***
И вот Маринетт снова сидит за своим столом. Сколько часов в день она так проводит? Она поднимает голову, взгляд скользит по пустым стенам. "И когда только с них исчезли фото Адриана?" — девушка уже и сама не может ответить себе на этот вопрос. О чем только думал Агрест? Она ведь хоть и та ещё чучундра, но отнюдь не дурочка. Прекрасно понимает, что Адриан относится к ней лишь как к другу. "Зачем же тогда?" — почему-то этот вопрос возник в голове только сейчас. Ответ Маринетт искала уже не первый месяц. За это время она ни разу появилась в особняке Агрестов, открыто игнорируя Адриана. Алья пыталась воздействовать на подругу. Но та даже не пыталась что-либо объяснить. Новый день был благосклонен к Мари. Спустя пару часов уже ставшей привычной медитации ответ был найден. Найден прямо перед носом. Найден в бушующем шторме, в чёрных тучах, что в любую секунду были готовы разразиться громом и молниями. Найден во взгляде Габриеля Агреста. В том самом взгляде, что возникал перед глазами, лишь стоило им закрыться. Еще несколько дней ушло, чтобы унять дрожь в коленях и научиться заново дышать. Но осознание все отказывались приходить.***
"Почему сегодня?" — Маринетт уже прокляла, что выбрала этот день. Асфальт от жары уже превратился в жвачку. Колени начинали склоняться к тротуару. Девушка подумывала вернуться домой, но каждый раз мысленно давала себе пощечину. Дежавю. Уж слишком часто Дюпен-Чэн испытывает это чувство в последнее время. Поднимая голову со тяжелым вздохом, девушка взглядом впивается в слишком знакомые ворота. Приложив недюжинные усилия Мари все же нажимает на звонок. В этот момент она молится всем известным и нет Богам неизвестно о чем. Дочь пекаря не уверена в том, чего хочет. С одной стороны, будет неплохо, если Адриана не будет дома. Брюнетке нечего сказать ему, пока все не выяснит. С другой — она так и не решила, что скажет Габриелю.***
Кажется, что эшафот уже близко. Кажется, у нее жар. Кажется, она забыла, что надо дышать. Кажется, что все кажется. И вот Санкер сообщает Ему о приходе нежданной гости. Закладывает уши. Не помня себя, под бешенный ритм сердца, она переступает порог кабинета. Маринетт готова увидеть все что угодно, кроме того, что уже увидела. В комнате царит полумрак. В комнате парит кислый запах, происхождение которого все еще не понятно. В комнате не убирались уже давно. Стол, пол, диван и даже подоконник хаотично завалены бумагой разных форматов. Листы на столе покрыты желтыми пятнами, поверх них стоят початая бутыль виски (наверняка, не дешевого) и стакан с этим же напитком. Модельер сидел спиной к девушке. Сгорбившийся. Растрепанный. В грязной и помятой рубашке. Маринетт задохнулась. Который раз за этот чертов день. Ее ребра сдавливали легкие, словно туго затянутый корсет. В этот момент брюнетка была рыбой — ее рот то открывался, то обратно захлопывался. Она сделала шаг на пробу, не отрывая ноги от пола. Мужчина громко выдохнул. Голубоглазая, собрав все осколки своей смелости воедино, сделала серию мелких шажочков. Габриель со стоном откинулся на спинку дивана, запрокинув голову. Мари сделала глубокий вдох, стиснула зубы и подошла почти вплотную к дивану. — Я должна... Вернее... — дыши Маринетт, — нам надо поговорить.