***
Сакура удобнее устроилась на стуле и настроила зеркало. Щёлкнув фонариком, она огляделась, раздумывая, с чего бы все же начать. На довольно обширную группу отравляющих веществ у неё был привит иммунитет, но дожидаться чуда не стоило. Яд на кунае с большой вероятностью был взят именно отсюда — из лаборатории Сасори, где хранились и уникальные в своём роде составы. Почти во всю стену немаленькой комнаты, служившей когда-то и лабораторией, и мастерской, располагался стеллаж со свитками, заполненными образцами. Процентов тридцать из них — медленные яды, отравляющие незаметно, десять — уникальные, разработанные лично Сасори, остальные — довольно распространённые в использовании. Гадать, какой из них Хатаке нанёс на оружие — смертельная лотерея. Пристально рассмотрев своё разбитое лицо в зеркало, Сакура криво усмехнулась треснутыми губами — столько лет бежать прочь от своих способностей, чтобы сейчас выживать только за счёт них… Решив начать с первичного осмотра, Сакура снова щелкнула фонариком, и зрачок резко сжался, среагировав на свет. Сакура внимательно обследовала склеры и кожу лица, не покрытую ссадинами и синяками. Она хмурилась и бубнила себе под нос — отсутствие хоть каких-то внешних симптомов не радовало. Тщательно осматривая себя и записывая данные на листок, лежащий рядом, Сакура могла надеяться лишь на лабораторные анализы. Скрипнула ручка и растеклась в чернильных линиях. Харуно быстро и аккуратно выводила иероглифы, заполняя отчёт первичного осмотра, и почти рефлекторно вдыхала приятный запах. Она зажмурилась, устало щипнув переносицу — во всём убежище лампы были тусклые, с мягким жёлтым светом, а здесь будто специально висели люминесцентные, яркие и режущие усталый взгляд. От всего этого ощущение стерильности только усиливалось. Оглядевшись ещё раз, Сакура машинально одёрнула рваную водолазку — находиться в таком виде в кристально чистой комнате для неё было просто недопустимо. Сакура потянулась к выдвижному ящику в столе и мысленно усмехнулась: единственное, в чём ей невероятно повезло — она успела осмотреться здесь ещё днём и сейчас нет необходимости тратить время на поиск нужных вещей. Перетянув плечо, Сакура размяла кулак и в одно движение вошла иглой в вену. Собрав все необходимые анализы, она и без чакры сможет выяснить природу происхождения яда. Возможно, даже его формулу. Оставалось только быстро и точно провести все исследования и можно начинать приготовление противоядия. Вслушиваюсь в гул лампы под потолком, Харуно немигающим взглядом рассматривала узоры трещин на стенах и размышляла о собственной глупости и времени, которое ей осталось. Глупее смерти для АНБУ придумать сложно. — Ну и как успехи? — Сакура вздрогнула: мягкий, тягучий тембр голоса непривычно не соответствовал Хатаке. Обернувшись, она удивлённо повела бровью — помятый и сонный Какаши подпирал плечом стену и выглядел вполне добродушно. Раздражённо цокнув, она зашелестела бумагами с уже готовыми анализами. «Если я всё-таки выберусь отсюда, обязательно посоветую шишо такое же оборудование для госпиталя. Проще, быстрее и компактнее. А то работают на каком-то старье». Сакура сдержано улыбнулась и покачала головой — Сасори явно был послан ей свыше. Если бы не тот бой — изучение ядов не захватило её с головой. — Вы солгали, господин. — Она лукаво прищурилась и взъерошила спутанные волосы. — У меня было меньше суток на изготовление противоядия. Через несколько часов оно бы уже не помогло. — Решил не затягивать с твоей кончиной. — Хатаке показательно зевнул, хрустнув суставами пальцев. — Что-то ты не торопишься, узнала состав? — Лучше — привитый иммунитет. — Сакура размяла затёкшую шею и, секундно помедлив, продолжила: — Мне бы принять душ и переодеться. Раз уж я остаюсь жить. Приготовившись к очередной его выходке, Сакура напряглась. Но заметив, что Хатаке был настроен мирно и, похоже, даже не удивлён открывшейся тайне, позволила себе на мгновение расслабленно прикрыть глаза. Теперь его точно никакими уловками не убедить, что перед ним не ученица Цунаде Сенджу. «Да и плевать». Сакура задумчиво свела брови к переносице. Как же, наверное, он был рад: её можно было держать в заложниках и обменять на что угодно при удобном случае, а можно было убить прямо сейчас, в знак памяти Сасори. Но то ли Какаши было плевать на всех членов Акацуки, то ли он ещё не наигрался в «господина» для говорящей куклы. Сейчас же это было неважно, главное, она продолжала жить и бороться. — Пойдём. — Какаши развернулся и неторопливо зашагал по коридору. — Последняя дверь с правой стороны, душевые только в наших комнатах, так что я позволю тебе воспользоваться своей. — Он фыркнул, явно заметив её растерянный вид. — Всё необходимое найдёшь на полках, я пока подыщу одежду для тебя. Сакура неуверенно кивнула и, заведя руки за спину, сцепила их в замок. Ей, откровенно говоря, заходить в его комнату более чем не хотелось, тем более принимать душ именно там. Но выбирать не приходилось: либо она молча принимала то, что было предложено, либо шла чесаться от грязи в свою камеру.***
Анко, цокая каблуками, неспешно прошла в глубь зала. Высмотрев столик в самом углу, она подняла руку, привлекая внимание сидящих. — Я опоздала. — Анко лениво упала на мягкий диван и лукаво улыбнулась, зажав губами фильтр тонкой сигареты. — О чём болтаем, девочки? — Объясняем Сакуре преимущества жизни куноичи. — Шизуне поморщилась от горьковатого привкуса на языке. — Она всё удивляется некоторым методам допроса и разведки. — Это же мерзко! — Харуно помахала ладонью перед лицом, разогнав густой табачный дым. — Мужчины примитивны, живут инстинктами: самая красивая самка, самый сильный самец, спят с кем попало, рефлекторно пытаясь продолжить род. — Анко залилась смехом и, окинув взглядом смущённую Сакуру, задумчиво произнесла: — У тебя что, мужчины никогда не было? — Был. — Харуно отвела взгляд и стыдливо закусила губу. — Но зачем эти навыки воину? Противника всегда можно просто обмануть! — Не всегда. — Цунаде подпёрла голову рукой и на секунду задумалась. — К сожалению, многие из них действительно умны. Когда мужчину нельзя обмануть или убедить, его можно соблазнить, если он не любитель себе подобных; его инстинкты берут верх над разумом, и остаётся только правильно задать вопрос. — Пятая причмокнула и пьяно улыбнулась. — Именно поэтому многие опытные куноичи в совершенстве владеют своим телом не только с военной точки зрения. — Шизуне кивнула, соглашаясь с Цунаде. — Но и ты в чём-то права — для некоторых это совершенно неприемлемо. Важно лишь то, что шиноби должен выполнить задание, а какими способами — каждый решает сам. Сакура провела рукой по лицу, смахнув капли воды. Единственное, что лезло в голову — бесполезный разговор в баре. Она так и не овладела этими навыками, посчитав это ниже своего достоинства. А сейчас… Это что, действительно единственный выход? Она сжала челюсти до проступающих желваков и сделала воду холоднее на несколько градусов. Снова бесполезна. С того самого момента, как она поступила на службу в АНБУ, ей все о том только и твердили. Бесполезна. Бесполезна. Бесполезна. Её способности годились лишь для разведки, делая её посредственностью, одной из серой массы, скрытой за фарфоровыми масками. А она хотела не этого. Быть стражем и незримым гарантом безопасности всех жителей Конохи — да, подслушивать и подсматривать за мелкими и не очень преступниками — нет. Разве можно было мечтать вот об этом? Цунаде при каждой встрече просила вернуться в госпиталь, но, к счастью, не приказывала, уважая чужой выбор. Только методично внушала ей — в АНБУ Сакура лишь теряет время, упуская шанс стать гениальным медиком. — К чёрту всё! — Она ударила кулаком в стену, не заметив жгучие слёзы и боль, пробившую руку до плеча. Сакура медленно отсчитала секунды, успокаивая себя — на седьмой взбесившийся пульс придёт в норму. Немного выровняв дыхание, Сакура подставилась под холодные струи воды и задержала дыхание. Нужно было осмотреться и подумать ещё раз. Комната Хатаке, как и душевая, отличалась от коридора только функционалом: в спальне — стол, кровать и шкаф, в душевой — зеркало, дырка в полу для слива воды и лейка, прикрученная к потолку. Единственное, что выбивалось из этого неприметного, до тошноты чистого ансамбля — потрёпанная книжонка сомнительного содержания в ярко-оранжевой обложке, ещё одна, только в зелёной, и огромный флакон шампуня с невероятно нежным цветочным запахом. Сакура растёрла его по гладкой коже и прикрыла глаза — обязательно нужно запомнить название. Смыв густую пену и в который раз промыв длинные волосы, Харуно быстро прикинула, за что ещё можно зацепиться, чтобы не воспользоваться советом. Пустота. Скрипнул закручиваемый кран, она зажмурилась и упёрлась лбом в сырую плитку на стене. Выходить из душа не хотелось до тошноты. Но ведь это же несложно… Нужно просто выполнить миссию, добыть информацию и вернуться домой.***
Укутавшись в полотенце, Сакура нервно пригладила волосы. И в последний раз осмотрев себя в зеркале, резко выдохнула. «Когда мужчину нельзя обмануть, его можно соблазнить, если он не любитель себе подобных, его инстинкты берут верх над разумом, и остаётся только правильно задать вопрос». Сакура повернула ручку двери и замерла: слова наставницы кружили голову, а она до сих пор не была уверена в правильности своих поступков. Но миссия прежде всего — любыми средствами. Она подавила нервную дрожь и, набрав побольше воздуха в лёгкие, сделала шаг вперёд. Тонкое полотенце липло к влажной коже, подчёркивая стройную фигуру. Сакура мялась с ноги на ногу, тупя взгляд. Всего секунду, но она наблюдала, как Хатаке провожал сальным взглядом капли, стекавшие с её волос по коже. И от этого было совсем не по себе. У неё, конечно же, получится, но придётся терпеть. Сколько там обычно? Минут пятнадцать-двадцать? Секса по необходимости у неё ещё не было, а Хатаке не слишком плох, чтобы начать. Сакура прижала полотенце к телу и искренне понадеялась, что он хотя бы не любитель извращений. — И что ты тут делаешь? — Какаши прокашлялся и опёрся спиной о шершавую стену, сложив руки на груди. — Если ты за вещами, они в твоей камере. — Я просто подумала, что раз уж я принадлежу вам, господин, — заискивающим тоном произнесла она и отвела взгляд, — то, возможно, вы захотите большего, чем просто подчинение. А я привыкла делать первые шаги… Хатаке лениво оттолкнулся от стены и молча приблизился к застывшей Сакуре. Она рассматривала кончики пальцев на своих ногах, нервно покусывая губу. Чувствовала — он приближался, смотрел оценивающе, будто прикидывал, а стоит ли делать хоть ещё один шаг. Сакура вздрогнула, когда горячая рука коснулась холодной, влажной кожи. Он убрал её руки от груди, зацепил пальцами ткань и потянул вниз. Она искренне старалась не зажмуриться и не отстраниться. Подставлялась под его прикосновения, позволяя оглаживать грудь и живот. Сакура прикусила губу и не смогла сдержать судорожного всхлипа — Хатаке приблизился настолько, что она поймала губами его дыхание и заглянула в глаза. Секундно ей показалось, что она тонет: воздуха не хватало, голова кружилась и нестерпимо хотелось закричать. Но она не могла. Лишь податливо изображала нахлынувшее возбуждение. Какаши целовался лучше всех тех, с кем ей приходилось когда-либо целоваться. Но он делал это технично и холодно, слегка прикусывая пухлые губы и собственнически оглаживая ладонью дрожащую спину. Если бы не обязывающая ситуация, она, наверное, смогла бы отпустить себя и в полной мере насладиться ощущениями. Лёгкое возбуждение накатило и тут же исчезло. Сакура охнула, неосознанно прильнула к горячему телу и вскрикнула. Хатаке улыбался, растягивая губы в зверином оскале, и с силой оттягивал её влажные волосы, намотанные на кулак. Рыкнув, он резко прижал её к себе, смазано провёл губами по скуле и опустился ниже грубыми поцелуями вдоль линии яремной вены. Сакура задерживала дыхание, сдерживая вскрик от каждого больного укуса, впивалась короткими ногтями в его плечи, сминая ткань водолазки. Она хотела бы сделать так же больно в ответ, но жалкие попытки навредить лишь забавляли его. — Знал бы, что взял в плен шлюху, а не куноичи — использовал бы сразу по назначению, — прошептал он на ухо и прикусил мочку уха, — на колени. — Сакура снова вскрикнула — боль и новая доза унижения. Хатаке грубо потянул её за волосы вниз, и она не смогла не подчиниться. Харуно осела на пол и мелко задрожала. Сглатывать подступающие слёзы никак не получалось, они комом застревали глубоко в горле. — Ну же, давай. — Какаши заглянул ей в глаза и, злобно улыбнувшись, и сделал ещё один оборот волос вокруг своего кулака. — Я хочу, чтобы ты как следует отсосала, покажи уже, чему там тебя научили. Краем сознания Сакура понимала — она на грани истерики. Злость застилала ей глаза, но она всё же пыталась выровнять дыхание, пока одеревенелыми пальцами расстёгивала его ремень. Она чувствовала, как колени неприятно ныли, а гул в ушах всё нарастал, заглушая все окружающие звуки. Три коротких вдоха, и Сакура попыталась мысленно отстраниться от всего происходящего: нужно было только потерпеть. Звон металлической пряжки набатом ударил в голове, пуговица и молния поддавались её рукам слишком быстро. Харуно нерешительно провела рукой по полувставшему члену и сжала его в кольце пальцев. «Это несложно — просто расслабься», — мысленно проговаривала она, как мантру. — Ну, же, — недовольно произнёс он и грубо потянул за волосы, подталкивая и призывая уже открыть рот. «Нет, нет, нет. Твою мать, нет!» — Сакура резко выставила руку и упёрлась в его бедро. Она не позволит себе так опуститься. — Да пошёл ты к чёрту, ублюдок! — Она резко сжала кулак и ударила наотмашь, попав куда-то в район нижних рёбер. Хатаке закашлялся и, скрипнув зубами от боли, выпустил её волосы, отстранившись. — Я не шлюха! Я шиноби, мать твою! — Да неужели?! — Сакура замерла, прижав руки к груди: Хатаке смотрел холодно, но от чего-то слишком довольно. Поправив штаны и наклонившись за откинутым полотенцем, он секундно улыбнулся одними глазами. — Если считаешь себя шиноби, так веди себя подобающе. Не знаю, что вам там сейчас вдалбливают в головы, но у тебя есть кое-что поинтереснее, что ты могла бы обменять на информацию. — Он протянул ей полотенце, позволяя прикрыться, и отошёл. — И что же? — Информация. У меня есть ряд вопросов и, если ты на них ответишь, я отвечу на твои, разумеется, только на те, которые сочту уместными. — Идёт! — Откуда у тебя моя маска АНБУ? — Какаши расслаблено осел на пол и, оперевшись спиной о стену, протянул ей руку, приглашая. Сакура согласно кивнула и присела неподалёку. — Цунаде-сама не хотела, чтобы я служила в АНБУ, — спокойно начала она, — но я настояла, пообещав, что не заброшу медицину и буду так же усердно работать, и она согласилась. Достала эту маску из сейфа, сказала, что человек, носивший её, запятнал свой род, что он умер, а она хотела бы стереть позор со столь узнаваемой маски. Я не знала, что тот мальчишка — ты. Помню, проревела полночи: мой кумир опозорен и мёртв, а я даже имени не смогла ни у кого узнать. Все шарахались, как от прокажённой, когда я спрашивала, чья она… — Прервавшись, Сакура подняла взгляд: Хатаке нервно сжал кулаки до побелевших костяшек. Только слепой не заметил бы, что он был невероятно зол, но сдерживался. И Харуно, откровенно говоря, не хотелось знать, каких усилий ему это стоило. — Довольно. — К её счастью, он прервал её и заметно расслабился. — Твоя очередь. — Почему ты предал деревню? — выпалила она и отвела глаза. — Следующий вопрос. — Хвостатые, зачем они вам? — Издеваешься? — Хатаке приподнял бровь в знак особого возмущения. — Последняя попытка. — Зачем тебе эти игры в послушание? — Сакура заглянула ему в глаза: если он не отвечал на важные для неё вопросы, пусть хотя бы прояснит своё отношение. — Искал границы твоего самоуважения. — Он самодовольно улыбнулся. — Да и мне отчасти такой уважительный тон был приятен. — Уважительный тон? Как я могу уважать человека, предавшего свою деревню, прильнувшего к отбросам мира шиноби, убийце?! — Убийца, — задумчиво проговорил он и, отстранившись от стены, наклонился ближе к её лицу, — а ты кто? Или теперь АНБУ котят с деревьев снимают? Отбросы? Сколько войн произошло с того момента, как появились эти отбросы?! Не помнишь? Так вот — ни одной. Ты не участвовала ни в одной чёртовой войне за территории и самолюбие дайме. Сакура открыла рот в немом возмущении. Нет, он что, реально считает себя мессией и спасителем мира?! Она набрала побольше воздуха в лёгкие и приготовилась уже возразить, но Какаши грубо перебил её, зажав рот рукой. — Тц, хватит споров, давай-ка я лучше открою тебе один секрет, а ты останешься в моих должниках. — Хатаке расплылся в улыбке, наблюдая, как расширились её зрачки. — Сейчас ты оденешься, и мы пойдём на кухню. — Он быстро облизнул пересохшие губы и почти на ухо прошептал: — И я открою тебе тайну нормальной еды. Растерянно сидя на полу, Сакура лишь удивлённо приподняла брови — похоже, что разгадать периодичность скачков его настроения было просто невозможно.***
Сакура и сама не заметила, как однообразные дни потянулись стройной вереницей. Каждый из них проходил примерно по одному и тому же сценарию: ранний подъем, жалкие попытки найти хоть что-то по-настоящему важное в этом чёртовом убежище, изучение и сортировка свитков Сасори. Иногда Сакура готовила ужины и тренировалась вместе с Какаши. И, к её удивлению, он был вполне нормальным: шутил смешные шутки, кормил вкусной едой и рассказывал много полезных и интересных вещей. Такая вольность для заложника каждый раз казалась ей чем-то странным, но она и не думала жаловаться. Умереть в плену от безделья, может, и было заманчивой перспективой, но только не для неё. Иногда ей казалось, что нет никакого плена. Но Сакура прекрасно осознавала — ей так только казалось. В конце концов, она не обманывалась. Незримое присутствие Хатаке ощущалось кожей, ледяными мурашками ползло по спине. В первую неделю она даже не могла спать. Ей постоянно казалось, что вот-вот его чёрная тень отделится от стены и просто убьёт её. Но тени каждый раз растворялись с рассветом — искусственный свет в убежище загорался ровно в пять утра, разгоняя её страхи. А после Сакуре начало казаться, что без его наблюдения она не может чувствовать себя здесь хоть в какой-то безопасности. Ведь, если Какаши не убил её до сих пор, значит, она действительно для чего-то нужна? Медленно перебирая мысли в сонной голове, Харуно потянулась, закуталась в мягкое одеяло и, почувствовав в темноте чужое присутствие, резко подскочила. — Тоби?! Что ты здесь делаешь? — Тоби следит за Джун. — Он приветливо замахал руками и медленно вышел из угла комнаты. — Ей нельзя уходить дальше тренировочного поля. — А Хатаке где? — Сакура выровняла взбесившийся пульс. Зрение уже полностью адаптировалось к темноте, и теперь высокая фигура в маске не казалась ей смертельно опасной. — Его долго не будет, Какаши-сама запретил Джун уходить, Тоби должен приглядывать за ней. Сакура кивнула и заторможено уставилась в пустоту: «Долго не будет» тоскливо защемило в груди. Чувство растерянности сменилось удивлением — какая ей к чёрту разница, будет он вообще или нет?***
Погода стремительно портилась, ветер становился всё сильнее и холоднее, солнце почти не показывалось из-за свинцовых туч, перекрывающих небо. Сакура уныло бродила по убежищу, перебирала мази, собирала и готовила травы, растущие неподалёку, день за днём тренировалась в тайдзюцу и приготовлении еды, пытаясь повторить то, что ей показал Хатаке — всё, чтобы отвлечься. Скованность и опасения не отступали, всё же она была уверена только в том, что Какаши пока её не убьёт. С остальными же такой уверенности не было, даже несмотря на вполне дружелюбное отношение к ней. За месяц выяснилось, что Тоби болтлив только не в её присутствии, а Дейдара довольно интересный собеседник, но тоже ничего лишнего так и не произнёс. То, что в этом убежище постоянно живут только трое, она и так поняла по количеству обжитых комнат с душевыми. К её счастью, Хатаке не счёл нужным запереть свои владения, и поэтому она могла свободно пользоваться его великолепным шампунем, почитывать книжку в мягком переплёте, краснея и рассуждая о том, что Хатаке всё же извращенец. День за днём чувство тревоги росло, сплетаясь в тугой узел в её груди: Какаши не возвращался, а она от чего-то начинала скучать. — Да потому что я дура… — Сакура откинула голову, опираясь затылком о кору дерева, и зажмурилась. Проигрывать в спорах самой себе — не лучшее занятие. Но не признать факт тоски по нему была просто не в силах, а причина… Ей и самой хотелось бы узнать. — Не могу не согласиться. — Харуно испуганно распахнула глаза и быстро поднялась на ноги. Знакомый голос отчего-то звучал слишком вымотано и болезненно. Хатаке сдёрнул пыльную маску с лица, лениво опираясь на дерево, и устало улыбнулся. — Скучала? — Вот ещё! — возмутилась она и сложила руки на груди. И уже было хотела развернуться и уйти, но замерла, заметив его окровавленный плащ. В груди неприятно кольнуло. — Раздевайся. — Прямо здесь? А говоришь, что не соскучилась… — Ты ранен, дай тебя осмотреть. — Подняв с земли подсумок, Сакура перебила его, очевидно, искромётную шутку. И не дожидаясь ответа, быстро подошла к нему, помогла стянуть плащ и водолазку. И только убедившись в том, что ничего серьёзного нет, расслабленно выдохнула: неглубокий порез на рёбрах она могла обработать и зашить прямо сейчас. — Я просто потратил много чакры. — Какаши смотрел на неё спокойно и, наверное, впервые без сковывающего холода. — Я могу и сам зашить. Вдруг решишь убить меня, пока я слаб. — Он усмехнулся и прикрыл глаза. — Я обязательно убью тебя, но чуть позже. — Сакура помогла ему сесть на землю и открыла подсумок. — Сейчас ты ещё нужен, не могу же я прийти в деревню с пустыми руками. Конечно, твоя голова тоже подойдёт, но боюсь, она завоняет по дороге, — язвительно ответила она и наигранно улыбнулась, надевая перчатки. — Сыграем в вопрос-ответ? — Какаши стиснул зубы, когда игла в первый раз вошла в кожу. Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Какому королю ты служишь? — Королю? — Сакура нахмурилась, внимательно всматриваясь в рану. — У нас нет королей, и ты это знаешь, я предана хокаге и своей деревне. — А я предан ими, — тихо, почти шёпотом проговорил он, — значит, твой король — хокаге. Ты никогда не задумывалась, кому служит он? — Я не понимаю, к чему ты ведёшь, но если ты не знал, то хокаге служит своему народу. — Сакура вздрогнула, нечаянно задев его плечом. Касание кожа к коже словно током пробило руку, а она уже начала забывать, что это за чувство. — Народу? Разжигая все эти войны за ресурсы и территорию? Подчиняясь идиотским и эгоистичным решениям дайме? — Какаши перехватил её руку и продолжил: — Можешь даже не отвечать, просто подумай над этим. Сакура иронично закатила глаза, упрямо не собираясь уступать своим принципам и предавать деревню, и не желая больше смотреть на нукенина. И тут же приоткрыла рот от удивления. Тяжёлые, слоистые облака затянули небо, устрашающе нависая. Тёмные, будто ребристые, они не обещали грозы, но только от их вида нарастала тревога. Она нервно вздохнула, подумав о том, что это не может быть хорошим знаком свыше. — Где ты купил этот шампунь? — Сакура резко сменила тему, только бы не думать о заданном ей вопросе. — Просто невообразимый аромат. Хатаке понимающе промолчал и, зацепив пальцами прядь волос, поднёс их к лицу. Осторожно вдохнул и расплылся в лукавой улыбке. — Это средство для мытья шерсти. Теперь ты пахнешь, как мой пёс. Ты точно умеешь читать, или стоит купить тебе ошейник? — Да пошёл ты к чёрту, Хатаке Какаши! Звон хлёсткой пощёчины разлетелся по округе, Сакура округлила глаза, мгновенно осознав, что она сделала в секундном порыве злости. Хатаке сжал челюсти, и его побелевшие губы кривились в ухмылке. Харуно вздрогнула — его взгляд потемнел, он давил на неё пассивной агрессией так, что хотелось прижаться к земле. Но было уже поздно. Сакура зажмурилась и замерла, почувствовав, как его пальцы зарылись ей в волосы и с силой притянули к себе.