Голос цвета ярости

      Сбросив вызов Сала, Трэвис посмотрел на часы, тяжело вздохнув. Пора было вставать, но так не хотелось: неприятный осадок со вчерашнего вечера остался до сих пор и испаряться, видимо, не собирался.       Конечно, парень сказал Фишеру, что не обижается, потому что если бы сказал честно — было бы намного больше проблем. А так, Фелпс может спокойно держать все в себе до того момента, пока не забудет или не смирится. А чтобы это произошло быстрее, Трэв любил отвлекать себя чем-то полезным, например, уборкой дома, или походом в спортзал.       Сегодня, он решил выбрать второе, потому как с загруженным распорядком дня совсем не успевает.       Встав с кровати, блондин надел черную футболку и серые шорты, отправившись в ванную. Собирался парень недолго, поэтому уже через 20 минут стоял у выхода, зашнуровывая кроссовки. Есть он не стал, так как прием пищи перед походом в зал — подобно смерти. Как-то раз Трэвис совершил подобную ошибку, и в течение всей тренировки думал, что вот-вот умрет.       Спортзал находился в квартале от квартиры Фелпса, поэтому он, чаще всего, ходил пешком. Тем более, погода позволяла.       Так как Трэв ушел из группы относительно недавно, а о новом гитаристе ещё мало кто слышал, многие люди оборачиваются блондину вслед, перешептываясь, а некоторые даже все ещё подходят с просьбой об автографе. Конечно, Фелпс не может отказать, напоминая о том, что он больше не состоит в ArtRock, но людям все равно, ведь официального подтверждения того не было, а наслово мало кто верил.       Именно поэтому парень не очень любил просто так разгуливать по улицам, ведь кроме фанатов, рядом всегда были журналисты. Трэвис всегда думал, что на данную работу берут исключительно черных магов, ведь как только случается какой-то скандал — они тут как тут, при чем в полной экипировке со всеми камерами и заранее подготовленными вопросами.       Но сегодня было как-то подозрительно тихо и спокойно: блондин просто дошел до зала, не встретив по дороге ни фанатов, ни репортёров. Это не могло не радовать.       Если обычно блондин предпочел бы пойти в зал на беговую дорожку или за тренажеры, то сегодня он решил пойти в бассейн, что находился прямо под основным залом.       В раздевалке было не очень много народа, поэтому Трэв спокойно переоделся в плавки, надел синюю плавательную шапочку, полотенце повесил на плечи. Уже уходя, он остановился напротив большого зеркала в пол, осматривая себя с ног до головы. Естественно, взгляд остановился на метке, что находилась на левом плече. Куча нехороших мыслей сразу посетила голову Фелпса, куда без этого? Но сегодня парень не был намерен загоняться по этому поводу, поэтому просто пошел дальше.       В бассейне было 8 дорожек по 50 метров. Одна дорожка была занята утренней группой для детей, две другие — простыми людьми, которые так же пришли поплавать для себя. Остальные, как отметил про себя Трэв, находились в главном зале, и сегодня блондин был счастлив, что не пошел туда.       Выбрав одну из дорожек, Фелпс прыгнул в воду, выходя на поверхность уже стилем под названием «дельфин». Вода оказалась чуть прохладнее, чем ожидал парень, но тело быстро привыкло.       Освежающая вода, и почти полное одиночество хорошо повлияло на Трэвиса: он успел о многом подумать, многое осознать и, в конце концов, принять. Например то, что с Фишером он уже не будет, и на этом все. Какие-то слепые надежды ушли вместе с болью обиды, но так даже было легче и лучше для самого парня.       В таких, порой, тяжёлых раздумьях, Фелпс и не заметил, как прошло полтора часа. Детская группа давно ушла, а помимо него плавали ещё три человека. Стало уже довольно холодно, поэтому блондин решил, что пора заканчивать.       Выйдя из воды, Фелпс обтерся полотенцем и направился к мужской раздевалке. На секунду ему показалось, будто кто-то прожигает его взглядом, и он не ошибся: недалеко сидел парень в черной шапочке и в плавательных очках. Он какое-то время смотрел на Трэва, а после спешно отвернулся. Конечно, Фелпс не придал этому никакого значения, ведь давно привык к общественному вниманию.       Парень уже почти оделся, когда в раздевалку зашёл тот самый парень. По началу он даже не смотрел в сторону блондина, спокойно переодеваясь в повседневную одежду, но когда Трэвис закинул свою спортивную сумку на плечо, незнакомец повернулся в его сторону. — Эй, — окликнул он блондина. Трэв повернулся, приподняв одну бровь. — Как тебя зовут?       Фелпс постоял с минуту, думая, в чем подвох. Все это время незнакомец смотрел на него, ожидая ответа. — А тебе зачем? — наконец спросил Трэвис, облокотившись о дверной косяк. — Ну, как тебе сказать…- парень снял с головы плавательные очки, затем резиновую шапочку, и взгляду Фелпса открылись ярко-голубые волосы, точь в точь похожие на волосы Сала. — Я заметил кое-что любопытное. — И что же?       Голубоволосый парень встал с лавочки, подошёл к Фелпсу и улыбнулся. На его плечах висело полотенце, которое вдруг оказалось на полу: Трэвис увидел метку на левом плече парня.       Пока блондин отходил от шока, голубоволосый поднял свое полотенце, бросив его на лавочку. — Да, я тоже по началу был в замешательстве. — Ахуеть…- выдал Фелпс, положив руку на лоб. — Не так я представлял себе мою встречу…с соулмейтом.       Незнакомец усмехнулся и направился к своему шкафчику, в котором оставил вещи. — Да уж поверь, я тоже. Кстати, — парень надел черную футболку, затем серые джинсы. — Ты так и не представился. — Ааа…я… Трэвис, — блондин был все ещё в шоке от происходящего. — Фелпс. А ты? — Филипп Фостер. — после недолгой паузы, он продолжил. — Можно просто Фил.       Блондин мотнул головой, пытаясь избавиться от неожиданно появившейся головной боли. — Ну…может посидим где-нибудь, узнаем друг друга хоть? — внезапно предложил Трэв, наблюдая за тем, как его теперь уже соулмейт расчесывает непослушные голубые волосы.       Вместо ответа парень лишь кротко кивнул, улыбнувшись уголком рта.

***

      Парни выбрали небольшое кафе недалеко от зала. Это была уютная кофейня со своей атмосферой. Тут пахло кофе и сливками, люди сидели за небольшими столиками, играла тихая ненавязчивая музыка. Трэв выбрал один из столиков в самом углу помещения: так им никто не помешает. — Итак, — начал Фелпс, изучая меню. — Расскажи о себе.       К парням подошёл официант. Трэвис заказал двойной капучино, а Фил латте. Как только парень в черном фартуке отошёл от столика, Фостер начал говорить. — Ну…мне 17 лет, учусь в художественном колледже.       Трэв медленно моргнул, уставившись на парня напротив. — Постой, сколько тебе? Ебать… — А что? — Ну мне типо 22, хах…       Фил неуверенно улыбнулся, зачесав упавшую челку назад. В этот момент принесли кофе, но парням было совершенно не до него. — Ну, у меня день рождения через три дня, так что считай, что 18. — через какое-то время сказал Фостер.       Фелпс явно обрадовался этой новости: быть с несовершеннолетним человеком довольно опасно, как считал блондин. У него были свои принципы на этот счёт. — Какая у тебя линия? — спросил Трэв, отпив немного горячего кофе.       Филипп лишь усмехнулся, посмотрев куда-то в сторону. — Это важно для тебя? — Ну…в связи с последними событиями, не очень.       Трэв вспомнил о том, что он совершенно не парился насчёт линии Сала: он очень привязался к нему, хоть у парня была серая линия. Раньше бы Фелпс ни за что на свете не связался бы с подобным человеком, но встреча с Фишером перевернула его мир.       Фил, увидев странное задумчивое настроение собеседника, закатал рукав толстовки, показывая свою руку. Его тонкое запястье обрамляла красная линия, но Трэв отлично заметил то, что его линия была намного тусклее, чем всё обычные. — Что с ней? — напрямую спросил блондин, рассматривая руку парня. — Ну…понимаешь, мои родители, они…вдвоем мёртво-меченные.       Повисло молчание. — То есть как? — Папа лишился своего соулмейта, когда ему было 20 — девушка погибла в автокатастрофе. А мама никогда и не видела своего, видимо, погиб ещё до их встречи. — Фостер дотронулся до своей линии. — Когда они встретили друг друга, решили, что судьба дала им повторный шанс. И они были немало напуганы, когда увидели, что моя линия тусклая, они не знали, что такое может быть.       Фил рассказывал с какой-то доброй грустью, будто он о чем-то сожалел. — Воу…жесть. — только и смог выдать Трэв, отодвинув кофе в сторону. — Да, в нашем мире такое — редкость. — парень отпил кофе, сверкнув голубыми глазами. — Теперь ты расскажи о себе.       Фелпс почему-то забыл, что и ему предстоит поведать хоть что-то о себе, поэтому он еле заметно дернулся, забегав глазами в разные стороны. Под изучающим взглядом голубоволосого ему стало крайне некомфортно. — Ну…на данный момент я репетитор по гитаре, бывший гитарист группы ArtRock, ты, наверное, слышал о такой. — Нет, не слышал. — честно признался Филипп, наблюдая за тем, как меняется выражение лица блондина.       Трэвис сначала удивился, а после усмехнулся, переведя взгляд в пол. — И что, знаменитая группа? — Солд-ауты собирали не раз, хах.       Теперь настала очередь удивляться Фостера: он округлил глаза, подавшись немного вперед. — Вау! Да ты у меня знаменитость? — улыбнулся парень, замечая, как понемногу краснеет Фелпс.       В голове блондина красным пульсировала фраза: «я у него знаменитость». Почему-то Трэв никак не мог привыкнуть, ведь ещё сегодня утром он и не знал, что встретит своего соулмейта, сегодня утром он ещё думал о Фишере.       Весь этот день разум Фелпса не покидает одна очень навящивая мысль: Филипп очень похож на Сала. Может, благодаря этому парню, блондин наконец забудет о своих неудачных чувствах? Может, это его панацея от безответной любви? Хотелось бы в это верить, особенно сейчас, когда Трэвису так не хватало чьей-то заботы.       Парни говорили часами напролет: о своих интересах, о том, как они жили до этого дня. Трэв рассказал о том времени, когда он был в группе, но тайну своего ухода, конечно, не раскрыл, сколько бы Фостер не просил. Оказалось, что у Фила есть младшая сестра, но он видится с ней крайне редко, потому как она живёт с родителями, которые в другом городе. По словам голубоволосого, он переехал в Нью-Йорк год назад в свои неполные семнадцать лет. Причиной тому послужила мечта учиться в престижном художественном колледже. — Рисую, сколько себя помню. Сначала, как все дети, солнышки-домики, а потом пошли люди, и вот тогда мама увидела во мне талант. — усмехнулся Филипп, идя рядом с Трэвом по вечернему городу. — Отдала в местный художественный кружок. Там меня научили основным азам. А потом уже учился сам. — Где ты жил до того, как переехал? — спросил блондин, ловя себя на мысли, что ему реально интересно слушать своего юного собеседника.       Трэвис особо не мог похвастаться умением слушать и выслушивать, но в этот раз он даже сам задавал наводящие вопросы, с интересом слушая истории Фостера. — Мы жили в Южной Королине, родители с сестрой и сейчас там живут. Я приезжаю к ним от силы два раза в год, времени нет вообще…       Сидя в местном баре, Фелпс решил задать один вопрос, который вдруг пришел в его уже пьяную голову: — Слушай…а ты девственник?       Подобный вопрос застал Фила врасплох: он отодвинул от себя коктейль, посмотрев на блондина. Поняв, что Трэвис не шутит, голубоволосый хотел было что-то съязвить, но алкоголь заставлял отвечать открыто. — Ну, знаешь…родители всегда говорили, что иметь связи не со своим соулмейтом — грех. Какая ирония, что это говорили они мне. Но я и сам так считал. Поэтому считай, что ответ на твой вопрос — да.       Трэвис, удовлетворенный ответом, почувствовал кучу мурашек, что бежали по спине, когда услышал ответный вопрос: — А ты? — Мне 22, Фил. Ты прости, конечно, но до недавнего времени я клал огромный хер на всю эту поебень с соулмейтами. Думаю, ответ очевиден.       Трэв ожидал любой реакции от Филиппа, но никак не смеха. Про себя же блондин отметил, что голубоволосый очень мило смеётся. — Почему-то я ожидал подобного ответа.       Между парнями наступило бы молчание, если бы не громкая музыка, играющая в баре. Несколько пьяных мужиков решили подраться, матеря друг друга последними словами. Телефон Фостера, что лежал рядом с ним, завибрировал. На экране высветилось «Мышь». — Да? Я гуляю. Боже, не маленький, отстань. — парень закатил глаза. — Нет, не пьяный. Да иду я, все.       Фил сбросил вызов, слезая с высокого стула у барной стойки. Трэв последовал его примеру, оставив бармену деньги. — Кто звонил? — спросил блондин, идя за недовольным парнем. — Подруга. Мы с ней в общаге живём. Она старше всего на год, а опекает как мама! Бесит…       Фелпс усмехнулся. Фил и правда казался ребенком.       На улице было прохладно: ветер, казалось, пробирался под одежду. Фостер молча заказал такси, а после уставился куда-то через дорогу. На небе светила полная луна. — Могу проводить тебя. — Не стоит.       Трэвис молча выхватил телефон из рук голубоволосого, зашёл в контакты и забил свой номер телефона. Все это сопровождалось недовольным взглядом Фостера. — Все, теперь не потеряемся. Жду звонка завтра. Теперь ты от меня не скроешься.       Настроение Филиппа улучшилось: он улыбнулся, забрав телефон обратно. — Куда уж там.       Такси приехало через 5 минут. Когда Фил скрылся из виду блондина, Трэв подумал, что это определенно один из самых хороших дней в его жизни. Парень даже подумать не мог, что его соулмейт - такой классный человек. — «Но это не Сал.» — пронеслось в голове, от чего Фелпсу поплохело. Он это прекрасно осознавал.