***
День вечеринки, суббота, 14:44 Ходить с Крисом за покупками оказывается на удивление весело. Парень озирается по сторонам и тянет руки ко всему, словно никогда прежде не бывал в магазине. Впрочем, учитывая, с какой скоростью и чем именно он заполняет тележку, Александра понимает, почему ему никто и никогда не доверяет организацию вечеринок. Наверное, именно поэтому Вильям и сказал ему делать, что хочет, — в расчёте на то, что тот как раз ничего дельного не придумает, и вечеринки не будет. — Ты постоянно бываешь на вечеринках, но такое ощущение, что понятия не имеешь, что там находится, — говорит Александра. — Засуди меня, — лениво отвечает Крис, толкая тележку вперёд. Александра шагает рядом, высматривая в супермаркете направление на отдел с алкоголем. — Зато я всегда знаю, какие девушки там бывают. Ольсен приподнимает брови: — Ну-ну. Назови хоть одно имя. Шистад морщит лоб и задумывается. Александра подавляет желание улыбнуться. — Ты, — наконец восклицает он, довольный собой донельзя: — Александра Ольсен. — Впечатляет. Крис улыбается, из-за чего от уголков его глаз разбегаются морщинки. Когда так происходит, Александра знает, что улыбка искренняя. В такие моменты парень выглядит как шкодливый ребёнок, и кажется ей почти милым. Милым? Александра хмурится и переводит взгляд в сторону, делая вид, что осматривает товары. Крис Шистад не может быть милым. Разве что — иногда — очаровательным… Не находись они в общественном месте, Александра бы хорошенько помотала головой, чтобы избавиться от этих мыслей раз и навсегда. Откуда вообще они взялись? Крис ей даже никогда не нравился. Да, другом для Вильяма он был отличным и присматривал за ней по наводке Магнуссона, — «и не только поэтому», — но в остальном представал перед миром тем ещё засранцем. И всё-таки… Всё-таки отчего-то, когда она теперь на него смотрела, то видела, как он молча завязывает рукава своей толстовки на её талии, протягивает обезболивающее и защищает перед Моной. Александра ощущала слабость и какую-то потребность в том, чтобы вернуть ему эту заботу. Александра вспоминает даже то, как резко он замолчал, когда понял, что его звонок напугал её своей неожиданностью. Девушка не понимает почему, но сейчас, когда Крис улыбается, ей не хочется оскалиться в ответ и начать обыденную для них перепалку; сегодня его улыбка её смущает, и почему-то ей за это стыдно. Александра поднимает голову, смахивает с плеча русую прядь волос и сухо просит: — Перестань улыбаться. — Почему? — Крис, естественно, не слушает. Напротив — начинает улыбаться ещё шире, и Александра снова слышит, как бьётся её сердце. — Выглядишь как клоун. Ольсен ускоряет шаг, надеясь избавиться от этого странного ощущения. Сравнила его со шкодливым ребёнком, а сама — ничем не лучше. Крис ставит одну ногу на тележку, отталкивается другой от пола и догоняет девушку. Возле своей спины она слышит его голос, негромкий, едва ли не интимный: — Не знал, что клоуны нынче такие сексуальные. Александра резко разворачивается и сталкивается с ним. Тележка, с которой он успел спрыгнуть, продолжает ехать и задевает девушку. Ольсен спотыкается на ровном месте, и Крис удерживает её за запястье. Под его пальцами неистово бьётся её пульс, и Александра ощущает, как поднимается температура. Она смотрит на Шистада с выражением, которое редко можно застать на её лице, — выражение, означающее, что её застали врасплох. Крис видит, как глаза Александры, не имеющие никакого определённого цвета, темнеют, и какая-то трогательность прорисовывается в чертах её лица. Тележка медленно едет дальше, и двое замечают это, только когда она едва не наезжает на мужчину, что тут же объявляет это отборным трёхэтажным матом. Александра дёргает на себя руку, но Крис держит так крепко, что она лишь пошатывается и оказывается к нему ещё ближе. Ольсен осознаёт, что у него карие глаза, — раньше ей не было до этого дела. — Крис, ты… ты можешь отпустить меня. Шистад вперивается в неё взглядом, который она всей душой ненавидит, — изучающим и вовсе не нахальным. Александра и себя ненавидит за то, что взгляд этот что-то в ней пробуждает, заставляет волноваться, пускает по телу мурашки. Она снова дёргает рукой, и на этот раз у неё получается освободиться. Запястья, где ещё секунду назад были пальцы Криса, касается холод. — Какого чёрта ты делаешь? — спрашивает Ольсен. Крис моргает, и задумчивое, сосредоточенное выражение его лица меняется на привычную улыбчивую гримасу: — А ты, оказывается, неуклюжая. — Это ты с тележкой управиться не можешь. Как ты за руль вообще садишься? — огрызается Александра. — А как же статья за оскорбление твоих чувств? — притворно удивляется Шистад. — Мы что, даже не поспорим? Ну же, Алекс, скажи, что я подпал под какую-то статью. Мне нравится, когда ты так делаешь. Это придаёт пикантности нашим отношениям. На языке у Александры вертится что-то о том, что нет у них никаких отношений, но она решает, что глупо останавливать на этом внимание. Крис просто шутит. Крис всегда лишь шутит, а она принимает всё всерьёз. — Ага, это, и то, что вся школа до сих пор считает, что мы спим вместе. Ольсен произносит это как бы невзначай, однако во рту вдруг становится сухо после этих слов. Крис смотрит на неё так, словно они незнакомы, и вдруг начинает смеяться: — Надо же, ты поддержала мою шутку. И поехала со мной по магазинам, не пообещав при этом засудить за поощрение рабского труда. Спасибо, кстати. Александра смотрит на его улыбку с обречённостью и внутренне содрогается, поняв, что совсем не против улыбнуться ему в ответ. Может быть, Крис всё-таки немного, самую малость, ей нравится, — когда она не хочет его убить. Но не более. За все эти годы она ни разу не посмотрела на него, как на мужчину; он был рядом с Вильямом, но Александра не думала, что, возможно, он был и рядом с ней. Александра сглатывает и продолжает разговор, лишь бы не улыбаться, не думать, не останавливать взгляд на его лице. Девушка идёт в винный отдел и оборачивается через плечо, так, словно это ничего для неё не значит, хотя, по правде, обычное движение стоит ей невероятных сил. — Не стоит благодарности, — милостиво говорит она. — Просто помоешь полы до прихода гостей, и мы в расчёте. Улыбка сползает с лица Криса. Александра с облегчением выдыхает.***
Воскресенье, 00:01 Ей нужно увидеть Вильяма. Это важно для Александры — обнять его, прижаться, почувствовать руки, сомкнувшиеся на её спине, и понять, что мысли о Крисе ничего не значат. Ей не нравится Крис Шистад. Совсем. Никогда. И её сердце ничего к нему не чувствует; не может быть такого, что все эти годы ничего не было и вдруг, из-за какой-то ерунды... случайной заботы... Ну что с ней такое? «Крис мне не нравится». То есть нравится, но как друг её парня… как её друг… как, как… Но Вильяма всё нет и нет. И на звонки он не отвечает. Ольсен осторожно обходит пьяную рыжую первокурсницу и только сейчас понимает, что сама выглядит не намного лучше неё. Вернее, выглядит-то она так, словно всё у неё под контролем, однако мысли путаются, и в глазах начинает двоиться. Не стоило ей столько пить. Нужно дождаться Вильяма, и вся её тревога улетит прочь; но пока его нет, Александра не может усидеть спокойно. Беспокойство маленькой птицей с острым клювом бьётся в её груди. Александра сворачивает у одного из кресел на кухне и чуть не спотыкается о чьи-то ноги. Не важно. Просто дождаться Вильяма. Вильям со всем разберётся; он знает её лучше неё самой. Кто-то перехватывает её руку. Крис удерживает её за запястье. Снова. Почему сердце бьётся так громко, вы разве не слышите? Почему внутри всё бунтует и волнуется и требует хотя бы попробовать... попробовать... Шистад сдвигает со своих колен какую-то блондинку и наклоняется: — Алекс, ты уже напилась, что ли? — Вильям. — Ясненько, — Крис поднимается на ноги, не обратив внимание на то, что блондинка обозвала его не самым приятным словом, прежде чем развернуться и пойти искать себе другого парня на эту ночь. — Пойдём, уложим тебя баиньки. — Вильям. — У вас с Вильямом совсем другие «баиньки», я уверен, — понимающе-увещевающим голосом говорит парень, придерживая Александру за плечи и разворачивая в сторону спальни. Ольсен слегка склоняет голову, и Крис подставляет ей плечо. Это приятно — чувствовать опору; она и забыла, что положиться можно не только на Вильяма… «Вильям. Вильям. Вильям». — Крис. — Вспомнила, как меня зовут? Значит, мозг не пострадал. — Меня сейчас вырвет. Крис останавливается, и хватка его становится сильнее. — Только не на пол, Алекс. Я помыл его, если ты помнишь. Она молчит, только чувствует, что они меняют курс и движутся теперь в сторону ванной. Александра с трудом переставляет ноги, но благодаря поддержке Криса это почти незаметно. Шистад заводит её в ванную, ногой толкает дверь и помогает девушке опуститься на бортик ванны. — Хочешь, чтобы я подержал тебе волосы? — то ли шутит, то ли нет Крис. Когда Александра не отвечает, он усаживается перед ней на корточки и повторяет вопрос, подозревая, что она начинает засыпать вразрез своим словам. Голова девушки клонится вперёд, и Ольсен упирается лбом в плечо Криса. Через минуту она чувствует, как сотрясается его тело, и понимает, что он смеётся. Александра отстраняется — совсем чуть-чуть, чтобы видеть лицо парня. — Не думал, что когда-нибудь увижу тебя такой пьяной, — улыбается Шистад. Александра моргает, глаза её почти закрываются. Её тянет в сон. Но она всё равно бормочет: — Хватит улыбаться. — У тебя какие-то проблемы с моей улыбкой? Девушка почти соскальзывает с бортика, но удерживается, а Крис дёргается, и его рука замирает в считанных сантиметрах от её талии. Александра опускает взгляд на его руку. Он её не касается, но кожу покалывает. — Да. Крис старается не выдать своих эмоций. «Да»? Что за «да»? Но Александра не спешит продолжить. Веки её смежаются, и на какой-то миг Шистад боится, что она сейчас упадёт назад, и вскакивает, и ладони его почему-то удерживают её лицо. Логично было бы схватить её за плечи, а он… Что он делает? Александра приоткрывает глаза и смотрит на него затуманенным взглядом. И Крису хочется… хочется… — Да, — повторяет Ольсен. — Она сводит меня с ума, твоя чёртова улыбка. Крису хочется, чтобы она заткнулась и чтобы никогда не останавливалась. — И твои шутки… Крис надеется, что её стошнит, и она замолчит. Крис надеется, что она продолжит. — И твоя забота… И то, что ты помог мне… Крис ждёт, что сейчас вернётся Вильям, и желает, чтобы он никогда не возвращался. — И ты тоже. Александра закрывает глаза. Крис Шистад верит, что наутро она ничего не вспомнит, но надеется, что не забудет.