V
8 января 2019 г. в 23:20
За долгие годы работы Руфус Скримджер успел прослыть одним из самых храбрых авроров, а кое-кто и вовсе считал его безрассудным. Последнюю точку зрения разделял и Аластор Муди, для которого безрассудством было уже то, что еду в буфете никто не проверял на отсутствие яда.
Тем не менее все было достаточно мирно, в отделе появлялись новые ученики и стажеры, и самым серьезным происшествием долгое время оставалось превращение одного аврора в медную пуговицу. Преступнику тогда удалось скрыться, а остальные авроры после длительных поисков коллеги наконец заметили, что на пуговице оказались выгравированы его имя и фамилия. Ну а потом расколдовать его уже не составило труда.
Однако в начале семидесятых, с появлением того, кто называл себя лордом Волдемортом, все стало совсем по-другому.
Скримджер не в полной мере отдавал себе отчет в том, что именно чего-то похожего он и ждал чуть ли не всю жизнь, с тех пор как был побежден Гриндельвальд. Наконец-то в работе появился настоящий риск: они боролись не с мелкими хулиганами, а с последователями наводящего на всех ужас темного мага. И ради этого стоило рискнуть жизнью — впрочем, а для чего еще она нужна?
Юношеская восторженность давно ушла, в конце концов, Скримджеру было уже далеко за тридцать, но все чувства, испытываемые им в прошлом, остались где-то в глубине души, сгустившиеся, окаменевшие, заброшенные.
С Альбусом Дамблдором он не виделся больше пятнадцати лет.
Над домами поднимались Черные Метки, волшебников и магглов замучивали до смерти, сумасшедшие фанатики вершили свой суд по признаку крови — и они всем отделом боролись с этим, организовывали операции захвата, допрашивали взятых в плен, но никогда не пытали и не убивали их. Муди утверждал, что иначе они сами ничуть не будут отличаться от Пожирателей смерти. Скримджер считал, что это преувеличение, но не спорил с ним. Если они препирались, то в основном из-за предусмотрительности и правил безопасности.
Когда Скримджер получил в схватке первую серьезную травму, он впервые задумался, а не стоит ли хотя бы немного прислушаться к словам Муди.
Обиднее всего было то, что его зацепил какой-то сопляк. Все произошло очень быстро. Скримджер никогда раньше не слышал заклинания, которое тот проорал, целясь в него, и почти успел увернуться, но проклятье попало ему в правую ногу, и она мгновенно взорвалась болью. Руфус упал, потеряв сознание, и очнулся только в госпитале святого Мунго.
Нога болела так, словно ему выкручивали каждый сустав. При первой же попытке согнуть ее в колене Скримджер не смог сдержать стон. Перед глазами все расплывалось, и явно не только из-за отсутствия очков.
— А, ты очнулся, — услышал он хриплый голос с соседней кровати. Это был Аластор Муди.
— Чем все закончилось? — спросил Скримджер.
— Никто из наших не убит, — все так же хрипло сказал Муди, подтянув на себя одеяло. — Но больше хороших новостей нет.
Скримджер выругался.
— Надо было лучше смотреть по сторонам. Нога болит, как будто ее хорошо пожевала мантикора… Темная магия. Зря мы так, надо с ними жестче, это не люди…
— Пройдет твоя нога, — прервал его Муди и, поморщившись, отбросил одеяло. Скримджер с ужасом увидел тщательно перебинтованный обрубок.
— Это…
— Это значит, что нужно быть еще осторожнее. Постоянная бдительность…
Новая волна боли накрыла Скримджера, но на сей раз он закусил губу и не издал ни звука.