Asperitas

      Сакура злилась, стиснув челюсти до боли. Лицо под маской невыносимо зудело, щипало от капель солёного пота. Сорвать бы её к чертям и продышаться. Ещё эти запахи вокруг: сочная молодая листва, цветущие мелкие травы, едва уловимый запах костра откуда-то с дороги. Не лучшее время для голодных скитаний по лесу.         Похлопав себя по карманам, она ловко вытащила крохотный свёрток и развернула его. Шелест разрываемой упаковки тут же затерялся в стрекоте цикад и трели утренних пташек.         Сакура раздражённо вздохнула: питательные пилюли раскрошились в пыль, вымазав пальцы. Приподняв маску, она осторожно положила остатки в рот и разжевала. Терпкий аромат трав и полезных ингредиентов осел оскоминой на языке, заставив буквально подавиться воздухом.         Она сдержала кашель, грозящийся перейти в рвоту, и сглотнула кислую слюну. Пережёвывая пилюлю, Сакура старалась не думать о том, что питаться этой дрянью, похожей на хвойное мыло, она уже не в силах.         Дожевав, Сакура на мгновение задумалась, удерживая маску чуть приподнятой. Что стоит просто снять её, не поднять для того, чтобы поесть, а вдохнуть полной грудью воздух, подставляя лицо ветру. Да просто-напросто умыться наконец-то?         И тут же одёрнув сама себя, поправила маску на место. Что стоит отвлечься и нарушить приказ, провалить задание, когда осталось только немного передохнуть и двинуться в обратный путь, не останавливаясь?         Она уже неделю таскалась за этой троицей — не спала, грызла отвратительные пилюли и на ходу придумывала всё новые и новые проклятия.       Её разведывательная миссия была проста в своих инструкциях — не раскрывать себя, не вступать в бой и собрать информацию о членах Акацуки.         От этого Сакура злилась ещё сильнее. Ничего такого, что было бы неизвестно Конохе, она не узнала. Личности двоих уже были в книге АНБУ, а третий не проявлял никаких способностей. Ну разве что раздражать подрывника из Скрытого Камня.         Если они не скандалили между собой, то просто молчали. Разгуливали по публичным домам, тоннами ели данго, слишком шумно болтали о планах поймать Трёххвостого и вообще мало походили на шиноби.         Даже местоположение этого убежища было известно, но не подтверждено. Сакуре оставалось только доложить, что Трёххвостый захвачен. И надеяться, что господин Джирайя надёжно скрывает Наруто.         Сакура устало повела плечами, она невыносимо устала и вновь бесполезна. Она несколько раз крепко зажмурилась, прогоняя сонливость, но всё же удобнее устроилась на ветке невысокого дерева. Жёсткая кора раздражала кожу даже через грубую ткань формы, а мелкие сучки и зазубрины впивались в бёдра. Ещё немного, и она будет дома. Выдохнув, Сакура выровняла пульс — пару минут покоя — и в путь.         Но расслабиться ей не удаётся; почувствовав чужое присутствие, она тут же подобралась, скрыв чакру. Сакура напряжённо всмотрелась сквозь листву и сглотнула комок, застрявший в горле: «Хатаке Какаши», — услужливо подкинула память. Затаив дыхание, она стала неотрывно наблюдать за его неторопливыми шагами, чуть сгорбленной спиной и тем, как он медленно стягивал с себя одежду.         Его точёное тело было украшено множеством различных шрамов, так заметных на белоснежной коже. Он потянулся, словно продемонстрировав забитые мышцы. Шумно выдохнув, он почему-то улыбнулся, резко изменившись в лице.         Сакура всегда была честна перед собой: ей было откровенно страшно. Эта тёплая улыбка на его спокойном лице её не обманет. Хатаке Какаши — первоклассный убийца. В бою против него она не выстоит, может даже не пытаться. Всё, что было известно Конохе о своём нукенине, занесено в книгу АНБУ, и, кажется, навеки отпечаталось в её памяти. Она не сможет противостоять его боевому опыту и шарингану.         Вариант был только один: затаиться и ждать, пока он закончит тренировку. С её контролем чакры у неё неплохо выходило оставаться незамеченной целую неделю. Конечно, два раза она была на грани раскрытия, но, кажется, он не воспринял это всерьёз, иначе давно бы вступил в бой.         Решив затаиться, Сакура будто слилась с листвой, полностью подавив чакру, замедлила дыхание и сердцебиение. Способности к управлению своим телом позволяли ей быть одной из лучших в разведке и выполнять миссии высокого ранга в одиночку. Жаль только, что мечтала она не об этом. Её боевой потенциал так и остался незамеченным.           — Знаешь, люди погибают от глупости, а не в боях… — Она раскрыла глаза и почувствовала, как сердце пропустило удар: он её всё-таки заметил. — Если шиноби погиб в жестокой схватке, выполняя задание — честь ему. — Он тянул слова, делая голос грубее, и от этого голоса она была готова сквозь землю провалиться. — Ну, а если противник, превосходящий в силе и опыте, два раза отпускал тебя живым, а ты всё равно пришёл в его дом… Сам понимаешь. — Хатаке крепче сжал кунай и оскалился. Сакура же, пытаясь унять волнение, граничащее с паникой, быстро перебирала варианты сражения, при которых она останется жива.          Она кивнула, приняв единственно верное решение, и бесшумно спрыгнула с ветки: у неё был только один шанс — завязать бой, отвлечь и сбежать.         Сакура крепче сжала кулак, наполненный чакрой, замахнулась и со всей силы ударила себе под ноги.         Земля дрогнула и с треском разломилась на куски. Харуно отпрыгнула назад, избегая столбов пыли, поднявшихся в воздух. И поймала на себе его взгляд, полный изумления и какого-то странного восторга.         Кунаи полетели один за одним, разрезая густой от пыли воздух, и со звоном упали на землю. Сакура хмыкнула, она и не надеялась попасть, просто зарабатывала секунды для отступления.         Бегло осмотревшись, ей на мгновение показалось, что она потеряла Хатаке из виду, но он оказался даже ближе, чем она ожидала.         Заметив его, Сакура быстро атаковала, но удары лишь сотрясли воздух. Она раздражённо цокнула, ей бы только раз попасть. Не убьёт, конечно, но выиграет себе время.         Её глаза загорелись злобой и азартом схватки, ведь каждый её удар он парировал так, будто насмехался. В каждом его жесте были: грация, расслабленность и презрение. Но оказалось, что он был слишком самоуверен. Настолько, что не заметил, как упёрся спиной в дерево.         Сакура, не теряя времени, сконцентрировала как можно больше чакры и нанесла удар. Она почувствовала, как её нога с треском проломила его череп. Упиваясь звуками собственной маленькой победы, Сакура не сразу поняла, что за треском костей последовал хлопок рассеивания дзюцу. Это был всего лишь клон.         — Быстро, но недостаточно. — Его низкий тембр заставил её прочувствовать, как от страха слиплись лёгкие. Сакура не смогла выдавить ни звука. Лишь пыталась дышать, хватая ртом воздух. Острый кунай утыкался ей в горло. Жёг кожу, будто клеймо.         Сакура напряглась в судорожных попытках придумать новый план отступления, но горячие руки словно прибили её к земле. Не вырваться.       Треск электричества разлетелся в воздухе, Сакура отчаянно сжала челюсти — она хотела бы умереть иначе. Он неторопливо развернул её лицом к себе и замер.       — Какого чёрта?! — Какаши рыкнул и развеял технику, тут же сорвав с неё маску.       Сакура нервно рассмеялась про себя: «Вот и подышала свежим воздухом».       И увидев его удивлённое лицо, она раздражённо хмыкнула — похоже, противник в виде девушки его не слишком устроил. Злость в мгновение накрыла её, полностью растворяя животный страх перед ним. Чёрта с два она тут умрёт. А если и погибнет, то хотя бы не как пугливый кролик.       Сакура, вскрикнув от боли и ярости, дёрнулась в сторону, ловко сбросив его руки с плеч. Извернулась и, замахнувшись, ударила. В это мгновение она уповала на удачу и всех известных ей богов, но кулак, наполненный чакрой, прошёл вскользь.         — Да твою мать! — Утробный рык разнёсся где-то над ухом, и резкая тупая боль растеклась по затылку прежде, чем Сакура успела подумать о том, что боги её за что-то не любят.

***

      Ощущение вяжущей, терпкой кислоты во рту смешалось с металлическим привкусом крови. Сухой шершавый язык неприятно прилип к нёбу. И Сакура бессильно причмокнула от невыносимой жажды.         Она закашлялась, сдержав тошноту, подкатившую к горлу, и облизнула пересохшие губы. Гудящая от боли голова наотрез отказывалась думать о том, что это за комната и странное чувство бессилия во всём теле.         Сакура охнула, схватившись за голову руками. Боль не проходила. А ведь за несколько лет использования печати регенерации она уже и подзабыла, что такое длительная ноющая боль.         Аккуратно перевалившись набок, она упёрлась руками в пол. Тело было истощено и совершенно не слушалось. Сакура мелко задрожала от озноба и подступившего беспокойства. Печать давно уже должна была подействовать. Из-за слабости она с трудом сфокусировала зрение, немного адаптировавшееся в темноте.         Сакура медленно села и расслабленно опёрлась спиной о шероховатую, холодную стену. Тревожно всхлипнув, она попыталась сконцентрироваться и почувствовать чакру, но тщетно. Её попросту не было.         Коротко чертыхнувшись, она решила не опускать рук. Слабая и, вероятнее всего, в плену, но всё ещё живая.         Сакура медленно провела руками по телу, с чакрой или без неё — она всё ещё была неплохим медиком, знаний и опыта вполне хватало для внешнего осмотра. И не обнаружив крупных ран, довольно вздохнула — небольшие ссадины и ушибы, ничего серьёзного.         Исцарапанными руками она провела по животу и, скривившись, цокнула — витиеватый узор, выжженный на нежной коже, не что иное, как печать подавления чакры. Иначе своё бессилие она объяснить не смогла.         Глубоко вздохнув, Сакура осторожно прислонилась затылком к холодной стене; боль не унимало, но всё же приносило некое облегчение.         — Чёрт, — прошипев от досады, она так и не вспомнила было ли АНБУ Листа хоть что-то известно о мастере фуиндзюцу в рядах Акацуки.         Ощупав пальцами лицо, Харуно с досадой осознала, что разбила ещё и его. Просто за головной болью не заметила ноющую губу.         Сакура болезненно прошипела и принялась доставать мелкую траву из волос — после удара Хатаке её явно бережно не подхватил, хотя мог бы, раз уж не добил.       «Хатаке. Хатаке. Хатаке». — Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить все данные на членов группировки и придумать план дальнейших действий, но тут же задержала дыхание, прислушиваясь к еле слышным голосам за дверью.         — …ты её сюда притащил?!       — …нужно допросить…       — …Итачи на миссии…         — …чёрт…         — …убей…       — …позже…         Сакура судорожно попыталась осмыслить обрывки фраз. Её станут допрашивать и пока не будут убивать? Или?         Резко выдохнув, Сакура решила использовать последний шанс на спасение. Если всё получится, то она и миссию выполнит, собрав немыслимое количество информации, и останется жива.         Дверь противно скрипнула, и Сакура зажмурилась от яркого света, резко заполонившего комнату. Она прижалась к прохладной стене, но в мгновение снова взяла себя в руки, гордо задрав голову. Никакого страха.         — На выход, — лениво протянул уже знакомый голос, будто обманывая своим спокойствием.         Сакура рвано вздохнула и медленно поднялась на ноги. Её повело в сторону, как только она потеряла опору в виде стены, а ступни затекли и неприятно покалывали. От вида Какаши её так и подмывало собрать всю чакру в кулак и двинуть по этому самодовольному лицу. Но момент был давно упущен, и ей оставалось только безвольно передвигать ноги и молчать.         — Быстрее… — Сакура печально улыбнулась, искривив окровавленные губы. Она точно постарается, чтобы допрос вышел как нельзя более скучным.

***

      — Я знаю, что спрашивать тебя о чём-то — только тратить своё время, — Хатаке говорил спокойно, расслаблено сидя на стуле, — поэтому перейдём сразу к делу. — Он протянул к ней руку и сжал пальцами подбородок. — Не вздумай закрывать глаза, иначе останешься без век.         Сакура едва заметно дёрнулась, заворожённо уставившись на узор его радужки. Она не обманывалась его спокойным тоном, от чего-то полностью была уверена, что его рука не дрогнет. Какаши без зазрения совести прибегнет к пыткам. Сопротивляться просто не было смысла.         Покорно глядя ему в глаза, Сакура поймала себя на мысли, что впервые видит знаменитое додзюцу. И шаринган вблизи оказался ужасающе притягательным. Как и его обладатель.         — Кампай!         Под весёлый крик застучали сакадзуки, разбавляя шкварчание мяса на гриле. Звонкий перелив голосов наперебой поздравлял с чем-то молоденькую девчушку лет восемнадцати.         — Ну, что, Лобастая, поздравляю со сбывшейся мечтой! Обязательно найди там своего героя в маске! — весело захохотала Ино, откинув назад белокурые волосы.         — Уймись, Ино-свинина! *         — Что за чёрт?! — Какаши раздражённо фыркнул, приподняв брови. Он явно ожидал увидеть не это.         — Мои воспоминания защищены печатями клана Яманака. — Сакура встала рядом и закусила щёки, чтобы не расплыться в довольной усмешке. — Неужели ты думал, что всё окажется так просто?         — Сакура-сан, я… я люблю вас, — покраснел густобровый мальчишка в нелепом зелёном костюме. Он неуклюже сложил губы в трубочку и потянулся за первым в жизни поцелуем.         — Ли… — двенадцатилетняя Сакура в ответ залилась маковым цветом, упрямо разглядывая собственные сандали. Но, набравшись смелости, потянулась навстречу, сцепив руки за спиной.*         Сакура зажмурилась, стыдливо прикрыв лицо. Это были, безусловно, приятные воспоминания, но они не для посторонних. Услышав тихий смех Какаши, она посмотрела на него. Спокойный и даже немного радостный вид совершенно не вязался у неё с внутренним ощущением страха и силы.         — Коноха, что, занялась массовым разведением густобровых? — Он покачал головой и, резко меняя интонацию, продолжил: — Мне не интересны твои пьянки и первые поцелуи, будь послушной девочкой и отдай уже то, что мне нужно.         — А ты казался мне умнее, — съязвила она, лукаво улыбнувшись. Сакура знала, что в её воспоминаниях он может быть только наблюдателем. Причинить ей вреда он не смог бы.         — А ты трусливее…         Маленькая девочка жалась в испуге, прикусив губу, чтобы не разреветься в голос. Мальчишки обступали её, шумно дразня.         — Лобастая!         Она хныкала, растирая заплаканное лицо, качала головой и совершенно не понимала, за что они так с ней.*         Сакура застыла, внимательно всматриваясь в картинку. Это было её переломное воспоминание. Тот самый день, когда она обрела мечту.         — Кто он? — Хатаке пошёл ближе, пальцем указав на парня в маске АНБУ.         — Я не знаю… — Сакура повела плечами и грустно улыбнулась. — Он просто проходил мимо, а мальчишки испугались и убежали. Я тогда решила стать АНБУ. Чтобы меня тоже все боялись. Цели изменились, а мечта осталась. — Хмыкнув, она приподняла бровь и с издевательским тоном спросила: — А тебе какое дело? Понравился?         — Ты как до своих лет дожила с такими мозгами? — процедил сквозь зубы Какаши, не скрывая своего раздражения.         — Во-первых, здесь ты мне ничего не сделаешь, это только мои воспоминания. — Она лениво расправила плечи. — Во-вторых, я тебя не боюсь. — Обворожительно улыбнувшись, наклонила голову. — Ну и в-третьих… Иди ты к чёрту, Хатаке Какаши… — едва успев проговорить, Сакура подавилась воздухом, неверяще смотря на Какаши. Его горячая ладонь крепко обхватила её горло и ощутимо сжала.         — Только твои? — Хатаке понизил тембр голоса и наклонился к её лицу. — Ты раздражаешь меня. Своей глупостью, слепой верой в собственные силы, маленькая горделивая дура… Очень скоро ты за это поплатишься. — Он разжал руку и хмыкнул, заметив её потрясение. — Раз информации от тебя не получить, ты больше не нужна…         Сакура сглотнула ком, рвущий горло. Ощущение хотя бы временной защищенности пропало, оставляя за собой только панику и стыд. Он был прав, чертовски прав. Глупа и самонадеяна. Но отчаянно не желающая умирать бесполезной и безвольной.       Она кивнула, решив, что это самый подходящий момент для, возможно, последнего в её жизни плана…         — Стой! — Она вытянула руку, отгородившись. — Я медик, вам же нужен медик? Я… я хочу жить… — умоляющее произнесла она, стараясь придать лицу как можно более испуганный и просящий вид.         Сакура так и стояла с протянутой рукой, пока рассматривала его непроницаемое лицо, в надежде увидеть хоть отблеск положительного ответа. Это был не самый достойный момент для смерти. Она всегда мечтала умереть в бою достойной смертью шиноби, или же дряхлой старухой, отдавшей жизнь на благо своей деревни. Но не так: трусливо и безызвестно.        Ей нужен был этот шанс на жизнь: просто выиграть время, набраться сил и сбежать. Собрав как можно больше информации и, возможно, даже кого-нибудь убив. В конце концов, смерти от случайных отравлений случаются даже с великими шиноби.         Иногда чтобы победить в войне, необходимо проиграть битву.