Сломанный цикл

Сто двадцать кораблей, до этого почти двое суток дрейфовавших на границе гелиосферы местного светила синхронно перешли в сверхсветовой режим и стали быстро увеличивать скорость, уже через полторы минуты достигнув крейсерской в 10000 С. Затем флоту предстояло снизить степень искажения пространства, чтобы максимально точно выйти в реальный космос. На учениях удавалось уложиться в дрейф не более двух тысяч километров, что даже для фрегатов является достойным результатом. А тот разведчик, что наблюдает за Вермайром вносит финальные корректировки. Ведь именно от точности и синхронности будет зависеть успех этой беспрецедентной операции. Адмирал Викс Толан наблюдал за обратным отсчетом и незаметно ерзал от нетерпения. Саларианец был одним из немногих посвященных в реальное положение дел Галактики и знал, с кем именно предстоит столкнуться его флоту. Но ни он, ни кто другой не представляли на что способны Жнецы, планируя операцию и тактику сражения исходя из обрывочных данных от протеан и тех сведений, что добыл Спектр, которому довелось с ним столкнуться. Забавно, но большая часть плана сражения состояла из рекомендаций Джокера, однако ни единого упоминания о самом авторе не было. Что же, присвоение себе чужих заслуг практиковали все виды, населяющие Млечный путь. И конечно же адмиралу не было дело до тех, кто стал приманкой для Жнеца — скорее даже наоборот — флотские и спецкорпус традиционно друг друга не любили. Его задача — оценка боевых возможностей Жнеца для определения дальнейшей стратегии. На карту поставлена судьба пространства Цитадели, по сравнению с этим судьба двух агентов галактической разведки ничто. Та формация, которой командовал адмирал Толан в официальных документах называлась второй флотилией Экспериментального флота и изначально затачивалась под противодействие дредноутам и их сверхтяжелым разновидностям. Однако при этом не имел в своем составе кораблей аналогичного класса. Боевая доктрина строилась на мобильности. Дредноуты попросту не вписывались. К тому же корабли Экспериментального флота являлись самыми технологичными, вобравшие самые смертоносные изобретения народов, населяющих Галактику. Тут было все: азарийские бомбы материя-антиматерия, человеческие тахионные торпедные приводы, саларианские многоконтурные ССД, турианские сегментированные авианосцы. Не говоря про более известные, но так и не ставшими массовыми технологии, вроде циклонических барьеров и абляционных покрытий. Хотя были и спорные решения, такие как каркасные корпуса крейсеров и эсминцев. По уверению инженеров, в случае пробития щитов их тонкие панели не должны сопротивляться снарядам и прошиваться ими насквозь не вызывая детонацию и разрушения. Действительно, на испытаниях такие корабли, даже продырявленные десятком снарядов сохраняли относительную боеспособность, но одно удачное попадание по ядру, реактору или резервуару антипротонов — и ему конец. Впрочем обычные корабли с многослойной броней выходили из строя с одного-двух попаданий. Все таки главная защита в космических сражениях — это щиты, а никак не броня. Даже фрегат палит болванками эквивалентом в семь килотонн, что уж говорить о более тяжелых судах. Толстая броня защищает в первую очередь от деформирующих торпед и лазерных лучей. Основная же тактика Экспериментального флота — быстрое нападение, массированный удар и столь же быстрое отступление в случае неудачи. Затяжные бои ему противопоказаны, а значит облегченные панели обшивки являются преимуществом. Вот только сам адмирал предпочел бы иметь хотя бы пару метров композитной брони на своем крейсере вместо двадцати сантиметровой кремний-углеродной «фольги». Но как бы там ни было, адмирал был намерен выполнить задачу любой ценой. Противник силен, но и мы готовы к любым неожиданностям. Охота началась! *** Катализатор обнаружил неизвестный флот только тогда, когда он окружил его платформу, имеющую идентификатор «Назара». Все же при всех своих недостатках двигатели искажения на Нулевом элементе обладают одним неоспоримым достоинством — их невозможно обнаружить быстрее скорости света. Даже не идентифицировав состав и численность нападающих, ИИ понял, что вступать в бой нецелесообразно и приготовился покинуть ставшую негостеприимной звездную систему. Ему не хватило пары секунд. Несколько десятков разнообразных торпед ударили по щитам. Тут были и ядерные, и деформирующие и даже антиматериальные заряды. Как раз последние и поразили электронные системы корабля. Щит не удалось пробить никому, но взрыв антиматерии таит другую опасность. Не менее половины всей энергии выделяется в виде высокоэнергетических нейтрино, которые игнорируют любую защиту. Сами по себе такие частицы не способны причинить хоть какой-то вред, но проходя сквозь материалы со скоростью, превышающие скорость света в них, вызывают излучение Черенкова-Вавилова. По сути обычные фотоны, но для сложных квантовых систем Жнеца они по настоящему губительны. Катализатор почувствовал ни с чем не сравнимую боль в каждом своем узле. Сознание затуманилось. Однако платформа Жнеца способна была выдержать гораздо большие повреждения, ее многочисленные резервные системы легко справились со сбоями. Хуже было другое — атака органиков совпала с критической стадией зарядки масс-ядра и привела к аварийному разряду, не дав спастись бегством. А для восстановления системы требовалось время — несколько минут, которые нужно как-то пережить. В другой ситуации флот из сотни кораблей не стал бы помехой для Назары, даже учитывая ограничения в использовании технологий, налагаемые Ингибитором, но сейчас, оглушенный и частично ослепший Катализатор не мог с безопасного расстояния расстрелять агрессоров. Органики же находились достаточно далеко от эпицентров взрывов и не попали под потоки нейтрино. К тому же их оборудование было куда грубее и не столь подвержено излучению Вавилова-Черенкова. Едва облака газов рассеялись, как в пятистах километрах от Жнеца появились два корабля, от которых в тот же миг отделились по восемьдесят истребителей и на форсаже рванули в бой. Пройти через заградительный огонь противомоскитных дезинтеграторов удалось едва половине из них, но каждый нес на подвесах по четыре тяжелых ракеты. Выпустив их, истребители покинули зону поражения с помощью тахионных приводов, а позиции Назары утонули в море ядерного пламени, деформирующих полей и плазмы аннигиляции. Эту атаку щиты выдержать не смогли и вся эта энергия ударила по корпусу. Даже связанной Сильным взаимодействием броне пришлось нелегко — генераторы оказались неспособными полностью нивелировать урон. Вслед за торпедами цели достигли вольфрамовые снаряды, выпущенные крейсерами, что еще сильнее усугубило положение Катализатора. С каждой секундой древний разум все сильнее чувствовал безысходность. Он не мог оторваться от облепивших его органиков, не мог их уничтожить. Конечно, корабли противника ощутили на себе гнев Жнеца, но их было слишком много. К тому же огромная разрушительная мощь орудия играла против него — поток частиц в большинстве случаев проходил сквозь противника, оставляя на месте попадания сквозное отверстие. Чтобы гарантированно уничтожить крейсер, нужно было попасть в масс-ядро. Тогда поток частиц, разогнанный до 85% скорости света полностью высвобождал энергию и мгновенно испарял противника. К сожалению, создать коллизию двух потоков было невозможно из-за сбоев в системах наведения. Что хуже всего — генераторы барьеров и Сильного взаимодействия были на грани. Еще одна массированная атака и они отключатся. Тогда он станет легкой целью, а значит и весь план окажется под угрозой. Катализатор испытал нечто вроде обиды. Ведь даже для органиков это было лучшим решением. Если Назара будет уничтожен, тогда ему придется отложить исполнение плана до следующего Цикла. А значит все эти ограники погибнут. Против армады шансов нет. Но тем не менее они сейчас разрушают все, чего он достиг и тем самым обрекают себя на жатву! Очередной торпедный залп был не столь массированным как первый, к тому же Катализатор сумел откалибровать щиты, а потому прямой урон от плазмы и нулевого элемента был незначителен. Но на нейтрино это не распространялось. Две аннигиляционные бомбы вновь вызвали болевой шок и сбои систем. И самое главное — щиты вырубились. Назара стал беззащитен перед флотом органиков, а те видя агонию гиганта приготовились нанести решающий удар. Спасли Катализатора те, кого он считал примитивным инструментом — геты. Флотилия в сорок бортов вышла из сверхсветового режима посреди порядков органиков и бросились на защиту своего Бога. Их не смущало, что корабли после длительного перехода не готовы к бою, а противники превосходят числом. Гетам даже не удалось полностью развернуть кластер, как на них набросились крейсеры и истребители органиков. Словно стаи хищников они разрывали корабли синтетиков, с фанатичной яростью уничтожая все на своем пути. Один за другим союзники гибли в ярких вспышках, даруя время своему повелителю. Геты продержались всего две минуты и именно эти минуты оказались спасительными. Пока органики отвлеклись на синтеников, Катализатор восстанавливал поврежденные системы, изредка атакуя севшие ему на хвост пятерки фрегатов. Орудия главного калибра было не способно навредить Жнецу, а приблизиться для ракетной атаки он не позволял. И все же выйти без потерь ему не удалось. Когда до активации квантового поля осталось двадцать секунд, справа от него вышла пара крейсеров и синхронно открыли огонь. Отчаянное маневрирование не помогло и несколько снарядов угодили в лишенные защиты основания манипуляторов, оторвав два из них. За свою атаку оба противника поплатились своими жизнями, а в следующий миг Назара покрылся темно-синей пленкой, защищающей его от любых угроз. Два оторванных полукилометровых щупальца так и остались дрейфовать посреди космической пустоты. То поле, что укрыло Катализатора обладала абсолютной непроницаемостью для любого взаимодействия. Ни один снаряд, луч или частица не могли пройти сквозь него. Даже нейтрино и связь на основе запутанности. Но в тоже время корабль внутри этого поля становился абсолютно слеп и глух. Ускоряться он тоже не мог — защита работала в обе стороны. Все что оставалось Назаре — это дрейфовать по последнему курсу и ремонтировать поврежденные узлы. То, что органики продолжают наносить яростные удары отныне его абсолютно не волновало. В таком режиме Катализатор провел почти двадцать минут. Органики, после нескольких попыток нанести решающий удар, включавших в себя таран беспилотными истребителями и подрывы бомб с антиматерией в считанных метрах от корпуса, осознали их тщетность и стали выжидать. Они даже не заметили миг, когда Жнец отключил защитное поле и скрылся в сверхсветовом переходе. *** — Проведи анализ данных, — приказал Шепард пилоту. — Я хочу понять что, там произошло. Кто с кем сражался? — Капитан, я могу приблизиться к планете. — Сообщил Джокер. — Ядро в полном порядке. — Не спеши. — Он покачал головой, на которой по прежнему был заклинивший шлем. — Постарайся связаться отсюда. Если это наши, дай мне связь с их командованием. И будь готов делать ноги. Шепард покинул кабину пилота, в очередной раз с болью посмотрев на второе кресло. Стивенсон, его старый друг, с которым они прошли ад Торфана погиб в ядерном взрыве. Многие сегодня погибли по его вине. В своей каюте капитан наконец сумел снять с себя покореженную броню, которая теперь годилась только на утилизацию. Тело тоже пострадало, но с ремонтом можно повременить. Сейчас важно составить полную картину и разбор операции. Судя по появлению флота, очевидно, что командование не было с ним до конца откровенным. Тот бой, что они наблюдали, пока инженеры пытались привести сверхсветовой двигатель в чувство, явно свидетельствовал о засаде. — Капитан, связь установлена, — сообщил Джокер через терминал. — Соединяю. На экране компьютера появилось изображения саларианца в легком скафандре с прозрачным шлемом. За его спиной можно было заметить следы боя: закрытые силовыми полями пробоины и оплавленные панели. — Спектр Шепард, — кивком поприветствовал он. — Меня зовут адмирал Толан. Вы находитесь в зоне проведения спецоперации. Настоятельно рекомендую вам покинуть систему. — Вы не вправе мне приказывать, адмирал. — С трудом сохраняя хладнокровие ответил Джон. — Что здесь произошло. — Эта информация засекречена Советом и находится под юрисдикцией Флота. Вам нужно знать только то, что система безопасна и находится под вашим контролем. — Адмирал, мне не требуется ваше разрешение, чтобы собрать данные. Обо всем увиденном будет доложено Совету. Не пытайтесь мне помешать. — Спектр, вы забываетесь! — Это вы забываетесь, адмирал! — Со злостью ответил Джон. — Мои полномочия дают мне право проводить разведку где угодно! Только Совет лично может меня отозвать. Так что хотите вы того или нет, вам придется меня терпеть. Любые действия, препятствующие расследованию, будут расцениваться мной как измена со всеми вытекающими последствиями. Я требую передать на борт моего корабля полную телеметрию боя и не мешать облету планеты Вермайр и ее окрестностей. Также я передаю вам координаты на самой планеты для подтверждения уничтожения объектов на ней. Лицо адмирала покрылось пятнами, свидетельствующие о гневе и раздражении, но все же он не решился вступать в прямой конфликт с спецкорпусом. — Вы можете присутствовать в системе, Спектр, — сквозь зубы прошипел он. — Но советую не задерживаться, мои люди после боя нервные. Толан, отбой. — Гандон жабоголовый! — Сказал Шепард в потухший экран и переключился на внутренний канал. — Джокер, прыжок к флоту. Нужно увидеть все своими глазами. Под полный протокол. — Так точно, капитан. Джон уже собрался отправиться на мостик, как дверь в его каюту открылась внутрь вошел Гаррус. На турианце не было лица. — Шепард, ты жалкий трус! — Прорычал он. — Тебя не учили, что своих не бросают?! Своих друзей, коллег, союзников! — Отставить, боец! — Капитан не привык, когда на него орут его же подчиненные. — Ты что себе позволяешь?! Вместо ответа Гаррус без замаха заехал ему кулаком по лицу. А учитывая, что он по прежнему был облачен в доспех, компенсирующий хрупкое телосложение турианцев — удар получился что надо. Шепарда рухнул на пол, но сумел перекатиться и пошатываясь встать на ноги. От удара часть его тканей на лице сорвало и обнажило череп и челюсть. Гаррус с гримасой отвращения смотрел, как синтетическая плоть затягивает кости человека, а его кулаки увеличиваются и покрываются шипами. — Ты убил моего кузена, чертов ублюдок! Он был в отряде Вазир. Я даже не смогу достойно его похоронить. — Сплюнул он и сделал шаг вперед. Шепард резким движение словно бы толкнул воздух, отбрасывая его биотикой к стене. — Я сожалею о твоей утрате, — проговорил он, возвращая кулакам нормальную форму. — Но выбора не было. Или они или все. А сейчас возьми себя в руки или пожалеешь. Ты слышишь меня, Вакариан?! — Пошел ты, Шепард! Я ухожу из отряда! — Я не стану тебя удерживать, если ты так хочешь. Разговор окончен. Несколько секунд Гаррус сверлил взглядом Джона, а затем развернулся и вышел. Капитан шумно выдохнул. «Только этого не хватало.» — Подумал он. — «А ведь точно, был среди спецназа СБЦ турианец с такими же татуировками, как у Гарруса. И как я не заметил? Проклятье!» Терять такого бойца не хотелось, но выбора не было. Проблемы с субординацией ему не нужны, не хватало еще в бою получить пулю в затылок. Хоть это и нехарактерно для турианцев, но на своей заднице испытывать его выдержку не хотелось. Ведь таким ударом он вполне мог убить обычного человека. Шепард хотел оставить это без последствий, но в той же Иерархии парню грозил бы трибунал. Да и черт с ним, напишу положительную характеристику для СБЦ, может повышение получит. Но надо указать, что ставить командиром его пока рано. С таким отношением он и задачу не выполнит и людей угробит. Вечная проблема идеалистов. Мы не можем спасти всех. Никто не может. С такими мыслями он добрался до рубки, где Джокер уже собирал данные. А посмотреть было на что — там, где проходил бой повсюду летали обломки и остывающие газовые облака. А в двух тысячах километров от Нормандии несколько кораблей облетали крупные фрагменты жнеца — те самые манипуляторы, на которых он шагал по Иден Прайм. Не узнать их было невозможно. Неужели адмиралу удалось завалить этого гиганта? Хотя чему тут удивляться — на радарах было видно сорок шесть крупных отметок, не считая истребители. Ни один дредноут не устоит против такого флота. Еще около десятка кораблей находились на орбите Вермайра. — Капитан, мы получили запись боя. — Выводи на экран! — Шепард уселся на кресло второго пилота, испытывая чувство вины. Джокер покосился, но благоразумно промолчал. Через тридцать минут просмотра капитан с пораженным видом откинулся на спинку. — Нихрена себе! Джефф, ты когда-нибудь подобное видел? — Ни разу, сэр, — отозвался пилот, стягивая с себя кепку. — Это за гранью понимания. Любой наш дред класса Килиманджаро не продержался бы и минуты. Но этот! Он же уничтожил половину флота и ушел с незначительными повреждениями! А эти щиты в конце? Их же ничего не брало!!! Уверен, если бы его не окружили, он бы всех положил. Надо искать другую работу. — Я тебе поищу! — Ухмыльнулся Джон. — Есть мысли, почему он сразу не свалили? РЭБ? — Похоже на то. Ядерки так и сверкали. — Понятно, что ничего не понятно. Посмотри несколько раз, пока летим к Цитадели, может чего заметишь. И еще. Пока не передавай сведения Хакету. Мне нужно разобраться. — Вас понял, капитан. Уходим к Цитадели прямо сейчас? — Да. Передай мою благодарность жабомордому и двигай. Если у Шепарда до этого и были сомнения, то после просмотра телеметрии они полностью развеялись. Других вариантов не оставалось — их с Вазир подставили. Использовали как приманку! Суки!!! Знай он заранее, не совершил бы тех ошибок и все остались живы. Не пришлось бы жертвовать Вазир и ее отрядом, Стивенсон бы не покинул корабль, даже Эшли. Блядский Совет! И ведь наверняка идея принадлежала этой синежопой стерве Тевос — капитан уже неплохо разбирался в реальной политической иерархии Пространства Цитадели. Без одобрения азари тут ничего не делается. В ангаре без Мако и челнока было непривычно пусто, даже с учетом спасенных членов экипажа Алтании — разбившегося корабля Вазир. Всего девятнадцать азари, саларианцев и турианцев. И все они отводили глаза при виде Шепарда, чтобы тот не заметил эти взгляды — смесь страха и осуждения. Причем так смотрели и его корабельная команда. Сам же Джон делал вид, что не замечает изменившегося к себе отношения. Плевать. Точно также было после Торфана, но там хоть недовольные осмеливались высказать все претензии ему в лицо. А эти… Один Гаррус оказался с яйцами. Инженерный отсек представлял собой убежище техноманьяка — на стенах и полу кустарно крепились шины питания и разрядки, пульт управления оказался вскрытым и выглядел словно внутри взорвалась граната. Вместо штатных приборов напрямую к шлейфам были подключены унитулы и планшеты, чтобы хоть как-то считывать показания. Завершал экспозицию шеф-инженер Адамс, который стоя спиной к выходу орал на своего подчиненного. — Рукожопая мартышка, если ты хочешь сдохнуть, то возьми у Рэкса дробовик и вышиби содержимое своей черепной коробки на стену сортира! Ты как дожил до своих лет, если суешь кривые ручонки прямо в контактную группу! — Сэр, я… — Паренек заметил капитана и пытался глазами указать начальнику, но тот слишком увлекся. — Ты идиот! — Перебил Адамс. — Из-за тебя у меня волосы на жопе поседели, выблядок пыжачий! Скрылся с глаз моих! Пересчитай запчасти до последнего болта. Парень пулей метнулся к выходу, на бегу приложив руку к виску и поприветствовав капитана. Главный инженер обернулся и только теперь заметил Шепарда. На его покрасневшем лице со вздувшимися венами появилось выражение смущения. — Капитан, сэр? — Привет, Грег. Воспитываешь молодежь? — Усмехнулся Джон. — Они меня в гроб загонят. — со вздохом сказал он добавил и взяв себя в руки отрапортовал, — Прошу прощения, сэр. Инженерный пост работает в аварийном режиме, но стабильно! — Вольно, Адамс. Мы как, до Цитадели дотянем? Не взорвемся к чертям? — Все нормально, капитан. Не смотрите, что все на соплях. Мои ребята дело знают, хоть я и ору на них. — И правильно делаешь. Я бы еще и бил, возможно ногами. Мужчины засмеялись, вспоминая старую шутку про пряник, которым затыкают рот, когда бьют кнутом и вскоре попрощались. В конце концов Шепард имел представление о работе корабельных инженеров, ведь его родители всю свою жизнь прослужили в таких вот отсеках, да и самому не раз приходилось работать сваркой, унитулом и программатором. Инженеров он уважал и ценил. Поэтому пообещав по прибытию на Цитадель обеспечить всем необходимым для быстрого и качественного ремонта, он сделал себе пометку пробить парням хорошую премию. Они-то точно заслужили. Двое суток бригада без сна и отдыха восстанавливали это корыто. Оставалось зайти в медотсек, проверить раненых, однако пришлось задержаться. Проходя мимо ширмы, за которой отгородился Рэкс, капитан почувствовал знакомый и манящий запах. Спирт и жареное мясо. — Рэкс, какого хрена ты не в лазарете? — Капитан, не нуди, — отмахнулся здоровяк. — Лучше угощайся. Почти настоящий ринкол! — Что, прямо дистиллировал? — Удивился Джон, гадая, куда же он умудрился спрятать самогонный аппарат. — Не, просто настойка, — огорченно ответил Рэкс. — Наливай. Сколько рашшака? — Да ты в теме! Десятая доля. Человек и кроган опрокинули по стакану и закусили куском здоровенного стейка, что лежал на ящике. — Доброе пойло! — С трудом отдышавшись, оценил Джон. — Спирт в лазарете спер? — Обижаешь, капитан. На Цитадели купил. — Рэкс смутился. — Капитан, я это, поблагодарить тебя хотел. — Рэкс, заткнись. И не упоминай никогда об этом вслух. Надеюсь ты понимаешь, что ЭТО, он кивнул на стоящий рядом кофр, может стать как вашим спасением, так и погибелью. Зависит от того, как ТЫ им распорядишься. — Понимаю, краннт. Я много об этом думал. — Вот и не забывай. Давай еще по одной. Они выпили еще по стакану и в голове у Шепарда зашумело. Вот теперь можно и в лазарет, сдаваться! Ринкол — забористая штука. Даже в виде настойки. Все дело в плодах рашшак — похожего на перец растения с Тучанки. Сами по себе они не опасные, хоть и очень острые. Зато растворенные в спирте превращались в легкий наркотик, который действовал даже на организм кибернетического гибрида. Или крогана. А если эту настойку перегнать… Но напиваться не выход. Так или иначе придется встретиться лицом к лицу со своим настоящим страхом. Джону было плевать, что на него косятся и перешептываются за спиной. Плевать на Гарруса с его гневом. На борту было только двое, чьим мнением он на самом деле дорожил — Лиара и Кэтрин. Ну, может еще к Аленко прислушается, все-таки правильный мужик и не мажор церберовский. Сейчас Шепард на самом деле боялся реакции Лиары на свои решения. Он ведь лично своим приказом убил Вазир и ее отряд. Солгал и расстрелял в спину ту азари. По его вине погибла Эшли. Да-да. Если бы не его жадность, если бы не та мародерка в лаборатории, то они бы успели уйти до появления Сарена. Не хватило всего-то нескольких минут. Поэтому в медсанчасть он входил, как на эшафот. Кэтрин сидела за компьютером и увлеченно копалась в каких-то кодах. Правда, при звуках открывающейся двери сразу свернула окна и голограммы, с непонятным выражением взглянув на Джона. — Наконец-то явился, — недовольно протянула она. — Где тебя носило? — Не хотел тебе мешать. Как они? — Шепард кивнул на дверь в лазарет. — Спят. Я дала им снотворное. Джон, я конечно, все понимаю, но Лиара ждала, что ты придешь. Мне даже пришлось сочинить байку, что ты помогаешь инженерам. — Спасибо. — Он присел на кушетку. — Я… я боялся ее реакции. — Эх, Шепард. — Она вздохнула. — Баран ты, а не Пастух* (Фамилия Шепард переводится как пастух. Прим. автора) … Девчонка любит тебя, это даже мне очевидно. И она куда мудрее, чем ты думаешь, малолетка ты чертова. — Эй, тебе не кажется, что ты перегибаешь? — Имею право, как старшая по возрасту и интеллекту! Ладно, проехали. Ты сам-то как? — Все со мной нормально. — Отмахнулся Джон. — Не первый раз замужем, переживу. — Вот сейчас и проверим. — Она встала и направила на него сканер унитула. — Та-а-а-ак. У тебя смещение позвонков, перелом трех ребер и трещина в челюсти! Ты должен быть в капсуле! Шепард, я тебя когда-нибудь прибью из гуманных соображений. Чтобы не мучался. — Кэт, ты так очаровательна, когда злишься, — Джон губами изобразил поцелуй. — Ты думаешь что сможешь меня так просто смутить? — Кэтрин действительно разозлилась. — Значит так, больной, по Уставу вы, в случае ранения, обязаны выполнять требования военного врача. Поэтому слушай приказ — располагайтесь на диагностическом сканере и проходите полное обследование. Затем, ложитесь в капсулу согласно заключению лечащего врача. Выполнять, больной! — Я если что Спектр, мне Устав не писан, — проворчал капитан, следуя к сканеру. — Поговори мне еще! — Кэтрин не выдержала и засмеялась. — Нет, все-таки ролевые игры — это не мое. — Да ладно, я почти поверил, — улыбнулся Джон снимая ботинки. — Доктор, вылечите мне мое разбитое сердце! — Я Лиаре расскажу, она тебя вылечит. Ни один хирург не соберет. — Ладно, Кэт, без шуток. Как она? Ну и остальные тоже. — Да все с твоей красоткой нормально. Переутомилась, распереживалась за тебя. Физраствор для биотиков и сон решат проблему. — Терминатор запустила сканер и стала колдовать над терминалом. — Вот с Кайденом хуже. Он тяжело воспринял гибель Эшли. Плюс перегрузка и ранение. Его осколком зацепило. Но все будет нормально, я не таких поднимала. Тали отделал кроган. У нее снова сотрясение, переломы и ушибы внутренних органов. Придется отправить в госпиталь Цитадели на пару дней. Гаррус отделался царапинами. А Рэкс снова сбежал! — Закончила она обиженным тоном. — Ублюдки чертовы, — прошипел Шепард. — Я про Совет. Нас подставили, как и Вазир. — Ты уверен? Зачем им это? — Покажу тебе кое-что, скажешь свое мнение. Но, Кэт, это очень серьезно. Полная секретность. Даже Альянс пока не должен это видеть. Не хватало нам гонки вооружения и воплей посольства. — Что случилось? — Она запустила очередную процедуру. — Бой. Я ведь не просто так отключил все датчики и закрыл иллюминаторы. Жнецу надрали задницу. Его ждали, а мы были приманкой. — Но почему ты не хочешь уведомить Альянс? — Потому что я пока не вижу всей картины. И не хочу навредить. Боюсь наш генштаб наломает дров и обвинит Цитадель в подготовке к войне. Вот только, я уверен, все не так просто. Мне нужно поговорить с Советом, и конечно же подстраховаться, если ты мне поможешь. — О чем ты? — Кибердайн. Я хочу спрятать файлы там и если со мной что-то случится — обнародовать. — Я помогу тебе, — Кэтрин встала. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Джон промолчал, еще раз обдумывая план, пока шло сканирование. Да, это опасно. Советники вполне могут ликвидировать его. Но адмирал Толан их не прикончил, а он наверняка успел проконсультироваться с командованием. У него-то КМК работает. Значит надежда есть. — Ну все, вставай. Я загрузила программу лечения в капсулу. На шесть часов. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Лиара проснется через семь. И первое что она должна увидеть — это твоя виноватая и влюбленная рожа! Попытаешься отмазаться, я тебя в ворча превращу!