Лев и очки

      Альбус Дамблдор постарел; волосы и борода его стали серебристо-белыми, лицо прорезали морщины, но глаза остались такими же яркими — по ним никак нельзя было бы догадаться о преклонном возрасте их обладателя.       — Рад за тебя, Корнелиус. — Дамблдор пожал руку Фаджу, который был настолько ниже его ростом, что сцена казалась немного комичной. — Надеюсь, ты будешь достойно управлять магическим сообществом.       Скримджер не приближался, он размышлял о том, до чего же странны бывают амбиции и желания волшебников и насколько Дамблдор больше похож на нового министра магии, чем Фадж в маггловском смокинге и нелепом зеленом котелке. Сам он уже поздравил Фаджа.       Приглашенные постепенно разбредались по залу. Скримджер краем уха слышал, как Дамблдор рассказывает кому-то дурацкий анекдот. Он отошел к столу и взял бокал огневиски.       — Давно не виделись, Руфус, — услышал он за своей спиной.       Скримджер заставил себя обернуться медленно, как и подобает волшебнику его возраста с больной ногой.       — Здравствуйте, профессор.       — Я часто думал, как у тебя дела, — сообщил Дамблдор и улыбнулся. — Ты один из самых незаурядных моих учеников.       — Все хорошо. — Почему тогда он ни разу не написал?!       — Как тебе живется сейчас, в мирное время? — поинтересовался Дамблдор. — Твоя стихия — война, у Фаджа, например, все совсем наоборот…       — Скучно, — признался Скримджер. — Чувствую себя без дела. Но лучше так, чем затяжная война с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Я рад, что он побежден.       Дамблдор вздохнул.       — Нельзя сказать однозначно… Я опасаюсь, Волдеморт может вернуться.       Скримджер пожал плечами. Он сильно в этом сомневался. С другой стороны… его же победил годовалый ребенок! Вполне логично, что тот не смог проделать все как следует. Вот Гриндельвальд, например, уже сорок пять лет не возвращается…       — Скажите, а отчего вы сами тогда не сразились с Тем-Кого-Нельзя-Называть? — не выдержал Скримджер. — Он боялся вас больше чем кого бы то ни было…       — Я делал все, что мог, Руфус. Но это была не моя война, я это понял. — Дамблдор развел руками и вдруг напомнил Скримджеру своим видом тот далекий день, когда ликовали все, кроме победителя… — Я буду делать все возможное и в дальнейшем, но если Волдеморт возродится, его одолею не я.       Что значит — «не моя война»? Разве со злом не нужно бороться, пока у тебя есть силы? Скримджер оглянулся по сторонам. Фадж принимал очередные поздравления — от запоздавшей блондинки в ярко-малиновой мантии, чиновники переговаривались по углам, за искусственными окнами сгущались иллюзорные тучи — работа отдела погоды…       — Вы не могли победить его потому, что считаете многие действия недопустимыми, — заметил Скримджер. — Тот-Кого-Нельзя-Называть плевал на всякие правила, и это делало его сильнее.       — Какой смысл был бы в такой победе? — возразил Дамблдор. — Магический мир получил бы очередного Темного лорда. Похоже, жизнь еще не научила тебя этому, Руфус.       Скримджер почувствовал, что начинает злиться.       — Ваши ограничения давно устарели. Я не знаю, возможно, Гриндельвальд был более благороден и с ним действительно сработали эти методы, но…       — Оставим эту тему, — с нажимом сказал Дамблдор.       — Победителей не судят! — запальчиво вскричал Скримджер.       Некоторые гости начали оборачиваться в их сторону, и он пожалел, что вышел из себя.       — Победители, — тихо произнес Дамблдор, — судят себя сами.