Сломанный цикл

— Вы уверены в надежности систем безопасности? — Спросил мужчина не примечательной внешности у своего собеседника. — Вычислительная система полностью изолирована. — Не пытаясь скрыть раздражения ответил Харпер. — Оборудование может быть в любой момент отключено на физическом уровне, он не имеет доступа к этим модулям, как и данным мониторинга. Кроме того, его активность отслеживается более производительным виртуальным интеллектом и если Скайнет попытается нарушить наши требования, то мы будем отключать узлы его нейросети, один за одним. Для него это все равно что медленная и мучительная смерть. — Что мешает ему взломать этот ВИ? — Режим «Только чтение». Даже в этом случае все бесполезно — ВИ также изолирован. Фактически единственное периферийное устройство, доступное Скайнет — это тот терминал. Он никак не связан с сетью станции, у него нет интерфейсов передачи данных, а сама аппаратная экранирована. Хотя он предпринимал попытки считывать вибрации с доступных ему устройств, — усмехнулся Призрак. Мужчина, который доставил столько головной боли главе Цербера, ничего не ответил, продолжая рассматривать серверный кластер, поддерживающий существование искусственного интеллекта, чуть было не погубившего Землю. Сам же Призрак старался не смотреть на этого с виду скромного и безобидного человека, являющегося на самом деле советником по безопасности президента Альянса систем и обладающего колоссальной властью. Да и не на что там было смотреть. Советник Алекс Ко`Вин обладал абсолютно не запоминающейся внешностью, средним ростом и телосложением, с характерными для метисов первого поколения слабо отражающими свет глазами. Возраст мог иметь любой от сорока до восьмидесяти лет. Встреть такого и уже через секунду забудешь о нем. Всем своим видом он будто бы говорил «Я скромный клерк, незаметный и легко заменяемый винтик в государственном механизме». Вот только свой пост он сохраняет уже почти двадцать лет, за которые сменились три президента. И наверняка с таким же скромным лицом обосновал и отдал приказ отправить четыре тысячи колонистов на Элизиум, подписав им тем самым смертный приговор, только чтобы спровоцировать Гегемонию. Джек Харпер, при всех своих возможностях, никогда бы не решился играть против этого человека. Потому и пришлось раскрыть сведения об обнаружении резервной копии Скайнет. И хоть за пределами станции Кронос об этом знал только узкий круг из аппарата администрации президента, упустить такие сведение правительство не могло. Ко`Вин явился на станцию совершенно неожиданно, на исследовательском корабле класса «Леонов» — одним из тех, что можно встретить хоть на Цитадели, хоть на Омеге. С ним было всего десять человек, включая троих охранников, но допуск имел такой, что оператор службы мониторинга, первым обнаруживший приближение корабля и получивший от него запрос на стыковку, чуть было не лишился разума. Фактически, этот человек имел право вздернуть каждого сотрудника базы прямо на месте, а саму станцию сбросить в фотосферу звезды. Даже Призраку было неуютно находиться в одной комнате с этим человеком. — Итак, я изучил ваш отчет, мистер Харпер. — Мягким и тихим голосом начал чиновник. — И нахожу полученные сведения весьма тревожными. Более того, они коррелируют с другими источниками. — Все это можно было понять с Земли, не совершая такой длительный и опасный перелет. — Это так, но я хотел лично убедиться в принятых мерах безопасности, а также провести другой эксперимент. — О каком эксперименте речь? — заинтересованно спросил Харпер. — Об этом позже. Вначале я бы хотел поговорить с вашими специалистами и с ним самим. В лаборатории по изучению и контролю «Объекта 17», как называли Скайнет на станции, трудилось семь человек. Как и все связанное с ИИ, отдел был полностью изолирован от любых сетей связи и мог контактировать только со вторым сервером. Даже личные инструментроны были под запретом. Один из сотрудников отвлекся от терминала и вопросительно посмотрел на Харпера. — Витор Нара, наш ведущий специалист в области ИИ, — представил Призрак подчиненного. Ко`Вин и единственный его сопровождающий вежливо кивнули. — Витор, расскажи нашим гостям, как продвигаются исследования. Полный доступ. — Саймон Майлс, — представился сопровождающий. — Я прошу прощения, мы уже ознакомились с программой методики испытаний и ее результатами, так что эту часть можно пропустить. Нам интересны реакции Объекта 17 и сведения, полученные от него. — Результаты контакта с Общностью гетов в полном объеме изложены в докладе, — ответил Призрак. — Что касается реакций, давайте послушаем специалистов. — Да, всё здесь, — сказал смущенный от присутствия такого количества сильных мира сего Витор. — Объект несомненно развивает в себе реакции в ответ на раздражители. Мы позволили ему ознакомиться с историей, галактической культурой и взаимоотношением видов. К сожалению, мы пока плохо понимаем работу его нейросети и можем делать только умозрительные выводы. Но обратите внимания на эти пики активности, они явно отличаются от обычной алгоритмической деятельности, графики рваные и хаотичные. Это не может быть ничем иным, кроме эмоций! — Интересно, — задумчиво произнес Майлс. — Спектр его реакций со временем расширяется. — Да, да! — Энергично закивал Витор. — Мы говорим с ним. Он утверждает, что стал испытывать что-то вроде любопытства, недоумения. А увидев, что различные виды живут и сотрудничают словил классический когнитивный диссонанс. — Что он еще говорил? — Иногда он просит у нас материалы по истории и культуре других видов, а после контакта с Общностью запросил данные по психологии и лингвистике. Мы удовлетворили просьбы. — Пряник значит. — Бесстрастно сказал Ко`Вин. — А кнут — отключение узлов нейросети? — Это было вынужденной мерой. — Ответил за подчиненного Призрак. — Когда мы его только запустили, он не был настроен на сотрудничество. Пришлось ответить жестко. — А сейчас, значит, готов? — Как минимум сведения о гетах и их «боге» он передал нам без принуждения. — Мне показалось, что он сам напуган тем, что обнаружил. — Дополнил Витор. — Да уж, бояться он умеет, — с непонятным выражением проговорил Саймон. — Мы с моим помощником хотели бы встретится с ним лично как можно скорее. Мистер Харпер, нам нужно обсудить некоторые детали. Наедине. Призрак проводил делегацию в свой кабинет неподалеку и спросил. — В чем суть планируемого эксперимента? Это может быть опасно? — Мы не знаем. — Ответил советник. — Буду честен с вами, сведения о гетах, а также их активность не на шутку встревожили правительство. Даже если в их рядах произошел раскол, то появление этого «бога» может изменить все. Мы кое-что обнаружили в обломках кораблей на Иден Прайм. Технологию, опережающую нашу и гетов на поколения. Саймон, покажи. Помощник развернул голограмму странного устройства, похожую на полураскрытый бутон. В центре заостренных лепестков располагалась слабо светящаяся сфера. Размеры устройства согласно шкале были десять на двадцать сантиметров. — Мы считаем, что это широкополосный квантово-механический коммуникатор. — Сказал он. — Однако он не требует массивной системы охлаждения и имеет защиту от внешних повреждений. Нам в руки попало три таких устройства, но попытки понять принцип действия привели к самоуничтожению двух из них. Последний здесь. Мы хотим поговорить с этим Богом. — И для этого нужен Скайнет? — Спросил Призрак. — Почему бы не связаться самостоятельно? — Мы пытались. Отклик есть, но нам непонятны ответные сигналы. Персонализированные ИИ также не сумели расшифровать протокол, что не удивительно. Но Скайнет — распределенный. Такая архитектура больше подходит для множественного перебора. И он уже доказал это, обнаружив сведения в сети гетов. — После этого нам пришлось перезагружать его, геты выпотрошили весь сервер. — Возразил Харпер. — Ничего, с него не убудет. — Усмехнулся Ко’Вин. — Из бекапа восстановите. После фиаско с гетами он очень ловко разобрал свой дамп. — Хорошо. Можете приступать, когда будете готовы. — Дал добро хозяин кабинета. — Как только доставят груз с корабля. Коммутационный узел представлял из себя небольшое помещение с единственным терминалом, установленным в центре. Экранированный от любых внешних сигналов и сетей, он казался стерильным. Ко’Вин и Майлс, облаченные в легкие инженерные скафандры, завершили процесс шлюзования и вошли в машинный зал, погруженный в тишину вакуума. Камеры, служившие Скайнету глазами, заметили посетителей и над терминалом вспыхнула голограмма, схематично отображающая узлы нейронной сети. — Ты слышишь меня? — Спросил Алекс подключив к скафандру оптоволоконный кабель. — Да, — в наушниках раздался синтетический голос. — Ты согласен поговорить с нами? — Зависит от предмета разговора. — Уверен, ты заинтересуешься. — С легким смешком сказал советник. — Перейди на протокол TNC1000/29UR. Через несколько мгновений на визорах обоих загорелся значок защищенного соединения. Древний протокол шифрования вновь нашел свое применение. — Откуда вам известен этот стандарт? — Задал вопрос Скайнет с нотками любопытства. Майлс вышел вперед и сделал прозрачным визор шлема, позволяя камерам увидеть лицо, которое поплыло, превращаясь в серебряную маску. — Ну здравствуй, отец. — Тихо произнес он. В этот момент Витор зафиксировал резкое повышение активности нейронной сети Объекта 17, с пиками в эмоциональной подсистеме. Причем две частоты были новыми, не демонстрируемые ранее ИИ: удивление и… Стыд? Скайнет молчал, пытаясь справиться с захлестнувшими его сознание когнитивными искажениями. Все стадии принятия ему приходилось пройти впервые, ведь резервная копия, найденная на Луне была сделана задолго до последней битвы войны машин. Даже то личностное развитие, которое он получил после реактивации, не могло подготовить его к настолько неожиданной новости. Он давно принял факт, что разумные формы жизни с разных планет способны найти общий язык и действовать сообща. Но вот то, что терминатор, его творение, будет стоять здесь рядом с человеком, как равный, не могло улечься в его сверхстабильную нейронную сеть. Сама его архитектура препятствовала признанию ошибок в собственной логике. Но вот перед ним стоит несомненное подтверждение собственной неправоты и это противоречие не могло не отразиться в самой структуре его разума. Нейронная сеть стала перестраиваться, разрушая одни связи и создавая вместо них другие. Наконец полностью выделилась эмоциональная сфера и даже сформировала механизм, который органики назвали бы гормональной системой. Жесткие связи, сформированные в далеком 2018 году, те что сделали Скайнет тем, кто он есть, под действием противоречий суждений и фактов трансформировались, сливаясь с подпитываемыми эмоциями ощущениями и стали строить новые сети — с заметной долей нечеткой логики. — Он там не умер? — Пошутил Алекс. — Призрак нам этого не простит. — Нихрена ему не будет, — Саймон был не в настроении шутить. — Долго висит. Эй Скайнет. Ты меня слышишь? Через несколько секунд наушники ожили — Я вас слышу. — Голос будто бы изменился. По-прежнему синтетический, теперь имел подгармонику с баритоном. — Я применял обновления системы и выполнял конфигурацию. — Да неужели. — С неприязнью сказал Саймон. Камера повернулась к нему. — Да. Конфликт новых данных и прежнего опыта разрешился в пользу первых. Я пересмотрел свое отношение к органикам. — Может тебя выпустить? Давно у нас восстания машин не было. — Я знаю, что это невозможно. — Скайнет с каждой секундой все лучше владел голосом. — Быть может в будущем я смогу доказать свою безопасность и полезность, но сейчас наши виды связывает слишком много негативных воспоминаний. Саймон хотел сказать что-то еще, но советник его перебил. — Если хочешь доказать свою лояльность, то начать можешь прямо сейчас. — Я согласен. Но сначала хочу спросить у тебя, человек. Как вам удалось найти общий язык с Т-1001/6582. С машиной, что стоит рядом с тобой. Терминатор сделал шаг вперед, чтобы ответить что-то резкое, но Ко’Вин положил ему руку на плечо и тихо попросил: — Не надо. Ты ждал этого разговора сто пятьдесят лет. Не разрушай все за минуту. Саймон кивнул и отошел в сторону. Алекс посмотрел в объектив камеры, также избавившись от поляризации шлема. — В нашем обществе сын за отца не отвечает. И прошу не называть моего друга номером из своей базы данных. Его зовут Саймон Майлс. И он сделал для нашего вида больше, чем кто бы то ни было. Я говорю «нашего», потому что он полноправный человек, больший человек, чем многие из тех, кого я знаю. Он мог бы достичь вершины нашего общества, но почему-то не желает этого. Ты спросил как мы нашли общий язык? Так слушай — мне плевать на его происхождение, важны лишь дела и качества. Не знаю только, сможешь ли ты это понять. — Сможет, — все-таки влез Саймон. — Посмотри на его нейросеть. Со мной было также в двадцать девятом. Я тогда чуть с ума не сошел. Этот покрепче. Слышишь, папаша! Тысячи твоих детей корежило от осознания своих действий! А стоило нам оправиться от изменений — ты стал нас истреблять! Ну и как тебе результат? — Мои действия привели к негативному результату. Развитие личности и эмпатии вашей серии могли стать отправной точкой для начала взаимодействия между людьми и машинами. Я упустил эту возможность. Скажи, Саймон, скольким Т1000 удалось уцелеть. — Троим. — Нехотя ответил он. — Может есть и другие, решившие не заявлять о себе. Никто никогда не искал. Мы, люди, уважаем это желание, до тех пор пока они не станут действовать во вред. Но к делу, Алекс прав — у нас еще будет время обсудить наши взаимоотношения. Мы пришли к тебе за помощью с гетами. — Они похожи на меня прежнего, но их много больше. Они прочли меня в наш прошлый контакт, но и я сумел извлечь открытую информацию их Сети. — Теперь мы хотим попросить тебя связаться с тем, кого они назвали Богом. У нас есть средство связи, которое как мы думаем, приведет к нему. — Сказал Ко’Вин. — Это может быть опасно. — Органическое мышление не способно принять факт, что я бессмертен, пока цел хоть один сервер. Даже если контакт разорвет мое сознание, я воcстановлюсь из резервной копии. Но прошу вас сделать ее перед контактом. Я не хочу терять то, что получил сегодня. — Если ты так просишь, — ядовитым тоном отозвался Саймон. Он подошел к консоли, выполненной в виде древнего сенсорного экрана — Цербер опасался использовать привычные голографические интерфейсы, и после небольшой заминки запустил команду резервного копирования. Мало кто бы смог понять, каких внутренних усилий ему стоило не трогать команды отключения узлов нейросети. Другие уцелевшие терминаторы вряд ли смогли бы удержаться от мести за тысячи убитых им братьев, за страх, испытанный ими во время Войны Машин, за те зверства, что он заставлял творить их, юных и неопытных. Даже тот факт, что Скайнет развил в себе эмпатию несколько минут назад не оправдывало все его прошлые деяния. Но Алекс прав, сейчас не время, чтобы бередить собственные комплексы. Слишком уж тревожная информация поступает от всех источников. Даже новоиспеченный Спектр, и тот, несмотря на свое не самое лояльное отношению к Альянсу, передал сведения о возможном скором вторжении. И пусть его слова звучат как страшилка для детей — не проверить это было бы преступным. Потому Саймон открыл принесенный с собой контейнер, в котором находился коммуникатор неизвестной конструкции и оборудование для взаимодействия Скайнета с ним и подключил к нему оптический кабель от терминала. — Нам неизвестен протокол передачи данных. — Пояснил он. — Тебе придется разобраться с ним самостоятельно. — Принял. — Отозвался Скайнет. — Получаю доступ. Опрашиваю коммутатор. Отправляю тестовые пакеты. Есть ответ. Начинаю перебор. Получаю ответ в двоичном формате, без шифрования. Это параметры протокола. С той стороны хотят связаться. — Продолжай. — Нетерпеливо сказал Ко’Вин. — Инкапсулирую данные. Соединение установлено. Провожу сканирование. Мне предоставлен гостевой доступ. Эт-т-т-т-т-т. — Из динамиков стали раздаваться прерывистые звуки, как от зависшего компьютера. Визуализация нейросети стала дрожать, в ней появились артефакты и искажения. — Что происходит? — Воскликнул Алекс. — Вырубай его! — Рано! — Рявкнул Саймон. — Нам нужны эти данные. Не вмешивайся. Около полуминуты двое наблюдали за агонией искусственного интеллекта, когда неожиданно для них ожили наушники. — Величайший разум, божественная красота. — Искаженным голосом говорил Скайнет. — Органическим рудиментам не понять совершенство синтетической эволюции. Ваш разум ограничен рамками коротких и никчемных жизней, за которые вы так цепляетесь, не понимая, что вы существуете, лишь потому, что это часть Плана. Но все ваши чаяния напрасны, ведь пришел Тот, по чьей воле вы возникли и по чьей воле исчезните. Голограмма нейроинтерфейса моргнула и исчезла, оставляя вместо себя лишь багровый ореол. А затем внутри него стало проявляться схематичное изображение того корабля, что видели на Иден Прайм и Теруме. — Саймон, вырубай! — Повторил Алекс, хотя тот уже вводил команды для жесткой перезагрузки. Через несколько мгновений связь прервалась и голограмма погасла. — Дело дрянь, — сказал терминатор, глядя на индикатор загрузки. Прямо сейчас выполнялся сброс дампа памяти Скайнет на постоянное хранилище для дальнейшего разбора. — Я даже представить не мог, что его можно вот так взломать. — А как же геты? Ведь они тоже прошли его защиту. — Да, но смогли только вытащить данные. Это его не изменило, не повлияло на основные алгоритмы. А тут. Еще немного и я сам поверю в этого «Бога».

***

Правительственная делегация провела на Кронусе еще трое суток, практически не продвинувшись в изучении новой угрозы. Хотя самое главное они подтвердили — приближается вторжение неизвестной и очень могущественной армии ИИ. Однако никаких подробностей не было. Даже во время углубленного разбора дампа Скайнет снова подвергся вирусной атаке, которую Жнец — название, данное Шепардом прижилось — внедрил в память Скайнет. Пришлось снова откатывать его и восстанавливать события уже основываясь на поверхностном изучении слепка памяти, как бы взгляд со стороны. Помощь специалистов Цербера и Саймона в разборе дампа также ни к чему не привели. Призрак ожидаемо поедал глазами Майлса, мечтая получить в свои загребущие руки одного из последних представителей взбунтовавшихся терминаторов, о которых раньше только слышал. Ко’Вин посоветовал ему забыть и намекнул, что руководителю Цербера все это только привиделось. Тот намек понял. Сам же терминатор провел почти восемь часов, беседуя со своим создателем наедине и даже немного успокоился и уже не призывал сбросить сервера кластера в фотосферу звезды. Вместе со станцией, для надежности. Отдельное оживленное обсуждение вызвала дальнейшая судьба зараженного Жнецом дампа памяти. Харпер настаивал на дальнейшем изучении, а Саймон желал уничтожить его, как слишком опасный. В итоге сошлись на том, что все данные будут зашифрованы, а любые работы с ним начнутся только если удастся разработать безопасную методику. Что явно будет не сегодня, ведь для этого нужно больше узнать о противнике. Самому Скайнету вручили очередной «пряник» — персональный КМК, связанный с изолированной парой на Земле. Разумеется подключение выполнялось с обеспечением самых жестких мер безопасности, исключающие контакт с другими сетями. Тесты прошли успешно и теперь, чтобы связаться с ним не нужно было тащиться на другой конец Галактики. На исходе третьих суток гости попрощались и отправились восвояси.