колокольчик. Великан махнул им еще раз, но теперь уже ученики Гриффиндора были вынуждены упасть на землю.       — Осторожнее, Грошик! Не задень ребят.       — Финита инкантатем, — пробормотала рядом с Гарри Гермиона, и он с необыкновенным изумлением увидел, как она тотчас спрятала свою палочку в складках мантии.       Грохх снова прозрел. Но и мракоборцы не лежали без дела. Оказавшись на ногах, они снова попытались напасть на великана.       — Грошик, сюда! — привлекая его внимание, кричал Хагрид и махнул для убедительности руками. Тот туповато смотрел на брата, соображая, что он хочет ему сказать. — Бежим, Грошик, скорее! Они теперь от нас не отстанут!       Грохх промычал что-то невразумительное.       — Круциатус! Используйте Круциатус! — вопила на помощников замминистра. — Под мою ответственность!       Воздух прорезали новые молнии. Тогда Грохх схватил своего брата и что было мочи припустил в лес. Вслед им летели заклинания, не переставая.       — Скорее, нужно срочно сообщить министру! — рыкнула мракоборцам волшебница, направляясь к выходу и как будто позабыв обо всем на свете. — Следует подготовить статью для завтрашней газеты и немедленно начать поиски. Теперь-то я уверена, что они собирали собственные силы, чтобы дать отпор Министерству. И если мы поспешим, то нам, возможно, удастся выследить их, а вместе с ними и самого Дамблдора! О, Корнелиус будет в восторге от этой вести, — она чуть ли не пела. — Теперь посмотрим, кому из нас достанется место директора, Минерва…       — Не видать Вам директорского кресла, как своих ушей, — без обиняков заметил ей Фред.       Та резко к нему обернулась.       — А вам, мистер Уизли, не видать больше профессора Люпина, которого на долгие годы приютит у себя Азкабан.       — Ну, это мы еще посмотрим, — упрямо ответил Джордж.       Закончив на этом спор, мадам замминистра повернулась и, отдуваясь, зашагала к Хогвартсу. Двое мракоборцев и палач сразу за ней.       Фред с Джорджем тут же ринулись на помощь Рону. Кэти и Алисия плакали, их, как могла, старалась утешить Анджелина.       — Действительно, посмотрим, — зло выплюнул Гарри и, повернувшись к Гермионе, спросил. — Гермиона, у тебя еще остался адрес Риты Скитер?       — Конечно, но что ты…       — Увидишь, — коротко сказал Гарри и затравленно обернулся. Туда, где, придерживая Рона, осторожно шли близнецы, и где чуть трепыхаясь крылышками, одиноко лежал маленький золотой снитчик.