Мать Тереза

      Последняя переходная глава. Со следующей наконец-то начинаются все действия первой арки. Не знаю, хватил ли я лишку, когда стал описывать подобные чувства Терезы, но... На ее месте так, наверное, чувствовал и размышлял каждый.       Не нам ее судить, окей?       Я сижу на удобном диванчике и болтаю ногами в воздухе, переводя взгляд с невозмутимого Рейзела, попивающего чай из красивой фарфоровой чашки, на не менее невозмутимого Франкенштейна, который статуей замер по правую сторону от своего патрона с изящным чайничком в руке.       Для меня же специально купили детскую пузатую кружку с забавным аляповатым Микки Маусом на ней. Чашка моя очень сильно выделялась на фоне местного изящества и почти королевской роскоши, но не сказать, что мне это не нравилось. Так создавалось впечатление, что... меня уже считают членом своей маленькой, но крепкой семьи.       Чувствую неловкость и ерзаю на месте, снова бросая взгляд на Виктора. Он сказал, что является моим опекуном и приемным отцом. Отец... Я никогда не знала, что значит - иметь отца...       Отец...       Теперь у меня есть отец...       Чувствую практически щенячьи радость и восторг от осознания этого факта. Все же, и в той, и в этой жизни я являюсь сиротой (и пускай мой отец находится в лаборатории у Игнис, но... Я никогда его не видела в живую). А еще меня обуревают различные чувства, в которых я теряюсь. С одной стороны мне хочется обнять Виктора и прижаться к нему, чтобы знать, что все происходящее не сон.       С другой же... Мне хочется сбежать и поплакать где-то в одиночестве, чтобы разобраться в своих чувствах. У меня есть отец... Теперь у меня есть отец... Я рада, честно! Но я ведь... я банально не знаю, что нужно говорить и как говорить... Как я вообще должна себя вести?       Едва ли мое поведение напоминает обычного ребенка... Это хорошо или плохо? Что я должна им сказать? Что? А стоит ли вообще что-то говорить? Мне тут не место? Должна ли я уйти? Что я хочу сказать? А не слишком ли? А может быть...       С каждой заполошной мыслью паника начинала расцветать ярким цветом, отчего мне все сильнее хотелось банально куда-нибудь сбежать и забиться в угол, чтобы меня никто не беспокоил. - Тереза, спокойно. - Рейзел врывается в мои метания как никогда вовремя. Еще бы немного, и я бы была погребена волной упаднического настроения и мыслей. А так, лишь успокоилась и стала мыслить здраво и логично. Действительно, моя паника ни к чему хорошему не приведет. К тому же, не собираются же они меня убивать, в самом-то деле. - Спрашивай.       Вопросительно смотрю на него, склонив голову набок. Мне не совсем понятно, что именно он имел в виду. О чем я должна спрашивать? У меня куча совершенно различных вопросов, и я даже не знаю, что именно я должна спросить первым. В моей голове настоящий хаос, от чего я в невероятной растерянности. - Спрашивай то, что ты хочешь знать больше всего. - поясняет слова Кадиса Виктор, смотря прямо на него. Взгляд у него острый, но невероятно теплый и добрый. Даже не верится, что именно он является счастливым (нет) обладателем Темного копья и, вообще, по манге вроде как полусумасшедший ученый. Если брать в расчет то, как он обо мне заботился с момента моего появления тут, все это кажется сильно преувеличенным.       Или, может, дело в том, что я маленький ребенок?       Но тут же мои мысли перебегают на нечто другое. Он сказал, что я хочу знать больше всего? А что я хочу знать? У меня куча разных вопросов, количество которых банально не укладывается в моей голове даже благодаря системе. Я мало что понимаю, но...       Что я хочу знать больше всего?       Что именно?       Что?       Больше всего... Наверное, этот вопрос будет самым глупым и банальным в этой ситуации, но... Я же ребенок, мне простительно. К тому же... - Папа? - Я всегда хотела знать, как я буду себя чувствовать, если однажды у меня появится отец. В прошлой жизни из-за моего неуемного желания всех и вся защитить меня банально никто не хотел удочерять, потому что я постоянно щеголяла синяками и царапинами. Даже если кто-то и пытался, то обычно возвращали уже через неделю, просто не в силах выдержать моих сумасшедших выходок.       После того, как я пошла в школу, мой шанс на удочерение и вовсе уменьшился в три раза. А уж когда я заболела и мой диагноз был совершенно неутешительным... Он стал равняться нулю. В этой жизни не лучше: кто в здравом уме в лаборатории станет удочерять эксперимент, которого даже за человека-то не считает и который непонятно, доживет ли вообще до конца месяца или нет?       Именно поэтому то, что Виктор стал моим отцом, делает меня невероятно счастливой.       У меня теперь есть отец.       И... семья.       Я не одна. - Вы правда теперь мой папа? Кажется, с этого вопроса Франки поперхнулся. Не понимаю... Он ожидал какой-то другой вопрос? Или я сказала что-то не то? Непонимающе хмурюсь и вопросительно смотрю на него, но меня больше всего интересует именно это. Все же, я всегда хотела иметь родителей.       Это мечта любого сироты.       Молчание затягивается, заставляя меня чувствовать себя виновато и неуютно. Может, я сказала что-то не то? На меня сердятся? - Я... сказала что-то не то? - Н-нет-нет, все в порядке. - Виктор откашлялся и под моим и Рейзела испытующими взглядами (хотя у последнего, скорее всего, он просто был любопытным) кивнул головой. - Да, я теперь твой отец.       Радостно улыбаюсь, с трудом удерживаясь от желания вскочить и закружиться на месте от радости. Однако, в ладоши все же хлопаю. Не думала, что подтверждение того, что у меня теперь есть папа, сделает меня настолько счастливой. Вроде бы уже не маленькая (мне ведь уже почти двадцать пять...), а поди ж ты.       Счастлива так, как будто выиграла самую важную в жизни мечту. Впрочем, если покопаться в моем прошлом, выходит, что так все и есть. Интересно, слишком ли нагло будет, если я попрошусь на ручки? Хотя да, нагло. К тому же... я ведь уже не ребенок. Да и, практически уверена, что он сделал это для того, чтобы к нему и Мастеру было меньше вопросов.       К тому же, не возвращать же меня в СОЮЗ, верно? Думаю, он с трудом смирился с моим присутствием и не хочет, чтобы со мной были какие-то проблемы. Не хочет, чтобы Кадис волновался? Да. Определенно. Наверное, он совсем не ожидал, что я свалюсь ему на голову. Даже если он от меня не в восторге, он ведь все равно удочерил меня и теперь является моим отцом. Отец...       Самое меньшее, что я могу сделать для него, это не доставлять проблем и не отсвечивать по максимуму. - Обещаю, что не буду доставлять вам никаких проблем и буду вести себя хорошо. Я буду делать все, что вы скажите. Я даже могу на глаза не показываться, но... Вы только меня обратно не возвращайте, ладно? - знаю, что получилось слишком жалобно, но я ничего не могу с собой поделать. Я не хочу возвращаться в СОЮЗ. Я боюсь туда возвращаться.       Сумасшедший Кромвель...       Не менее поехавшая Айрис...       Боль от экспериментов, которая разбавляла мое постоянное одиночество и тоску.       Моя нянюшка, которая ничего не могла сделать, чтобы защитить меня... Скорее всего, она уже мертва.       Удивительно, что после всего произошедшего со мной, я так и не поехала крышей. Система помогла? Помнится, было там что-то про "разум игрока"... Да, определенно было. Наверное, только благодаря этому я и остаюсь в трезвом уме и твердой памяти. В ином случае... Не думаю, что после такого, я смогла бы жить, как ни в чем не бывало. - Пожалуйста... Я сделаю все, только не возвращайте... - мне банально хочется разреветься, как маленькому ребенку. Впрочем, тело-то детское и очень чувствительное, так что я все-таки не справилась с эмоциями и позорно разревелась. Вроде взрослая девка, однако...       Сижу и плачу, как трехлетка.       Стыдоба-то какая...       Я боюсь СОЮЗ. Я не хочу туда возвращаться.       Я сделаю все, что угодно... Пожалуйста, не возвращайте меня.       Я не помню тот момент, когда меня взяли на руки и принялись укачивать, как маленького малыша, пока я позорно ревела кому-то в грудь, размазывая слезы и сопли по рубашке. Какой-то частью сознания мне было ужасно стыдно, потому что я помнила, как они (что Виктор, что Рейзел) не любят беспорядка, однако это было выше меня.       Меня трясло, и я ничего не могла поделать с этим. Но при всей этой истерике я внезапно поняла, что чувствую только небывалое облегчение и... радость. Кажется, что я преодолела какой-то барьер, который прежде замораживал все мои эмоции и не давал мне чувствовать большую их часть.       Не удивительно, что со мной было все нормально. Это спасло меня в лаборатории.       Спасибо, Система...       Молчание послужило мне ответом, отчего я наконец-то успокоилась и сейчас лишь тихонько икала, пока Кадис вытирал мне слезы, а Франкенштейн отпаивал водичкой. Система не ответила впервые. Почему?

В моих функциональных задачах нет такого параметра, как "разум игрока".

      Что это значит? Нет "разума игрока"? Тогда что же случилось с моими эмоциями? Погодите-ка... Может ли быть такое, что это было "самовнушение", вернее, "самообман"? Помнится, я читала в какой-то статье по психологии, что иногда психика человека так ведет себя в каких-то тяжелых для психики условиях, чтобы сохранить рассудок и не сойти с ума.       Если задумываться об этом... Та лаборатория... Куда уж тяжелее, верно?       Моей психике требовалась какая-то константа, а учитывая все то, что я читала про "Систему" в манхве и фанфиках... Не удивительно, что этой самой константой стал "разум игрока", за которой моя психика зацепилась, как утопающий за соломинку. Да и сама Система не пыталась меня переубедить, прекрасно понимая надобность такого шага.       Сейчас же, когда я в безопасности, надобность в такой константе просто отпала. Вот и... - П-простите... - тихо бурчу, пламенея щеками и снова стыдясь того, что повела себя как маленький ребенок. Я понимаю, что это была для меня своеобразная эмоциональная разгрузка, однако...       Как стыдно-то... - Все в порядке. Ты в безопасности. - говорит Рейзел, гладя меня по волосам, когда я все еще сижу на руках у Виктора, вцепившись в его рубашку так, будто меня насильно отодрать хотят. Я долго смотрю то на него, то на Франкенштейна. Умом я уже понимаю, что это правда, но глупое сердце все никак не хочет успокаиваться и то и дело испуганно ёкает, стоит мне снова вспомнить про лабораторию, откуда я сбежала. - Ты в безопасности.       Я решительно киваю и прикрываю глаза, чувствуя успокоение.       Я ему верю. Я неуверенно разжимаю кулачок и отпускаю рубашку Франки, но все еще держу его за самый краешек рукава. Ой, из-за меня она помялась.       Я в безопасности.       Все будет хорошо, верно?