***
Цветы — самые милые вещи, которые когда-либо создал Бог, но забыл вложить в них душу. Генри Уорд Бичер Говорят, что во всех нас заложены ростки того, что мы когда-нибудь сделаем в жизни, но мне всегда казалось, что у тех, кто умеет шутить, ростки эти прикрыты лучшей почвой и более щедро удобрены. Эрнест Хемингуэй Есть только одно важное для всех дело в жизни — улучшать свою душу. Только в этом одном деле человеку не бывает помехи, и только от этого дела человеку всегда бывает радостно. Лев Толстой
Я капризничаю. Не слишком уж нагло, а осторожно, но капризничаю, желая узнать, как много Кромвель готов мне позволить. Я не притворяюсь, что мне скучно, потому что мне действительно очень скучно — в этой небольшой комнатке мне просто решительно нечем заняться — но каждый раз, когда я говорю ему что-то или прошу, я всегда внимательно смотрю ему в лицо, чтобы понять, как он относится к моему нытью. На удивление, он не раздражается, когда я ною или прошу у него что-то. Хотя, стоит признать, делаю я это каждые минут двадцать, когда мне надоедает предыдущее занятие. Любой другой на его месте уже давно вспылил бы, повысил голос, наорал или огрызнулся, а он ничего, терпит и с по-настоящему Буддистским спокойствием пытается развлечь меня. От последней попытки у меня нервно дергается глаз, когда он попытался при мне поэкспериментировать на какой-то обезьяне, но я закатила такую истерику со слезами, соплями, икотой и громким ревом, что он, кажется, зарекся при мне делать все, что хоть как-то относится к лаборатории. Не горжусь тем, что ударилась в слезы, но, по крайней мере, избежала психологической травмы на всю жизнь. Хотя теперь мне безумно стыдно за саму себя. Это как испанский стыд, только стыдно мне не при виде поступков не других людей, а при осознании, насколько же я ужасно себя вела. Конечно, мой биологический возраст все это слегка сглаживает, но все же… Зато у меня теперь есть своя сова, которую мне откуда-то приволок Кромвель. При этом ни я, ни сама сова такого знакомства явно не ожидали, потому что на момент встречи обе были невероятно всклокоченными — одна с взъерошенными перьями и выпученными (хотя у сов, кажется, они всегда круглые) от шока глазами, а вторая лохматая, сонная и потому крайне недовольная я от того, что меня резко разбудили и куда-то зачем-то потащили. В общем, встреча вышла такая себе, и мне огромных трудов стоило не заплакать прямо там, потому что сова мне не понравилась, хотя в свое время я буквально зачитывалась историями о Гарри Поттере и, конечно, помнила о Букле. Впрочем, мне досталась не полярная сова, как была у него, а обычная серо-рыжая сипуха, которую, кажется, Кромвель отловил ради меня буквально в каком-то лесу. Я молча выслушала все это, потрясла головой, думая, что мне кажется, снова потрясла, когда поняла, что мне не кажется и это реально творится со мной, после чего постаралась прийти в себя от шока, и с замешательством уставилась на сову, просто не зная, что мне делать с таким вот странным подарком. Впрочем, стоит отдать ей должное, она смотрела на меня точно также, но еще в ее круглых неподвижных глазах виделось четкое осуждение, словно это я ее схватила за хвост и притащила в дом, наплевав на все ее желания. Я же задумалась над тем, можно ли мне заявить, что Кромвель жестоко обращается с животными? Впрочем, я не собираюсь это делать, а то мало ли, что он может сделать с бедными волонтерами с его-то силами. Да и неправильно это как-то будет, учитывая, что он так пытался меня порадовать. У него не слишком-то и получилось, конечно, но главное ведь старание, хотя итоговый результат я хотела бы менее предсказуемый. Я нервно подпрыгиваю на месте, когда сова грозно ухает и перелетает на спинку кровати, продолжая таращиться на меня круглыми глазами. Ох, как же я неуютно себя чувствую под этим пристальным взглядом. Будто сова застала меня за чем-то неприличным, и сейчас медленно, но верно отходит от шока. Хотя она ведь и правда от него отходит. По другой причине, правда, но суть примерно та же. Кажется, мы обе пребывали в полнейшем шоке. А кто бы на нашем месте не пребывал, учитывая, что видеть друг друга у нас уж точно не было малейшего желания? По крайней мере, лично меня ее длинные острые когти вот совсем на знакомство не вдохновляют. Да и сова в качестве домашнего питомца… У меня вон Мика есть, да и не думаю, что эти двое уживутся друг с другом. И это если не считать то, что сова эта наверняка дикая. Не зоопарк же он ограбил, верно? Ну, я надеюсь, что все-таки не ограбил… Уточняю этот факт с плохо скрытым подозрением, опасаясь того, что он и правда мог грабануть какой-нибудь зоопарк. Все же, от таких людей, как Кромвель, всего в принципе ожидать можно… К счастью, мои опасения не оправдались, и Кромвель успокоил меня — насколько вообще может успокоить факт того, что сова дикая. Правда, почему-то он притащил ее из России, будто мест поближе, где обитали совы, не нашлось. И когда он успел до России смотаться-то, учитывая, что даже на самолете лететь туда-обратно почти двенадцать часов? Хотя учитывая его силы, наверняка напрямую рванул туда доставать мне сову. И нет, не подумайте, я благодарна ему, правда, но неужели ему и правда в голову не пришел какой-нибудь другой подарок? Например, менее живой и агрессивный? А еще желательно без всевозможных паразитов и прочих опасностей, потому что я как-то не стремлюсь заболеть. Не знаю уж, что именно переносят совы, но они явно чем-то болеют и потому могут быть переносчиками, поэтому я не хочу близко контактировать с совой, даже если она в какой-то степени очень миленькая. Правда, не думаю, что она сможет долететь до ближайшего леса днем, поэтому отпущу ее ночью. Думаю, ее отсутствия Кромвель даже не заметит, а если и заметит, то я просто придумаю что-нибудь. Все же, рядом с совой я точно жить не хочу. И общаться с ней тоже. Мне и без нее неплохо. — Ээээ… спасибо. — наконец говорю, все еще косясь на сову, которая тоже не слишком дружелюбно косится на меня. Кажется, у нас антипатия с первого взгляда. Так что вместе мы определенно не уживемся, так что пускай она летит себе куда подальше от меня. Вот ночи дождусь, и тут же отпущу ее! Придя к такому простому решению, я заметно приободрилась и уже куда активнее начала ныть, что хочу на детскую площадку. До этого Кромвель меня никуда не выпускал, и даже под его присмотром мне не разрешалось бывать на чистом воздухе. К счастью, сейчас почти полчаса нытья совершили буквально волшебное действие, и Кровель, хоть и явно не желал отрываться от своей работы, но все-таки взял меня на руки и действительно отвел на площадку. Видимо, кому-то другому меня не доверял, раз сам повел меня, а не доверил кому-то из подчиненных. Я с удовольствием качалась на качелях, одновременно докапываясь до Системы, чего это она затихла, и я уже три дня как ничего от нее не слышу. Неужели она и правда обижается на меня все это время? Ну да, я была не права, когда сказала это, но ведь это не повод так себя вести! Впрочем, кажется, Система считала, что очень даже повод, потому что не отзывалась на все мои манипуляции, хотя я правда старалась дозваться до нее. Устало вздыхаю, отталкиваясь ногой от покрытия площадки, чтобы раскачаться еще сильнее. Жалко, конечно, потому что я уже как-то привыкла к поддержке Системы, и мне трудно без знания того, что мне грозит, но жизнь — штука очень непредсказуемая, так что пока потерплю ее игнор. Надеюсь, что, по крайней мере, она достаточно быстро сменит гнев на милость.