Asperitas

      — Надеюсь, мы больше никогда не увидимся, Хатаке Какаши, — еле слышно прошептала она и сделала первый уверенный шаг на пути к свободе.         Тонкая ладонь, обтянутая плотной кожаной перчаткой, аккуратно обхватила дверную ручку и слегка надавила. Сакура не смогла сдержать волнительный вскрик, когда дверь с силой открылась без её помощи.         — Куда-то собралась? — Тоби наклонил голову набок, окинув презрительно-оценивающим взглядом её внешний вид.         Он больше не кривил голоса, не притворялся идиотом и стоял так ровно, что походил на слишком натянутую струну. Нервно переминаясь с ноги на ногу, Сакура потупила взгляд — паническое чувство надвигающейся опасности накрыло её с головой, невыносимо хотелось провалиться под землю, только бы не стоять сейчас лицом к лицу с ним, не видеть этих напряжённых жестов и не чувствовать бешено стучащий в висках пульс.         — Не дёргайся, — приказал Тоби и взял её за руку чуть выше запястья. — То, что ты уже собрана, даже к лучшему, у нас мало времени.         Смотреть на то, как чёрная воронка стремительно разрасталась и поглощала её, Сакура не смогла — зажмурилась и потерялась в ощущениях: тошнота подкатывала к горлу, голова ломила резкой болью в висках и кружилась, а тело будто разложили на атомы и вновь собрали. Всё произошло так стремительно, что мысли вывернуться из захвата попросту не возникло.         По прошествии всего пары секунд Сакура упала на жёсткий деревянный пол, сбив колени в кровь. Острая боль растеклась по телу, она всхлипнула и дёрнулась, но Тоби всё ещё сжимал её руку, пытаясь удержать, и от этого было только больнее.         — Нормально? — спросил он и наконец-то расцепил пальцы. Сакура неуверенно кивнула и, растерев ломящие от боли виски и запястья, оглянулась, пытаясь собраться.         Рассвет только-только начал заниматься, проникая алыми лучами сквозь щели в стенах. Она сфокусировала зрение, собрав рассыпающуюся картинку в единую мозаику, и растерянно пожала плечами.         — Для чего я здесь?         — Пойдём, — сухо бросил он и скрылся в темноте коридора, ведущего, очевидно, в другую комнату.         Сакура изо всех сил старалась торопиться, но её всё ещё покачивало от лёгкого головокружения. Она опиралась о стены, чтобы не упасть, и делала неуверенные шаги вслед за Тоби. Сбитое дыхание разгоняло кровь по переплетениям вен, учащая пульс. Неизвестность страшила и манила её, а чувство тревоги судорогой растекалось по телу.         Вторая комната встретила Сакуру пустотой, затхлым запахом сырости и пыли. Она рефлекторно поморщилась и свела брови к переносице — металлическая нота крови ощущалась слишком отчётливо, заглушая остальные полутона многолетней разрухи старого дома.         Сакура медленно повернулась, ведомая уже знакомым запахом, и зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть.         «Надеюсь, ты сдохнешь в адских муках», — внутренний голос услужливо подкинул ей воспоминания последней встречи с Какаши, и она до боли прикусила губу, чтобы прийти в себя.         Хатаке был вымазан кровью и грязью, с закрытыми глазами и в изодранной одежде, и в местах, где ещё виднелись участки его чистой кожи, он казался ей мертвецки бледным. Сакура задержала взгляд на его груди и попыталась сосчитать его дыхание. Но заметив, что Какаши едва мог вдохнуть, она нервно передёрнула плечами, пытаясь стряхнуть мелкую дрожь, охватившую её руки.         — Не стой на месте, — одёрнул её Тоби, — помоги ему, живо!         Она дёрнулась и шумно выдохнула, сбросив оцепенение. В голове всплывали отрывки заученных и неоднократно отработанных методов диагностики и реанимации без чакры, Сакура быстро подошла к футону, присела, позабыв о сбитых коленях, и поставила перед собой сумку, приготовленную для побега. Тонкий медицинский латекс сменил плотную кожу боевых перчаток на её руках. Она быстро осматривала Какаши, проверяя дыхание и биение пульса на сонной артерии.         Сакура цеплялась взглядом за множественные раны на его теле и сжимала челюсти — Хатаке изрезали насквозь, а обильное кровотечение без чакры и без необходимых инструментов ей в одиночку не остановить.           — Тоби, ты же можешь снять с меня эту чёртову печать?         — Нет, — с нескрываемой злостью произнёс он и сложил руки на груди. — У тебя есть мази, травы и ещё что-то для лечения, раньше ты с этим как-то справлялась.         — Тогда он сдохнет…         — Умрёт он — умрёшь и ты…         — Я не боюсь смерти, — спокойно произнесла она и расслабленно опёрлась спиной о хлипкую стену, — а он без помощи точно умрёт. У него сильное кровотечение, как ты уже успел заметить. — Сакура кивнула в сторону, размазав алую кровь на пальцах. — Думай быстрее, у Хатаке слишком мало времени.         Сакура вглядывалась в узоры статичной маски на лице Тоби и считала удары собственного сердца. Она не желала Какаши такой смерти, и сотни раз уже пожалела о брошенной на прощание фразе, но показывать свою слабость перед Тоби она не имела права. Пусть думает, что ей всё равно, пусть думает, что руки её сейчас не дрожат, пытаясь сорваться для помощи. Ей был нужен этот шанс на свободу, и она его возьмёт.         — Я сниму печать, — Тоби сдержанно кивнул и выставил вперёд руку, — но я сразу хочу предупредить тебя об одном — чета Харуно сейчас у меня в гостях. — Он разжал кулак вытянутой руки, и кулон на тонкой металлической цепочке повис в воздухе, раскачиваясь словно маятник. — Я берёг это для другого разговора, но наш общий друг меня немного подвёл. Хатаке слишком хочет умереть в бою с сильным противником — достойной смертью шиноби, но у меня на него ещё есть планы, так что вылечишь Какаши — обещаю, они вернутся в Коноху, в ином случае они умрут.         Сакура чувствовала, как внутри неё всё оборвалось и упало так же резко, как мамин кулон, слетевший с чужой руки на дощатый пол.         — Скорее, у вас с Хатаке слишком мало времени. — Тоби хмыкнул, возвратив брошенные слова с той же презрительной интонацией голоса.         Харуно подавила в себе нарастающий, как снежный ком, гнев, заставила себя молча встать и подойти ближе. Задрала край водолазки, оголив участок кожи с проступающей печатью, и глубоко вздохнула, набрав в лёгкие как можно больше воздуха: ни разу не испытывала это на себе, но знала — снятие печати сопровождается жгучей болью.         Тоби стянул перчатку, показав неестественно белую кисть руки, и свечение чакры загорелось над подушечками его пальцев синим пламенем.         Секунда, и Сакура зажмурилась, едва не задохнувшись от боли: Тоби явно не сдерживался, ударяя раскрытой ладонью в живот. Она упала на пол и, растерев место ушиба, быстро и глубоко задышала: вновь циркулирующая по каналам чакра переполняла её, дарила силы ослабшему телу и вместе с тем лёгкое чувство хмельного дурмана.         — Радуйся, но помни — жизнь твоей семьи в твоих трясущихся ручонках. — Тоби обернулся, замерев в дверном проёме. — Поторопись, Сакура.         Её взгляд, преисполненный решимостью и силой, прожигал широкую спину, скрывающуюся в темноте коридора. И Сакура несдержано выругалась, поднимаясь на ноги.         — Только попробуй сдохнуть, Хатаке, — сипло произнесла она и подошла ближе к залитому кровью футону, — я найду тебя даже в Ёми.*

***

      Дождь крупными каплями барабанил по крыше старого дома, Сакура медленно моргала и покачивалась в такт капели за окном. В комнате было влажно и зябко: она ёжилась, растирала плечи, покрытые мурашками, и считала удары сердца Какаши.         Весь день и почти все немногочисленные запасы чакры ушли на то, чтобы залечить резаные раны, остановить кровотечение, срастить разорванные органы и сломанные кости. Его спасло лишь то, что тот, кто это сделал, не хотел его убивать: каждая рана нанесена с филигранной точностью, будто Хатаке давали шанс на жизнь.         Сакура устало хмыкнула и легла прямо на дощатый пол — она и сама была неимоверно истощена, но спать было нельзя: ему могло стать хуже. Пережить бы ночь, а там лишь пару дней поддерживать его организм и ждать, когда он очнётся.         Кулон давно нагрелся в её руке, она сжимала его всё крепче и крепче.         — Только тронь их. — Челюсть свело от бессильной злобы и сдерживаемых слёз. Сакура подняла руку, кажущуюся ей сейчас невыносимо тяжёлой, и накрыла ладонью лицо.         Ей хотелось разрыдаться: громко, с гортанным воем и бешеным криком, проклиная участь шиноби и глупую детскую мечту. Но Харуно медленно перевернулась набок, сделала глубокий вдох и поджала гудящие от усталости ноги к груди. Она со всем справится, выполнит свою часть уговора, и Тоби их отпустит. Сакура уговаривала сама себя: они гражданские, он не убьёт их просто так. Её вот — запросто, но на это плевать, а папа и мама обязательно будут дома, как только этот идиот откроет глаза.         В густой темноте, заполонившей комнату, Хатаке мирно и спокойно дышал и уже меньше походил на труп, но всё ещё был слишком бледен. Наблюдая за ним, ей хотелось то прижаться к нему, то добить, пока была отличная возможность.         Ведь все её проблемы были из-за него: прошёл бы тогда мимо, она бы получила от дворовых мальчишек и никогда бы не помышляла о пути шиноби и здесь бы сейчас не лежала, а её родители были бы в безопасности. Сакура замотала головой из стороны в сторону, мгновенно отринув собственные мысли — во всех своих бедах были виноваты лишь мы сами. Не он отвёл её в академию, не он решил за неё бросить карьеру медика и, надев маску АНБУ, отправиться по лесам выслеживать и убивать преступников. Хатаке в её прошлом был лишь слабым отблеском детских воспоминаний, Сакура сама навязала себе светлый образ героя в маске и следовала за ним, по инерции стремилась быть сильнее, доказывала всем, что она небесполезна, а нужно ли было?         — И за что ты мне, — отрешённо произнесла она, разглядывая чёткий профиль его лица, и неожиданно даже для себя придвинулась ближе, упёрлась лбом в его плечо. — Я не хочу твоей смерти, Какаши. Жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах.         Её тонкая рука невесомо оплела его руку, Сакура прижалась плотнее, стараясь не тревожить его. Прикрыла глаза, желая прочувствовать момент: давно пора быть честной хотя бы с собой — Хатаке был ей дорог. Странно, нелепо и глупо. И сейчас эти объятия совершенно неуместны, но ведь никто не видит, а сама себя она и так уже никогда не простит за эту слабость.         Чуть тёплые пальцы заскользили по его холодной коже, очертив линии мышц и вен на руках, смазано коснулись запястья, провели по огрубевшей коже раскрытой ладони и накрепко сплелись с его пальцами.         — Так просто теплее, — прошептала она и накрыла их походным плащом, так и не расцепив рук.

***

      Сакура медленно потянулась, ощутив колкий спазм во всём теле — бессонная ночь, проведённая на голом полу, не первая в её жизни, но каждый раз мучительная. Она даже и не знала толком, сколько их таких должно было выпасть на её долю, чтобы наконец-то привыкнуть — шиноби не нуждаются в комфорте.         Она критично осмотрела пыльную комнату: ещё ночью ей казалось, что большие щели в стенах должны были быть просто огромными — уличные сквозняки без труда прокрадывались внутрь, стелились по полу и пробирали до дрожи.       Сакура раздражённо вздохнула, прикрыв глаза. Вот бы не видеть всего этого: грязную комнату и вымазанного в собственной крови Какаши, так раздражающе дышащего рядом.         Она села, лениво зевнула, согнула ноги в коленях и упёрлась в них лбом: сейчас было просто необходимо всё здесь отмыть, в том числе и Хатаке. Сакура ненавидела заниматься уборкой ровно настолько, насколько не выносила грязные затхлые помещения. И только поэтому в собственном доме поддерживала идеальный порядок как в комнате, так и в холодильнике. Ведь пустота для Харуно всегда была синонимом порядка.         Она неохотно встала, размяла затёкшее тело и искренне понадеялась, что в этой дырявой насквозь развалюхе есть водопровод.         Быстро обойдя и осмотрев весь дом, Сакура поняла, что на первый взгляд неприметный домишко оказался довольно большим домом, построенным уже в современном стиле, единственное, что осталось от прошлого — энгава и поросший сорняками сад. Сакура аккуратно переступала через битое стекло, разбросанное по полу, и вздрагивала от пронизывающего ветра: юкими сёдзи* были разбиты, татами, по-видимому, давно уже не было. Дом был разграблен и изуродован, выглядел старым, но был попросту заброшен.         Она прошла дальше по узкому коридору и упёрлась в приоткрытую дверь. Сакура впервые за недолгое время искренне обрадовалась — ванная комната была хоть и завалена хламом, но цела.         Скрипнул вентиль крана, и поток ржавой воды с шумом разбился о дно ванной. Харуно морщилась и, оглядевшись, начала искать в разбросанных всюду вещах хоть что-то похожее на таз и более или менее чистые тряпки.         Спустя время вода приняла привычный прозрачный вид, и Сакура, довольная своей находкой, отправилась назад в комнату. Сначала она разберётся с внешним видом дома и своего пациента, а потом отправится изучать окрестности — еды в доме нет, а её запасов надолго не хватит, благо она прихватила с собой свиток с запечатанными деньгами и может теперь хоть немного расслабиться.         Травяной раствор тяжёлыми каплями падал в прохладную воду, оставляя рябь на зеркальной глади. Свежий вязкий запах поднялся в воздух, и Сакура запустила руку в воду, намочив тряпку. Несильно отжала её и закусила губу — вид расслабленного и больного тела Какаши вызывал в ней жалость и неестественное любопытство. Сейчас она могла свободно поводить по нему руками, изучая и запоминая рельеф его мышц. Сакура качала головой, уверяя себя в том, что ненормально сейчас было видеть в нём мужчину: он её пациент, и она должна была о нём позаботиться.         — Новый уровень отношений? — хрипло произнёс он, и Сакура, отдёрнув руку от его груди, привстала от неожиданности.         — Заткнись, Какаши, — сдавлено произнесла, немного испуганная его ранним пробуждением. Хатаке всё ещё был слаб, и лучше бы ему было оставаться в покое. — Я просто смываю с тебя кровь.         — Кажется, я скучал. — Он вымученно улыбнулся и прикрыл глаза, вновь заснув.         Сакура сжала кулаки, слёзы потекли по её щекам, обжигая.         — Я тоже. — Произнеслось слишком тихо и застряло в горле — Сакуре на миг показалась, что она сейчас прокричала о своём предательстве.

***

      Сакура не без удовольствия осматривала комнату, ставшую заметно чище. Старые тряпки заполнили щели в стенах, и теперь ночью можно было не бояться сквозняков. Она села на пол, повернулась спиной к лежащему неподалёку Хатаке и раскрыла перед собой сумку.         — Почему ты вылечила меня? — Какаши сглотнул и приподнял бровь.         — Это было несложно. — Она пожала плечами и продолжила распаковывать вещи и некоторые запечатанные свитки. — Раны были не смертельными, без помощи ты, конечно, умер бы, но тебя не хотели убить, просто демонстрировали силу.         — Я не об этом. — Сакура раздражённо цокнула, почувствовав пристальный и вопрошающий взгляд ей в спину. Какаши на секунду замолк, будто обдумывая точность вопроса, и спустя мгновение продолжил: — Ты могла меня добить и сбежать, но вылечила и даже создала подобие уюта вокруг. Ты заботишься обо мне, не отрицай хотя бы этого.         — Меня притащил сюда Тоби, приказал следить за тобой…         — И ты подчинилась? — Какаши перебил её и хмыкнул, явно усомнившись в правдивости её слов.         — У него мои родители, и я выполню любые его условия. — Сакура поднялась на ноги и обернулась. От былого весёлого и самоуверенного тона Хатаке не осталось и следа.         — Он всегда выполняет свои обещания. — Хатаке поджал бледные губы и отвёл взгляд. — Поставишь меня на ноги, и они будут свободны.         Сакура молча развернулась на пятках и в пару широких шагов вышла из комнаты. Ей нужно было скорее выйти на улицу — прочь от него.         Вес монет приятно тяготил руку, и она немного отвлеклась, пока прикидывала в уме список необходимых дел и покупок на будущее.         Сакура шаркала ногами, пинала носками сандалий камни на своём пути, сильнее натягивала капюшон походного плаща и ходила по торговым лавкам буквально по наитию. Дом, в котором их оставил Тоби, находился совсем на окраине какого-то небольшого и бедного поселения: низкие блёклые дома, грязные улицы и много прохожих, прячущих своё лицо так же, как и она.         Выйдя из очередной полуподвальной лавчонки, Сакура прижала к себе пакет с продуктами и чудом найденным новеньким отрезом ткани — если и быть в аду, то со всеми удобствами; спать она будет на чистом хотя бы с виду. Она прищурилась от лучей закатного солнца, пробивающегося сквозь плотные облака, и со звонким хрустом откусила спелое яблоко.         Этот момент жизни ей определённо нравился: свежесть ветра, запахи трав и сочного фрукта. Пока ещё тёплое солнце ласкало кожу и, если прикрыть глаза хоть на секунду, можно было представить, что ни смертельной опасности, ни этой захолустной деревушки просто не существовало.         Сакура устало повела плечами и удобнее перехватила бумажный пакет: от проблем было невозможно сбежать, ведь они обязательно настигнут тебя, как только споткнёшься на своём пути.         — А дай яблоко. — Сакура замедлила шаг и удивлённо осмотрела взъерошенного мальчишку, бегущего следом за ней.         — С чего бы? — удивилась она, немного оробев от такой наглости. — Что ты мне можешь предложить взамен? Понесёшь мои сумки?         — А просто так нельзя?         — Нет. — Она покачала головой и еле заметно растянула губы в лукавой улыбке. — Ничего не даётся просто так.         Мальчишка нахмурился, свёл тонкие брови к переносице и протянул руки к пакету, Сакура улыбнулась шире и вручила ему покупки.         — Что это за деревня? — спросила она, кивнув в нужную ей сторону и показав, куда следовало идти.         — У неё нет названия, вернее, их целых три. — Сакура понимающе кивнула, вспомнив, что на границе страны Огня было такое поселение — три страны уже много лет спорили, кому она принадлежала, и судя по окружающей разрухе, она была заброшена так же, как и дом, в котором она оказалась. — Вон там Коноха, там Аме, а вон там Куса. — Мальчишка махнул в три разные стороны свободной рукой и резко остановился. — А я тебя уже видел, на фотографии…         — Когда и где?         — Да прямо перед тем, как тебя встретил, мужик один странный такой подошёл и спросил, не видел ли я девушку с фото. — Он кивнул в сторону всё ещё оживлённой улицы и продолжил: — Туда пошёл.         Сакура выхватила из его рук пакет и, всучив на прощание яблоко, широкими шагами устремилась в указанную сторону.       «Сколько ты уже здесь? Тебя даже не ищут. Ты же думала об этом? Думала, что за тобой придут и обязательно вытащат. Нас здесь всего трое, и ты жива, но твоя горячо любимая Хокаге даже вшивого отряда не отправила это проверить», — голос Хатаке размеренно выговаривал каждое слово в её памяти, и Сакура поморщилась от этих воспоминаний. Она ускорила шаг, едва удерживая себя, чтобы не сорваться на бег, и стиснула челюсти. Только бы это был отряд из Конохи, только бы все слова Какаши оказались ложью.         Щёки загорелись от охватившего её волнения, а сердце зашлось в бешеном ритме. Взгляд зацепился за чёрную макушку волос, и Сакура не смогла сдержать нервный вздох:         — Ли…