In between the lines

Девушка на голограмме при въезде в город приветливо улыбается и машет, над её головой большими буквами мерцает надпись «Добро пожаловать в Сеул». Юнги криво ухмыляется и вжимает в пол педаль электромобиля, игнорируя механический голос бота «Вы превысили допустимую скорость». На правом запястье мерцает ровный ряд цифр — идентификационный номер — Юнги натягивает рукав изношенного свитера до самых костяшек, чтобы лишний раз не смотреть на напоминание его глупости. «Сеул — город мечты, в котором исполняются все желания», — так гласят все известные брошюры. Но Юнги знает другой Сеул — с темными подворотнями и запрещенными препаратами, с обломками дорогих автомобилей и роботами, которых должны были перепрограммировать, но на деле — просто выбросили, как бесполезный мусор. Будь его воля, он бы никогда больше не вернулся в этот город. Не для того он в спешке собирал свои вещи три года назад, бросая всё, чем дорожил, чтобы вот так вернуться. Его ошибки, как стадо охотничьих псов, следовали за ним по пятам, куда бы Юнги ни направился, где бы ни пытался спрятаться — они всегда находили его. Тогда, три года назад, влекомый любопытством, он сунул нос в дела компании, в которой работал — и с того самого момента его жизнь покатилась под откос. Каждый день превратился в борьбу за выживание, и Юнги понимал, что однажды проиграет, и цена, которую придется заплатить — окажется слишком высокой. Он не мог никому об этом рассказать — о тех документах, которые по ошибке попали к нему, но которые открыли глаза на многие вещи. Юнги бы и не заинтересовался ими, но бумажная папка, забытая кем-то на столе, привлекала к себе слишком много внимания — в век, когда вся информация хранилась на новом поколении электронных носителей. «Прогресса не бывает без жертв» — пестрела надпись на обложке. Внутри были десятки отчетов об испытаниях, и с каждой прочитанной страницей, Юнги чувствовал, как внутри всё холодеет. Он отбросил папку в сторону и обнял себя руками за плечи, в надежде унять дрожь, но перед глазами продолжали стоять ровные колонки цифр — учет расходного материала. Учет убийств, совершенных на благо прогресса. Будь у Юнги сила, будь у него власть — он бы не сидел сложа руки, пока в лабораториях, глубоко под землей, умирали люди. Но он был простым служащим, едва сводящим концы с концами в этом городе мечты, и не мог позволить себе беспокоиться о других. — Ваш номер, пожалуйста, — врезается в мысли Юнги электронный голос. Он встряхивает головой, прогоняя непрошеные воспоминания, и оглядывается, запоздало понимая, что уже добрался до пропускного пункта. Юнги протягивает вперед левую руку, чтобы робот-охранник мог считать его номер, и хотя внешне он старается сохранять невозмутимость, сердце в груди бьется всё быстрее с каждой секундой. Наконец, лампочка на детекторе загорается зеленым, и Юнги с трудом удается сдержать вздох облегчения — он до последнего не верил, что фокус с двумя идентификационными номерами пройдет. Но Намджун не зря считается мастером своего дела — всё проходит отлично. Отъехав на достаточное расстояние, Юнги останавливает машину на обочине и достает из бардачка телефон — модель старая, раньше такие можно было увидеть только в музее — и по памяти набирает номер. — Алло, — раздается сонный голос после череды длинных гудков. — Юнги-хён? — Я на месте. В трубке слышится какой-то шорох, видимо его собеседник пытается принять сидячее положение — Юнги как наяву видит Хосока, который пытается выпутаться из кучи одеял и при этом не свалиться на пол. — Для человека, который не хотел туда возвращаться, ты добрался удивительно быстро. — Хосок, — Юнги старается контролировать голос, но его так и тянет сказать что-нибудь грубое в ответ. — Юнги-хён, — Хосок отвечает ему тон в тон, но Юнги слышит улыбку в его голосе и сам, против воли, начинает улыбаться. — Ты помнишь план? — Да, — он качает головой в подтверждение слов, забыв, что собеседник его не видит. — Хорошо, — Хосок замолкает и тяжело вздыхает, собираясь с мыслями. — Хён, будь осторожен, ладно? — Буду, — говорит Юнги и отключается. Он включает электромобиль и, выехав на проезжую часть, до упора вжимает в пол педаль газа. «Вы превысили допустимую скорость передвижения», — звучит в динамике. На что Юнги только криво ухмыляется, позволяя мыслям снова увести его подальше от настоящего, раскинувшегося за холмом в свете прожекторов. У него не было власти, и почти не было сил, но теперь у него были люди, готовые помочь. Готовые исправить чужие ошибки.